Междуца́рствие 1825, принятое в отечественной историографии название династического кризиса в Российской империи. Продолжалось с 19 ноября (1 декабря) – дня смерти императора Александра I – до 14(26) декабря – дня присяги российских подданных императору Николаю I.

Причины возникновения

К началу 1820-х гг. у императора Александра I не было прямых наследников. Его следующий по старшинству брат, цесаревич Константин Павлович, в 1820 г. вступил в морганатический брак с графиней И. А. Грудзинской (с июля 1820 княгиня Лович) и в 1822 г. в официальном письме к Александру I отказался от своих прав на престол. Александр I принял отречение брата, его ответная грамота хранилась у великого князя. 16(28) августа 1823 г. Александр I подписал манифест, в котором постановлялось считать отречение Константина Павловича неизменным, а новым наследником престола объявлялся следующий по старшинству брат – великий князь Николай Павлович. Однако этот манифест не был обнародован, хранился в Успенском соборе Московского Кремля, а его копии – в Государственном совете, Сенате и Синоде [в тайну его существования были посвящены только составитель манифеста митрополит Московский Филарет (Дроздов), а также князь А. Н. Голицын и граф А. А. Аракчеев].

Ход событий

Узнав 25 ноября (7 декабря) о смерти Александра I, находившийся в Варшаве Константин Павлович присягнул Николаю Павловичу как императору. Затем цесаревич подтвердил своё отречение в письмах к брату и матери – вдовствующей императрице Марии Фёдоровне, отправленных с младшим братом – великим князем Михаилом Павловичем.

В Санкт-Петербурге известие о смерти Александра I было получено 27 ноября (9 декабря). Согласно официальной версии, выдвинутой бароном М. А. Корфом на основании мемуарных записок самого Николая I, в тот же день будущий император, не знавший об отречении Константина Павловича и существовании Манифеста 1823 г., для исполнения «долга священного» и следуя «движению сердца» принёс присягу брату как императору (14 декабря 1825 года и его истолкователи. 1994. C. 234; Междуцарствие 1825 г. и восстание декабристов. 1926. С. 132, 137). Вслед за этим на заседании Государственного совета был вскрыт пакет с копией Манифеста 1823 г. Тем не менее, по распоряжению Николая Паловича, к присяге Константину Павловичу были приведены Государственный совет, Сенат, центральные государственные учреждения и Санкт-Петербургский гарнизон, а Сенат разослал по стране указы с предписанием присягать императору Константину I. На Санкт-Петербургском монетном дворе начаты работы по подготовке к чеканке константиновского рубля.

27 ноября (9 декабря), ещё не получив письма Константина Павловича из Варшавы, Николай Павлович направил ему собственное послание с предложением принять престол. Цесаревич отказался, ответив вторым письмом брату, написанным 2(14) декабря [доставлено в Санкт-Петербург 6(18) декабря], в котором настаивал, что всё должно быть сделано в соответствии с волей Александра I. В ответ на первое письмо Константина Павловича от 3(15) декабря Николай Павлович отправил в Варшаву второе послание с согласием занять престол лишь после приезда Константина в Санкт-Петербург, повторного отказа брата от престола и с его благословения. Константин Павлович в своём третьем письме от 8(20) декабря, полученном Николаем Павловичем 12(24) декабря, заверил брата в своей преданности, но в Санкт-Петербург приехать отказался, настаивая на том, что для вступления Николая на престол достаточно обнародования Манифеста 1823 г.

Информация о заговоре декабристов, полученная Николаем Павловичем от начальника Главного штаба барона И. И. Дибича и адъютанта в дежурстве пехоты Гвардейского корпуса, члена Северного общества Я. И. Ростовцева 12(24) декабря, вынудила великого князя назначить на 14(26) декабря новую присягу – себе как императору. 13(25) декабря Николай I подписал Манифест «О вступлении на престол» [но пометил днём раньше – 12(24) декабря], в котором объявил себя императором, царствовавшим с 19 ноября (1 декабря).

Ситуацию междуцарствия использовали декабристы в качестве повода к восстанию на Сенатской площади 1825 г.

Оценки в историографии

В историографии существуют другие версии этих событий. Согласно гипотезе М. М. Сафонова, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна стремилась сама занять престол, для чего пыталась создать ситуацию, в которой Николай Павлович присягнул бы (тем самым отрекаясь от собственных прав) уже формально отказавшемуся от престола Константину (Сафонов. 1995. С. 167). По другой версии, которую разделяют В. А. Брюханов и А. Ю. Бондаренко, Николай знал о своих правах на престол, но считал Манифест 1823 г. спорным с правовой точки зрения, поскольку он не был обнародован императором Александром I при жизни. Вследствие этого, опасаясь неполной легитимности своей власти, Николай хотел принять её из рук Константина (Брюханов. 2004. С. 180; Бондаренко. 2008. С. 455).

В этой связи роль военного генерал-губернатора Санкт-Петербурга графа М. А. Милорадовича в происходивших событиях также недостаточно ясна. По мемуарным свидетельствам ряда декабристов (князя С. П. Трубецкого, барона В. И. Штейнгейля, И. Д. Якушкина и др.), сразу после получения в Санкт-Петербурге известия о смерти императора Александра I, он заставил Николая Павловича присягнуть Константину, ссылаясь на невозможность нарушать закон о престолонаследии и фактически шантажируя великого князя угрозой использовать войска столичного гарнизона. По воспоминаниям барона А. Е. фон Розена, Милорадович, напротив, отговаривал Николая от принесения присяги брату. В историографии существуют различные трактовки мотивов действий Милорадовича. А. Е. Пресняков считал, что у военного генерал-губернатора имелись сведения о недовольстве войск Николаем, вследствие чего граф решил побудить великого князя отказаться от престола для предотвращения возможного бунта (Пресняков. 1926. С. 65–66). М. М. Сафонов выдвинул гипотезу, что Милорадович стремился к возведению на престол вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны (Сафонов. 2001. С. 86–88). В. А. Брюханов полагал, что Милорадович тайно помогал декабристам (Брюханов. 2004. С. 233). А. Ю. Бондаренко высказал мысль, что Милорадович являлся сторонником Константина и стремился обеспечить его восшествие на престол в интересах своей дальнейшей карьеры (Бондаренко. 2008. С. 466–467).