Шко́ла Чи́стой земли́ (цзинту, цзинту-цзун, кит. 净土宗, пиньинь jìngtǔzōng), школа китайского буддизма в русле традиции махаяны, разрабатывает учение о будде Амитабхе (Амитофо, кит. 阿弥陀佛) и посмертном возрождении в Чистой земле (Цзинту, кит. 浄土; Сукхавати, санскр. सुखावती), буддийском аналоге рая. Залогом возрождения служит «изначальный обет» будды Амитабхи, согласно которому все, кто пожелают, будут приняты в его счастливую страну, если только позовут этого будду по имени. Главным действием, ведущим к возрождению, цзинту считает молитвенную практику «памятование о будде» (няньфо, кит. 念佛) – повторение мантры «Слава будде Амитабхе!» («Намо Амитофо», кит. 南無阿彌陀佛). Простота этого способа подвижничества обеспечила цзинту широкую популярность в среде мирян; многие монахи, в том числе приверженцы других школ, также применяли няньфо в качестве повседневной практики. Цзинту широко распространилась в Корее, Японии, Вьетнаме, на Тайване. В российских и западных исследованиях цзинту вместе с её корейскими и китайскими ответвлениями иногда обозначают как «амидаизм» – по японскому названию этой традиции.

Возникновение школы

В 1–4 вв. буддизм стал про­ни­кать в Ки­тай из Индии и го­су­дарств Центральной Азии. С распространением буддизма и его трансформацией постепенно оформились ори­ги­наль­ные школы китайского буддизма, в том числе школа цзинту.

Первым наставником цзинту считается Хуэй-юань (334–416), ученик Даоаня, знаток даосского и буддийского учений, основавший в 391 г. монастырь Дунлинь (кит. 东林寺, буквально – восточный лес) в горах Лушань и в 402 г. – общину Белого лотоса (Байляньшэ, кит. 白蓮社). В общину Белого лотоса входили и монахи, и миряне; они повторяли имя Амитабхи и созерцали образы будды и его Чистой земли; их подвижничество во многом сближалось с даосскими поисками счастливой страны бессмертных. Хуэй-юань учил, что монах не должен быть почтителен к императору: правитель отвечает за поддержание существующего порядка в обществе и мире в целом, но буддисты, и особенно искатели Чистой земли, не принимают этого мира, полного страданий, и стремятся к выходу за его пределы. Благодарить государя им не за что, но и сам он, и все жители государства для них – товарищи по несчастью, которым нужно сострадать и помогать.

Перечень преемников наставника Хуэй-юаня по-разному выглядит в разных ветвях традиции цзинту. В Китае один из наиболее известных списков насчитывает 13 патриархов цзинту: Хуэй-юань, Шань-дао (613–681), Чжэн-юань (712–802), Фа-чжао (8 в.), Сяо-кан (ум. 805), Юнмин Яньшоу (904–975), Шэн-чан (959–1020), Юнци Чжухун (1535–1615), Оу-и Чжисюй (1599–1655), Син-це (1626–1682), Шэн Ань (1686–1734), Цзи-син Чжэ-у (1740/1741–1810), Иньгуан (1861–1940). По этому перечню видны большие перерывы в передаче традиции, имевшие место в 9 в. и в 11–16 вв. Широко известен принятый в Японии с 13 в. список, в который включены китайские наставники Тань-луань (около 476–572), Дао-чо (562–645) и Шань-дао (список подразумевает, что в дальнейшем традиция Чистой земли развивалась уже не в Китае, а в Японии).

Своими предшественниками цзинту считает индийских мыслителей Нагарджуну и Васубандху. В относимом к наследию Нагарджуны «Трактате-вибхаше о 10 уровнях» (кит. 十住毘婆沙论, сохранившийся на китайском языке комментарий к «Дашабхумика сутре», санскр. दशभूमिक सूत्र – сутра о 10 уровнях) путь Чистой земли описан как «лёгкий», отличный от прочих, «трудных» путей в той же степени, в какой плавание на надежном корабле отличается от пешего пути по горам и долам. Васубандху в «Трактате о Чистой земле» (кит. 净土论, «Сукхавати-вьюха-упадеша», сохранился в китайском переводе) показал, что обет Амитабхи может стать причиной освобождения всех живых существ, обосновал «передачу заслуг» от будды к ним.

Сутры

Основу учения цзинту составляют 3 сутры – т. н. Трёхчастный канон Чистой земли (кит. 净土三部经), известный в Китае, вероятно, со 2 в.; его самые авторитетные переводы появляются в 3–5 вв.

1. «Малая Сукхавативьюха сутра» [от санскр. सुखावतीव्यूहः – рассказ (вьюха) о Сукхавати], или «Малая сутра», она же «Сутра об Амитабхе» (кит. 阿弥陀佛经), описывает Чистую землю – страну Высшей Радости (цзиле, кит. 极乐, одно из китайских названий рая Сукхавати наряду с цзинту) далеко на западе, полную всяческих красот, озарённую «неизмеримым светом» будды Амитабхи.

2. «Большая Сукхавативьюха сутра», или «Большая сутра», она же «Большая сутра об Амитабхе» (кит. 大阿弥陀佛经), «Сутра о будде по имени Неизмеримое Долголетие» (无量寿经), рассказывает, как Амитабха накопил великие заслуги, но отказался стать буддой, если не сможет создать Чистую землю, доступную и праведным, и грешным; буддой он стал, и страна эта возникла. В «Большой сутре» различаются разряды людей, по-разному обретающих возрождение, и говорится, что спасение в Чистой земле будет возможно даже в «последнем веке», когда буддийское учение и подвижничество придут в упадок.

3. «Амитаюрдхьяна сутра» (сутра созерцания Амитабхи), она же «Сутра о созерцании будды по имени Неизмеримое Долголетие» (кит. 观无直寿经), или «Сутра о созерцании», повествует об индийской царице, чей сын убил отца и заточил мать в темницу: Будда Шакьямуни является поддержать царицу в её горестях и рассказывает ей о стране Высшей Радости. Следуя этому рассказу, приверженцы цзинту в сосредоточенном созерцании представляют себе путь возрождения, Чистую землю и встречу с Амитабхой.

В Новое время к 3 сутрам о Чистой земле традиция цзинту добавляет избранные места из «Аватамсака-сутры» и «Шурамгама-сутры» (кит. 首楞严经, от санскр. शूरङ्गम सूत्र, буквально – сутра о подвиге), доводя число основных сутр до 5.

Развитие школы в Средние века

В 6 в. почитание Амитабхи обсуждали наставники школ тяньтай, фасян («шко­ла свойств дхарм») и других школ, видя в созерцании Чистой земли способ очищения помыслов человека – на протяжении жизни и в предсмертный час. От подобных подходов учение цзинту отграничил наставник Тань-луань, а подробно обосновал это разграничение его последователь Шань-дао. Для приверженцев цзинту главной стала вера в то, что Чистая земля не конструкция человеческого мыслящего «сердца», полезная для успокоения и совершенствования, а мир, созданный силой обета будды, и человек может приобщиться к ее свету, разделить с буддой опыт, недостижимый для людей. В дальнейшем традиция цзинту различала учения о «Чистой земле только в сердце» (кит. 唯心浄土) и «Чистой земле в западной стороне» (кит. 西方净土), причём к традиции цзинту в строгом смысле слова относились только приверженцы второго из них. Как и Хуэйюань, Тань-луань поначалу был последователем даосов и, по преданию, сжег свои даосские книги после встречи с пришедшим с запада монахом Бодхиручи, переводчиком «Трактата о Чистой земле» на китайский язык. Следуя за Васубандху, Тань-луань рассуждал о «силе Другого» (кит. 他力) – спасительной силе будды Амитабхи, меняющей судьбы людей независимо от их собственных заслуг и грехов. Тань-луань выделяет пять основных положений «Трактата о Чистой земле»: постоянно помышлять о возрождении в Чистой земле, и о будде, создавшем ее; с верою повторять имя Амитабхи; дать обет возродиться в Чистой земле и избавиться от всех грехов; сосредоточенно созерцать лучезарный образ Амитабхи и его страну; передать заслуги от своих деяний на благо всех живых существ, чтобы и они смогли возродиться. Стихотворные славословия Тань-луаня будде Амитабхе стали образцом для многих наставников цзинту, писавших стихи. Рассказывая людям о Чистой земле, изображая ее на картинах и просто повторяя слова «памятования», любой человек, по Тань-луаню, может продолжать дело будды – нести людям весть о возможности освобождения из мира страданий, доступной всем.

Наставник Дао-чо, монах-книжник, знаток «Сутры о нирване», обратился к почитанию Чистой земли под впечатлением от надписи на памятной стеле в честь Тань-луаня и много сделал для распространения учения цзинту. Он провел около двух тысяч чтений «Сутры о созерцании» и повторял имя Амитабхи по много тысяч раз каждый день. Дао-чо принадлежит «Собрание покоя и радости» (кит. 安乐集) – руководство для тех, кто осваивает учение цзинту и пытается соотнести его с другими буддийскими учениями. Важнейший вопрос при этом – о бодхичитте (菩提心, буквально – просветлённое сердце, сознание): если наставники цзинту считают, что возродиться может каждый, в том числе и тот, чье мыслящее сердце так и не пробудилось, осталось непросветлённым, значит, они выпадают из буддийской традиции как таковой, ведь по учению Будды «плода без причины» быть не может. По Дао-чо, вера в Чистую землю как раз и возникает в «просветлённом сердце», во внутренней сущности внешне непросветлённого человека, и далее сердце осуществляет свою сущность на деле, в «созерцании-памятовании» (кит. 念佛三昧).

Учеником Дао-чо был Шань-дао – как считается, превзошедший учителя. Он составил наиболее авторитетный комментарий к «Сутре о созерцании»; по преданию, сам Амитабха являлся ему и разъяснял трудные места текста. Также Шань-дао постоянно повторял слова «памятования», много раз для разных общин толковал «Малую сутру», изготовлял изображения Чистой земли, составил руководство по созерцанию образа Амитабхи и страны Высшей Радости, слагал стихи о Чистой земле. Вслед за ним в школе цзинту закрепляются пять основных («правильных», чжэн, кит. 正) практик: повторение имени Амитабхи, чтение сутр о Чистой земле, её созерцание, поклонение её изображениям и величание её стихами, песнями, танцами. Не отрицая других способов подвижничества (забота об обездоленных и пр.), Шань-дао называет их «вспомогательными» (чжу, кит. 助). В стихах Шань-дао звучат сетования на неспособность ничего достичь собственными силами: даже вера в Амитабху зависит не от человека, а от будды. Путь Чистой земли Шань-дао противопоставляет «пути мудрецов»: мир вступил в пору «конца Закона» (кит. 末法), когда любые людские усилия тщетны, и остается лишь молиться, повторяя имя Амитабхи.

В 7 в. цзинту дала начало корейской и японской традициям Чистой земли; обе эти традиции сочетали «памятование о будде» с другими способами подвижничества. Затем в конце 12 – 13 вв. в Японии возникают школы дзёдо и дзёдо-син, следующие особому, радикальному изводу учения о Чистой земле; наставления Шань-дао они понимают в том смысле, что «путь Чистой земли» нельзя смешивать с «путем мудрецов».

После гонений на буддизм в Китае 9 в. цзинту, наряду со школами чань и люй («шко­ла ус­та­ва»), сумела восстановиться в большей степени, чем другие школы, хотя существовала уже не столько как самостоятельная школа, сколько как линия «памятования о будде» внутри единой традиции чань-цзинту-люй. Школе цзинту наследовали объединения мирян или смешанные сообщества монахов и мирян, занимавшихся «памятованием о будде». Наставник Юнмин Яньшоу (904–975) обосновал единство учений цзинту и чань в сочинении «Собрание сведений о том, как все блага возвращаются к единому истоку» (кит. 万善同帰集). Для него сердце – это и есть Чистая земля, а завет наставников чань «стать буддой, увидев свою природу» может быть исполнен путем созерцания Чистой земли. Созерцание собственного сердца, изначально свободного, а значит, равнозначного Чистой земле, подходит для людей способных, тогда как неспособные достигают той же цели путем беззаветной веры и изустного повторения имени Амитабхи. Наставник Чжу-хун, вернувшись к этому подходу, учил, что практика «памятования» сама развивает способности человека: кто предается практике няньфо «всем сердцем» на уровне внешнего, повседневного поведения, тот затем овладевает «всем своим сердцем» на уровне сущностном, осознаёт, что это сердце изначально свободно. Медитация наставников чань и «памятование о будде» разными путями ведут к одной и той же цели; к той же цели могут вести и другие дела, которым человек отдаётся всем сердцем, например забота о старших, которой учит конфуцианство. Столь же широкую трактовку няньфо разрабатывал Оу-и Чжисюй, учивший, что и простое повторение имени Амитабхи, и медитации, и чтение сутр, и любая забота о ближних могут быть названы «памятованием о будде» (или «…о буддах»), коль скоро, как учит «Аватамсака-сутра», «сердце, будда и живые существа – эти три неразличны». Оу-и Чжисюй различает 3 ступени: «памятование о будде как о другом» (кит. 念他佛), когда человек мыслит себя ничтожным и порочным и доверяется будде Амитабхе; «памятование о будде как о себе» (кит. 念自佛), когда человек осознаёт свою изначальную просветлённость, свое единство со всеми буддами, и, наконец, «памятование о будде как о себе и других» (кит. 念自他佛), когда он понимает, что нет на свете иного будды, кроме как в сердцах людских. По Оу-и Чжисюю, традиции чань и цзинту пересекаются, но не совпадают полностью.

Современная школа Чистой земли в Китае

В конце 19 в., когда китайские буддисты заново открывали для себя буддизм за пределами Китая и западную науку о буддизме, отношение к цзинту было двойственным: с одной стороны, как к одной из немногих живых буддийских традиций Китая, знакомых большинству жителей страны, с другой – как к примеру вырождения буддизма, сведению его к бездумному повторению «памятования». Ян Вэнь-хуэй (1837–1911) в спорах с японскими наставниками школы дзёдо-син доказывал, что школу цзинту неправильно отождествлять с амидаизмом в его японском понимании: в Китае созерцательная, медитативная составляющая няньфо сохранялась, тогда как в Японии упор делался на изустное «памятование». Новое прочтение памятников традиции цзинту предложил Иньгуан (1861–1940), мысливший ее как важнейшую часть китайской религиозности в целом и писавший о единстве цзинту и конфуцианства. Иньгуань ставил целью возвращение к истинному пониманию няньфо как решимости «помнить о будде» на протяжении всей жизни, учил, что к повторению имени Амитабхи няньфо не сводится. В «Славословии двенадцати патриархам Лотосовой школы» (кит. 莲宗十二祖讃颂) Иньгуань заново проследил историю цзинту, дал перечень ее главных наставников, а позже был причислен к их ряду в качестве 13-го патриарха. Его продолжателями были Инь-шунь (1906–2005) и др. По оценкам современных проповедников, «памятование о будде» до сих пор в наибольшей степени определяет облик китайского буддизма.

Влияние на китайскую литературу

В китайской словесности влияние цзинту прослеживается в многочисленных историях о людях, обретших возрождение в Чистой земле. Подборки таких историй входят в «Трактат о Чистой земле» (кит. 净土论, 7 в.) Цзя-цая, «Заново выверенные предания о чудесном отклике на молитвы, о возрождении в Чистой земле в западной стороне» (кит. 往生西方淨土瑞應刪傳) и другие сборники, а отдельные предания встречаются в памятниках различных жанров. Стихотворные славословия Чистой земле и будде Амитабхе слагали многие поэты, монахи и миряне; величания китайских наставников до Шань-дао включительно и их иллюстрированные жизнеописания во множестве представлены в японской словесности.