Мессиа́н Оливье́, Оливье Эжен Проспер Шарль Мессиан (Olivier Eugène Prosper Charles Messiaen) (10.12.1908, Авиньон – 28.4.1992, Клиши, близ Парижа), французский композитор, музыкальный теоретик, органист, педагог; член Академии искусств (1967).

Его отец Пьер Мессиан (1883–1957) – учитель литературы и переводчик с английского языка, мать Сесиль Соваж (1883–1927) – поэтесса. Мессиан рано проявил интерес к музыке, первые опыты сочинения относятся к 1915–1917 гг. После Первой мировой войны семья переехала в Нант, в 1919 г. – в Париж.

В 1930 г. Мессиан окончил Парижскую консерваторию, где занимался у Ж. Галлона (гармония), Ж. Фалькенберга (фортепиано), Ж. Коссада (контрапункт и фуга), а также у М. Дюпре (орган), М. Эмманюэля (теория музыки) и П. Дюка (композиция). Одновременно Мессиан увлёкся творчеством И. Ф. Стравинского. Стиль его ранних композиций («Небесный пир» для органа, 1928, первое изданное сочинение; Прелюдии для фортепиано, 1929) обнаруживает влияние эстетики музыкального импрессионизма, в особенности К. Дебюсси.

С 1931 г. органист церкви Ла-Трините в Париже, где проработал свыше 60 лет. Ревностный католик, Мессиан с начала творческой деятельности проявлял интерес к литургике и богословию, изучал труды Фомы Аквинского. В 1930-е гг. Мессиан много сочинял для органа: «Диптих» (1930), «Явление предвечной Церкви» (1932), «Вознесение» (1934), «Рождество Господне», «9 медитаций» (оба 1935), «Тела нетленные» (1939) и др.

Оливье Мессиан за органом.Оливье Мессиан за органом.Среди прочих сочинений тех лет: Вариации для скрипки и фортепиано (1932), «Поэмы для Ми» для сопрано с фортепиано или оркестром (1937); в «Песнях земли и неба» для сопрано и фортепиано (1938) композитор создал музыкальные портреты членов своей семьи, в том числе первой жены – скрипачки К. Дельбос. В 1936 г. Мессиан в содружестве с А. Жоливе, Д. Лезюром и И. Бодрие организовал творческую группу «Молодая Франция», которая видела свою задачу в том, чтобы вернуть в музыку чувственность и эмоциональность.

После вступления Франции во Вторую мировую войну призван в армию, в мае 1940 г. попал в германский плен. Находясь в концлагере Гёрлиц (Силезия), сочинил «Квартет на конец времени» для скрипки, виолончели, кларнета и фортепиано (1941); в 8-частном цикле рисуются картины Апокалипсиса, символизирующие ужасы войны.

С 1941 г. (после освобождения из лагеря) преподавал в Парижской консерватории (профессор с 1942; работал до 1978 с перерывами), среди учеников – П. Булез, И. Лорио (жена Мессиана с 1961), в дальнейшем у него учились Ж. Барраке, Я. Ксенакис, К. Штокхаузен, А. Гёр, Дж. Бенджамин и многие другие. В ходе преподавания Мессиан выработал оригинальный метод анализа музыки композиторов классического периода, новой венской школы и И. Ф. Стравинского. В оккупированном Париже работал над своим первым теоретическим трудом – «Техника моего музыкального языка» («Technique de mon langage musical», 1944, русский перевод 1994).

Среди сочинений военных лет: «Образы слова Аминь» для 2 фортепиано (1943), «20 взглядов на Младенца Иисуса» для фортепиано (1944; впоследствии одно из наиболее исполняемых произведений Мессиана), «Три маленькие литургии Божественного присутствия» (1944; образец неомодальности, одно из самых ярких хоровых сочинений композитора); песенный цикл «Ярави» (1945) в дальнейшем вошёл в триптих вместе со знаменитой симфонией «Турангалила» (для фортепиано, волн Мартено и оркестра) и «5 напевами для 12 голосов» (1948).

В фортепианном цикле «Четыре ритмических этюда» (1950) использовал додекафонию и сериализм; 2-я пьеса цикла («Лад длительностей и интенсивностей») – образец тотального сериализма – произвела глубокое впечатление на Булеза и Штокхаузена. Те же техники легли в основу органной Мессы Пятидесятницы (1950) и «Книги для органа» (1951).

В ряде сочинений 1950-х гг. претворил особенности птичьего пения (Мессиан интересовался орнитологией на протяжении всей жизни): пьесы «Чёрный дрозд» (1951) для флейты и фортепиано и «Пробуждение птиц» (1953) для фортепиано и оркестра, «Экзотические птицы» для фортепиано, духовых и ударных (1956), большая фортепианная сюита «Каталог птиц» (тетради 1–7, 1956–1958).

В симфонии «Хронохромия» для большого оркестра (1960) композитор впервые продемонстрировал интерес к древнегреческой трагедии, а также элементы новой техники письма – сонорики. В 1960-х гг. вернулся к религиозным темам и сюжетам: «Цвета града небесного» для фортепиано, духовых и ударных (1963), «Et exspecto resurrectionem mortuorum» («Чаю воскресения мертвых») для духовых и ударных (1964), «Медитации на таинство Св. Троицы» (1969). Среди других сочинений тех лет – симфония «Семь хокку» («японские эскизы») для фортепиано, духовых, ударных и 8 скрипок (1962).

В грандиозных композициях – «Преображение Господа нашего Иисуса Христа» для 7 солистов-инструменталистов, хора и большого оркестра (1969), «Из ущелий к звёздам» для фортепиано с оркестром (1974), единственной опере «Святой Франциск Ассизский» (на собственное либретто; 1983, Парижская опера) – суммированы все основные композиционные идеи Мессиана: неомодальность, свободная двенадцатитоновость, асимметричная ритмика, цветомузыка, имитации пения птиц. Среди поздних сочинений: «Книга Святого Причастия» для органа (1984), «Витраж и птицы» для фортепиано, духовых и ударных (1986), «Град вышний» для фортепиано, духовых и ударных (1987); последнее крупное сочинение – «Вспышки потустороннего» («Eclairs sur l’au-delа̀») для оркестра (1992).

Мессиан создал свою оригинальную технику композиции. Основным элементом музыки он полагал ритм, который понимался им как универсальное средство организации, как порядок во времени. Корни ритмической концепции Мессиана – в античной метрике, индийской теории ритма, молитвословной просодии григорианского хорала. Считая общепринятое понимание ритмичной музыки как регулярной смены сильных и слабых долей неправомерным, Мессиан призывал вслушиваться в природные ритмы (из которых наиболее очевидным он считал ритм морского прибоя) и стремился передавать их «неточность», для чего им были придуманы способы «ритмического варьирования» (ритмические фигуры с добавленной и отнятой точкой). Другая важная для творчества Мессиана идея «ритмических персонажей» почерпнута им в творчестве Стравинского. Из индийской ритмики Мессиан заимствовал идею «ритмического хроматизма», трактуемого как преобразование прогрессивного ряда ритмических длительностей, что приводит к появлению «симметричных пермутаций», служащих основой для построения формы (например, в «Огненном острове 2», «Книге для органа», «Хронохромии»). Многие ритмы Мессиана построены по заданным числовым моделям, в них находит отражение «интеллектуальное удовольствие созерцания числа» – один из важных принципов его эстетики. Особое значение имеют простые числа, обладающие, по мнению Мессиана, «божественной» энергетикой, и необратимые ритмы (зеркально-симметричные ритмические построения). Как писал композитор, «три слова находятся у врат ритмологии: периодичность – необратимость – симметрия».

На втором месте по значимости в сочинениях Мессиана – мелодия; её истоками он считал элементы григорианского хорала, мелодику французских композиторов 19 в. и пение птиц, которое трактовал как источник истинной природной и «божественной» музыки. Гармоническая вертикаль понималась им прежде всего как средство колористики в рамках тональных и модальных структур. Ладовая теория Мессиана (оригинальный термин – «лады ограниченной транспозиции») возникла из желания отразить в музыке «горний мир»: композитор трактует симметричные лады как присущие «божественной бесконечности».

Музыкальные характеристики созвучий и ладов были сопряжены у Мессиана с сильнейшим синестетическим чувством: он признавался, что «слышит цвета и видит звуки». Свои живописные ассоциации композитор связывал прежде всего с витражами парижского собора Нотр-Дам и творчеством своего любимого художника Р. Делоне.

Обладатель премии Эрнста фон Сименса (1975), «Грэмми» (1995).