Эпохе́ как «заключение в скобки». В работе Э. Гуссерля «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии» (1913) эпохе интерпретируется в контексте тематизации горизонтного характера опыта. Это трансформирует смысл эпохе по сравнению с его трактовкой в работе «Идея феноменологии». Поскольку каждое «трансцендентное полагание» (включая полагание «проблематичного», «сомнительного» и т. д.) определяется отсылками мирового горизонта, и, следовательно, подразумевает другие полагания, феноменологическое эпохе́ не может быть понято как сумма «частных» эпохе (исключение одних полаганий в мире всегда есть активация других). Выражение «исключение трансцендентных полаганий» поэтому может вводить в заблуждение. Вместо этого Гуссерль осуществляет исключение того единственного трансцендентного полагания, которое составляет нетематический смысловой горизонт всех трансцендентных полаганий и делает их возможными. Таким полаганием становится «генеральный тезис» естественной установки «мир как действительность всегда есть».

Метафора «заключения в скобки» указывает, однако, на принципиальное отличие феноменологического эпохе от сомнения в существовании мира и отрицания мира. В отличие от сомнения и отрицания, эпохе вовсе не предполагает отказа от генерального тезиса или изменения в убеждении относительно существования мира. Согласно Гуссерлю, как сомнение, так и отрицание требуют введения мотивов суждения, принадлежащих естественному опыту мира, между тем как именно действие этих мотивов должно быть приостановлено эпохе. Эти мотивы определяются отсылками горизонта мира (подобно тому, как актуальное видение передней стороны шкафа мотивирует видение его задней стенки и одновременно мотивировано им), который благодаря «заключению в скобки» как раз перестаёт быть горизонтом суждений феноменолога. Вместо опыта в горизонте мира «заключение в скобки» позволяет осуществить опыт мира как горизонта вместе со всеми его предметами. Но тем самым эпохе не стирает мир, а, наоборот, впервые раскрывает его в качестве того, что он есть, т. е. в качестве горизонта или системы смысловых отсылок. Мир как мир, естественная установка как таковая принципиально недоступны в естественном опыте, поскольку последний ограничен только предметами и определёнными, натуралистически истолкованными, актами сознания – он, таким образом, не может обнаружить то, что не является ни предметом (горизонт мира), ни определённым актом сознания (генеральный тезис «мир как действительность всегда есть»). Поэтому метафора «заключения в скобки» подразумевает превращение мира в смысл, конституируемый феноменологически понятой субъективностью. Не сомнение или отрицание, а осмысление (раскрытие смысла существования мира и существования мира в качестве смысла) и проблематизация «генерального тезиса» являются целью эпохе. Если сомнение в существовании мира или его отрицание несовместимы с генеральным тезисом, осмысление как попытка ответить на вопрос, что означает тезис «мир есть», совершенно ему не противоречит. Эпохе, согласно утверждению Гуссерля, полностью совместимо «с непоколебленной или даже непоколебимой – ибо очевидной – убеждённостью в истине» (Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Кн. 1. Москва, 2009. С. 99). Тезис «мир есть», иначе говоря, полностью принимается феноменологией, только он больше не понимается так, как в естественном опыте. То, что в естественной установке принималось за простой предмет, существующий независимо от возможного опыта, становится смысловым коррелятом сознания для феноменолога. Эта модификация смысла существования мира и есть «заключение в скобки».

Между «заключением в скобки», с одной стороны, и сомнением и отрицанием – с другой, всё же сохраняется определённое родство. Заключение в скобки – не сомнение, однако, по Гуссерлю, оно – момент в попытке сомнения. И хотя оно не связано исключительно с попыткой сомнения, в последней его легче всего обнаружить как момент. Этот момент состоит в известном снятии тезиса (eine gewisse Aufhebung der Thesis), т. е. в постановке под вопрос (и тем самым в приостановке) полагания существования мира. Именно этот момент, а не сомнение в целом (чьим моментом является также возможное отрицание тезиса) интересует Гуссерля. При этом снятие (Aufhebung) тезиса представляет собой ещё одну историко-философскую отсылку в гуссерлевском описании эпохе. Гегельянское «снятие» раскрывает родство и, одновременно, принципиальное отличие «заключения в скобки» от сомнения и отрицания. Снять – значит сохранить в качестве преодолённого, т. е. удержать как момент. Генеральный тезис не вычёркивается, но, подобно полагаемому им миру, утрачивает свою самостоятельность, становясь всего лишь моментом в анализе интенциональной корреляции сознания и мира.