Инну
Инну́ (Innu; монтанье-наскапи, Montagnais-Naskapi, от франц. Montagnais – горцы), народ алгонкинской языковой группы в Канаде. С конца 20 в. употребляется самоназвание «инну», получившее широкое распространение в официальных документах, СМИ и повседневном общении. Населяют восточный сектор Канадской Субарктики – провинции Квебек и Ньюфаундленд (Ньюфаундленд-Лабрадор).
Инну в переводе означает «люди». Этноним «монтанье» – горцы – зафиксирован во французских письменных источниках начала 17 в. и первоначально распространялся европейцами на группы инну, жившие на возвышенной местности между Квебеком и постом Тадуссак. Обозначение «наскапи» впервые появилось в Реляции иезуитов 1643 г. в транслитерации унашкапиуек (Ounachkapiuek; Relations des Jésuites contenant ce qui s'est passé de plus remarquable dans les missions des Pères de la Compagnie de Jésus dans la Nouvelle-France en l'année 1643 : Chapitre 8 // Relations des Jésuites : contenant ce qui s'est passé de plus remarquable dans les missions des pères de la Compagnie de Jésus dans la Nouvelle-France. Québec, 1858. Vol. 2. P. 38), однако широкое распространение оно получило только во 2-й четверти 18 в. и представляло собой искажённый европейцами термин, которым южные группы инну называли своих северных сородичей, ещё не подвергшихся христианизации. Этноним «наскапи» не выражал локализованную этничность. Под это определение попадали те группы инну, которые жили далеко от торговых постов и очень мало контактировали с европейцами. Тем не менее современные инну общины Кававачикамач идентифицируют себя именно как наскапи.
Язык инну относится к центральной подгруппе алгонкинской языковой группы, составляет лингвистический континуум с языком кри, подразделяется на «л»- (южные группы), «н»- (северные группы Северного побережья залива Святого Лаврентия) и «йю»- (западные наскапи, контактировавшие с кри) диалекты. Большинство инну свободно изъясняется на родном языке. Лингвисты классифицируют его как жизнеспособный. По данным на 1996 г. насчитывалось 9,1 тыс. человек, для которых язык инну был первым. Число людей, владеющих языком, значительно больше. Численность инну, по данным переписи 2006 г., составила 17,9 тыс. человек. По итогам переписи 2016 г., 27,7 тыс. человек происходят из инну или монтанье; 1,1 тыс. человек идентифицировали себя как наскапи; 11,3 тыс. человек назвали инну родным языком.
Инну (монтанье-наскапи) не составляли единой общности, а подразделись на множество независимых локальных групп. В источниках 17 в. упоминаются какушак (Kakouchac) – «нация дикобразов», папинаши (Papinachois), умамиуэ (Oumamiois), ушестигуек (Ouchestigouek), бетсиамит (Betsiamites) и множество других этнонимов, многие из которых уже очень сложно идентифицировать.
В 19 – начале 20 вв. существовали следующие группы инну:
1) пекуагами, шикутими, эскумэн и тадуссак – в бассейне озера Сен-Жан и реки Сагеней на юге Лабрадора;
2) вдоль побережья залива Святого Лаврентия с юго-запада на северо-восток – бетсиамит (в бассейне реки Бетсиамит);
3) сент-маргерит – в бассейне реки Сент-Маргерит;
4) муази – в бассейне реки Муози;
5) минган и наташкуан на Среднем Северном побережье;
6) мускуаро и сент-огюстен на Нижнем Северном побережье;
7) каниаписко, петитсикапо и мишикамо – во внутренних районах п-ва Лабрадор.
8) норт-вест ривер – в бассейне реки Наскопи (Норт-Уэст-Ривер) к северу от водораздела между стоком залива Святого Лаврентия и Атлантического океана;
9) дэвис-инлет, баррен-граунд и унгава – на севере Лабрадора – по побережью Атлантического океана и в районе залива Унгава.
Портрет мальчика инну. Уашат-Малиотенам (Канада). 1925. Фото: Frederick Johnson. Национальный музей американских индейцев. National Museum of the American Indian, Smithsonian Institution.Современные инну проживают в провинции Ньюфаундленд в общинах Шешачиу (Норт-Уэст-Ривер) и Натуашиш (Дейвис-Инлет); в провинции Квебек в административном регионе Сагеней – озеро Сен-Жан в общинах Маштеуиач и Эссипи; в административном регионе Северное побережье залива Святого Лаврентия в общинах Песамит (Бетсиамит), Уашат – Мак-Мани-Утенам (Сет-Иль), Экуаничит (Минган), Наташкуан, Унамен-Шипу (Ромен), Пакуа-Шипу (Сент-Огюстен), а также Матимекош и Кававачикамач в центре п-ва Лабрадор.
Традиционная культура типична для индейцев Субарктики. По культуре инну – охотники Канадской Субарктики, тесно связанные с таёжными лесами. Несмотря на то что многие группы имели выход к морскому побережью, они были в первую очередь лесными охотниками. Бо́льшую часть года они проводили, перемещаясь небольшими коллективами по внутренней тайге вдали от побережья и охотясь главным образом на копытных животных. Только летом на короткий период времени спускались по рекам к побережью, где образовывали более крупные объединения и занимались охотой на тюленя и собирательством в литоральной полосе. Многие группы вообще не спускались к побережью, а устраивали летние стоянки на берегах крупных озёр (Сен-Жан, Каниаписко).
Инну охотились на оленя-карибу, лося, иногда добывали чёрных медведей. Охотились и на мелких лесных животных и птиц – бобра, зайца, куропатку; весной, летом и осенью на перелетных водоплавающих птиц. Излюбленной пищей являлся дикобраз (как бобр для алгонкинов и канадский гусь для кри). С появлением европейцев большое значение приобрела охота на пушных зверей – куницу, выдру, норку, росомаху, рысь. Широко практиковалось рыболовство на внутренних водоёмах, но по сравнению с охотой оно часто имело вспомогательный характер. Роль рыболовства существенно возрастала в случае неудачной охоты. Группы, выходившие к реке Святого Лаврентия осенью во время массового хода, вели сезонный лов угря, а на реках Северного побережья – атлантического лосося (сёмги).
В системе жизнеобеспечения существовали локальные вариации. Особенно ярко они проявлялись между группами, осваивавшими лесотундру на севере Лабрадора и область бореального леса на юге. Для лесотундровых групп (Унгава, Баррен-Граунд, Дейвис-Инлет, отчасти Норт-Уэст-Ривер, Сент-Огюстен, Наташкуан, Минган) основу жизнеобеспечения составляла коллективная массовая сезонная охота на мигрирующих большими стадами карибу, которых добывали с каноэ копьями во время переправ через реки и устраивали изгороди и загоны на миграционных путях. Для таких групп была характерна специализированная стратегия адаптации, при которой остальные промыслы имели второстепенное значение. Природопользование групп, осваивавших бореальные леса, где не происходит миграций карибу, имело более комплексный характер. Основной добычей являлся лось, но наряду с этим была очень важна охота на мелких животных (бобр, американский дикобраз, заяц). В этом случае практиковались индивидуальные способы охоты на основе выслеживания, скрада и загона лосей по глубокому снегу.
Инну. Карта из бересты с нанесёнными на неё реками, озёрами, переправами и т. д., которая использовалась охотниками. Район озера Сен-Жан (Квебек). 1910–1911. Национальный музей американских индейцев. National Museum of the American Indian, Smithsonian Institution (2/8902). Photo by NMAI Photo Services.Основными охотничьими орудиями были лук, а при охоте на карибу на воде – копьё. Иногда устанавливали петли на карибу и лося и различные ловушки на пушных зверей. В свободный от льда период важнейшим транспортным средством было каноэ из берёзовой коры различных типов. Каноэ некоторых северных групп имели изогнутую продольную форму дна, на юге продольная форма дна была прямой. Зимой передвигались на снегоступах, представлявших собой деревянную раму, оплетённую ремешками из кожи карибу. Для алгонкинских народов характерно значительное разнообразие конфигураций снегоступов. Поклажу перевозили на бесполозных санях тобогган.
Основные типы жилищ: 1) мишуап – переносная конструкция конической (реже – полусферической) формы из шестов, покрытых полотнами из бересты, у лесотундровых групп – из шкур карибу; 2) шапутуан – удлинённая двускатная постройка с двумя или тремя очагами; представляет собой два поставленных друг напротив друга конических каркаса из опорных шестов, которые соединяются сверху длинной поперечной жердью, к которой с двух сторон приставляются боковые шесты. В шапутуанах обычно жило несколько семей на летних долговременных стоянках.
Одежда шилась из выделанных шкур карибу, иногда использовали шкуры бобра. Были характерны мокасины лесного типа – с мягкой подошвой, выкраивавшиеся из цельного куска кожи, леггины, распашные приталенные куртки, которые часто расписывались красной охрой в виде орнамента из двойных симметричных завитков. Зимой также носили одежду глухого покроя, иногда с пришитым капюшоном. Одежду украшали вышивкой из игл дикобраза. Отличительной чертой женского костюма групп озера Сен-Жан и Северного побережья залива Святого Лаврентия в 19 – 1-й половине 20 вв. являлись головные уборы в виде длинных колпаков, сшитые из нескольких клинообразных полосок сукна.
Особенно высокого мастерства инну достигли в обработке бересты (каноэ, покрытие жилищ, всевозможные виды посуды), кожи (одежда, покрытие жилищ, оплётка снегоступов, бубны «теуеикан»), дерева (тобогганы, луки и стрелы, каркасы каноэ и снегоступов). Была широко распространена вышивка крашеными иглами американского дикобраза, позднее бисером. Наконечники стрел и копий делали, как правило, из кварцита.
Социальная организация отличалась простотой, родовые и племенные объединения отсутствовали. Большие и малые семьи объединялись в промысловые общины непостоянного состава. Системы терминов родства варьируют от более древнего варианта, сочетавшего бифуркативный тип в поколении родителей, бифуркативный тип в поколении эго и «дравидийский» принцип слияния категорий родства и свойства (у северных инну, особенно у баррен-граунд), до линейной системы в поколении родителей и генерационной системы в поколении эго (у южных инну). Сиблинги делятся по относительному возрасту и полу. Практиковались полигиния, авункулат.
У инну, за редкими поздними исключениями, не практиковалось избрание вождей, как, например, у ирокезов. В лесу авторитетом обладал наиболее опытный член коллектива и хороший охотник. Он становился лидером мобильной группы в силу своих способностей. На летних стойбищах в одном месте могло собираться много пожилых уважаемых людей и лидеров групп. Тогда решения принимались коллективно. Концентрации власти у кого-то одного не происходило.
В сфере верований характерны анимизм и промысловые культы. Образ жизни инну не способствовал возникновению сложных коллективных религиозных церемоний. Существовали три важных коллективных ритуала. Первый – кушапачикан (колышущаяся палатка), когда шаман при посредничестве сверхъестественного существа Мистапо (Mistapeu) общается с духами-хозяевами животных. Второй – матутишан (палатка потения), для проведения которой вырытая в земле яма наполнялась раскалёнными камнями, а поверх неё устанавливали каркас из гибких прутьев, покрывавшийся шкурами (позднее – материей европейского производства и одеялами). Собравшиеся участники пели магические песни, а руководитель церемонии, помимо этого, поливал камни водой. Под воздействием высокой температуры у участников могли возникать видения. Палатка потения часто организовывалась, чтобы узнать, где находятся карибу. Третий – пиршество, участники которого должны были съесть все угощения. Были распространены индивидуальные магические практики – гадание на лопатке карибу или лося (реже – мелких животных), большое значение придавалось толкованию снов. Инну полагали, что если выполнять определённые действия (с уважением относиться к добыче, не оставлять надолго убитых карибу на месте охоты, собирать все кости карибу в один свёрток и подвешивать его на дереве, следить, чтобы они не доставались собакам и прочее), то благодарная добыча сама выйдет к охотникам. Не соблюдая эти правила, люди могли рассердить духа-хозяина карибу Папакассика, что грозило им смертью от голода. Данные представления также связаны с идеей реинкарнации – воскрешения убитой дичи. В мифологии выделяются циклы о культурных героях и одновременно трикстерах (Чакапеш, Меш, Каркажу). Считалось что, окружающее пространство населено многочисленными духами – маниту, великанами-людоедами ачен, живущими в скалах и камнях карликами мемекуешуат. Группы бассейна Святого Лаврентия уже в 17 в. приняли католичество, отдалённые группы севера Лабрадора познакомились с христианством только в 19 в.
Контакты инну с европейцами начались не позднее начала 16 в., когда в заливе Святого Лаврентия стали появляться суда баскских и бретонских китобоев и ловцов трески, которые вели торговлю с коренными народами. Отношения с французами стали более тесными в 1603 г. после заключения в Тадуссаке союза между будущим губернатором Новой Франции С. де Шампленом и лидером инну Анадабижу. В 1609 и 1610 гг. Шамплен по просьбе монтанье, а также алгонкинов и гуронов совершил вместе с ними два военных похода против ирокезов. С 1625 г. среди инну действовали иезуитские миссионеры (в 1632 прибыла их основная группа). Деятельность иезуитов, продолжавшаяся до середины 18 в., в значительной степени повлияла на культуру монтанье, но не привела к её разрушению. Особенно примечательна деятельность главного настоятеля (сюперьора) миссий Новой Франции П. Ле Жёна, оставившего несколько томов важных этнографических сведений.
На протяжении 17 в., с короткими перемириями, монтанье реки Святого Лаврентия подвергались набегам своих давних врагов – ирокезов. Французы, заключившие союз с монтанье, оказались втянутыми в этот конфликт. Также усиление ирокезской военной активности было обусловлено их стремлением контролировать торговлю мехом в регионе. Пик набегов пришелся на середину 1660-х гг., когда военные отряды ирокезов (в первую очередь могавков) проникали глубоко в таёжные области к северу от реки Святого Лаврентия. Сохранилось описание битвы монтанье озера Сен-Жан и ирокезов в 1665 г. Окончательно войны монтанье с ирокезами прекратились после заключения Великого Монреальского мира в 1701 г. К этому времени колония Новая Франция значительно усилилась, а мощь ирокезской лиги пошла на спад. На переговорах ирокезам была гарантирована свободная торговля и получение французских товаров по низким ценам.
На протяжении 17 в. альянс монтанье и французов становился всё более тесным, причиной чему послужили торговые отношения, миссионерская деятельность иезуитов и противостояние общему врагу – ирокезам. Однако это относилось только к тем группам, которых французы называли «монтанье». Обитатели внутренних районов, представители которых лишь изредка и ненадолго приходили торговать в Тадуссак, были им плохо знакомы. Только во 2-й половине 17 в. к ним начали проникать немногочисленные миссионеры и исследователи (Анри Нувель в 1663, 1664; Гийом Кутюр в 1663; Шарль Албанель в 1671–1672; Луи Жойе в 1679). В 1652 г. был создан «Королевский домен», или «Тадуссакская торговля», – государственная монополия на торговлю с индейцами по реке Сагеней и на ряде постов Северного побережья.
В 1-й половине 18 в. французские концессионеры пришли на Нижнее Северное побережье и атлантический берег Лабрадора, тогда как территории, прилегающие к Гудзонову заливу, согласно Утрехтскому договору 1713 г., отошли англичанам (Компании Гудзонова залива). В этот период в жизнеобеспечении ряда групп инну временно возросла роль охоты на тюленя (многие инну становились, по сути, служащими прибрежных торговых постов, добывавшими тюленя и перерабатывавшими охотничью продукцию – жир, шкуры). К этому их подталкивали управляющие торговых постов на побережье, ориентированных на эксплуатацию морских ресурсов.
Период с 1760 по 1842 гг. характеризуется англо-индейским альянсом, но на жизни инну это не отразилось. Начало 1840-х гг. принесло значительные изменения для групп бассейна Сагенея и озера Сен-Жан. После открытия земель «Королевского Домена» для сельскохозяйственного освоения сюда устремился поток колонистов. Возникла необходимость защиты охотничьих территорий. В 1844 г. монтанье, тяготевшие к посту Иле-Жереми, подали петицию губернатору, в которой просят закрепить за ними территории по реке Бетсиамит. В 1846 г. монтанье всех постов «Королевского Домена» отправляют делегацию в Монреаль, чтобы получить земли по реке Утард. В 1850-х гг. начался процесс передачи индейцам в пользование земель, принадлежащих Великобритании. Первой в 1856 г. была создана община монтанье озера Сен-Жан (Пуант-Блё – Маштеуиач), в 1861 г. – Бетсиамит. Процесс продолжался и в 20 в.: появились общины Сет-Иль (Уашат и Мак Маниутенам) в 1949 г., Минган (Экуаничит) в 1963 г. Происходил постепенный, часто болезненный, переход инну на оседлость, начавшийся в середине 19 в. на озере Сен-Жан, в посёлок Пуант-Блё, и завершившийся в конце 1960-х гг. в Сент-Огюстене (Пакуа-Шипу; Нижнее Северное побережье залива Святого Лаврентия) и в Дейвис-Инлет (Учимассит, с 2006 Натуашиш) на атлантическом побережье Лабрадора.
Новый этап истории инну, связанный с общим подъёмом национального самосознания американских аборигенов, начался в 1970-х гг. В этот период возникло движение по защите прав индейцев на территории их обитания в суде перед гидростроительными компаниями. 11 ноября 1975 г. была подписана «Конвенция залива Джеймс и Северного Квебека», по которой наскапи (вместе с кри и инуитами) получали компенсации за земли, отторгнутые в ходе гидростроительства, также регулировались земельные отношения с автохтонами на территории севера Квебека. В 1976 г. создан «Совет Атикамек-Монтанье» – первая политическая организация, направленная на отстаивание общественно-политических и территориальных прав. По Конституции 1982 г., за «первыми нациями» (first nations) Канады по «праву предков» (то, что они являются первыми жителями страны) признаётся широкая степень автономии. В 1992 г. создан «Племенной cовет Мамуитун», объединяющий общины Маштеуиач, Бетсиамит, Эссипи и Наташкуан.
В 21 в. некоторые инну продолжают заниматься трапперством и охотой на копытных, но большинство занято в сфере туризма, лесного хозяйства, транспорта. Многие живут в городах. Сохраняются традиционные ремёсла (изготовление каноэ, снегоступов) и духовная культура. В Сет-Иле проводится музыкальный фестиваль «Инну-Никаму» (Innu Nikamu) – самый крупный фестиваль индейской музыки в Северной Америке. Мировую известность получила фолк- и рок-группа Kashtin (Ураган).