Пи́нский Леони́д Ефи́мович [24.10(6.11).1906, посёлок Брагин, Речицкий уезд, Минская губерния, Российская империя, ныне Гомельская область, Белоруссия – 26.2.1981, Москва], русский литературовед, культуролог, мыслитель.

Родился в семье меламеда (учитель в хедере). В 1930 г. окончил литературно-лингвистическое отделение Киевского института народного образования имени М. П. Драгоманова (ныне Киевский национальный университет имени Т. Г. Шевченко). Преподавал украинскую литературу в Молдавском педагогическом институте в Тирасполе. В 1933 г. поступил в аспирантуру Московского государственного педагогического института. Защитил кандидатскую диссертацию «Смех Рабле» (предположительно, 1936); два года читал курс истории зарубежной литературы в Курском педагогическом институте.

Первая крупная публикация – статья «Ренессанс и барокко», открывающая антологию «Мастера искусства об искусстве» (1937). С 1938 г. доцент Московского института философии, литературы и истории. В первые месяцы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. пошёл добровольцем в народное ополчение. В феврале 1942 г. отозван из армии для работы на филологическом факультете Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, где читал курс по истории западных литератур на романо-германском (до 1946), затем на русском и славянском отделениях.

2 июня 1951 г. арестован по доносу литературного критика Я. Е. Эльсберга (1901–1976) и приговорён к 10 годам лагерей и пожизненной ссылке в отдалённые районы Сибири. После освобождения в феврале 1956 г. вернулся в Москву.

В 1960–1970-е гг. писал многочисленные предисловия и послесловия к изданиям зарубежных классиков для издательств «Художественная литература», «Наука», «Искусство», статьи и рецензии для философских и литературоведческих журналов.

В этот период в доме Пинского собирались оппозиционно настроенные деятели культуры, ставшие слушателями его домашних лекций-импровизаций: В. Т. Шаламов, Н. Я. Мандельштам (1899–1980), Е. С. Гинзбург, В. В. Ерофеев, А. А. Галич, Б. А. Чичибабин, Вс. Н. Некрасов, Г. В. Сапгир, Г. С. Померанц, И. М. Губерман (род. 1936). Л. Е. Пинский поддерживал дружеские связи с художниками лианозовской школы, а с начала 1960-х гг. – с М. М. Бахтиным. Эссе и афоризмы Пинского опубликованы под общим названием «Парафразы и памятования» в журнале «Синтаксис» (№ 7, 1980), а в развёрнутом и систематизированном виде – в книге «Минимы» (2007, посмертно).

Университетские лекции и научные разыскания литературоведа легли в основу его первой книги – «Реализм эпохи Возрождения» (1961), в которой литературовед предложил близкую идеям М. М. Бахтина характеристику ренессансного «реализма». В представлении Пинского реализм Возрождения основан на диалектике ренессансной натурфилософии, на стремлении к сближению противоположных начал (в том числе народной и «учёной», гуманистической, культур), на реабилитации фантастического элемента в искусстве и литературе. Согласно Пинскому, в основе смеха Ф. Рабле, которому посвящена одна из шести глав книги, «лежит чувство всеобщей относительности – великого и малого, высокого и ничтожного, сказочного и реального, физического и духовного – чувство возникновения, роста, разрастания, упадка, исчезновения, смены форм вечно живой Природы» (Пинский. 1961. С. 144). Значительным вкладом в развитие нарратологии стало предложенное в главе о «Дон Кихоте» М. де Сервантеса сопоставление двух исторических типов сюжета: «сюжет-фабула», укоренённый в наследуемом писателем фонде архаических образов и повторяющихся мотивов (например, сюжет о Фаусте), и «сюжет-ситуация», возникающий из личного опыта автора, как сюжетная коллизия, выхваченная из потока современной жизни и сгущённая до символического сюжета-мифа в романе Нового времени (классический пример – «донкихотская ситуация»). В главе об У. Шекспире намечены основополагающие идеи следующей книги Пинского – «Шекспир. Основные начала драматургии» (1971), прежде всего, представление о «магистральном сюжете» («магистральной теме») как жанрообразующем факторе художественного мира драматурга.

В истолковании Пинским трагического у Шекспира на передний план выходит культурно-антропологический ракурс восприятия истории. Литературовед описывает трагическое сознание на языке французской экзистенциалистской философии: человек в трагедиях Шекспира «впервые со всей остротой осознаёт свою бесприютность, бездомность – и неустроенность, недостойность мира, в котором он живёт» (Пинский. 1971. С. 356). Трагический герой погибает, будучи вовлечённым в стихийно-природный и одновременно исторический процесс выделения личности из природно-языческого космоса и рождения нравственного идеала «стыдящегося человека». К концу 1960-х гг. литературовед приходит к выводу о трагическом стоицизме как уделе человеческого существования.

При анализе комедий Шекспира, в которых звучит весёлый смех народного праздника, внимание исследователя сосредоточено на столкновении комедийной и трагедийной «правд» при наличии охватывающей весь художественный мир драматурга мета-темы – рождение человека Нового времени, предоставленного лишь самому себе и за всё лично ответственного. Пинский называет драматургию Шекспира «театром Времени», отмечая, что в его комедиях 1590-х гг. царит «круговращательное» время Природы. По определению литературоведа, сфера комедии у Шекспира – это «природно-личная жизнь», а его комедийный герой – «Страстно Желающий человек», «Вожделеющий человек», изображённый «самоидеализированно», т. е. таким, каким он стремится быть. Прихотливость желаний, безрассудство страстей и алогизм поступков влюблённого порождают многочисленные комедийные ситуации и складываются в «магистральный сюжет» шекспировских комедий – клубок из нескольких переплетающихся и счастливо заканчивающихся любовных историй.

Внушительный объём книги «Шекспир» не позволил включить в неё раздел о комедиях; он был опубликован в книге Пинского «Магистральный сюжет» (1989, посмертно), включающей также эссе «Поэтика Данте в освещении поэта» (первые две главы опубликованы как послесловие к книге «Разговор о Данте» О. Э. Мандельштама, 1967), предисловия к первому русскому изданию классического плутовского романа «Гусман де Альфараче» М. Алемана (1963) и к «Хромому бесу» Л. Велеса де Гевары (1964).

Вторая (наряду с трагическим) центральная проблема антропологии Пинского – стихия смеха, в которой исследователь видел одно из проявлений «диалектики» жизни. В лекциях 1940-х гг. о литературе Просвещения он непременно уделял внимание всевозможным интонационным модальностям смеха Дж. Свифта, А.-Р. Лесажа, Мольера, П.-О. де Бомарше. В 1970-е гг., развивая мысли, отражённые в труде о Шекспире, исследователь создал цикл работ, посвящённых философии смеха и эстетике комического: статьи «Комическое» («Большая советская энциклопедия»), «Юмор» («Краткая литературная энциклопедия»), рецензия на книгу «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» Бахтина («Вопросы литературы», 1966), в которой Пинский полемизировал с тезисом об абсолютизации карнавального смеха как средства освобождения человека от ужаса небытия. Пинский высоко оценил концептуальные построения учёного, но не согласился с тем, что в карнавальной культуре нет места отдельному субъекту, личности. Итоги дружеской полемики с Бахтиным и размышлений Пинского над природой барочного комизма подведены в статье «Бальтасар Грасиан и его произведения» (1980), сопровождавшей русское издание романа «Критикон» Б. Грасиана (1981). По мысли литературоведа, «карнавальному комизму Ренессанса (например, у Рабле)» Грасиан «предпочитает изысканно злоречивый "антикарнавал"» (Грасиан Б. Карманный оракул. Критикон. Москва. 1981. С. 563).

Будучи знатоком испанской литературы и культуры барокко, предоставляющих богатый материал для изучения «несмешных» модификаций комического («редуцированного» смеха Нового времени, по Бахтину), Л. Е. Пинский внёс коррективы в концепцию карнавального смеха. По его определению, смех испанских барочных прозаиков – «двусмысленный», а не «амбивалентный», «театральный», маскарадный, народно-праздничный (по Бахтину).

В предисловие к изданию «Гусмана де Альфараче» М. Алемана (1963) Пинский отмечал, что в классическом образце испанского плутовского романа осуждается весёлый смех во всех его видах. Субъективный источник комического у Алемана – не избыток жизненных сил и их игра, как в смехе Ренессанса, а недостаток сил, бессилие перед жизнью. Его сарказм, по наблюдению Пинского, достигает вершины в издевательском смехе Ф. де Кеведо, который является своего рода камертоном для определения «двусмысленного» смеха Л. Велеса де Гевары, автора последней классической пикарески – «Хромого беса» (1641). Подобная двойная ирония, по мысли литературоведа, – идеал века барокко.

В трактовке Пинского, «Гусмана де Альфараче», «Хромого беса», «Критикона» объединяет не только природа комического, но и жанр – «философский роман» (мениппея по Бахтину). Определение «Хромого беса» как «мифа» плутовской повести свидетельствует о «философском» уровне обобщения, на который поднимается Велес де Гевара. В линию развития европейского «философского романа» испанская пикареска включается лишь благодаря посредничеству Грасиана, широко использовавшего в «Критиконе» опыт плутовского дискурса (в первую очередь Алемана).

Статьи Пинского об испанской литературе переизданы в книге «Ренессанс. Барокко. Просвещение» (2002) вместе с ранее не опубликованными записями его лекционного курса по истории зарубежной литературы 18 в.