Пу́щин Михаи́л Ива́нович [по уточнённым данным, 13(25).11.1800, вероятно, Санкт-Петербург – 25.5(6.6).1869, Бобруйск], российский военный и общественный деятель, военный инженер, участник движения декабристов, мемуарист, действительный статский советник (1864), генерал-майор (1865). Дворянин. Сын генерал-майора (с 1802 генерал-лейтенанта) И. П. Пущина. Внук адмирала П. И. Пущина и вице-адмирала М. И. Рябинина. Брат И. И. Пущина. Окончил Первый кадетский корпус (1816/1817); владел французским и немецким языками.

Молодые годы

После окончания кадетского корпуса служил в 1-м сапёрном батальоне (1816/1817 – 1818), а также в частях Гвардейского отдельного корпуса, шефом которых был генерал-инспектор инженерных войск великий князь Николай Павлович (будущий император Николай I) – в лейб-гвардии Сапёрном батальоне (1818–1819) и лейб-гвардии Конно-пионерном (т. е. конно-инженерном) эскадроне (1819–1825; как старший по чину офицер исполнял обязанности командира эскадрона в 1823–1825, с перерывами). Исправляющий должность командира сводного Конно-пионерного дивизиона (весна – осень 1824) (Пущин. 1908. С. 425–426).

Приобрёл репутацию одного из наиболее способных офицеров-инженеров Гвардейского корпуса; пользовался расположением Николая Павловича, хотя и получал от него несколько раз несправедливые, по мнению самого Пущина, взыскания и замечания по службе.

Вопрос об участии в тайных обществах и восстание на Сенатской площади

В годы службы входил в ближайшее окружение членов тайных обществ в Санкт-Петербурге [Д. А. Искрицкий, М. А. Назимов (дружил с ним), М. М. Нарышкин (из рода Нарышкиных), А. И. Якубович и др.], предположительно знал о существовании Союза благоденствия и Северного общества.

В период междуцарствия 1825 г., после прибытия 8(20) декабря И. И. Пущина в Санкт-Петербург из Москвы в отпуск, вовлечён братом (очевидно, при участии К. Ф. Рылеева, знакомого Пущину по учёбе в кадетском корпусе) в деятельность Северного общества. По свидетельствам А. А. Бестужева, П. Г. Каховского, князя Е. П. Оболенского и князя С. П. Трубецкого, обещал содействие при организации вооружённого выступления частей Гвардейского корпуса и объявил о готовности присоединить к восставшим частям лейб-гвардии Конно-пионерный эскадрон или его часть (Восстание декабристов. Т. 1. 1925. С. 6, 19, 428; Т. 14. 1976. С. 459–460). По показаниям Бестужева, дал это обещание после беседы с вахмистром своего эскадрона (Восстание декабристов. Т. 1. С. 444; Т. 14. С. 463). Вместе с тем, по собственным утверждениям (в показаниях на следствии и в мемуарах), изначально был настроен скептически в отношении успеха заговора.

Накануне восстания на Сенатской площади, 12(24) и 13(25) декабря 1825 г., посещал собрания заговорщиков на квартирах К. Ф. Рылеева и А. И. Якубовича, в частности, согласно показаниям князя С. П. Трубецкого, на встрече 13(25) декабря, колеблясь, поставил возможность выступления гвардейских конно-пионеров (от 40 до 60 человек) в зависимость от участия в восстании подшефного Николаю Павловичу лейб-гвардии Измайловского полка, который должен был присягать вместе с ними (Восстание декабристов. Т. 14. С. 457; в восстании полк в итоге не участвовал, хотя в нём действовала группа офицеров-заговорщиков). Ночь на 14(26) декабря, по собственным словам, провёл «без сна» в сильнейшем волнении (Пущин. 1908. С. 437); по-видимому, глубоко переживал из-за выбора между обязательствами перед товарищами-заговорщиками (прежде всего братом) и убеждением в бесперспективности их действий. Утром в день восстания сообщил брату, что болен и не может вести гвардейских конно-пионеров. После присяги Николаю I как государю и получения приказа во главе эскадрона с боевыми патронами двинуться на Сенатскую площадь подал рапорт о болезни [засвидетельствована командиром Конно-пионерного дивизиона полковником К. К. Зассом, нашедшим Пущина в «самом болезненном состоянии, так что даже лихорадка его била» (Восстание декабристов. Т. 14. С. 456)], остался в казармах и, таким образом, не был ни среди декабристов, ни в рядах правительственных войск, подавлявших восстание.

Арестован утром 15(27) декабря (за день до ареста брата), доставлен в Зимний дворец для допроса Николаем I. В тот же день переведён в Петропавловскую крепость, где находился сначала на крепостной гауптвахте, а затем в камерах Кронверкской и Петровской куртин. На следствии категорически отрицал своё участие в тайных обществах (это повлияло на освещение данного вопроса в литературе), заявлял, что случайно оказался на конспиративных собраниях и вошёл в ряды заговорщиков для спасения брата и его соратников.

Верховным уголовным судом 1826 г. обвинён в том, что «знал о приготовлении к мятежу, но не донес», осуждён по 10-му разряду (единственный осуждённый по этому разряду), приговорён к лишению дворянства и разжалованию из капитанов лейб-гвардии (чин получил в августе 1824) в солдаты «до выслуги» офицерского чина (Восстание декабристов. Т. 17. Москва, 1980. С. 212, 234); приговор суда Пущину, утверждённый Николаем I 10(22) июля 1826 г., можно рассматривать как произвольное обвинение на процессе декабристов, поскольку такая же степень «вины» могла быть предъявлена значительному числу привлечённых к следствию лиц, избежавших суда.

На военной службе в 1826–1831 гг.

Определён рядовым к военной службе 26 июля (8 августа) 1826 г., причислен к Красноярскому гарнизонному батальону, где пробыл несколько месяцев (август/сентябрь 1826 – декабрь 1826 / январь 1827), поскольку указом Николая I от 22 августа (3 сентября) 1826 г. переведён в Отдельный Кавказский корпус. В январе 1827 г. прибыл в Тифлис (ныне г. Тбилиси, Грузия) в главную квартиру корпуса, где был приветливо встречен командиром корпуса генералом от инфантерии А. П. Ермоловым и зачислен в 8-й пионерный батальон. В дальнейшем пользовался покровительством сменившего Ермолова на должности командира корпуса генерала от инфантерии И. Ф. Паскевича, высоко ценившего инженерные способности Пущина.

На полях сражений

Участник русско-персидской войны 1826–1828 гг., сыграл ведущую роль при проведении военно-инженерных работ во время осады и взятия Аббасабада (Аббас-Абад; ныне крепость затоплена Аракским водохранилищем), Сардарабада (Сардар-Абад; ныне не существует) и Эриванской крепости (ныне г. Ереван, Армения). По свидетельству сослуживца, поручика А. С. Гангеблова, благодаря И. Ф. Паскевичу получил «полный простор» для «деятельности и энергии», «распоряжался в отряде, как у себя дома, переводя и офицеров, и генералов с их частями войск с места на место по своему усмотрению», «руководил и мелкими, и крупными работами», «присутствовал на военных советах у главнокомандующего, где его мнения почти всегда одерживали верх» (Гангеблов А. С. Воспоминания декабриста … Москва, 1888. С. 199). Вскоре удостоен офицерского чина (март 1828), менее чем за полтора года пройдя путь от унтер-офицера (ноябрь/декабрь 1827) до армейского поручика (апрель/май 1829).

Во время русско-турецкой войны 1828–1829 гг. руководил осадными работами при взятии крепостей Карс и Ахалцих (ныне г. Ахалцихе, Грузия), 15(27) августа 1828 г. в бою под Ахалцихом ранен пулей навылет в грудь. Летом 1829 г., после занятия российскими войсками Эрзурума (ныне Турция), составил проект укрепления города. Награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (1828) и 3-й степени с бантом (1829); дважды представлялся И. Ф. Паскевичем к награждению орденом Святого Георгия 4-й степени, однако удостоен этой награды только императором Александром II в 1858 г.

На лечении и в отпуске

Во время поездки для лечения раны на Кавказские минеральные воды летом – осенью 1829 г. встретился с А. С. Пушкиным (с которым ранее, в 1816–1820, общался в Санкт-Петербурге; их встреча описана поэтом в «Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года», 1835).

В 1830 г. для продолжения лечения уволен в отпуск с учреждением надзора по месту пребывания. Поселился у сестры Е. И. Набоковой в Пскове, в декабре того же года получил разрешение приехать в столицу для свидания с родителями.

С позволения Николая I приказом от 4(16) февраля 1831 г. уволен с военной службы с условием состоять под строжайшим надзором и запрещением въезда в Санкт-Петербург.

На гражданской службе в 1831–1835 гг.

В мае 1831 г. получил разрешение Николая I поступить на гражданскую службу в аппарат Минской или Витебской губернии. Чиновник особых поручений при псковском губернаторе А. Н. Пещурове (лето 1832 – май/июнь 1834; принят по его ходатайству), затем (до весны 1835) попечитель псковских богоугодных заведений.

Вскоре после встречи с Николаем I, произошедшей в мае 1833 г. в Пскове во время поездки императора на северо-запад страны, осознал, что дальнейшая карьера по воле государя не имеет смысла; в феврале/марте 1835 г. вышел в отставку.

Жизнь в 1835–1856 гг.

С середины 1830-х гг. жил главным образом в отцовском имении Паричи Бобруйского уезда Минской губернии (свыше 20 тыс. га земли, около 900 душ крестьян обоего пола), центром которого было местечко Паричи (ныне городской посёлок Светлогорского района Гомельской области, Белоруссия); с 1842 г. владел имением совместно с шестью сёстрами. Считая, как и многие помещики, что его крестьянам свойственны лень, праздность, недобросовестность и пьянство, к середине 1840-х гг. установил над ними строгий надзор, осуществлявшийся назначаемыми самим Пущиным старшинами из лучших крестьян. Открыл в 1839 г. и содержал преимущественно на собственные средства школу для обучения крестьянских мальчиков чтению, письму, арифметике и Закону Божьему, а также больницу. Крайне отрицательно относился к коммерческой деятельности евреев: полагая, что они спаивают крестьян, предлагая им дешёвый алкоголь, уничтожил в своём имении еврейские корчмы (Рукописный отдел Института русской литературы РАН. Ф. 248. Оп. 1. Д. 6268. Л. 11–18).

В мае 1841 г. получил позволение на въезд в Санкт-Петербург с условием каждый раз являться в Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии для определения срока пребывания [благодаря ходатайству генерал-майора Свиты Его Императорского Величества князя А. А. Суворова (из рода Суворовых)], а в 1847 и 1856 гг. – разрешение на выезд за границу на лечение. В 1857 г. на швейцарском курорте Кларан близ Монтрё (весной) и в Дрездене (летом) встречался с графом Л. Н. Толстым; свои впечатления от бесед с Пущиным писатель отразил в дневниковых записях [Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 47. Москва, 1937. (по указателю)] и ряде писем, в частности П. В. Анненкову (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 60. Москва, 1949. С. 182).

В 1841 г. отдал на сохранение князю П. А. Вяземскому «портфель» брата с конституцией Н. М. Муравьёва и другими декабристскими документами, а также рядом стихотворений А. С. Пушкина, разыскал в 1842 г. в Пскове и переслал брату в Сибирь оригинал стихотворного послания поэта «И. И. Пущину» («Мой первый друг, мой друг бесценный!», 1826). По мнению литературоведа М. К. Азадовского, передал А. И. Герцену для публикации текст послания Пушкина декабристам «Во глубине сибирских руд…» (написано зимой 1826/1827), изданное в «Полярной звезде» в 1856 г. под названием «В Сибирь» (Кн. 2. С. 13) [Азадовский М. К. «Во глубине сибирских руд» : (новые материалы) // Азадовский М. К. Статьи о литературе и фольклоре. Москва ; Ленинград, 1960. С. 439], однако личная встреча Пущина и Герцена в Западной Европе до публикации состояться не могла.

Амнистия

В 1856 г. по совету и при участии князя П. А. Вяземского подал прошение императору Александру II с просьбой о прощении брата, в котором, однако, в связи с готовившейся амнистией декабристов было отказано. Сам амнистирован указом Александра II от 26 августа (7 сентября) 1856 г., освобождён от всех ограничений и надзора. На основании поданной государю автобиографической записки об участии в военных действиях в 1827–1829 гг. и после разговора с ним (состоялся при содействии министра иностранных дел князя А. М. Горчакова) указом Сенату от 27 июля (8 августа) 1857 г. вновь получил чин капитана лейб-гвардии.

Общественная деятельность и служба в конце 1850-х – 1860-х гг.

Участвовал в подготовке и проведении крестьянской реформы 1861 г.: член Московского губернского комитета по крестьянскому делу (1858), один из мировых посредников в Бобруйском уезде (1861–1862), член Минского губернского присутствия по крестьянским делам от Министерства внутренних дел (с 1862). Не позднее 1864 г. причислен к ведомству этого министерства с сохранением права носить военный мундир.

Комендант Бобруйской крепости в г. Бобруйск (ныне Белоруссия; 1865–1869), привёл её к современному уровню боевой готовности. Подготовил, по-видимому, после Польского восстания 1863–1864 гг., прошение Александру II, в котором от имени русских дворян Минской губернии заявил о желании содействовать правительственной политике обрусения Северо-Западного края (Рукописный отдел Института русской литературы РАН. Ф. 248. Оп. 1. Д. 6312. Л. 1–1 об.).

В начале 1860-х гг. на средства Пущина в Паричах в русском стиле возведена одноглавая церковь во имя Святой равноапостольной Марии Магдалины (освящена в 1863; не сохранилась).

Мемуарное наследие

Автор воспоминаний о своей жизни и службе. Считал 1825 г. для себя «роковым», обосновывая случайность участия в декабристском заговоре, утверждал, что хотел предотвратить вооружённое выступление заговорщиков [«они хотят погубить легковерных, которых успеют соблазнить, а что погубят себя и их, в том нет никакого сомнения» (Пущин. 1908. С. 428, 435)]. Отмечал проявления Николаем I к декабристам «деликатности чувств, перемешанной со зверством», неоднократно высказывал обиду на суровое отношение к нему императора, который, по словам Пущина, «постоянно держал» его «в черном теле» (Пущин. 1908. С. 448, 576). Сумел насытить мемуары уникальными деталями, психологическими характеристиками и бытовыми зарисовками, что сделало их одним из наиболее значительных и ценных мемуарных памятников декабристов, оказавшихся вне коллективного опыта сибирской каторги и ссылки. Первый вариант воспоминаний создал, судя по хронологическим указаниям в тексте, в 1840-х гг. (впервые большие фрагменты опубликованы бароном А. Е. фон Розеном в 1884), второй, расширенный вариант – в начале – середине 1860-х гг. (эта позднейшая редакция издана в 1908 П. И. Бартеневым в журнале «Русский архив», в дальнейшем отдельные части воспоминаний печатались по этой публикации).

По просьбе Л. Н. Толстого подготовил мемуарный очерк «Встреча с [А. С.] Пушкиным за Кавказом», представляющий собой запись устных рассказов автора, – один из немногих источников о пребывании Пушкина на Кавказе в 1829 г., в котором в основном освещена бытовая сторона жизни поэта (1857, опубликован с неточностями и пропусками Л. Н. Майковым в 1893, неоднократно воспроизводился по этой публикации).

Награждён орденами Святого Владимира 3-й степени (1863) и Святого Станислава 1-й степени (1867).

Был дважды женат: 1-м браком (с 1831) на Софье Петровне, урождённой Пальчиковой [ум. 19.4(1.5).1835], 2-м браком [с 3(15) июля 1838] – на Марии Яковлевне, урождённой Подкользиной [29.12.1812(10.1.1813) – 23.3(4.4).1895], устроительнице Паричского училища для девиц духовного звания (открыто в 1860).

Похоронен у стены церкви Святой равноапостольной Марии Магдалины (надгробие не сохранилось, примерно на месте захоронения стоит установленный во 2-й половине 20 в. надгробный камень).

Материалы личного архива Пущина хранятся в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинского дома) РАН (фонд 248).

Имя Пущина носит улица в Паричах и площадь в г. Светлогорск Гомельской области.