А́рнасон Йо́хан (исл. Jóhann Árnason) (род. 1.6.1940, Дальвик, Исландия), один из ведущих теоретиков современной исторической социологии. Обучался в Карловом университете в Праге. После 1968 г. продолжил образование в Западной Германии во Франкфуртском университете, где его научным руководителем был Ю. Хабермас. В 1972–1975 гг. преподавал в университетах Гейдельберга и Билефельда, в 1975–2003 гг. – в Университете Ла-Троб в Мельбурне. Является почётным профессором этого университета. В 1987–2002 гг. был главным редактором журнала Thesis Eleven. В 2006 г. основал совместно с В. Шпоном и В. Кнёблем тематическую группу «Историческая и сравнительная социология» Международной социологической ассоциации, в дальнейшем преобразованную в исследовательский комитет «Историческая социология».

На формирование социологической концепции Арнасона повлияли феноменологический марксизм, постмарксистская теория К. Касториадиса, веберовская традиция в исторической социологии. Широкую известность получили работы Арнасона «Неудавшееся будущее: происхождение и судьбы советской модели» (The Future that Failed: Origins and Destinies of the Soviet Model. 1993), «Социальная теория и японский опыт: дуальная цивилизация» (Social Theory and Japanese Experience: The Dual Civilization. 1997). Кроме того, он рассматривал общетеоретические проблемы цивилизационного анализа как направления исторической социологии в своей книге «Спор о цивилизациях: теоретические вопросы и исторические традиции» (Civilizations in Dispute: Theoretical Questions and Historical Traditions. 2003). В 2010-е гг. под его редакцией были опубликованы фундаментальные труды по исторической социологии, посвящённые греческим полисам, Римской империи, процессам модернизации в странах Северной Европы, революциям и социальным трансформациям (The Roman Empire in Context: Comparative and Historical Perspectives. 2011; Nordic Paths to Modernity. 2012; The Greek Polis and the Origins of Democracy. 2013; Revolutions and Social Transformations: Reflections and Analyses. 2016). В книге «Лабиринт модерна: горизонты, пути и мутации» (The Labyrinth of Modernity: Horizons, Pathways and Mutations. 2020) он вновь обращается на примере СССР и Китая к анализу феномена коммунизма как альтернативной версии модерна.

Важнейшим теоретическим ориентиром для Арнасона выступает цивилизационный анализ Ш. Эйзенштадта, в особенности его вывод о том, что модерн представляет собой особую цивилизацию наравне с традиционными цивилизациями, сформированными мировыми религиями. Развитием данного тезиса стала идея множественных модернов. Вместе с тем Арнасон преодолевает характерное для Эйзенштадта выделение «культурной программы» той или иной цивилизации как определяющей её дальнейшее развитие (Arnason. 2003). Отмечалось, что Арнасон понимает культуру как констелляцию, в рамках которой креативность социального действия и влияние случайных событий могут изменить траекторию цивилизационной динамики (Knöbl. 2011). Он подчеркивает значение процессов межцивилизационного взаимодействия, характеризуя взаимоотношения Запада с другими цивилизациями как взаимодействие местных традиций, западных традиций, различных интерпретаций модерна, а также альтернативных версий модерна (Арнасон. 2021. С. 82).

Й. Арнасон выделяет несколько уровней, на которых могут рассматриваться множественные модерны (Arnason. 2020. P. 77–78). Во-первых, это уровень национальных государств. Так, неоднократно обсуждались параллели и контрасты между путями формирования модерного общества в Великобритании и Франции. Второй уровень представляют региональные паттерны модерна, как, например, Скандинавия и Центральная Европа. Третий уровень относится к цивилизационному наследию как источнику различий между типами модерна. В данной связи рассматривалась конфуцианская цивилизация с центром в Китае, влияние которой распространилось на всю Восточную Азию. В качестве четвёртого уровня Арнасон выделяет «альтернативные модерны», которые вели борьбу за преобладание на мировой арене. Типичным примером здесь выступает коммунизм как особая разновидность модерного общества. К данному перечню добавляется также уровень глобальных модернов как различных конфигураций экономических, политических и культурных паттернов.

Обратившись к анализу формирования и динамики советской модели модерна, Арнасон разработал концепцию имперской модернизации (Arnason. 1993). Следуя по стопам Эйзенштадта, он указывает, что мобилизационные возможности имперских центров выделяют их среди традиционных государств. При этом «имперское воображаемое» может оказывать существенное влияние на процесс модернизации. В своем сравнительном анализе происхождения советской и китайской версий коммунистического модерна Й. Арнасон подчёркивает, что революции в двух распадавшихся империях в конечном итоге привели к воссозданию имперских структур на новых основаниях (Арнасон. 2021. С. 155–156). В концепции Арнасона имперское наследие выступает одним из основных компонентов советской версии модерна. Как отмечает социолог, большевистское правительство унаследовало геополитическое положение и структурные проблемы Российской империи, но также и традицию осуществляемой сверху социальной трансформации.

С точки зрения Арнасона, можно говорить не о советской цивилизации, а о коммунистической модели модерна, обладавшей некоторыми цивилизационными чертами. Тем не менее он уделяет внимание цивилизационным аспектам советской модели, характеризуя её противостояние западной версии модерна и коммунистическому Китаю. При этом особенностью Китая стало соединение мощного цивилизационного наследия с коммунистическим проектом альтернативного модерна, который в определённый момент стремился превзойти радикализм советской модели (Arnason. 2020. P. 145). В то же время в сегодняшнем Китае сочетание паттернов капиталистического развития, элементов марксистско-ленинской политической практики и идеологии, а также избирательного возрождения конфуцианского наследия и имперской традиции является чем-то большим, чем вариант советской модели.

По мнению Арнасона, представления о том, что процессы глобализации приведут к формированию единой мировой системы, являются несостоятельными. Динамика глобализации сопровождается регионализацией, а также дифференциацией на уровне цивилизаций и отдельных государств. Вместе с тем глобализация никогда не представляла собой единый процесс. Скорее можно говорить о множественности глобализаций, одним из аспектов которой стало распространение на протяжении «краткого ХХ века» (Э. Хобсбаум) коммунистической версии модерна.

Работы Арнасона оказали значительное влияние на дискуссию о множественных модернах в мировой социологии. В частности, его концепция стала одним из источников новых подходов к анализу незападных цивилизаций (Smith. 2017), а также формирования различных типов модерна в Европе (Блоккер. 2009; Delanty. 2013). Творчеству этого социолога был посвящён специальный выпуск журнала European Journal of Social Theory (2011. Vol. 14, № 1). С начала 2010-х гг. в российской социологии также обсуждаются идеи Арнасона и возможности их использования для анализа модернизационной динамики советского общества и его исторического наследия.