Цифрово́й рубль (аспекты правового регулирования), выраженный в российской национальной валюте знак, служащий законным платёжным средством и обращающийся в рамках организуемой Банком России платформы цифрового рубля.

Цифровой рубль также определяют через указание на то, что он является третьей (цифровой) формой российской национальной валюты, цифровой валютой центрального банка, обязательством Банка России, безналичными денежными средствами и т. д.

Необходимость разработки и внедрения цифровых валют центральных банков стала широко обсуждаться в связи с распространением криптовалют. Если до этого суррогаты денег могли существовать только в наличной форме, то теперь появились и частные безналичные средства платежа. При этом в силу ограниченности инструментов правового регулирования обращения криптовалют государствам пришлось предложить населению альтернативу – цифровые валюты центральных банков (Central bank digital currency, CBDC), процесс выпуска и обращения которых контролируется со стороны публично-правовых образований.

Не стала исключением и Россия. В апреле 2021 г. Центральный банк РФ выпустил доклад «Концепция цифрового рубля», ставший предметом широкого обсуждения в средствах массовой информации. 29 декабря 2022 г. на рассмотрение Государственной Думы РФ были внесены проекты Федерального закона № 270838-8 и Федерального закона № 270852-8, предложившие общие подходы к регулированию обращения цифрового рубля (далее также – российской национальной цифровой валюты). 24 июля 2023 г. Государственная Дума РФ приняла Федеральный закон № 339-ФЗ «О внесении изменений в статьи 128 и 140 части первой, часть вторую и статьи 1128 и 1174 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» и Федеральный закон № 340-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», на основании которых Гражданский кодекс РФ (ГК РФ), Федеральный закон от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платёжной системе», Федеральный закон от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности», Федеральный закон от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» и другие законы были дополнены нормами, регулирующими общественные отношения, складывающиеся в процессе организации обращения российской национальной цифровой валюты.

Цифровой рубль принято именовать третьей формой национальной валюты, что отражает в первую очередь экономический подход к классификации денег. Как отмечается в экономической литературе, «формой денег называется внешнее выражение (воплощение) определённого вида денег, дифференцированного по выполняемым функциям. Их самая общая классификация связана с разделением на две группы: наличные и безналичные деньги» (цит. по: Деньги, кредит, банки. 2023. С. 27). Действующее законодательство, однако, не знает такого понятия, как «форма денег», и рассматривает цифровой рубль в качестве разновидности безналичных денежных средств (средств на банковских счетах и банковских вкладах). Так, согласно ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи (включая наличные деньги и документарные ценные бумаги), иное имущество, в том числе имущественные права (включая безналичные денежные средства, в том числе цифровые рубли), а в соответствии с ч. 2 ст. 30.8 Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» (Закон о национальной платёжной системе) счёт цифрового рубля признаётся отдельным видом банковского счёта.

Цифровой рубль является безналичным в том смысле, что у него нет материальной формы выражения в реальном мире, как, например, у наличных денег (банкноты и монеты). Между тем следует понимать, что до введения цифрового рубля безналичные денежные средства существовали исключительно в виде записей по счетам и во вкладах, открытых в кредитных организациях. Таким образом, понятие «безналичные денежные средства» (средства на банковских счетах и на банковских вкладах) в настоящее время охватывает два разных объекта правового регулирования – цифровые рубли и иные безналичные денежные средства, не выраженные в цифровых рублях [далее – средства, учтённые на счетах (во вкладах) в кредитных организациях].

Нельзя не отметить, что сам Банк России в известной степени противопоставляет цифровой рубль и «безналичные деньги». Так, председателем Банка России указано на то, что цифровой рубль – «третья, дополнительная форма национальной валюты, наравне с наличными и безналичными» (Совещание с членами Правительства). Первый заместитель председателя Банка России О. Н. Скоробогатова, со своей стороны, отметила возможность «перевести цифровые рубли в безналичную форму» («Цифровой рубль – это новые возможности для человека и бизнеса»: плюсы, минусы и перспективы новой формы российской валюты). Директор Департамента национальной платёжной системы Банка России А. С. Бакина подчеркнула, что «цифровой рубль – это третья форма денег, которую Банк России будет выпускать в дополнение (а не для замены) к существующим наличным и безналичным рублям» (Бакина. Все ответы о цифровом рубле). Очевидно, что в приведённых цитатах под «безналичными деньгами» понимаются только средства, учтённые на счетах (во вкладах) в кредитных организациях. Тем не менее видна терминологическая путаница, вызванная расширением содержания легального понятия «безналичные денежные средства» и отсутствием в законодательстве отдельного термина, употребляемого для обозначения безналичных денежных средств, отличных от цифрового рубля (можно ожидать, что в обыденной речи их продолжат именовать просто безналичными деньгами, без каких бы то ни было уточнений и дополнений).

Сказанное позволяет заключить, что «безналичные денежные средства» можно рассматривать в двух значениях:

• в широком (легальном) – «безналичные денежные средства» включают в себя все средства на банковских счетах и вкладах, в том числе и цифровые рубли;

• в узком – «безналичные денежные средства» противопоставляются цифровым рублям и употребляются для обозначения исключительно средств, учтённых на счетах (во вкладах) в кредитных организациях, т. е. безналичных денежных средств, отличных от цифрового рубля.

Подобное разграничение необходимо для того, чтобы различать два разных объекта правового регулирования – по особенностям «выпуска» и обращения цифровой рубль значительно отличается от традиционных безналичных денежных средств. Представляется, что понятие «форма денег» должно отражать сущностные различия между видами денег, которые проявляются в том числе в особенностях правового регулирования обращения разных денежных средств. Исходя из этого, следует утверждать, что цифровой рубль действительно является третьей формой денег.

Общественные отношения, возникающие в процессе обращения цифрового рубля, включаются в предмет нескольких отраслей права – главным образом финансового и гражданского. При этом у названных отраслей права разный подход к пониманию денег. Как отмечал ещё Л. А. Лунц, «гражданский оборот создаёт орудие обращения, а государство – законное платёжное средство» (Лунц. 2004. С. 31). Для гражданского права цифровые рубли – это имущественные права, разновидность безналичных денежных средств. В то же время лишь государственно-властное веление наделяет цифровые рубли статусом законного платёжного средства. Иными словами, именно нормы финансового права делают российскую национальную цифровую валюту деньгами. Таким образом, указанные отрасли права рассматривают цифровые рубли в разных плоскостях – для гражданского права важна обязательственная природа цифровых рублей, которая влияет на права и обязанности субъектов гражданского оборота, для финансового права – их государственно-правовая природа.

Можно выделить ряд особенностей российской национальной цифровой валюты, которые позволяют отграничить её от других видов денежных средств, находящихся в обращении (как объектов правового регулирования). В частности, цифровые рубли:

• выражены в единицах национальной валюты РФ;

• являются обязательством Центрального банка РФ;

• обращаются в рамках платформы цифрового рубля;

• учитываются на счёте цифрового рубля (отдельном виде банковского счёта);

• не привлекаются во вклады (депозиты), а на остатки цифровых рублей не начисляются проценты;

• не могут быть использованы для выдачи или получения кредитов (не допускается кредитование счетов цифрового рубля).

Цифровой рубль следует отличать от цифровой валюты (в том значении, в каком данный термин используется в законодательстве). Легальное определение цифровой валюты содержится в ч. 3 ст. 1 Федерального закона от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». В то же время сам по себе термин «цифровая валюта» следует признать неудачным, в связи с чем он неоднократно критиковался в науке (Габов. 2021). Очевидно, что законодатель под понятием «цифровая валюта» имел в виду «криптовалюту» [об этом, в частности, свидетельствует первоначальная редакция законопроекта № 419059-7 (в последующем принят Федеральный закон от 31 июля 2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации») – в нём использовался термин «криптовалюта»]. Имеются и примеры судебной практики, которая фактически ставит знак равенства между «цифровой валютой» и «криптовалютой» (Кассационное определение Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 24 июня 2021 г. № 77-1411/2021).

Цифровой рубль является официальной денежной единицей (валютой) РФ и выступает законным средством платежа. Цифровой валютой признаётся только средство платежа, не являющееся денежной единицей РФ, иностранного государства и/или международной денежной или расчётной единицей. Кроме того, в отношении цифровой валюты отсутствует лицо, обязанное перед обладателем таких электронных данных (ч. 3 ст. 1 Федерального закона от 31 июля 2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»).

Обязанным лицом применительно к цифровому рублю является Центральный банк РФ. Данный факт отличает российскую национальную цифровую валюту от традиционных безналичных денежных средств – по ним обязанным лицом выступает кредитная организация, на счетах (во вкладах) которой учтены денежные средства.

Банк России выполняет функции оператора платформы цифрового рубля. В данном качестве он организует и обеспечивает бесперебойность функционирования указанной платформы, устанавливает её правила, открывает пользователям платформы счета цифрового рубля, учитывает цифровые рубли, выполняет процедуры приёма к исполнению распоряжения пользователя (плательщика, получателя средств) и исполняет его распоряжение. Таким образом, Банк России выступает в качестве обязанного лица в отношении российской национальной цифровой валюты и именно он ответственен за сохранность цифровых рублей, учтённых на соответствующем счёте.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что действующее законодательство применительно к «созданию» единиц цифровых рублей не употребляет термин «эмиссия» – в ч. 2 ст. 7.1 Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» (Закон о НПС) говорится об увеличении остатка цифровых рублей на счёте цифрового рубля. Банк России не «выпускает» цифровые рубли в полном смысле этого слова – по сути, он переводит (конвертирует) денежные средства с банковского счёта или электронные денежные средства (ЭДС) в единицы российской национальной цифровой валюты. Наличные деньги не могут быть конвертированы в цифровые рубли. Равным образом цифровые рубли не могут быть выданы в виде наличных денежных средств – из ч. 2 ст. 7.1 Закона о НПС, а также из п. 1 ч. 23 указанной статьи (согласно которой по распоряжению пользователя платформы цифрового рубля цифровые рубли могут быть перечислены только на его банковский счёт или направлены на увеличение остатка его ЭДС) следует невозможность конвертации российской национальной цифровой валюты в наличные деньги, минуя стадию их трансформации в безналичные денежные средства, учтённые на счетах (во вкладах) в кредитных организациях, или ЭДС.

Невозможность привлечения цифровых рублей во вклады (депозиты), запрет на кредитование счетов цифрового рубля и начисление процентов на его остатки выводит национальную цифровую валюту из механизма финансового мультипликатора. Следовательно, «выпуск» цифровых рублей не ведёт к увеличению денежной массы. Закреплённый в законодательстве механизм не предполагает, что будут созданы дополнительные единицы российской национальной цифровой валюты сверх того объёма денег, который уже находится в обращении. Следовательно, нельзя утверждать, что цифровые рубли в полном смысле участвуют в эмиссии – процессе, который связан с увеличением объёма обращающихся денежных средств. Таким образом, использование законодателем словосочетания «увеличение остатка» в отношении цифровых рублей является в полной мере обоснованным.

Всё сказанное объясняет, почему председатель Банка России обозначила цифровой рубль как дополнительную форму национальной валюты – та не является в полном смысле самостоятельной. Выбранный механизм «выпуска» и обращения цифровых рублей привязан и в значительной степени зависит от безналичных денежных средств, учтённых на счетах (во вкладах) в кредитных организациях.

В отличие от средств, учтённых на счетах (во вкладах) в кредитных организациях, цифровыми рублями можно будет рассчитываться в оффлайн-режиме, что приближает их к наличным деньгам.

Механизм правового регулирования обращения цифровых рублей по своему содержанию близок к механизму, применяемому в отношении ЭДС. Так, ЭДС являются предоплаченными – оператор ЭДС конвертирует денежные средства, предоставленные клиентом, в единицы ЭДС. Кроме того, согласно ч. 5 и 6 ст. 7 Закона о НПС оператор ЭДС не вправе предоставлять клиенту денежные средства для увеличения остатка ЭДС клиента на основании договора потребительского кредита (займа), а также не вправе осуществлять начисление процентов на остаток. Следовательно, «появление» единиц ЭДС, как и в случае с цифровыми рублями, не ведёт к увеличению денежной массы.

В то же время между цифровым рублём и ЭДС имеются значительные различия. Основное заключается в том, что обязанным по ЭДС является частное лицо – оператор ЭДС, которым всегда выступает кредитная организация (ч. 1 ст. 12 Закона о НПС). Кроме того, для учёта ЭДС не открываются банковские счета [оператор ЭДС учитывает денежные средства клиента путём формирования записи, отражающей размер обязательств оператора ЭДС перед клиентом в сумме предоставленных денежных средств (ч. 4 ст. 7 Закона о НПС)] и их перевод осуществляется без открытия банковского счёта.  Отличие цифровых рублей и ЭДС заключается также в том, что ЭДС на основании ч. 21 ст. 7 Закона о НПС, помимо всего прочего, могут быть выданы клиентам – физическим лицам наличными денежными средствами (в отношении юридических лиц такая возможность не предусмотрена – они могут увеличивать остаток ЭДС только путём перечисления денежных средств с банковского счёта и получать исключительно посредством зачисления или перевода на банковский счёт).