Движе́ние (греч. κίνησις, лат. motus), изменение вещи, предполагающее её переход из одного состояния в другое. Виды движения: качественное и количественное изменение, изменение положения в пространстве (перемещение) и субстанциальное изменение, включающее в себя возникновение и уничтожение.

Античная философия

Проблематичность понятия движения была сформулирована уже Парменидом, основателем элейской школы, который отрицал существование движения на том основании, что в процессе изменения вещь переходит из небытия в бытие, что невозможно, поскольку небытия нет. Следовательно, движение невозможно. Кроме того, поскольку из ничего не может возникнуть что-либо, то бытие не возникает и не уничтожается, оно нераздельно и всецело есть в настоящем, и, если бы движение относилось к числу сущих вещей, оно в каждый момент своего существования было бы дано всё целиком, т. е., не успев начаться, сразу завершилось бы. Ученик Парменида Зенон Элейский выдвинул несколько аргументов, получивших название апорий Зенона, в которых доказывалось, что всякая попытка помыслить движение по необходимости заходит в тупик и, следовательно, движение немыслимо и не существует. Гераклит и его школа, напротив, считали, что «всё есть движение и помимо движения нет ничего»: в существовании любой вещи нас убеждает её движение, тогда как покой делает всё неподвижным и мёртвым. Кроме того, вещь всегда принимает разные характеристики в зависимости от того, кто её воспринимает; размер, цвет, вкус и другие чувственно воспринимаемые свойства вещи не принадлежат ей самой по себе, но возникают только в процессе ощущения, а ощущение есть движение, сближающее орган ощущения и соответствующий ему предмет.

Обе позиции были подвергнуты критике Платоном, показавшим, что бытие должно одновременно и покоиться, и двигаться. Если бытие неподвижно, то оно непознаваемо, ибо познавать и быть познаваемым значит действовать и испытывать воздействие, а действие и страдание суть виды движения. Если же бытие познаваемо, то оно по необходимости движется. С другой стороны, если бы бытие только двигалось и никогда не находилось в покое, то и в этом случае оно было бы непознаваемым, ибо знание предполагает некоторую устойчивость, а если вещи постоянно меняются, то и знание о них невозможно («Софист», 248а–249с). Кроме того, движение не могло бы существовать, если бы не было движущегося объекта, остающегося неизменным на протяжении всех происходящих с ним изменений. Обосновывая возможность движения как перехода из небытия в бытие, Платон предложил понимать небытие как инобытие: тогда движение будет переходом от существующего одним образом к существующему другим образом.

Введённые Аристотелем понятия возможность и действительность позволили ему впервые дать определение движения: «действительность (энтелехия) существующего в возможности, поскольку оно возможно» («Физика», III, 1, 201a, 10). Всякое движение считается здесь целесообразным, причём его целью является та самая действительность (форма), которую в виде возможности содержит в себе движущееся (субстрат-материя). В числе четырёх причин Аристотель выделил и ту, что привносит форму в материю и заставляет вещь двигаться путём непосредственного соприкосновения с ней; он назвал её «двигатель» или «движущее». Для естественных вещей таким двигателем является природа, поэтому наука о природе (физика) сводится у Аристотеля к учению о движении, его видах, условиях, законах и причинах. Видами естественного движения Аристотель считал возникновение и уничтожение, качественное и количественное изменения тел и их перемещение в пространстве. Первым видом движения, не сводимым к остальным, он полагал именно пространственное, а из пространственных – круговое, потому что только круговое движение может продолжаться до бесконечности, оставаясь непрерывным; поскольку же перводвигатель мира есть бытие вечное и единое, то и первое вызываемое им движение должно быть непрерывным и вечным. Невозможность бесконечного прямолинейного движения Аристотель обосновывал конечностью мира и наличием в мире т. н. естественных мест, достигнув которых, тела по необходимости останавливаются. Необходимыми условиями существования движения философ считал пространство и время.

Средневековая философия

Средневековая философия продолжала разрабатывать аристотелевское учение о движении. Предметом спора был вопрос о том, является ли движение особой формой действительности, вызывающей смену различных состояний тела, или же представляет собой предикат движущегося тела, приписываемый ему до тех пор, пока оно не достигло своей конечной цели. Согласно Фоме Аквинскому, в силу непрерывности движения достигнутое в настоящий момент состояние движущегося тела принадлежит одновременно и прошлому, и будущему, являясь тем самым действительностью всех предыдущих его состояний и возможностью всех последующих. Наоборот, У. Оккам отказывается видеть в движении особую форму действительности и считает, что слово «движение» есть лишь коннотативный термин, который обозначает качественно определённое тело и соозначает (лат. con-notatio) акт ума, усматривающий в определённости, которой обладает тело на данный момент, отрицание какой-то другой – ещё не достигнутой или уже имевшейся определённости. Под влиянием идей Оккама философы Парижского университета – Николай из Отрекура, Ж. Буридан, Николай Орем и др. – пересмотрели ряд положений аристотелевской теории движения и, в частности, подвергли критике предложенное в ней объяснение движения брошенного тела (согласно Аристотелю, метательное движение как противоестественное после прекращения воздействия на тело движущей силы продолжается вследствие действия на него приведённого в движение воздуха). Отвергая это объяснение, учёные парижской школы принимают теорию «импетуса», разработанную в 6 в. Иоанном Филопоном. Согласно этой теории, двигатель передаёт движимому телу и как бы запечатлевает в нём движущую силу (лат. virtus motiva), называемую также «импетус», которая и позволяет телу самостоятельно двигаться после отделения от двигателя. Поскольку вызываемое «импетусом» движение не является естественным, оно не может рассматриваться как процесс актуализации чего-то возможного и мыслится как имманентное свойство или состояние движущегося тела, заключённое в нём наподобие теплоты или цвета и сохраняющееся до тех пор, пока «импетус» за счёт сопротивления среды не ослабнет. Отсюда делался вывод, что если тело не будет встречать никакого внешнего сопротивления, как при движении в пустоте, то его «импетус» останется неизменным и движение будет продолжаться вечно (точка зрения, предвосхищающая закон инерции, лёгший потом в основу классической механики).

Радикальный отказ от аристотелевской концепции стал возможным лишь после того, как Николай Кузанский развил представление о бесконечности Вселенной, не имеющей ни фиксированного центра, ни внешней границы и тем самым открывавшей перед конечными телами перспективу бесконечного движения по прямой, тогда как у Аристотеля только круговое движение могло быть вечным и непрерывным. В мире, где «центр везде, а окружность нигде», любое движение и покой становились относительными, так что ни Землю, ни какое-либо другое тело уже нельзя было признать абсолютно неподвижными.

Новоевропейские концепции движения

Новоевропейские концепции движения получили развитие в математическом естествознании. Г. Галилей, изучая перемещение гладкого шара по гладкой плоскости, пришёл к выводу, что для поддержания однажды сообщённого состояния движения тело не нуждается в воздействии внешней или внутренней силы («импетуса»), так что при отсутствии сопротивления оно будет продолжать двигаться с одинаковой скоростью в одном и том же направлении бесконечно долго. Благодаря этому выводу, получившему впоследствии название закона инерции, движение начали понимать уже не как процесс обретения вещью своей окончательной формы в присущем ей естественном месте, но как состояние, пребывание, акт, столь же естественный для тела и столь же мало нуждающийся в объяснении, как и состояние покоя. В результате вопрос о сущности движения потерял свою актуальность и был заменён вопросом о том, как оно происходит. Универсальным языком описания движения становится язык математики. Галилей заменил реальное перемещение протяжённого и массивного тела в плотной среде его математической идеализацией – перемещением материальной точки в вакууме. Согласно установленному им закону свободного падения тел, скорость, время и пройденное расстояние предстают в виде математических величин, а единый процесс движения распадается на пространственные и временны́е компоненты, связанные друг с другом однозначным соответствием с помощью определённой математической функции. Этот математический закон давал возможность осмыслить движение от начала и до конца как некое целое и в известном смысле заменил собой в новой физике формальную и целевую причины Аристотеля.

Теоретическое обоснование проводимой Г. Галилеем программы математизации движения было дано Р. Декартом. Сводя физическое бытие к материи, а материю к чистой протяжённости, Декарт доказывал, что единственным видом движения в природе является «перемещение тела из одного места в другое» («Первоначала философии», II, 24–25), которое путём введения пространственной системы координат может быть математически представлено как переход от одной определённой точки пространства к другой. Отождествляя пространство с движущейся материей, Декарт делал вывод об отсутствии в мире абсолютной системы отсчёта и об относительности любого движения: если одна частица материи движется к другой, то с таким же правом можно утверждать, что и вторая движется к первой. Поэтому одна и та же вещь одновременно и движется, и покоится – всё зависит от того, относительно каких тел мы её рассматриваем. Возражая против такой релятивизации движения, И. Ньютон считал необходимым отличать истинные движения от мнимых или относительных. Для этого он ввёл понятие неподвижного и независимого от материи пространства, способного служить абсолютной системой отсчёта для истинных движений, а также понятие силы, полагая, что если тело движется под воздействием некоторой силы, то оно совершает истинное движение, а если нет – то мнимое. Примером истинного движения, согласно Ньютону, может служить движение планет под действием притяжения Солнца, а примером мнимого – перемещение Солнца относительно земного наблюдателя. Ньютон, отказываясь от объяснения природы действующих в мире сил (сила является у него лишь мерой изменения имеющегося у тела количества движения и не объясняет, почему и как это изменение происходит и откуда тело приобретает свой изначальный импульс), как и многие его современники, допускал в качестве первопричины движения во Вселенной сверхъестественное вмешательство Бога.

С появлением теории относительности Эйнштейна и отказом от идеи абсолютного пространства наука вновь возвратилась к представлению об относительности любого движения. Однако эта относительность стала пониматься более радикально, распространяясь в том числе на пространство и время. Ещё более существенным изменениям подвергается понятие движения в квантовой механике. Как следует из принципа неопределённости В. Гейзенберга, применительно к элементарным частицам невозможно говорить ни об их скорости, ни о траектории. Пространственное расположение частицы в данный момент времени удаётся определить только с известной долей вероятности, в результате чего место привычных динамических величин, характеризующих движение в классической механике, занимает волновая функция, описывающая вероятностное распределение координат того или иного квантового объекта. Таким образом, от характерной для классической механики концепции движения как перехода материальной точки из одного места в другое современная физика приходит к пониманию движения как события в пространственно-временном континууме, вызванного обменом энергии между взаимодействующими частицами.