Фа́льсафа (араб. فلسفة‎ – философия; от греч. φιλοσοφία), мусульманский аристотелизм, одно из основных направлений в классической арабо-мусульманской философии (наряду с каламом и суфизмом). Термин «фальсафа» обозначал также философию вообще, преимущественно – античную.

Мощным стимулом для формирования фальсафы послужило «переводческое движение» 8–9 вв., активизировавшееся с учреждением в Багдаде халифом Маамуном Дома мудрости, который совмещал в себе библиотеку, академию и переводческий центр. К середине 10 в. на арабский язык были переведены все главные сочинения Аристотеля, ряд диалогов Платона («Законы», «Софист» и «Тимей»), неоплатоническая «Теология Аристотеля» (переложение трёх последних разделов «Эннеад» Плотина) и «Книга о чистом благе» (извлечения из «Первооснов теологии» Прокла), также приписывавшаяся Аристотелю. Приверженцами фальсафы (араб. фал ̅асифа, ед. ч. файлас ̅уф – философ) прежде всего выступали перипатетики (араб. машша̅’иййа, т. е. «прогуливающиеся»). Основы этой школы были заложены аль-Фараби, свой классический вид она получила в творчестве Ибн Сины. На мусульманском Западе (арабская Испания и Северная Африка) крупнейшими её представителями были Ибн Баджа, Ибн Туфайль и Ибн Рушд. В меньшей степени аристотелевские идеи разделяли аль-Кинди, Абу Бакр ар-Рази, «Братья чистоты» и Ибн Мискавейх.

Мусульманские перипатетики понимали философию как всеобъемлющую систему знания, разделяя науки на «теоретические», направленные на постижение истины (физика, математика и метафизика), и «практические», направленные на достижение блага (этика, домострой/экономика и политика; аль-Фараби причислял к ним также теологию-калам и юриспруденцию-фикх). Вслед за Аристотелем они рассматривали логику как орудие познания, служащее пропедевтикой ко всем наукам, но вслед за стоиками – как самостоятельную науку, часть философии. Будучи наукой о сущем как таковом, метафизика (первая философия, «божественная наука») призвана доказать существование Первоначала (Бога) и объяснить происхождение от него сущих (Вселенной). С этой целью сущее разделялось на необходимое и возможное, а из существования возможных, определяемых к бытию себе подобными, выводилось существование абсолютно необходимого сущего, в своём бытии зависящего только от себя. Это «Бытийно-необходимое-само-по-себе» и есть Первоначало, представляющее собой высшее единство (только в нём тождественны сущность и существование), чистое благо и абсолютную красоту.

Происхождение сущих от Первоначала объясняется с помощью неоплатонической концепции эманации в соединении с аристотелевско-птолемеевской космологией. Согласно аль-Фараби, из Первоначала, сочетающего в себе качества монотеистического Бога, аристотелевского Ума-Перводвигателя и неоплатонического Единого, проистекает во вневременно́й эманации иерархия разумов, каждый из которых мыслит как Первоначало, так и самого себя, порождая определённую небесную сферу и управляя ею, начиная от крайней, беззвёздной сферы и затем сферы неподвижных звёзд и семи планет (Сатурна, Юпитера, Марса, Солнца, Венеры, Меркурия, Луны). Последний, десятый разум («деятельный») порождает подлунный мир и управляет им. Ибн Сина ввёл в эту схему дополнительный аспект: из разума, постигающего себя как просто возможного, проистекает форма соответствующей небесной сферы вместе с её душой, а из того же разума, постигающего себя как необходимого благодаря Первоначалу, – телесность данной сферы.

Откровение объясняется воздействием деятельного разума (с которым отождествляется «ангел Откровения» Джибриль-Гавриил) на воображение («имагинативную силу») Пророка. На философа этот разум воздействует через его интеллект. Отсюда родство философии и религии, этих «молочных сестёр» (Ибн Рушд). Но философия («истина в понятиях») доступна лишь немногочисленной интеллектуальной элите, в то время как религия («истина в образах») призвана воспитывать массу людей, нуждающихся в том, чтобы необходимые для благосостояния общества морально-правовые нормы поведения облеклись в форму ниспосланных свыше законов. Философия и религия не могут противоречить друг другу: если свидетельства священных текстов не согласуются с выводами разума, их следует привести в соответствие с последними, подвергнув эти тексты символико-аллегорическому толкованию.

При конструировании политического идеала мусульманские перипатетики ориентировались преимущественно на «Государство» Платона (аристотелевская «Политика» была им недоступна), переосмысляя его в духе ислама. Во главе «совершенного града-государства» стоит философ-пророк (его преемники – философы-имамы), а сам град формируется, усваивая его учение и подражая его добродетелям. Виды «порочных» государств различаются по степени отклонения от установлений богооткровенной религии.

Фальсафа подвергалась нападкам со стороны мусульманских традиционалистов, усматривавших в философии чуждую исламу науку. С критикой ряда тезисов фальсафы выступил аль-Газали, выделив три из них как еретические: о вечности мира, о Божьем познании единичных предметов лишь «общим образом» и о невозможности телесного воскресения. С 12–13 вв. происходит сближение фальсафы с другими философскими течениями мусульманского Средневековья – с каламом (в творчестве Фахр ад-Дина ар-Рази, ат-Туcи, аль-Иджи и ат-Тафтазани) и с суфизмом – в ишракизме-иллюминативизме ас-Сухраварди, впоследствии соединившемся с учением о единстве бытия Ибн аль-Араби.

Под воздействием фальсафы развивалась средневековая еврейская философия. Благодаря латинским переводам арабских комментаторов Аристотеля его философия получила известность на латинском Западе. Заметное влияние на европейскую философию Средневековья и эпохи Возрождения оказали и оригинальные труды представителей фальсафы, особенно Ибн Сины (августинианство) и Ибн Рушда (аверроизм).