«Кни́га приро́ды», восходящее к древности представление о мире природы как некоем «тексте», подлежащем «чтению» и толкованию. Уже позднеантичная астрология уподобляла звёздное небо письменам, содержащим некоторое сообщение. Средневековое христианство видело в природе создание того же самого Бога, который раскрыл себя людям в Библии; отсюда вытекает известный параллелизм природы и Библии как двух «книг» одного и того же автора (природа – мир как книга, Библия – книга как мир). Эта идея, одним из первых развитая Максимом Исповедником, остаётся популярной вплоть до эпохи барокко; она наивно выражена в стихах английского поэта 17 в. Ф. Куорлса (1592–1644): «Этот мир – книга ин фолио, в которой заглавными литерами набраны великие дела Божьи: каждое творение – страница, и каждое действие – красивая буква, безупречно отпечатанная». Однако если ортодоксальная традиция сопоставляла «книгу природы» и Библию, то неортодоксальные мыслители, начиная с эпохи Возрождения, противопоставляли их (например, предпочтение «живого манускрипта» природы «писаному манускрипту» Библии у Т. Кампанеллы). «Книгу природы» можно было сопоставлять не только с Библией, но и с человеческой цивилизацией и книгой как её символом. Просвещение (за исключением Ж. Ж. Руссо) вкладывает в образ «книги природы» свою веру в культуру, до конца согласную с природой, и в природу, до конца согласную с разумом. Движение «Бури и натиска», в частности ранний И. В. Гёте, а затем романтизм противопоставляют органическую мудрость «книги природы» механистическому рационализму и книжной учёности. Это умонастроение выражено в стихах Ф. И. Тютчева:

Где вы, о древние народы!

Ваш мир был храмом всех богов,

Вы книгу Матери-природы

Читали ясно, без очков!