Хамше́нские армя́не (хамшенцы, hамшенские армяне, амшенские армяне; также армяне Понта, понтийские армяне, черноморские армяне; hай-лазеру «армяно-лазы» – прозвище, данное армянами-соседями в Турции), совокупность нескольких исторически близких групп армян (субэтнических, этнографических).

Название – книжное по происхождению, до 1980-х гг. было известно лишь узкому кругу лиц, знакомых с исторической литературой. До сих пор предпочитают обозначать себя по названию прежних административных единиц большого вилайета Трабзон Османской империи, откуда во 2-й половине 19 – начале 20 вв. вышли их предки: трапизонцы [из санджака Трабзон (Трапезунд)], ордуйцы (из казы Орду того же санджака), джаникцы [из санджака Джаник (Самсун)]. До 1990-х гг., когда были ещё живы те, кто родился в Турции, многие семьи хамшенских армян помнили названия более мелких подразделений и отдельных деревень на их исторической родине.

Современные места проживания включают причерноморские районы Краснодарского края, Адыгею и Абхазию. Наиболее многочисленная среди армянских групп в РФ и одна из самых крупных за пределами Армении. Переписями не выделяются, по косвенным оценкам, насчитывают до 200 тыс. человек. Так, в начале 21 в. (2002, перепись) в Краснодарском крае проживало: в Туапсе и Туапсинском районе – 18 тыс. армян, в Анапе и Анапском районе – 12 тыс., в Белореченске и Белореченском районе – 9 тыс., в Горячем Ключе – 3 тыс., в Апшеронском районе – 10,6 тыс., в Сочи – 80 тыс.; в Майкопе и Майкопском районе Адыгеи – 10,5 тыс. Кроме того, 44,8 тыс. армян проживало в Абхазии (2003, перепись). Общее число армян (без разделения на группы) в пределах мест проживания хамшенских армян составляло 174,6 тыс. До 1944 г. жили также в Крыму, откуда были депортированы постановлением Государственного комитета обороны в Поволжье и Казахстан (в годы «оттепели», не имея возможности вернуться, расселились по сёлам хамшенских армян Краснодарского края). Незначительные их группы после бегства из Турции оказались в Грузии (Батуми, Поти), Армении, Иране (остан Мазендеран, переселились в 1920-е гг. из Краснодара, занятого большевиками), европейских странах. Последние по времени миграции были вызваны Грузино-абхазским конфликтом 1992–1993 гг., в результате которого Абхазию покинули до 30 тыс. хамшенских армян, нашедших убежище у своих родственников в Краснодарском крае. Небольшая община из тех, кто получил статус беженца, осела в США (штат Колорадо и др.).

Языковая ситуация

В повседневном общении используют хамшенский диалект армянского языка (хомшецма́), который относится к т. н. kə-группе армянских диалектов (наряду с константинопольским, нор-нахичеванским, ванским и др.; в классификации Г. Б. Джаукяна образует особую северо-западную подгруппу), но при этом обладает специфическими чертами в фонетике («оканье»; число фонем больше, чем в литературном языке и др.) и грамматике (наличие длительных времён и др.), как и уникальными диалектизмами (например, для обозначения «дождя», «каштана», «кашля» и др.). Выделяются группы говоров: хемшинская (речь хемшинов), трапизонская, мала (по названию изолированного селения в казе Акчаабат санджака Трабзон) и джаникская (джаник-ордуйская). Вместе с тем в приморских городах вилайета армяне иного происхождения разговаривали на своих особых диалектах: городском трапизонском, ордуйском и самсунском говорах евдокийского (токатского) диалекта и др. В хамшенском диалекте фиксируются: влияние лазского субстрата, множественные тюркизмы не только в лексике, но и в морфологии глагола и синтаксисе, а также поздние лексические заимствования из русского языка. Хамшенский идиом непонятен носителям прочих армянских диалектов. Он бесписьменный. В 1970–1980-х гг. краеведы-любители из сочинского армянского общества «Зартонк» предприняли попытку (малоуспешную) разработать на нём письменность на основе армянской графики с добавлением диакритики в нескольких вариантах. На протяжении большей части истории для хамшенских армян было характерно двух- и трёхъязычие – вначале армяно-турецкое, затем армяно-(грузино-)русское. В Турции с середины 19 в. и на северном берегу Черного моря вплоть до 1920-х гг. в школах преподавался литературный армянский язык в западном варианте; в советский период обучение было переведено на восточный вариант. К началу 21 в. в Абхазии сохранилось 37 армянских школ, и лишь одна – в указанных районах Краснодарского края (в 1921/1922 учебном году на его территории действовала 61 школа).

Религиозная принадлежность

Хамшенские армяне в массе своей исповедуют восточное христианство и являются прихожанами Армянской апостольской церкви (ААЦ). В Турции их приходы подчинялись двум епископиям Константинопольского армянского патриархата (ныне Армянский патриархат Турции): Трапезундской (35 церквей с 30 тыс. прихожан) и Самсунской (39 церквей и 20 тыс. прихожан в 1911). Первые десятилетия после переселения священники, рукоположенные иерархами патриархата, продолжали служить в сёлах хамшенских армян на Кавказском побережье. В дальнейшем церкви и часовни, построенные на новых местах, были переподчинены Астраханской и Грузино-Имеретинской епархиям ААЦ. При советской власти они были закрыты и снесены, за исключением единственной церкви в селе Тенгинка Туапсинского района. В отсутствие своей национальной церкви крестили детей в ближайших православных храмах. Ныне в их населённых пунктах действуют или строятся 20 культовых учреждений, все – в составе Краснодарской и Северокавказской епархии ААЦ. Ещё в вилайете Трабзон незначительные группы верующих-армян являлись католиками и протестантами. Трапезундский диоцез Армянской католической церкви (АКЦ) канонически охватывал также прилегающие части Сивасского вилайета. В Трапезунде к 1914 г. было 1345 армяно-католиков, куда меньший приход имелся в Самсуне (в 1914 – 261 армяно-католиков). В то же время в Трапезунде проживали 1338 протестантов, в основном армян, в казе Орду их было 1211 человек, а в санджаке Джаник – 1257 человек. Представители протестантских деноминаций (евангелисты, адвентисты, иеговисты и др.) до сих пор остаются среди потомков переселенцев на Кавказе, главным образом в Абхазии. Хамшенские армяне – в значительной степени новые христиане, которых в Турции называли «тенесу́р» (от тур. mütenessıri – ренегат из мусульман). К концу 18 в., в результате исламизации, как насильственной, так и добровольной, большинство их перешло в ислам (по крайней мере формально). Массовый возврат в христианство начался только в начале 19 в. (самая ранняя церковь в селе Кюшана датируется 1774), и видную роль в нём сыграл джаникский Баттал Хюсейин-паша, который на вверенной ему территории разрешил армянам открыто исповедовать свою религию. (К середине века, после законоустановлений султана Абдул-Меджида I, старое правило о наказании смертью за вероотступничество практически повсеместно перестали соблюдать.) Наоборот, во время геноцида армян 1915 г. произошло возвращение в ислам части хамшенских армян. В Гиресуне (Керасунте) до 50 % армян приняли государственную религию, чтобы избежать депортации в Сирийскую пустыню как неблагонадёжных, в Орду – 60 %. Вторичная исламизация сильно затронула армянское население в казах Фатса и Унье санджака Джаник, где активистом движения за апостасию выступил Арутюн-эфенди Оксузян. До недавнего времени в верованиях хамшенских армян, переселившихся на территорию Краснодарского края и Абхазии, также сохранялись следы влияния ислама (обращение к Аллаху в заклинаниях от засухи; термин «курбо́н» вместо армянского «матах»; неиспользование гроба и др.).

Исторический очерк

Имеют общих предков с хемшинами (ныне – мусульмане-сунниты), на территории которых располагалось средневековое армянское княжество Хамшен (hАмшен, Амшен; тур. Хемшин, недалеко от современного Ризе). Исламизация Хамшена в 17 в. повлекла за собой миграцию последних христиан, которые вначале обосновались неподалёку – на реке Кара-Дере (будущая каза Сюрмене санджака Трабзон). В начале 18 в. местный феодал (деребе́й) Мехмед Гуруф оглы (Рауф оглы) попытался силой обратить в ислам и тех, кто поселился на новых землях. Вслед за этими событиями десятки новых армянских деревень появились ещё западнее, на территории нахие Йомра (Йомура), каз Акчаабат, Орду и санджака Джаник, вплоть до Синопа за границами вилайета. Однако эти места также затронул процесс смены религии, и хамшенские армяне превратились в мусульман, по крайней мере на одно или два поколения. До середины 19 в. Армянский миллет, подчинявшийся армянскому патриарху в Константинополе (Стамбуле), практически не был представлен в вилайете Трабзон, исключая административный центр последнего. Те из сельских хамшенских армян, кто ещё нуждался в отправлении христианских треб, присоединились к Румскому (Греческому) миллету. Вероятно, в этот период имела место межэтническая миксация, свидетельством чего являются параллельные фамилии хамшенских армян и понтийских греков: Мачкалян и Мачкалиди (Мацукатовы) – «жители Мачки/Мацуки (греческой)»; Офлиян и Офлиди – «жители местечка Оф (греко-мусульманского)» и т. д. В армянских сёлах рядом с Трапезундом прижилось празднование Хыдрелеза (дня Святого Георгия), популярное среди греков и турок и уходящее своими корнями в византийское православие. Миграции хамшенских армян продолжались, в 1860–1870-х гг. ордуйцы заняли ряд сёл вокруг Измита (Никомедии) и Адапазары, уже в непосредственной близости от столицы империи. Примерно в то же время джаникцы и отчасти трапизонцы основали своё первое поселение в Северном Причерноморье – Армянское Шапсухо (ныне Тенгинка). В последующие десятилетия, но особенно после серии погромов и этнических чисток, остававшиеся на родине хамшенские армяне переправились на Кавказский берег и в Крым. По разным оценкам, накануне геноцида 1915 г. в вилайете Трабзон насчитывалось от 50 до 100 тыс. армян, около 1 тыс. из них погибло в резне 1895 г., учинённой султаном Абдул-Хамидом II, 30 тыс. человек подверглись депортации в 1915 г., в ходе которой большинство были убиты. Хамшенские армяне активно участвовали в движении сопротивления. В 1921 г. Мисак Торлакян из Кюшаны – член партии «Дашнакцутюн», участвовавший в операции возмездия «Немезис», застрелил в Стамбуле Бехбуд-хана Джаваншира, прозванного Талаатом Азербайджана. Осев в Российской империи, где самоуправление ААЦ было уже ликвидировано, хамшенские армяне лишились даже той урезанной автономии, которой обладали в рамках миллетной системы в Турции. Во время революции 1905–1907 гг. на территории Горячего Ключа (Безымянная волость, хутор Афанасьевский Постик) дашнаки провозгласили республику, продержавшуюся, однако, не более года. После советизации края незначительная часть хамшенских армян эмигрировала, но в дальнейшем, во время т. н. коренизации, для оставшихся была создана сеть национально-территориальных автономий – от мононациональных сельсоветов и колхозов («Ашхаданк» в Анапском районе, «Нор-Луйс» в Сочи и др.) до отдельного Армянского района (на части территории современных Туапсинского и Апшеронского районов), который просуществовал с 1925 по 1953 гг. В состав ряда сельских общин хамшенских армян (Мцара, Псырцха и др.) влились отдельные семьи беженцев из Западной Армении, а также синопские боша́ (элекчи́). В годы сталинских политических репрессий армяне региона пострадали, как и другие народы СССР; в частности, депортации подверглись, помимо крымских армян (1944), ещё и дашнаки, и бывшие турецкоподданные с территории Краснодарского края и Абхазии (1949). Движение за возрождение религии, образования и культуры хамшенских армян активизировалось только в перестроечные годы. От Анапы до Сухуми (ныне Сухум) стали выпускаться двуязычные газеты «Дзайн hамшеняц» (Сочи), «Амшен» (арм. Համշեն, Сухуми) и др., региональные власти зарегистрировали ряд культурно-просветительных обществ и центров («Крунк», «Амшен», «Севан», «Цанк»). Ныне эти по большей части мелкие организации уступили место более крупным объединениям (Союз армян России, Армянская община Абхазии).

Этнографическое описание

Принадлежат к историко-культурной области Понт (северо-восточное побережье современной Турции), которая сформировалась за столетия интенсивных контактов коренного населения (лазов) с греками и турками. Хамшенские армяне являлись и в массе остаются сельским населением. Для них характерен земледельческо-скотоводческий уклад хозяйства. Ещё в недавнем прошлом это было сочетание земледелия с яйлажным (отгонным) скотоводством, но в ходе советских аграрных реформ лишились своих яйла (на плато Лаго-Наки, в Псху и др.). Гораздо меньше занимались собирательством, охотой, рыболовством. Основная выращиваемая культура – кукуруза (лазу́т). В вилайете Трабзон образовывали небольшие поселения хуторского типа (иногда из однофамильцев) либо отдельные кварталы внутри более крупных турецких и греческих деревень, будучи чаще всего батраками (мараба́, кешебе́), реже – держателями собственных наделов. На Кавказском берегу хамшенские армяне расселились в основном в частновладельческих имениях, на юртах казачьих станиц и землях абхазских сельских обществ. Типы поселений сохранились те же. Уже в турецкий период стали переходить на товарные отрасли – табаководство (сорта табака «самсун», «трапезунд» и «дик-кулак» привезли с собой на Кавказ хамшенские армяне и понтийские греки), разведение садов лещины (фундука) и сбор дикорастущих каштанов. Земледельческие орудия (простое рало кара-сапо́н, мотыги двух типов – тяжёлая лехтр и лёгкая – бел и др.) продолжали использоваться на Кавказе даже после Второй мировой войны.

Дома представляли собой двухэтажные срубы, характерные для Понта, а также соседних Аджарии и Малой Армении. Первый этаж (скотник) иногда выкладывался из камня. Основу планировки второго этажа занимала комната с открытым очагом. Хамшенские армяне почти не использовали камины. Дым выходил через надочажное отверстие в нависающей над стенами трёх-четырёхскатной крыше, крытой дранкой. Куда реже строили «лазские дома», которым присущи элементы каркасной конструкции наподобие фахверка. Лишь несколько построек обоих типов сохранилось в Абхазии. Современные жилища хамшенских армян внешне не отличаются от домов соседей.

В пищевом рационе зерновые преобладают над корнеплодами, молочная (кисломолочная) пища над мясной, мясо домашних животных (корова, овца, курица) над мясом диких животных и рыбой. Прежде хлеб заменяли кукурузные лепёшки (лази́ хац, «лазский хлеб») и каша (джаш), на манер абхазской (западногрузинской) мамалыги, но с маслом (у джаникцев более жидкая). Вплоть до последнего времени предпочитали сами взбивать масло в деревянных бочкообразных маслобойках (или в стиральных машинах советского образца). Из блюд-специалитетов: джəму́р (крошёный хлеб, обжаренный в масле), татарлома́ (похлёбка из понтийской листовой капусты лахана, заправленная кукурузной крупой), йока́ (блинообразные лепёшки из обжаренного крутого теста), ката́ (пирожное со сладкой начинкой из мёда с мукой), долма́ (голубцы из листьев лаханы, начинённые крупномолотой кукурузной мукой), абу́р (суп из каштанов и фасоли; из форели с кизилом и т. д.), кёзлеме́ (шашлык, приготовленный не на шампурах, а на противнях), тhурши́ (соленья – стручковая фасоль, мушмула, лопух тhёштh, капуста и т. д.) и др. Употребляют меньше съедобных дикорастущих, чем армяне других мест. В сравнении с соседями, особенно грузинами, виноделие носит зачаточный характер. В последние полвека кухня хамшенских армян подверглась сильному влиянию русской и абхазской (западногрузинской). И, напротив, йока в адаптированном виде вошло в ассортимент блюд курортного фастфуда.

Одежда в основном повторяла общепонтийские образцы. Мужской «лазский костюм» состоял из башлыка, свёрнутого чалмой, а также узких суконных жилета, курточки (чоха́), шалвар (зəбга́) и ноговиц, составляющих единый ансамбль, – одноцветных, с лампасами и швами, выделенными кантом. Женщина носила халат с боковыми разрезами и треугольным клином спереди (онтери́), плюшевую курточку и полосатый фартук, опоясывающий всю фигуру, а на голове – маленькую тюбетеечку (фес, табла́) под покрывалом. Традиционный костюм вышел из употребления в первые десятилетия после переселения. Дольше других элементов сохранялись кожаные лапти (чаро́х), использовавшиеся колхозниками вплоть до 1950-х гг.

Для хамшенских армян нехарактерны многопоколенные разветвлённые родовые группы (гердастаны), как в Восточной Армении. При выборе брачного партнёра до сих пор жёстко соблюдается принцип экзогамии. Несмотря на то, что в хамшенском диалекте присутствуют общеармянские термины родства, система родства богаче, чем просто линейная, приближаясь к суданскому (бифуркативно-коллатеральному) типу, за счёт различения недостающих ветвей при помощи терминов, позаимствованных из турецкого. Возраст вступления в брак практически выровнялся с общепринятым (ещё в середине 20 в. был значительно меньшим, чем у соседей). Единичны случаи умыкания. Свадебная церемония уксорилокальная (проходит в домах обоих супругов), включает множество специфических элементов (похищение кур «лисами», одаривания расшитыми полотенцами и др.). Сохраняются сватовство, передача приданого, лёгкие формы избегания. Проживание супругов преимущественно вирилокальное. Соблюдаются все основные этапы похоронно-поминального цикла (7 и 40 дней, годовщина), ношение траура. До сих пор отличительной чертой сёл хамшенских армян является наличие длинного стола на кладбище для общесельского поминания усопших на пасхальной неделе. Старшее поколение пользуется особым календарём, в котором 3 сезона (весна, осень и зима), названия же месяцев не армянские, а общепонтийские: киря́з (июнь), ставри́т (сентябрь) и т. д.

Наиболее важными праздниками считаются Новый год, Рождество-Крещение и Пасха. В недавнем прошлом на Рождество устраивались театрализованные представления (рядились в Деда, Невесту, Арапа, Доктора и др.). В отсутствие священников развилась традиция отмечать Пасху по солнечному календарю в специальный день, установленный для каждого села (1-е, 2-е мая и т. д.). Устный фольклор на диалекте ограничивается частушками (мэни́) и малыми жанрами (пословицы, заклинания). Язык песен и сказок – литературный армянский, реже турецкий. Основной музыкальный инструмент – понтийская лира [кhямя(н)чя́, кhеменче́], являющаяся своего рода символом культурного наследия Понта. Общие с понтийскими греками круговые танцы – сəра́(бар), тикко́(рон), тhертhеру́к (лазикон) и др. по сей день исполняются на свадьбах и во время выступлений фольклорных коллективов.

История изучения

Из села Зефанос (санджака Трабзон) происходил классик армянской фольклористики Саркис Айкуни (Казарян) (1832–1908), уделивший много внимания сбору и публикации устных преданий хамшенских армян и исламизированных армян Сюрмене. Ряд номеров «Азгагракан андес» (арм. Ազգագրական հանդէս, «Этнографическое обозрение»), издаваемого в Тифлисе (ныне Тбилиси) Е. А. Лалаяном в 1895–1916 гг., как и отдельный выпуск в авторитетной серии «Армянская этнография и фольклор», выходящей в Ереване (Торлакян. 1981), также посвящены описанию культуры хамшенских армян. Выдающийся лингвист-индоевропеист Рачия Ачарян составил первое научное описание хамшенского диалекта (Ачарян. 1947).