Домово́й (домовейко, домовой дед, запечник, голбешник, хозяин, избенной большак, кормилец, жихарь, ботамушко, другая половина, лихой и т. д.), демонологический персонаж в восточнославянской мифологии, считающийся покровителем жилого пространства, обеспечивающий благоприятную жизнь семьи, здоровье людей и животных. Вера в домового связана с культом предков и почитанием дома как сакрального места (Дранникова. 2016. С. 72). Крестьяне считали, что домовой существует в каждом доме; представлялось, что каждый род имеет своего домового.

В восточнославянских верованиях домовой имеет статус «хозяина» дома, покровителя семьи, скота. Представления о происхождении домового делятся на три группы. 1. Его связывают с первопредком рода, умершим членом семьи (Власова. 2000. С. 151; Левкиевская. 1999. С. 121). 2. Его соотносят с «заложными» покойниками. 3. Его происхождение [как и других мифологических персонажей (хозяев локусов)] связывают с более поздними легендами о падших ангелах, которых Бог сбросил с неба на землю в качестве наказания, или об утаённых детях Ноя (Адама), превращённых Богом в нечистую силу (Максимов. 1903. С. 32; Померанцева. 1975. С. 105). Также есть представления о том, что домовые возникли из капель воды, которые дьявол стряхнул с рук у себя за спиной (Виноградова. 2000. С. 25–26). Часто в поверьях и легендах проявляется двойственное отношение к домовому – и как к представителю нечистой силы, и как к предку.

Образ домового

Одной из основных черт внешности домового является «отсутствие постоянного облика, его почти универсальное оборотничество, способность показываться человеку кем угодно в зависимости от ситуации» (Левкиевская. 2000. С. 103). Чаще всего для домового характерен антропоморфный облик: он приземистый мужик с большой седой бородой, лохматый, обросший шерстью, с косматыми ладонями и подошвами, с длинными ногтями, короткими ногами, чёрный человек, древний старик (Максимов. 1903. С. 35–36; Померанцева. 1975. С. 93). Также домового представляют в облике как живого, так и умершего хозяина дома (Максимов. 1903. С. 41–42). Если в семье одни женщины, то домовой может появиться в образе хозяйки-большухи: «вышла я на поветь, во двор пошла. Смотрю: стоит женщина в длинном во всём, в платье, сено берёт и уходит. Это как раз и была хозяйка» (Мифологические рассказы... 2009. С. 83). Однако как устойчивый мотив женская ипостась домового характерна только для севернорусской традиции. Также домовой способен принимать облик любого члена семьи, особенно отсутствующего, а также животных: чаще всего кошки, собаки, телёнка, зайца (Максимов. 1992. С. 32; Колчин. 1899. С. 34). При этом шерсть животного обычно имеет тот же цвет, что и волосы хозяина дома.

Домовой имеет две устойчивые зооморфные ипостаси: ласку и змею, воспринимаемые как самостоятельные мифологизированные образы. Домовой «одновременно и постоянно существует как бы в двух параллельных ипостасях – он и человек (имеющий свой конкретный облик, семью, привычки), и животное, функции которого связаны исключительно со скотом» (Левкиевская. 2000. С. 106). В текстах севернорусской традиции ласка противопоставляется домовому и выступает в роли вредителя: «Животных мучит. Коней дак гривы навьёт, как косы заплетёт. То у нас называется ласка, а не домовой. У овец ноги запута. Коров тоже мучит, тоже беспокоится корова» (Мифологические рассказы... 2009. С. 103). Иногда имеет нулевоморфный образ: он невидим и предстаёт перед людьми только как предвестник какого-либо события (смерть, пожар и т. д.): «И вот как-то раз слышали, как домовой ходил ночью. Он всё стучал: раз-два, раз-два. Мы подумали, что это к чему-то нехорошему» (Мифологические рассказы... 2009. С. 93–94).

Место обитания

Места обитания домового – это дом, двор, хлев, баня, конюшня, ясли (Померанцева. 1975. С. 94–95; Ушаков. 1896. С. 150). Домовой обитает в сакрально маркированных местах, связанных с пребыванием душ умерших: в красном углу, на печи и пространстве вокруг неё – за трубой, в запечье, подпечье, на шестке и голбеце; у порога входной двери, на чердаке, в углу клети, в подполе (Померанцева. 1975; Колчин. 1899. С. 29; Иванов. 1893. С. 34; Былички и бывальщины. 1991. С. 92, 94). В севернорусской традиции места обитания домового в пределах избы преимущественно связаны с нижней частью дома, в белорусской, украинской и южнорусских областях – с верхней (Левкиевская. 2000. С. 109–110).

Функции домового

Домовой живёт в каждом доме, он «сторож дома» (Мифологические рассказы... 2009. С. 87–82). Исследователи отмечают общепатронажную функцию домового (Народная демонология Полесья. 2019). Отсутствие домового считалось аномалией и вело к бедности, разрушению хозяйства, смерти членов семьи и другим несчастьям.

Домовой выполняет все хозяйственные работы: вздувает и поддерживает огонь в печи, убирает дом, сушит зерно, ездит за водой, ухаживает за скотом: «Хозяйство правит да охраняет дом али скотину. А бывает и взлюбит, дак гриву-те расчешет да косу заплетёт – залюбуешься» (Мифологические рассказы... 2009. С. 79). Если домовой любит скотину, она становится гладкой, сытой, здоровой, плодовитой. Домовой кормит и поит скот (Мифологические рассказы... 2009. № 196, 207), подгребает корм в ясли, чистит животных, расчёсывает гриву лошади, заплетает её в косички (Мифологические рассказы... 2009. № 194, 204–207). Мифологический глава семьи, домовой выполняет дидактическую функцию: следит за взаимоотношениями домочадцев и наказывает за неправильное поведение, например ссоры, неряшливость.

Домовой также выполняет прогностическую функцию. Предвещая добро обитателям дома, домовой смеётся, гладит мохнатой или тёплой рукой; предвещая печальные события, особенно смерть кого-либо из домочадцев, воет, стучит, хлопает дверями: «если домовой плачет, когда кому-то надо уезжать, то он не вернётся» (Мифологические рассказы... 2009. С. 94).

Обряды и обычаи, связанные с домовым

Жизнь и благополучие семьи зависят от расположения домового, поэтому, чтобы не рассердить его, необходимо соблюдать ряд запретов и предписаний: нельзя ругаться, особенно в хлеву и на дворе, стоять на мусорной куче, ночью работать и др. В определённые дни (такие, как Рождество, Пасха, заговины и др.) совершают приношения, чтобы домовой хорошо относился к семье: под печку или в углы хлева кладут хлеб, кашу, мясо и др. Если лечь на место, которое любит домовой, можно заболеть.

Для русской традиции характерен обычай звать домового с собой при переезде в новый дом. Согласно поверьям, семью, не позвавшую домового, ждут несчастья (Власова. 2000. С. 156–158). В новый дом домового переводили со старыми предметами домашнего обихода: лаптями, помелом, веником, хлебом, горшком углей из старой печи и др.

Существуют обереги от домового. Если домовой душит человека, отогнать его можно бранью и крестным знамением, поскольку молитвы он не боится. Если домовой мучит скотину, в хлев вводят медведя или козла, вешают убитую сороку или зеркало. Если он выщипывает курам перья на голове, в курятнике вешают старый лапоть, горшок с отбитым днищем, камень с дыркой – т. н. куриный бог.

Иногда образ домового может дробиться и отдельные функции закрепляться за самостоятельным персонажем – дворовым (Власова. 2000. С. 140–141).

Схожие с домовым персонажи существуют в южнославянской традиции: стопан у болгар, домашняя змея у чехов (Левкиевская. 1999. С. 120), а также у других народов: брауни у шотландцев, ниссе у шведов, дзасики-вараси у японцев и т. д.

Образ домового в современном фольклоре и искусстве

В современном городском фольклоре образ домового может сближаться с полтергейстом и барабашкой, но в отличие от домового они выполняют только негативные функции. Общим для этих персонажей является мотив нарушения запрета и последующего возмездия за него (Мифологические рассказы... 1996). Причины сходства этих фольклорных персонажей могут объясняться переплетением и генетическим родством поверий горожан и сельского населения, прямым наследованием традиции суеверных рассказов или воспроизведением «мифологических архетипов» в массовом сознании (Власова. 2000. С. 159).

Образ домового встречается в пословицах и поговорках: «Купил дом и с домовыми. Дом домом, а домовой даром»; «Вертит, как домовой на конюшне; – как леший в уйме»; «Домовинов (домочадцев, семьи) нет, так есть домовой»; «Домовой пошутил: лошадь в подворотню протащил (изломал)»; «Над черепками да угольями в межевых ямах домовой с лешим сходятся».

Образ домового часто встречается в искусстве 19–21 вв.: живописи и графике (И. Я. Билибин, Б. М. Кустодиев, В. М. Васнецов, А. А. Шишкин, Б. П. Забирохин, А. В. Маскаев и др.), литературе (И. И. Хемницер, В. А. Жуковский, А. С. Грибоедов, А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, Д. В. Веневитинов, И. А. Крылов, О. И. Сенковский, Л. А. Мей, Ф. М. Достоевский, А. С. Грин, Н. А. Тэффи, Т. И. Александрова, О. Рой, Д. А. Емец, А. О. Белянин, Е. Чеширко и др.), в музыкальном театре (опера «Воевода» П. И. Чайковского, поставлена в 1869; опера «Сон на Волге» А. С. Аренского, поставлена в 1890; обе – по пьесе «Сон на Волге» А. Н. Островского), балет «Домовой» (эст. «Kratt») Э. Тубина (поставлен в 1943), кинематографе [«В тринадцатом часу ночи» (1968, режиссёр Л. Е. Шепитько), «Деревня Утка» (1976, режиссёр Б. А. Бунеев), «Призрак дома моего» (1994, режиссёр П. Г. Любимов), «Домовой» (2019, режиссёр Е. А. Бедарев) и др.], мультфильмах [«Бездомные домовые» (1981, режиссёр С. М. Соколов), «Домовёнок Кузя» (1984–1987, режиссёр А. П. Зябликова), «Домовой и хозяйка» (1988, режиссёры И. О. Доукша, М. Н. Бузинова), «Домовёнок Плюх» (2014–2015, режиссёр С. Талыбов), «Финник» (2022, режиссёр Д. Ю. Чернов) и др.], компьютерных играх.