Коллаборациони́зм (франц. collaboration – сотрудничество), добровольное сотрудничество граждан оккупированной страны с противником во вред своему государству в ходе войны или вооружённого конфликта. В современном законодательстве многих государств приравнивается к военному преступлению.

В мировой истории

Само явление существует с древних времён, как понятие появилось в начале 19 в. в ходе наполеоновских войн, но широко стало употребляться в годы Второй мировой войны. Первоначально под коллаборационизмом понималось сотрудничество французских граждан с германскими властями в период оккупации Франции в ходе Второй мировой войны (режим «Виши»). Затем этот термин стал применяться и к другим европейским и азиатским государствам (Бельгия, Нидерланды, Норвегия, Китай и др.), находившимся под германской или японской оккупацией, а также к военным формированиям граждан оккупированных государств, действовавшим под контролем германских или японских вооружённых сил или в их составе (например, голландско-фламандский полк «Вестланд» и датско-норвежский полк «Нордланд» из состава германской танковой дивизии СС «Викинг», Индийская национальная армия, индонезийская «Добровольческая армия защитников отечества» и др.).

После окончания Второй мировой войны в большинстве государств коллаборационисты подверглись различным репрессиям, а наиболее видные представители коллаборационизма были казнены (П. Лаваль во Франции, В. Квислинг в Норвегии, А. А. Власов в СССР и др.).

В СССР в годы Великой Отечественной войны

В СССР в годы Великой Отечественной войны явление коллаборационизма характеризовалось терминами «сотрудничество с оккупантами» или «пособничество» им и квалифицировалось как измена Родине. Коллаборационистами становились идейные противники советской власти; националистически настроенные лица в советских республиках; дезертиры; часть военнопленных и гражданского населения, видевшие в сотрудничестве с врагом единственную возможность выжить в условиях оккупации или плена. По оценкам зарубежных историков (которых поддерживают некоторые российские авторы), в Великую Отечественную войну около 1,5 млн советских граждан в той или иной степени сотрудничали с германскими властями; данные, опубликованные большинством российских авторов, расходятся с западными и колеблются в пределах от 200 до 800 тыс. человек. Необходимость привлечения оккупационными властями к сотрудничеству советских граждан диктовалась в первую очередь большими потерями на советско-германском фронте, нарастанием партизанского движения и стремлением обрести социальную базу для оккупационного режима на захваченных территориях.

Несмотря на сомнение высшего политического руководства Германии в целесообразности использования вооружённых формирований не только из советских граждан, но и из граждан дореволюционной России (с начала войны по инициативе генерала от кавалерии П. Н. Краснова, генерал-лейтенанта А. Г. Шкуро и некоторых других деятелей русской эмиграции стали формироваться боевые части из белоэмигрантов для использования их на советско-германском фронте), в начале 1942 г. германское военное командование приступило к созданию подразделений и частей из советских военнопленных и гражданского населения для охраны объектов тыла от партизан. Директивой начальника германского генштаба сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера от 16 августа 1942 г. все формирования из советских граждан, получившие название «восточные войска» (нем. Osttruppen), подразделялись на 4 группы: «хиви» («Hiwi», сокр. от нем. Hilfswillige) – отдельные военнопленные и гражданская молодёжь, служившие в германских частях на вспомогательных работах (возницы, водители, рабочие в мастерских, на кухнях и др.); полицейские команды «шутцманшафты» (нем. Schutzmannschaften) – вспомогательная полиция германского военного и гражданского управления на оккупированных территориях; охранные части (нем. Sicherungsverbände) – вооружённые формирования, предназначенные для борьбы с партизанами и охраны объектов тыла; боевые части (нем. Kampfverbände) – военные формирования, предназначенные для ведения боевых действий против Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА).

Кроме того, германская военная разведка (абвер) и Главное управление СС располагали разнообразными школами, командами и специальными частями, укомплектованными советскими коллаборационистами [например, чеченский батальон «Бергман» («Горец») из состава германского диверсионно-разведывательного полка «Бранденбург-800», 1-я русская национальная бригада СС «Дружина», зондеркоманда СС «Шамиль» и др.], для ведения разведывательной, пропагандистской, диверсионной и другой работы в тылу РККА. Советские граждане служили также в боевых войсках СС (например, в украинской 14-й «Галичина», латышских 15-й и 19-й, эстонской 20-й добровольческих дивизиях СС). Немало советских граждан было вовлечено в административную и хозяйственную деятельность оккупационных властей.

Наиболее массовой категорией советских коллаборационистов были «хиви». Так, осенью 1943 г. германской пехотной дивизии (около 12,7 тыс. человек) полагалось по штату свыше 2 тыс. «хиви» (всего численность «хиви» на этот период достигала свыше 500 тыс. человек). Полицейские команды «шутцманшафты» (в основном формировались на Украине и в Прибалтике – в середине 1943 свыше 350 тыс. человек), участвуя в карательных операциях в северо-западных и западных областях РСФСР и в Белоруссии, нанесли значительный ущерб партизанскому движению и местному населению.

Охранные подразделения и части вермахта из числа советских граждан (в основном военнопленных и казаков) стали формироваться с осени 1941 г., и к началу 1943 г. фактически при каждой германской дивизии имелась рота, а при корпусе – несколько рот или батальон для борьбы с партизанами. Боевые части из советских граждан официально начали создаваться в январе 1942 г. и первоначально из нерусских народов СССР. Это были т. н. восточные легионы: туркестанские (из представителей среднеазиатских народов), азербайджанские, грузинские, армянские, северокавказские (из представителей народов Северного Кавказа) и волго-уральские (из представителей народов Урала и Поволжья). Их основу составляли пехотные батальоны численностью около 900 человек. Всего за годы Великой Отечественной войны германскими властями было сформировано из граждан СССР 90 пехотных батальонов (26 туркестанских, 15 азербайджанских, 13 грузинских, 12 армянских, 9 северокавказских, 8 батальонов крымских татар, 7 батальонов волжских татар и других народов Поволжья и Урала); кроме того, в 1942 г. в зоне действий германской группы армий «А» был создан калмыцкий кавалерийский корпус (около 5 тыс. человек). К середине 1944 г. в составе германских вооружённых сил имелось около 200 пехотных батальонов, сформированных из представителей славянских народов СССР. В конце 1944 г. началось формирование Русской освободительной армии.

Между боевыми и охранными частями «восточных войск» не было чёткого различия. Во всех этих батальонах немцы составляли около 4 % общей численности личного состава и занимали почти все офицерские должности. Вооружение, материально-техническое оснащение и довольствие этих частей на протяжении всей войны было значительно хуже, чем германских войск. «Восточные части» (с 1944 их стали называть «добровольческими») использовались германским командованием на различных театрах военных действий: на восточном фронте – против РККА и советских партизан; в Югославии и Италии – против вооружённых формирований движения Сопротивления; в Северной Африке, Бельгии, Нидерландах и Франции – против войск антигитлеровской коалиции. Они несли охранную службу на оккупированной территории, обслуживали германские полевые склады, аэродромы, ремонтировали дороги и мосты. Большинство сформированных из советских граждан боевых частей не оправдало надежд германского командования: они оказались неспособными действовать против РККА. После поражения в Сталинградской битве 1942–1943 гг. в связи с ненадёжностью «восточных войск» германское командование перевело основную массу этих частей в Западную Европу и на Балканы для борьбы с участниками движения Сопротивления.