«Бана́льность зла: Э́йхман в Иерусали́ме» (англ. «Eichmann in Jerusalem: A Report on the Banality of Evil»), книга немецко-английской мыслительницы Х. Арендт, изданная в 1963 г. в США. Труд представляет собой репортаж с резонансного суда над нацистским военным преступником и одним из «архитекторов холокоста» А. Эйхманом, который состоялся в 1961 г. в Иерусалиме. Книга совмещает в себе журналистское описание судебного процесса, обобщение исторических работ о холокосте, актуальную политическую критику, а также теоретическую рефлексию о моральной природе зла.

Контекст создания труда

Документальная, отчасти художественная, форма книги «Банальность зла...» продиктована обстоятельствами написания книги: за основу текста были взяты пять репортажей из суда над Эйхманом, которые Арендт подготовила для американского издания The New Yorker. После появления новостей об аресте Эйхмана и грядущем процессе она сама обратилась к редактору журнала Уильяму Шоуну, предложив выступить в роли специального репортёра издания. Основная часть суда над Эйхманом длилась с 11 апреля по 14 августа 1961 г.; обвинительный приговор, вынесенный в декабре того же года, был апеллирован и приведён в исполнение уже в 1962 г. Арендт присутствовала не на всех слушаниях процесса, пробыв в Иерусалиме с 11 апреля по 29 июня 1961 г. Активная работа над текстами репортажей началась лишь спустя год после этой поездки. Финальные версии репортажей были опубликованы не сразу: в 5 выпусках The New Yorker от февраля и марта 1963 г. Позднее эти тексты были расширены и опубликованы в формате книги издательством The Viking Press в мае 1963 г. В 1964 г. вышло 2-е, расширенное и исправленное издание работы «Банальность зла...», которое с тех пор считается классическим.

Структура и содержание работы

Структура произведения построена по принципу журналистского репортажа. Каждая из глав книги посвящена одному из фрагментов судебного процесса – как правило, Арендт описывала происходящее, параллельно давая свои комментарии. По ходу текста она обращалась как к большому массиву исторических исследований о холокосте, так и к многочисленным показаниям и источникам, использованным в деле Эйхмана.

Центральный сюжет книги – изучение биографии и особенностей личности А. Эйхмана (особенно в контексте Второй мировой войны и холокоста). Арендт рассматривала разные периоды жизни Эйхмана и прослеживала его карьерный путь от рядового коммивояжёра компании Vacuum Oil до руководителя отдела IV-B-4 Главного имперского управления безопасности (РСХА) в звании оберштурмбаннфюрера СС. Заключения, к которым она приходит, контринтуитивны: вопреки общим ожиданиям, Эйхмана нельзя было назвать аморальным монстром или искусным садистом, склонным к радикальному антисемитизму. Напротив, он представлял собой крайне непримечательного и безынициативного человека, постоянно повторяющего клише и неспособного действовать без приказа сверху. Фраза «банальность зла», помещённая в заглавие книги, указывает на этот облик военного преступника, который в глазах судей и общественности был лично ответственен за смерти миллионов людей. Работая в РСХА, Эйхман, по его собственному признанию, всего лишь стремился исполнять свой долг, подчиняясь приказам вышестоящих лиц и законам государства. Согласно Арендт, на одном из полицейских допросов он связал это стремление с принципами кантианской моральной философии и тем пониманием морального долга, которое она предлагает (признав при этом, что во время финальной стадии холокоста кантианские принципы были им попраны). Комментируя эту линию защиты Эйхмана с точки зрения этики, Арендт отвергает отсылку к И. Канту как некорректную, указывая на важность суждения (нем. Urteil) в его моральной философии. Для Канта само суждение должно выноситься моральным субъектом исходя из категорического императива как выражения практического разума, а не из постулатов некой политической идеологии или ситуативной концепции законопослушности.

Адольф Эйхман в пуленепробиваемом стеклянном боксе слушает, как Верховный суд Израиля единогласно отклоняет апелляцию на его смертный приговор. 29 мая 1962. Адольф Эйхман в пуленепробиваемом стеклянном боксе слушает, как Верховный суд Израиля единогласно отклоняет апелляцию на его смертный приговор. 29 мая 1962. Критикуя аргументативную линию стороны обвинения (возглавляемой прокурором Гидеоном Хаузнером), Арендт отказывалась видеть в Эйхмане волевого злодея, обладавшего большой властью и значительно повлиявшего на характер т. н. окончательного решения еврейского вопроса. Портрет Эйхмана, последовательно собранный ею из его многочисленных реплик, воспоминаний и поступков, выступает, скорее, портретом недалёкого бюрократа – человека, склонного к эгоцентризму и бахвальству, но совсем лишённого способности самостоятельно мыслить и «взглянуть на что бы то ни было чужими глазами» (Арендт. 2008. С. 80). Арендт признала, что Эйхман не был винтиком в большой машине Третьего рейха (и потому не освобождает его от ответственности за содеянное), и отмечала также, что он так и не стал полноценным моральным субъектом, способным выносить автономные моральные суждения.

Книга «Банальность зла...» не исчерпывается тщательным изучением личностных черт Эйхмана. Второй большой сюжет книги связан с попыткой Арендт изучить действия самих еврейских общин во время холокоста – в частности, оценить их взаимоотношения с нацистскими функционерами вроде Эйхмана. Таким образом, в фокус её внимания попадает моральное и политическое поведение не только отдельных людей, но и целых сообществ. Во многом и сам Эйхман, каким он предстаёт у Арендт, – это целый социальный тип, понимание которого проливает свет на фундаментальную проблему источника зла (как в политике, так и вне её). В ходе обращения к этому сюжету Арендт обнаруживает, что граница между преступником (т. е. нацистами как создателями холокоста) и жертвой (общинами европейских евреев) оказывается отнюдь не чёткой. Проблема заключается в том, что, согласно свидетельствам, подавляющее большинство еврейских лидеров вступало в добровольную кооперацию с немецкими чиновниками или властями оккупированных Германией стран. Возглавляемые ими еврейские советы – юденраты – занимались составлением списков для депортации и переписью имущества депортируемых, формировали «еврейскую полицию» (ловившую беглецов и несогласных) и в отдельных случаях скрывали от евреев правду о происходящем в концлагерях. Факт этой кооперации Арендт называет «самой мрачной страницей в и без того мрачной истории [холокоста]» (Арендт. 2008. С. 177). Для неё оставался открытым вопрос о том, как и почему и сами лидеры, и следовавшие за ними люди чаще всего выбирали вынужденное согласие с репрессивной политикой нацистов вместо борьбы за свою жизнь и свободу. Вспоминая, что многие из них руководствовались принципом совершения «меньшего зла», Арендт указывала, что гораздо более эффективной была стратегия сопротивления – не столько военного, сколько ненасильственного. На это, согласно её мнению, указывали случаи Франции, Италии, Болгарии и Швеции – стран, в которых предлагаемое нацистами «очищение от евреев» активно саботировалось населением. Кроме того, уникальным стал случай Дании, в которой даже немецкая администрация, столкнувшись с гражданским неповиновением правительства и рядовых граждан, де-факто отказалась от массовой высылки евреев. Опираясь на сложившуюся картину взаимодействий между нацистами, еврейскими сообществами и властями оккупированных стран, Арендт приходит к выводу: «…если бы еврейский народ действительно был не организован и у него не было бы вожаков, тогда воцарился бы хаос, и было бы множество великое страданий, но общее число жертв вряд ли бы тогда составило от четырёх с половиной до шести миллионов» (Арендт. 2008. С. 188).

Дискуссии и критика

Работа «Банальность зла...» считается самой громкой и проблематичной книгой Х. Арендт – сразу после публикации текст породил огромное количество публичных дискуссий, продолжающихся и ныне. Согласно знаменитой фразе американского интеллектуала Ирвинга Хоу, в 1960-х гг. эти споры стали «гражданской войной, развернувшейся между нью-йоркскими интеллектуалами» (Howe. 1982. Р. 270). Основные дискуссии в прессе и академической литературе были сосредоточены вокруг двух ключевых вопросов: в какой мере Арендт была права, говоря о частичной ответственности лидеров еврейских общин Европы за осуществление холокоста, и верен ли теоретический диагноз, вынесенный ею в отношении морального характера Эйхмана.

Первый из этих вопросов продиктован седьмой главой книги «Банальность зла...» («Ванзейская конференция, или Понтий Пилат»), в которой Арендт рассматривала конкретные случаи кооперации и переговоров между нацистскими чиновниками и лидерами еврейских общин (такими как Лео Бек, Рудольф Кастнер и др.). Многочисленные критики, среди которых были также и участники судебного процесса Майкл Муссмано и Гидеон Хаузнер, порицали Арендт за абсурдный перенос вины с преступника на жертву и неоправданное обеление фигуры Эйхмана; язвительный тон книги казался им неприемлемым, а аргументы Арендт – ошибочными. Особо острую реакцию вызвала повторяющаяся в тексте мысль о том, что Эйхман был якобы не чужд сионистским взглядам и выступал искренним сторонником переселения евреев в Израиль (т. е. сторонником «политического решения» еврейского вопроса). В явной форме эта мысль была представлена в третьей главе произведения «Банальность зла…», где Арендт прямо утверждала, что одно лишь прочтение книги Т. Герцля «Еврейское государство» превратило Эйхмана в «убеждённого сиониста» (Арендт. 2008. С. 70).

Иллюстративную форму (во многом отражающую характер рецепции книги) приобрёл эпистолярный обмен мнениями между Арендт и известным еврейским интеллектуалом Г. Шолемом – её другом и коллегой. Выражая несогласие с основными наблюдениями и выводами Арендт, Шолем отказался принимать её идею о «банальности зла» и частичной ответственности еврейских лидеров, посетовав на полное отсутствие у Арендт «любви к еврейскому народу» (ахават Исраэль) (цит. по: Arendt. 2017. Р. 202). В ответ она признала, что, действительно, «никогда в своей жизни не "любила" никакую нацию или коллектив – ни немецкую, французскую или американскую нацию, ни рабочий класс, ни что бы то ни было ещё в подобном ценовом диапазоне преданности» (Arendt. 2017. Р. 206). Этот ответ проливает свет на теоретическую позицию, которую Арендт стремилась занять в своей книге, – позицию внешнего наблюдателя, практически аутсайдера, стремящегося объективно оценить и суд над Эйхманом, и трагические события военных лет.

Отдельную линию критики этого произведения составляют попытки опровергнуть (или подтвердить) тезис о психологической и моральной «нормальности» Эйхмана, также вызвавший дискуссии. Последние исторические исследования показывают, что диагноз, выставленный Эйхману Х. Арендт, был как минимум неполным. Немецкая исследовательница Беттина Стангнет в книге «Эйхман до Иерусалима: неисследованная жизнь массового убийцы» («Eichmann before Jerusalem: The Unexamined Life of a Mass Murderer») обращалась к аргентинскому периоду жизни Эйхмана, который был недостаточно изучен в рамках судебного процесса (Stangneth. 2014). Работая с личными заметками Эйхмана и записями салонных интервью, взятых у него голландским коллаборационистом Виллемом Сассеном в 1950-х гг., Стангнет показала, что вопреки утверждениям Арендт, Эйхман был убеждённым антисемитом и сторонником нацистской идеологии, гордившимся своей ролью в холокосте. Описываемый ею манипулятивный и жестокий преступник не соответствует тому бездумному и посредственному «маленькому человеку» из книги «Банальность зла…». На намеренное участие Эйхмана в организации холокоста указано в книге известного английского историка Дэвида Чесарани «Становясь Эйхманом: переосмысляя жизнь, преступления и процесс по делу "кабинетного убийцы"» («Becoming Eichmann: Rethinking the Life, Crimes, and Trial of a "Desk Murderer"») (Cesarani. 2007). Чесарани, как и Стангнет, стремился скорректировать неточные представления об Эйхмане, вдохновлённые Арендт и послевоенной историографией. Эйхман для Чесарани является сложным продуктом своей исторической эпохи – человеком, способным встраиваться в разные социальные контексты и искренне принимать их моральные нормы, удачно «плывя по течению». Схожие наблюдения высказывает немецкая исследовательница Ирмтруд Вояк в труде «Мемуары Эйхмана: критический очерк» («Eichmanns Memoiren: ein kritischer Essay») (Wojak. 2001), который фокусируется на личных мемуарах и записях Эйхмана, обнаруживающих в нём инициативного функционера и антисемита.