«О Тро́ице» (De Trinitate) (400–418/419), одно из главных произведений Аврелия Августина, посвящённое обоснованию христианского догмата о Божественном триединстве. Трактат не только имеет фундаментальное богословское значение для западноевропейского христианства, но и играет важную роль в истории философии, т. к. в нём высказаны и развёрнуты положения о самодостоверности мыслящего субъекта и интенциональности сознания, принципиальные для развития новоевропейской и современной философии.

Датировка и история создания трактата

Точная датировка трактата проблематична, но достоверно известно, что Августин работал над ним не одно десятилетие. Если исходить из его собственного свидетельства в письме к епископу Карфагенскому Аврелию (416), он начал его писать, будучи ещё молодым человеком, а издал уже стариком (Augustinus. 1904. 174). Кроме того, в позднейшем трактате «Пересмотры» Августин помещает трактат «О Троице» среди трудов, к написанию которых он приступил в 400 г. (Retractationes. 1984. II. 15). Когда он взялся за трактат, ему было, предположительно, 45 лет, каковой возраст вписывается в древнеримское представление о молодости. В письмах к Консенцию (410), к Марцеллину (412) и к Эводию (414 и 415) Августин говорит об этом трактате как о незаконченном и неизданном. Даже несмотря на то, что в упомянутом письме к Аврелию 416 г. его автор сообщает о завершении трактата и его отсылке адресату, доработка текста была продолжена: в сочинении упоминается 12-я книга трактата «О граде Божием» и цитируются его «Толкования на Евангелие от Иоанна», что заставляет датировать известную нам редакцию «О Троице» 418–419 гг. (Pope. 1961. P. 340).

Когда Августин его ещё не закончил, но уже слишком долго продержал в ожидании жаждущих его иметь, рукопись выкрали и опубликовали. Неизвестно, что было тому причиной: любопытство друзей или расчёт недругов найти в этом доктринальном труде положения, компрометирующие его кафоличность. От досады он даже решил бросить работу над трактатом, но затем, пойдя навстречу настойчивым просьбам окружения, завершил его, исправив и дополнив выкраденную версию (Августин. Epistula 174; Retractationes. II. 15, 1).

Цель написания, структура и содержание трактата

«О Троице», или «Пятнадцать книг о Троице против ариан» («De Trinitate contra Arianos libri quindecim»), уступая по известности двум другим известным трудам Августина – «Исповеди» и «О граде Божием», обладает не меньшей, а в определённых аспектах даже большей богословской и философской значимостью. В этом труде «мышление богослова-философа достигает величайшей глубины» (Wilmart. 1931. P. 269). Его цель, как заявляет сам мыслитель, состоит в критике тех, «кто, презирая начало веры, ошибается вследствие незрелой и извращенной любви к разуму» (Августин. О Троице. I. 1, 1). Это положение, однако, не следует истолковывать иррационалистически, будто Августин его посредством утверждает превосходство веры над разумом. Августин тут же спешит раскрыть его рациональный смысл, имеющий метафизический характер. В мышлении о Божественном, абсолютном превратны: 1) те, кто судит о бестелесном, духовном, исходя из представлений о чувственно-воспринимаемом, телесном; 2) те, кто, думая о Божественном как бесконечном, представляют его в границах конечности человеческой души; и 3) те, кто привносит в идею Божественного как неизменного, непреходящего определённость изменчивой сотворённой природы (Августин. О Троице. I. 1, 1). Историческими адресатами критики являются ариане, а также евномиане и савеллиане – представители христианских ересей, отрицающих триединого Бога. В этом отношении трактат стоит в одном ряду с выдающимися трудами отцов восточной Церкви по тринитарной проблеме, а именно: с сочинениями Афанасия Великого и каппадокийцев Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского (4 в.).

        По своей структуре «О Троице» разделяется на две части. В 1-й части (книги I–VII) Августин выступает преимущественно как экзегет. Он показывает единство и равенство сущности Божией в трёх лицах, опираясь на тексты Священного Писания, что является основным предметом его внимания в книгах I–IV. В них его рассуждения весьма близки положениям его латинских предшественников – Илария Пиктавийского и Амвросия Медиоланского (Williams. 1999. P. 846). Книга IV примечательна тем, что в ней Августин впервые в истории патристической мысли Запада не только высказывает, но и аргументирует тезис об исхождении Святого Духа «не только от Отца, но и от Сына» (Августин. О Троице. IV. 20, 29), что в будущем послужит основанием для католического догмата Filioque. Не меньшей важностью обладают книги V–VII, ибо в них мыслитель определяет основные категории теологического дискурса и отмечает различия, имеющиеся между латинским и греческим способами богословствовать.

2-я часть (книги VIII–XV) содержит философскую аргументацию защищаемой доктрины: в ней учение о Троице обосновывается логикой устроения человека как образа Божиего. Этот Божественный образ заключается в его духовной природе, неизменно проявляющейся как подобие Троицы: троичность присутствует на всех ступенях человеческого духа, от «человека внешнего» до «человека внутреннего» (от познавательных форм, связанных с чувственно-воспринимаемой предметностью, до форм чистого умозрения). Помимо достижения заявленной теологической цели трактат развивает комплекс фундаментальных философских идей: это и традиционное для Августина утверждение принципа самодостоверности мышления, который положен в основу новоевропейской парадигмы философии; и учение об интенциональности сознания в познании, каковое мыслитель раскрывает в определённости чувственного восприятия и воображения; и развёрнутая дифференциация форм абсолютного и конечного познания разума («созерцательной мудрости» и «деятельного знания»), имеющая глубокое эпистемологическое значение. Это и «практическое» доказательство бессмертия человека из его стремления к блаженству, дополняющее «теоретическое» доказательство, разработанное в ранний период творчества Августина (см. «Монологи», «О бессмертии души»).

Влияние трактата в истории мысли

Оценка августиновского учения о Троице в теологической мысли разнится в зависимости от конфессиональной принадлежности оценивающего: она положительна в западном христианстве и главным образом отрицательна в восточном. На Западе «его безоговорочно принимало подавляющее большинство латинских богословов, например, Боэций, Фульгенций Руспийский, Ансельм Кентерберийский, П. Абеляр, Альберт Великий, Фома Аквинский, Бонавентура и др.» (Фокин. 2002. P. 170). Философская значимость трактата стала особенно заметной с наступлением эпохи Нового времени. Р. Декарт в изложении принципа своей философии опирался на целый ряд положений августиновского труда и в первую очередь на идею самодостоверности мыслящего субъекта (Janowski. 2000. P. 24–27; 32–33; 37–39; 42–47; 86–87). Н. Мальбранш использовал в своём труде «Разыскание истины» имеющуюся в трактате «О Троице» концепцию Божественного просвещения. Особое внимание трактату уделяли представители феноменологии 20 в. (например, М. Хайдеггер, Х. Арендт, Ж.-Л. Марион), поскольку в нём Августин занимается «феноменологией человеческого ума как введением во всякое действительное постижение мышления и деятельности человека» (Cochrane. 2003. P. 445).