Попо́ва О́льга Сигизму́ндовна (урождённая Витлина) (13.7.1938, Москва – 16.1.2020, там же), российский историк искусства, педагог; доктор искусствоведения (2004).

Происхождение

Отец – Сигизмунд Озьяшевич Витлин (1904–1941), в 1920-х гг. приехал в СССР из Львова, журналист, в 1936–1937 гг. участвовал в Гражданской войне в Испании, погиб в начале Великой Отечественной войны в 1941 г. под Ельней.

Мать – Ядвига Антоновна (урождённая Романовская; 1907–1977), происходила из польской дворянской семьи из Витебской губернии, окончила филологический факультет Ленинградского государственного педагогического института имени А. И. Герцена (ныне Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена), ученица Н. Я. Марра. В 1937 г. арестована по обвинению в шпионаже, провела около года в заключении, в 1938 г. освобождена, в 1957 г. реабилитирована.

Образование

В школьные годы О. С. Попова проводила много времени в библиотеке Московского союза художников, где работала её мать. С 1955 г. училась на отделении истории искусства исторического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова (МГУ). Среди её учителей – В. Н. Лазарев, М. А. Ильин, Ю. Д. Колпинский, А. А. Губер, В. В. Павлов. Со студенческих лет дружила с М. И. Свидерской, М. А. Реформатской, А. И. Комечем, В. И. Плужниковым и др. В 1957 г. познакомилась со своим будущим мужем, Ю. Н. Поповым, учившимся на филологическом факультете МГУ. Под руководством Лазарева в 1960 г. защитила дипломную работу о фресках церкви Святого Георгия в селе Старая Ладога. В 1965–1968 гг. продолжила обучение в аспирантуре исторического факультета МГУ под руководством Лазарева и в 1973 г. защитила кандидатскую диссертацию «Искусство Москвы и Новгорода первой половины XIV в. и его связи с Византией».

Работа

В 1960–1965 гг. работала библиотекарем в Отделе рукописей Государственной библиотеки имени В. И. Ленина. В 1968–2020 гг. преподавала на кафедре истории зарубежного искусства (с 1992 – всеобщей истории искусства) исторического факультета МГУ: ассистент (1968–1971, 1975–1979), доцент (с 1979), профессор (с 2005). После того как по инициативе В. Н. Лазарева преподавание византийского искусства на историческом факультете МГУ в 1968 г. было расширено и выделено в отдельный курс, он был поручен Поповой. В 1968–1971 гг. она также читала лекции по древнерусской живописи, в 1974–2000 гг. – по искусству западноевропейского Средневековья, в разные годы вела различные специальные курсы и семинары.

В 1971–1974 гг. работала в Секторе истории средних веков Института славяноведения и балканистики АН СССР в должности младшего научного сотрудника. В 2002–2020 гг. параллельно с преподаванием в МГУ заведующая отделом (с 2013 – сектором) византийского искусства в Государственном институте искусствознания (ГИИ).

Другие сферы деятельности

На протяжении многих лет входила в профессиональное сообщество искусствоведов, группировавшихся в ГИИ вокруг сектора древнерусского искусства под руководством О. И. Подобедовой. Хотя формально Попова начала работать в институте только с 2002 г., все периоды её научного творчества были тесно связаны с этим большим кругом коллег и друзей. Это выражалось, в числе прочего, в постоянном её участии во многих важнейших проектах ГИИ – научных конференциях, издании сборников «Древнерусское искусство» и новой многотомной «Истории русского искусства» (Попова. Живопись конца X – середины XI века. 2007. С. 263–323; Попова. Живопись второй половины XI – первой четверти XII века. 2007. С. 423–469, 505–511).

Тесно сотрудничая с крупнейшими российскими музеями, принимала участие в организации важнейших выставок по византийскому искусству, таких как «Искусство Византии в собраниях СССР» в Государственном Эрмитаже и Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в 1977 г. (Искусство Византии в собраниях СССР. Москва, 1977) и «Византия, Балканы, Русь. Иконы конца XIII – первой половины XV века» в Государственной Третьяковской галерее в 1991 г. в связи с проходившим в Москве XVIII Международным конгрессом византийских исследований (Попова. 1991. С. 11–40).

С 1989 г. член редколлегии периодического издания «Византийский временник», в котором курировала публикацию работ по византийскому искусству.

В 1990-х – 2000-х гг. много выступала с лекциями и докладами за рубежом. Особенно тёплые отношения и активное сотрудничество у неё сложились с Центром «Христианская Россия» в Сериате (провинция Бергамо), благодаря чему в Италии и других странах был опубликован ряд научно-популярных изданий о византийском и древнерусском искусстве с её участием (Popova O. S. Volti di luce. Milano, 1994; Popova. 1995; 2000. P. 7–16; и др.).

Научные труды

Автор 11 книг и более 120 статей (в журналах, сборниках, каталогах, энциклопедиях и др.). Многие труды переведены на иностранные языки (немецкий, французский, английский, итальянский и др.).

Свою научно-исследовательскую работу начала в 1960-х гг. в Отделе рукописей Государственной библиотеки имени В. И. Ленина. Её первые статьи посвящены описанию и анализу орнаментов и миниатюр древнерусских рукописей, вопросам их атрибуции и датировки, проблемам художественных влияний и взаимодействия традиций. Результаты этих исследований обобщены в обзорной работе, впервые опубликованной в виде книги на французском языке (Popova. 1975; то же на англ. яз.: Popova O. S. Russian illuminated manuscripts of the 11th to the early 16th centuries. Leningrad, 1984), затем в виде статьи на русском языке в 1983 г. (Попова. 1983. С. 9–74).

От атрибуционных исследований Попова перешла к проблемам взаимосвязи искусства Византии, других балканских стран, Руси. Этому посвящены её кандидатская диссертация и вторая книга (Попова. 1980), а также ряд статей 1970-х – 1990-х гг. об отдельных памятниках книжной миниатюры, иконописи, монументальной живописи. Если раньше в советском искусствознании в большей степени акцентировалось национальное своеобразие древнерусского искусства, то Попова на основе углублённого изучения произведений не только древнерусского, но и византийского искусства показала, что произведения живописи, созданные на Руси до монголо-татарского нашествия, полностью находятся в русле основных процессов византийского искусства. Только в 13 в., по мнению Поповой, на Руси появилось искусство, отличное от византийского. В 14 в. прерванные художественные связи Руси и Византии возродились и во второй половине столетия стали более тесными, что оказало несомненное влияние на местные традиции. Развитие русского искусства продолжало вписываться в общую орбиту византийского круга, но уже чётко выявлялась и собственная специфика, которая окончательно оформилась в 15 в.

С 1990-х гг. занималась преимущественно византийским искусством. Этому в большой степени способствовало появление возможности путешествовать, изучать памятники византийской культуры на Балканах и по всему миру, общаться с коллегами из разных стран. Если до этого Попова совершила лишь несколько кратких туристических поездок в ГДР, Турцию, Францию, Югославию, то в 1990-х – 2010-х гг. она побывала в Греции, Турции, Македонии, Италии, Сирии, Ливане, Франции, Великобритании, США, Голландии, Дании, Германии, Бельгии. В эти три десятилетия она опубликовала около сотни научных работ, в том числе сборники статей (Попова. 2003; 2006, коллективные труды и монографии (Попова. 2012; 2017), научно-популярные издания (Попова. 2002. С. 41–94; то же на англ. яз.: Popova O. Byzantine Icons of the 6^th to 15^th Centuries // A history of icon painting: sources, traditions, present day. Moscow, 2005. P. 41–94). В 2004 г. защитила в МГУ докторскую диссертацию «Византийские и древнерусские миниатюры».

В работах 1990-х гг. Попова продолжила некоторые темы предшествующих десятилетий. Занимаясь искусством 14 в., она особо выделяла произведения «периода церковных споров» (1330-е – 1340-е гг.), последовавшего за палеологовским ренессансом, и второй половины столетия. Попова показала, что они отличаются напряжённостью и особой мистической окрашенностью образов, что соответствует атмосфере этого времени, когда в жизни византийского общества получил распространение исихазм. Наиболее полно её точка зрения высказана в обзорной статье к каталогу выставки 1991 г. (Попова. 1991. С. 11–40) и в книге, изданной параллельно на русском и итальянском языках (Popova. 1996).

Новой важной темой в 1990-е гг. стало византийское искусство 11–12 вв., в котором Попова выделяла монументальную живопись 2-й четверти – середины 11 в., условно называя её «аскетическим направлением». В искусстве этого времени для воплощения максимально строгих духовных установок с помощью более условного художественного языка создан особый характер образов. Статьи об ансамблях монастыря Святого Луки в Фокиде, Святой Софии Киевской, Святой Софии Охридской, Неа-Мони на Хиосе вышли по отдельности и были включены в сборники и монографии. Ещё несколько статей посвящены жизни этого течения в искусстве 2-й половины 11 в., 12–13 вв.: «Аскетическое направление в византийском искусстве второй четверти XI века и его дальнейшая судьба», «Византийское искусство в Италии. Мозаики Торчелло» и др. Во всех этих работах высказана и обоснована новая, оригинальная точка зрения на описываемое явление, которое ранее трактовалось как искусство провинциальное, восточное, простонародное.

Другая сторона византийского искусства, связанная с его классической основой, также занимала существенное место в работах Поповой. Однако значительно больше её интересовали не «ренессансы» (македонский, палеологовский), а постоянное присутствие латентной классической традиции и те тонкие видоизменения восходящих к Античности живописных средств, которые византийские художники изобретали для придания образам трансцендентного характера и духовной глубины. Этому посвящены многочисленные статьи о византийских иллюстрированных рукописях и написанная в соавторстве с А. В. Захаровой и И. А. Орецкой книга 2012 г., статьи «Мозаики Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве», «Фрески Дмитриевского собора во Владимире» и др. Как показала Попова, в наиболее совершенном и гармоничном виде этот синтез был осуществлён в искусстве 2-й половины 11 в., хотя те же принципы лежали в основе стиля и во 2-й половине 10 в., и, отчасти, в 12 – начале 13 вв., и в 14 в.

Исследовательский метод Поповой основывается на тщательном анализе приёмов создания художественного образа в каждом конкретном произведении, позволяющих раскрыть его смысловое содержание. Произведение искусства предстаёт как тонко организованная структура, строение которой обусловлено и определённой устойчивой системой ценностей, и историко-культурным контекстом, и духовно-эмоциональным климатом эпохи. Наблюдение за изменениями формы и содержания произведений искусства позволяет Поповой решать задачи разного уровня: от уточнения атрибуций и датировок, определения круга памятников, составляющих направление или региональную школу, до выявления основных тенденций в развитии византийского искусства и общих выводов о способах ви́дения и мышления, об особенностях византийского религиозного сознания. Подобный подход скорее характерен для искусствознания 1-й половины 20 в. и в этом отношении близок не только В. Н. Лазареву и византинистам его поколения – таким как О. Демус, Э. Китцингер и др., – но и классикам венской школы. Осмысление формальных качеств произведений искусства в контексте богословских и философских воззрений эпохи у Поповой безусловно восходит к идеям М. Дворжака и его «Истории искусства как истории духа» (1924), а углублённый стилистический анализ, предполагающий раскрытие уникального своеобразия конкретного произведения, во многом близок к концепции Х. Зедльмайра.

В изложении курса истории византийского искусства основывалась, как и В. Н. Лазарев в его фундаментальном труде «История византийской живописи» (Москва, 1947–1948; 2-е издание – 1986), на наблюдении за изменениями формы и содержания художественного образа. Выявление в качестве основ византийского искусства христианской системы ценностей и античного наследия, анализ тех выразительных средств, которые в разное время применялись для создания специфической христианской образности, стали стержнем, на котором был построен курс лекций Поповой. Популярность её лекций выходила далеко за рамки искусствоведческой аудитории, в том числе потому, что они давали возможность хотя бы косвенным образом соприкоснуться с христианской духовностью в то время, когда полноценное освещение религиозной составляющей средневекового искусства было большой редкостью. Лекционный курс лёг в основу книги «Пути византийского искусства» (2013; 2020; в 2015 удостоена Макариевской премии 1-й степени), в которой наиболее полно и систематично изложены представления исследователя о византийском искусстве.

Почётный член Христианского археологического общества (Греция) (1998).

Заслуженный преподаватель МГУ (2003); лауреат Ломоносовской премии за педагогическую работу (2008).

Похоронена на Химкинском кладбище в Москве.