Алма́зов Бори́с Никола́евич [27.10(8.11).1827, г. Вязьма Смоленской губернии, ныне Смоленская область – 3(15).4.1876, Москва], русский критик, поэт, переводчик.

Из обедневшей родовитой дворянской семьи; сын гвардейского штабс-капитана. Детство провёл в селе Караваево Сычёвского уезда Смоленской губернии. В 1839–1842 гг. учился в Первой московской гимназии (2–4-е классы), в 1842–1848 гг. – в пансионе Эннеса (в ученическом дневнике середины 1840-х гг. остался первый критический опыт Алмазова – статья о П. С. Мочалове). В 1848–1850-х гг. студент юридического факультета Московского университета (отчислен за неуплату взноса за слушание лекций). В 1854–1857-х гг. служил в канцелярии попечителя Московского учебного округа, в 1857–1861-х гг. – в конторе Московской синодальной типографии (вышел в отставку в чине губернского секретаря). С тех пор жил на литературные гонорары, постоянно испытывая нужду.

Около 1851 г. Т. И. Филиппов, товарищ Алмазова по университету, ввёл его в кружок «молодой редакции» «Москвитянина»; до середины 1850-х гг. Алмазов печатался только в этом журнале (критические статьи, стихи). Есть сведения (Тургенев И. С. Письма. Т. 2. 1961. С. 39, 427), что для «Москвитянина» Алмазовым был также написан роман в 4 частях, уничтоженный автором.

Начало 1850-х – начало 1860-х гг. – период наиболее близких отношений Алмазова и А. Н. Островского. Подобно А. А. Григорьеву, называвшему Алмазова «коренным» членом кружка, он в 1851–1853 гг. оспаривал (в духе будущего почвенничества) доктринальный подход к искусству, находя его как у западников, так и у славянофилов, и требовал от художника прежде всего «математической верности действительности», достигнутой, на его взгляд, только Островским. В своей первой статье (лучшей статье «москвитянинского» периода) «Сон по случаю одной комедии» («Свои люди – сочтёмся»; «Москвитянин», 1851, № 7, 9–10; переиздана в книге «Русская эстетика и критика 40–50-х гг. XIX в.», Москва, 1982; вступительная статья В. К. Кантора и А. Л. Осповата) Алмазов одновременно предстал и как остроумный фельетонист, и как эрудированный критик, который стремился доказать превосходство «объективности» Островского над «лиризмом» Н. В. Гоголя, что делает эту статью своеобразным введением в основную литературно-критическую дискуссию 1850-х гг. «Пушкин или Гоголь?». В оживлённом обсуждении статьи участвовали И. И. Панаев («Современник», 1851. № 5. С. 52–53; № 7. С. 35–37), А. Д. Галахов («Отечественные записки», 1851. № 7–8. С. 141–142), А. А. Григорьев («Русский мир», 1860, № 9).

Фельетоны Алмазова – Эраста Благонравова («Москвитянин», 1851–1852) – в дальнейшем не претендовали на концептуальный обзор текущего литературного процесса; наиболее удачны у Алмазова лаконичные рецензии и характеристики писателей (например, тонкие замечания об «Истории моего детства» Л. Н. Толстого, там же, 1852, № 19). С 1853 г., пережив некий внутренний перелом, Алмазов всё более сближался с позицией официальной народности (характерен неприязненный отзыв о «Муму» И. С. Тургенева, там же, 1854, № 9) и отказывался от литературной маски Эраста Благонравова.

После распада «молодой редакции» редко выступал с критическими работами. Его статьи «О поэзии Пушкина» и «Взгляд на русскую литературу в 1858 году» (сборник «Утро». Т. 1, Москва, 1859) примечательны попыткой возвыситься над полемическими крайностями «реальной» и «эстетической» критики. Развивая взгляд на А. С. Пушкина как на «полнейший и чистейший тип поэта» и в связи с этим высказав ряд проницательных суждений о естественности, лежащей в природе его гения, Алмазов объединил его с понятием «объективности»: согласно его точке зрения, подлинной поэзии препятствует «всякая исключительная привязанность, специальность», в том числе «исключительная привязанность к самой поэзии, если она заслоняет перед поэтом непосредственную жизнь» (Алмазов Б. Н. Сочинения. Т. 3. Москва, 1892. С. 290). Это не помешало Н. А. Добролюбову (рецензия на «Утро» – «Современник», 1859, № 1) воспринять статьи Алмазова в русле теории «чистого искусства». В статье «Первое полное издание "Горя от ума"» («Русский вестник», 1862, № 4) Алмазов (в отрочестве мечтавший об артистической карьере и с тех пор неоднократно выступавший в роли Чацкого на любительской сцене) отметил многочисленные купюры в прежних изданиях комедии. В январе 1875 г. на заседании Общества любителей российской словесности, членом которого Алмазов был с 1865 г., он выступил с речью о творчестве А. Ф. Писемского, своего близкого друга. С середины 1850-х гг. Алмазов преимущественно как поэт сотрудничал в «Библиотеке для чтения» (1857), «Московских ведомостях» (1858), «Детском журнале» (1859) , «Развлечении» (1859–1863), «Искре» (1861–1862; эпизодически), «Занозе», «Зрителе» (1862–1863), «Заре» (1870–1871), «Газете А. Гатцука» (1875–1876). Наиболее тесно он был связан с «Русским вестником» (1861–1876).

Лирика в поэтическом наследии Алмазова представлена немногими произведениями (среди них стихотворение «Молодой девушке», 1851, посвящённое С. З. Ворониной, с 1851 жене Алмазова). Наибольшую известность снискали его юмористические произведения, публиковавшиеся с 1851 г. («Москвитянин», № 19–20) и частично вошедшие в сборник «Диссонансы: стихотворения Б. Адамантова» (Москва, 1863), а также пародии (в частности, на Н. А. Некрасова, где комический эффект достигался за счёт контраста между патетической интонацией и прозаизмами – «Если кроткий, как вол, в трезвом виде...»). Поздние сатирические произведения Алмазова, часто аморфные и многословные, тяготеют к жанру стихотворного фельетона на общественно-литературные темы («Московский поэт и петербургский обыватель», 1861; «Спор», 1863, и др.); в них с консервативных позиций вышучивается широкий круг современных типов (нигилист, литератор-подёнщик, откупщик и пр.). Политическая лирика Алмазова – «Русь и Запад» (1854; запрещалась цензурой за излишнюю резкость тона), «Старая русская партия» («Русский вестник», 1864, № 8), отрывки из поэмы «Социалисты» («Заря», 1871, № 2) и многие другие – не выявляет поэтической индивидуальности: монархические убеждения автора выражены клишированной фразеологией, вследствие чего эти стихотворения обнаруживают невольную близость с заказными писаниями «На случай» (например, стихотворение «Русскому царю», 1866, в связи с покушением Д. В. Каракозова). Крупные стихотворные повествования Алмазова на различные исторические и религиозные сюжеты – «Алексей божий человек», «Филарет Милостивый» и «Мария Египетская» (в его книге «Рассказы из жизни христианских подвижников». Москва, 1865), поэма «Крещение Владимира» (в сборнике 1874) и др. – моралистичны, растянуты, лишены интонационной выразительности. Алмазову принадлежит первый русский перевод «Песни о Роланде» (1869). Переводил также Ф. Шиллера («Семела», отдельное издание 1868), И. В. Гёте, А. де Мюссе, А. Шенье, испанских поэтов, написал цикл вариаций по мотивам испанских романсеро («Граф Аларкос», «Родриго» и др.). Общая репутация Алмазова как поэта была невысока: итоговый сборник «Стихотворения» (1874), одобренный лишь кругом знакомых (в том числе П. В. Анненковым), не вызвал печатных откликов.

Находясь в стеснённых обстоятельствах, Алмазов обращался и к прозе: повесть «Катенька» (1875), крайне растянутое и малосодержательное (несмотря на отдельные выразительные описания) произведение в жанре светской повести.