«О́пыты теодице́и о бла́гости Бо́жией, свобо́де челове́ка и нача́ле зла» (франц. «Essais de Théodicée sur la bonté de Dieu, la liberté de l'homme et l'origine du mal»; нем. «Versuch der Theodizee über die Güte Gottes, die Freiheit der Menschen und den Ursprung des Übels»), одно из основных сочинений немецкого философа и математика Г. В. Лейбница. Впервые опубликовано в 1710 г. на французском языке. Посвящено рассмотрению проблемы существования зла в мире и попыткам примирить факт существования зла и страданий с традиционными божественными атрибутами всеведения, всемогущества и морального совершенства (теодицея). В работе также затрагиваются и другие философские проблемы – проблема соотношения разума и веры, проблема свободы воли, проблема соотношения возможного и действительного, представление о сущности мира и др. Развивается известное лейбницианское представление о нашем мире как лучшем из возможных миров, положенное в основание предлагаемого решения проблемы теодицеи. Сочинение изобилует отсылками к работам других философов (Т. Гоббс, П. Бейль, Б. Спиноза, Р. Декарт, Аристотель, М. Дютер и др.), а также ссылками на Священное Писание.

История создания работы

В сочинении «Опыты теодицеи» последовательно развиваются основные метафизические идеи Лейбница, обозначенные им ещё в работе «Рассуждение о метафизике» («Discours de métaphysique», 1686). Оно стало результатом многолетних размышлений философа о проблеме существования зла в мире. На решение Лейбница опубликовать свои мысли оказали влияние два фактора: заочная полемика с французским мыслителем П. Бейлем и тесное общение с прусской королевой Софией Шарлоттой.

Полемика двух философов началась с критики П. Бейлем системы предустановленной гармонии Лейбница, которую он изложил в «Историческом и критическом словаре» («The Dictionnaire Historique et Critique», ¹1696–1697; ²1702). Это побудило Лейбница написать ответные работы – «Разъяснение трудностей, обнаруженных г-ном Бейлем в новой концепции о взаимосвязи души и тела» («Éclaircissement des difficultés que Monsieur Bayle a trouvées dans le systeme nouveau de l'union de l'ame et du corps», 1698) и «Ответ на размышления, содержащиеся во втором издании "Критического словаря" г-на Бейля (статья "Рорарий"), о системе предустановленной гармонии» («Réplique aux réflexions contenues dans la seconde édition du Dictionnaire critique de M. Bayle, article Rorarius sur le système de l’harmonie préétablie», 1702), которые предшествовали написанию «Опытов теодицеи». Полемика продолжилась с выходом в свет работы Бейля «Ответ на вопросы провинциала» («Réponses aux questions d'un provincial», 1704-1706), с которой Лейбниц также подробно ознакомился, что подтверждается многочисленными отсылками на эти работы Бейля в «Опытах теодицеи». Не менее значимым для появления «Опытов теодицеи» было общение Лейбница с Софией Шарлоттой летом 1702 г. в Берлине. Лейбниц обсуждал с прусской королевой различные философские и теологические темы, в том числе и идеи Бейля в его «Историческом и критическом словаре». В память о Софии Шарлотте после её смерти в 1705 г. Лейбниц решил собрать воедино и издать разрозненные мысли и записи по проблеме теодицеи и другим философским вопросам, связанным с её разрешением. Составленная книга была направлена издателю Исааку Тройелю в 1706 г. и издана со множеством погрешностей. Впоследствии Лейбницем были написаны дополнительные разъяснения к книге. В полном варианте, вместе с приложениями, работа увидела свет в Амстердаме в 1710 г. под названием «Essais de Théodicée sur la bonté de Dieu, la liberté de l'homme et l'origine du mal».

Структура работы и основные идеи

Структура работы неоднородна, что объясняется историей её написания и издания. Она состоит из предисловия, раздела «Предварительное рассуждение о согласии веры и разума», трёх частей (не имеющих отдельных подзаголовков) и приложений («Краткое изложение ученого спора, сведенного к силлогистической форме», «Размышления о сочинении г-на Гоббса, опубликованном на английском языке, о свободе, необходимости и случайности», «Замечания на книгу о начале зла, изданную недавно в Англии», «Оправдание Бога на основании его справедливости, согласованной с прочими его совершенствами и другими его действиями»).

В предисловии затрагивается вопрос о том, что представляет собой подлинное благочестие. Лейбниц подчёркивает, что благочестие нередко ошибочно сводят к соблюдению внешних обрядов или принятию догматических положений. Однако внешние обряды сами по себе лишь «уподобляются добродетельным действиям» (Лейбниц. 1989. С. 49), тогда как догматы веры лишь «тени истины» (Лейбниц. 1989. С. 49). Подлинное же благочестие сопряжено с подлинным блаженством и заключается в «любви к Богу, но в любви разумной, сила которой сопровождается светом» (Лейбниц. 1989. С. 51). Таким образом, подлинная вера у Лейбница приобретает черты естественной религии, в которой не усматривается ничего предосудительного для христианина. Напротив, Лейбниц стремится в своей работе показать, что «Иисус Христос возвел естественную религию в закон и придал ей силу общепризнанной догмы» (Лейбниц. 1989. С. 51). Само же христианство предстаёт как «самая чистая и просветленная религия» (Лейбниц. 1989. С. 49). В подлинном благочестии Лейбницем выделяются два компонента – деятельностный (любовь к ближнему, в которой неизбежно выражается подлинная любовь человека к Богу) и теоретический (познание совершенств Бога, насколько это позволяет сделать ограниченный человеческий разум). Другой важной темой, затрагиваемой в предисловии, становится проблема соотношения свободы и необходимости – и судьбы. Лейбниц рассматривает мусульманское вероучение и учение стоиков, которым он приписывает отрицание свободы, реализуемое в разных формах и приводящее к разным практическим следствиям. Такие учения Лейбниц считает противоречащими началам христианской веры, хотя и отмечает, что христиане нередко привносят в свою жизнь различные их элементы. В конечном счёте чаще всего утверждения о предопределении приводят к формированию «ленивого разума», т. е. к тому, чтобы «ничего не делать, или по крайней мере ни о чем не заботиться и лишь следовать склонности к сиюминутным наслаждениям» (Лейбниц. 1989. С. 54). Крайней степенью выражения такой установки становится такой подход, когда люди «делают само божество соучастником своей беспорядочной жизни» (Лейбниц. 1989. С.58). В предисловии также подробно рассматриваются взгляды Бейля, присутствуют отсылки к работам Л. Валлы, М. Лютера, Эразма Роттердамского и некоторых других.

 В «Предварительном рассуждении о согласии веры и разума» в центре оказывается полемика с П. Бейлем, отрицавшим на основе факта наличия в мире зла и страданий возможность примирения веры и разума и вследствие чего полагавшим невозможным построение какого-либо варианта рациональной теологии. Сопровождая свои размышления многочисленными отсылками к Священному Писанию, трудам отцов Церкви (в частности, Августина), древних философов (например, Аристотеля и Платона), схоластов, протестантских теологов (прежде всего Лютера) философов Нового времени (в лице Декарта) и др., Лейбниц приходит к выводу, что под разумом следует понимать «неизменный и последовательный ряд истин» (Лейбниц. 1989. С. 91). При таком понимании разум не будет противоречить вере. Напротив, для постижения очень многих свойств Бога (его совершенства, премудрости и благости) нам вовсе не нужно обращаться к Откровению, т. к. знания о них посредством непогрешимых доводов доставляются нам разумом (Лейбниц. 1989. С. 103).

Основной текст работы подразделяется на три части, состоящие из отдельных, небольших по объёму параграфов со сквозной нумерацией. Всего текст насчитывает 417 параграфов (1-я часть – параграфы 1–106, 2-я часть – параграфы 107–240, 3-я часть – параграфы 241–417). Коротко основную линию размышлений, излагаемых в этих разделах, можно представить следующим образом. Лейбниц не видит возможности отрицать наличие зла в мире. При этом он проводит различие между моральным злом, привходящим в мир через свободу воли человека (рассматриваемым во 2-й части), и физическим злом, являющимся, по его мнению, следствием зла морального (становящегося центральной темой рассмотрения в 3-й части). Существование зла в мире действительно может казаться противоречащим совершенствам Бога – его благости, всеведению и всемогуществу. Однако никакого действительного противоречия здесь нет. Наш мир – лучший из возможных миров. Этот тезис отстаивается Лейбницем на основании закона достаточного основания, «по которому никогда ничто не случается без какой-либо причины или по крайней мере без достаточного основания, т. е. без чего-либо такого, что может служить указанием на основание a priori, почему существование чего-либо допускается скорее, чем существование другого, и почему это существует именно таким образом, а не иным» (Лейбниц. 1989. С. 157). Следовательно, Бог, делая наш мир действительным, должен был руководствоваться определённым основанием, и этим основанием могло быть лишь то, что наш мир является лучшим из всех остальных возможных миров, т. к. Бог, по причине совершенства своей сущности, всегда выбирает лишь лучшее. Однако человеку сложно признать то, что наш мир есть наилучший из возможных, из-за ограниченности его познавательных возможностей. Человеку недоступно знание всех возможных следствий даже минимальных изменений в мире, и ему недоступно восприятие мира во всей его целостности. Из этого Лейбниц делает вывод о том, что при устранении тех явлений, которые, по мысли человека, являются злом, мир в своей целостности стал бы хуже.

Добавленные впоследствии Лейбницем приложения развивают некоторые отдельные аспекты его теории, такие как свобода, необходимость и случайность, соотношение воли и разума, совершенства Бога, испорченность человеческой природы, природа греха, божественное содействие и некоторые другие, носят преимущественно полемическую направленность и не привносят принципиальных изменений или добавлений к излагаемым в трёх основных частях взглядам. 

Значение для последующего развития философии

Проблема теодицеи была известна и до сочинения Лейбница. Однако именно работа Лейбница сделала её одной из центральных проблем философии немецкого Просвещения. Благодаря популярности данной темы этот период в немецкой философии (18 в.) иногда называют «столетием теодицеи» (Geyer. 1982. S. 393-405). Изначально работа Лейбница встретила скорее критику, однако вскоре его оптимистическая концепция «лучшего мира» стала находить всё больше сторонников. Важным этапом на пути развития лейбницианского оптимизма и его последующего влияния в среде немецких просветителей стала философия Х. фон Вольфа, с определёнными видоизменениями воспринявшего основные идеи Лейбница. Популярность вольфианской философии и её влияние на становление и развитие философии немецкого Просвещения сложно переоценить. Даже в конце 18 в. преподавание философии в университетах проводилось в основном с опорой на вольфианские учебники. Именно у вольфианца Ф. Баумайстера в его работе «Новая история споров о лучшем мире» дан наиболее полный обзор дискуссий по проблеме теодицеи (см.: Baumeister F. C. Historia recentiorum controversiarum de mundo optimo. Leipzig. 1741. – P. 245–279).

В то же время очень быстро «оптимизм» в том виде, как его изначально предполагал Лейбниц, трансформировался в упрощённое представление: своего рода популярную версию оптимизма, развиваемую А. Поупом, полагавшим, что всё в мире является благом. Немалую роль в упрощении исконного лейбницианского представления о наилучшем мире сыграло также развитие физикотеологии, акцентировавшей внимание на красоте, упорядоченности, гармоничности и целесообразности мира. Именно установлению различий между получившим распространение в середине 18 в. популярным оптимизмом (в варианте системы Поупа) и изначальным пониманием оптимизма у Лейбница был посвящён объявленный в 1753 г. Берлинской академией наук конкурс. Этот конкурс породил оживлённые дискуссии вокруг проблемы лучшего из миров (спор об оптимизме). Другим важным поводом к развитию этих дискуссий стало нанёсшее огромный урон землетрясение в Лиссабоне в 1755 г. Именно это событие послужило поводом для написания Вольтером сатирического романа «Кандид, или Оптимизм» (1759), а также предшествующей ему «Поэмы на разрушение Лиссабона» (1756), в которых Вольтер недвусмысленно выступает против представления о нашем мире как о наилучшем.

Один из наиболее известных философских трактатов, написанных в Германии в связи с дискуссиями об оптимизме, – сочинение И. Канта «Опыт некоторых рассуждений об оптимизме» (1759), в котором Кант защищает концепцию наилучшего мира. Принципиально иной взгляд на проблему теодицеи Кант представил несколькими десятилетиями позднее в сочинении «О неудаче всех философских попыток теодицеи» (1791). В этой работе, написанной уже в критический период, Кант признаёт несостоятельными все предыдущие метафизические попытки теодицеи, которые он называет «доктринальными». Вместо них он предлагает некое «аутентичное» истолкование воли Бога (аутентичную теодицею), находящую своё основание в законодательствующем практическом разуме. Практический разум может в этом случае рассматриваться как глас Божий, и, таким образом, «посредством нашего разума Бог сам становится истолкователем своей обнаруженной в творении воли» (Кант И. О неудаче всех философских попыток теодицеи // Кант И. Собрание сочинений. Т. 8. Москва. 1994. – С. 149). Эта линия получила впоследствии развитие в философии немецкого идеализма и особо ярко проявилась в позиции Г. В. Ф. Гегеля, рассматривавшего процесс развития мировой истории в качестве оправдания Божественности.

Таким образом, уже в 18 в. проблема теодицеи стала рассматриваться независимо от сочинения Лейбница, изначально послужившего основанием к развитию активных дискуссий на сей счёт. В 19 в. эта проблематика продолжила развиваться уже в качестве полностью независимой от первоначального лейбницианского оптимизма. Новую жизнь в проблему оправдания Бога за существование зла в мире вдохнули ужасы Второй мировой войны. В конце 20 – начале 21 вв. наряду с лейбницианским оправданием Бога можно назвать и множество других вариантов решения теодицеи, в том числе и варианты, предлагаемые в рамках процесс-теологии, в которых предполагается отход от классического понимания Бога как совершенного и благого творца мира.