Цивилизацио́нный подхо́д, метод в гуманитарной науке, рассматривающий различные аспекты жизни, ментальности и социального функционирования тех или иных общностей через призму их включённости в единый взаимосвязанный процесс развития, характеризующий деятельность больших социальных целостностей, пребывающих в истории в отдельности друг от друга. В социальной науке присутствует некое смешение жёсткого цивилизационного подхода – методологического компонента теории цивилизации как закрытых, культурно гомогенных социальных образований, в частности теории локальных цивилизаций А. Тойнби и его школы, и мягкого цивилизационного подхода как элемента сравнительно-эволюционной концепции. В последнем случае речь в первую очередь идёт о школе израильского социолога Ш. Эйзенштадта, которому принадлежит сама идея «цивилизационного подхода» («цивилизационного измерения», англ. civilizational dimension). Согласно логике Ш. Эйзенштадта и его последователей, цивилизационный подход рассматривает деятельность крупных социальных институтов в контексте культурно-символических структур, касающихся представлений человека о всей структуре бытия (Eisenstadt S. N. The Civilizational Dimension in Sociological Analysis. 2000).

Жёсткий цивилизационный подход

В первом случае «цивилизационный подход» развивается в основном в контексте теорий цивилизационного плюрализма, и поэтому те или иные явления культуры в рамках данного подхода рассматриваются в качестве феноменов, отражающих специфику той или иной большой общности, именуемой цивилизацией. В этом смысле цивилизационный подход противоположен формационному, а также модернизационному подходам, исходящим из представления о том, что каждое из социальных явлений отражает прежде всего определённую стадию развития единой цивилизации. Например, для представителя модернизационного подхода отчуждённость целого ряда стран от модели западной демократии может рассматриваться как свидетельство их отсталости, тогда как для адепта цивилизационного подхода тот же феномен предположительно представляет отличительный признак исламской или же китайской цивилизации.

Обычно цивилизационный подход характеризует исследователей и экспертов, разделяющих представления о том, что институты и ценностные установки западной цивилизации не носят универсального характера. В данном отношении цивилизационный подход смыкается с постколониальным, однако отличается от него тем, что отказывает в цивилизационном статусе всем народам, закрепляя его лишь за теми из них, кто обладает явно выраженной политической самостоятельностью, особой религиозной или культурной традицией и желанием самостоятельно участвовать в мировой политике.

Цивилизационный подход в этом смысле часто оказывается связан с циклическим восприятием истории, хотя в ряде случаев циклическая концепция истории, например представленная в работах Дж. Вико или же П. А. Сорокина, может не предполагать в качестве обязательного своего дополнения идею множественности цивилизаций. Вместе с тем одна из наиболее популярных версий цивилизационного подхода – концепция британского историка А. Тойнби, изложенная им в многотомном труде «Постижение Истории» (Тойнби. 2006), известная как теория локальных цивилизаций, не включала в себя представление о циклическом характере истории и соответствующую этому представлению идею предопределённости этапов или стадий развития той или иной цивилизации.

Для сторонников жёсткого цивилизационного подхода характерно представление, что множественность цивилизаций – неизменный признак мировой истории: человечество всегда делилось и будет делиться на цивилизации, и в этом смысле единой планетарной цивилизации никогда не было и не будет. Именно к этой категории следует отнести таких родоначальников и классиков цивилизационной теории, как автора трактата «Россия и Европа» (1869) Н. Я. Данилевского и создателя труда «Закат Европы» (1918–1922) О. Шпенглера. Оба этих автора придерживались мнения, что различные культурные общности духовно непроницаемы друг для друга и каждая из них в глубинном, фундаментальном смысле не продолжает другую, но начинает свой самостоятельный виток истории, завершающийся с концом этой общности, которую Данилевский называл «культурно-историческим типом», а Шпенглер – «высокой культурой».

Мягкий цивилизационный подход

Мягкий цивилизационный подход не предполагает отрицания единой истории человечества, напротив, идеи Ш. Эйзенштадта опираются на философские выводы К. Ясперса «Истоки истории и её цель» (1947), на его представление об «осевом времени» – периоде истории, общем и по социальному содержанию, и по хронологии для различных уединённых цивилизаций. Теория Ш. Эйзенштдата и представителей его школы, в частности исландского и австралийского политолога Й. Арнасона (Арнасон. 2021), соотносится также с идеей вариативности версий модернизаций (Eisenstadt S. N. Multiple Modernities. 2000): данное соотношение модернизационного и цивилизационного подходов усложняет социальный анализ, поскольку каждый общественный феномен может быть в этом случае осмыслен и как общий для всех цивилизаций модернизационный признак, и как характерный атрибут определённой культурной традиции. Позиция Ш. Эйзенштадта и Й. Арнасона состоит в том, что переход к современности (модерну) каждое общество осуществляет на основании собственных традиций (Eisenstadt. 2001), и в этом отношении советский цивилизационный опыт также представляет собой сложное сочетание различных ответов на модернизационные вызовы, в том числе заданных традицией России.

Цивилизационный подход в рамках социологической теории активно развивался в России. Одним из пионеров его использования был философ и социолог Б. С. Ерасов, под редакцией которого выходили сборники и хрестоматии «Сравнительное изучение цивилизаций» (Ерасов. 1998). Среди тех, кто в разное время обращался к цивилизационному подходу, целый ряд учёных-социологов: А. С. Ахиезер, А. В. Коротаев, С. И. Каспэ и др.

Цивилизационный подход в теории международных отношений

Особую роль цивилизационный подход стал играть в теории международных отношений в связи с публикацией в 1993 г. статьи американского политолога С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций» (Huntington. 1993), а затем и выходом в свет в 1996 г. его книги «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» (Хантингтон. 2003). Согласно Хантингтону, после конца «холодной войны» цивилизации становятся особыми субъектами международной политики, а конфликты на международной сцене в основном носят цивилизационный подтекст, т. е. являются столкновением социальных общностей, разделённых по принципу религиозной или конфессиональной идентичности.

Статья 1993 г. вызвала полемику в западной и отечественной науке, но постепенно многие эксперты согласились с тем, что концепция Хантингтона с рядом необходимых корректив отражает действительную картину того, что происходит в мире. Главная из этих корректив касается идентичности той цивилизации, носителем которой является современный Запад: последний уже не связан с определённой конфессиональной идентичностью, но представляет собой полноценный субъект, члены которого могут действовать сплочённо и солидарно. Следовательно, идентичность цивилизаций может быть задана не религиозной традицией, а наследием Просвещения.

Вторая из данных корректив обусловлена пониманием, что человечество не делится на цивилизации нацело и многие конфликты возникают в связи с самоопределением государств, жители которых могут тяготеть к разным цивилизационным центрам. Обе эти коррективы легли в основу отечественной теории цивилизационной геополитики В. Л. Цымбурского, которую он развивал, отталкиваясь от модели С. Хантингтона и одновременно полемизируя с ней (Цымбурский. 2007).