Газе́ль (араб. ‏غَزَلٌ‎ – любовное стихотворение; буквально – ухаживание за женщиной), твёрдая форма в лирической поэзии Ближнего и Среднего Востока и Юго-Восточной Азии. Получила особое распространение в средневековой персидской литературе.

Состоит из двустиший (бейтов) на одну рифму (монорим). Первый бейт несёт основную рифму в обоих полустишиях, далее рифмуются только вторые полустишия: aa ba ca da… Число бейтов колеблется от 5 до 12, каждый из них представляет собой, как правило, законченное поэтическое высказывание.

Происхождение газели возводят к любовным вступлениям к арабским касыдам, однако с учётом доисламской музыкально-песенной традиции нельзя исключить и наличие у газели исконно иранских корней. Персидские филологи 12–13 вв. описывали газель, опираясь на её положение в жанровой системе арабской поэзии, как содержательную категорию – стихи о любви. Под влиянием поэтической практики, в которой постепенно расширялся тематический диапазон газели и закреплялись требования к её формальной организации, она переместилась в систему формальных категорий; этот сдвиг был зафиксирован в трактатах по поэтике лишь на рубеже 15–16 вв.

Начиная с рубежа 11–12 вв. в результате освоения газели поэтами-суфиями мотивы традиционного репертуара приобрели в ней иносказательные толкования, которые постепенно закрепились в каноне и поэтическом языке. Атрибуты пира и виноторговли приобрели дополнительные аллегорические смыслы: вино – познание Истины, чаша вина – познание, питейный дом – обитель искателей Истины, виноторговец – наставник, виночерпий – Возлюбленный (Бог) и др. Одновременно формировался образ городской среды: основными действующими лицами стали обитатели городских окраин – трущоб (харабат, перс. ‏خرابات‎, буквально – развалины), где зороастрийцы и христиане торговали вином, запрещённым на мусульманских базарах; это косвенно свидетельствует о том, что газель расширила среду бытования – вышла за пределы дворца и начала ориентироваться на духовные запросы профессиональных корпораций городского базара. На протяжении 12 в. у Санаи и Аттара сложились такие лирические персонажи, как ринд (перс. ‏رند‎, буквально – гуляка, кутила, пьяница) и каландар (перс. ‏قلندر‎, буквально – бедняк, бродяга, странствующий дервиш), занимающие низшие ступени социальной лестницы. Показное благочестие аскетов осуждается в любовно-мистической газели как проявление гордыни и лицемерия, а воплощением этического идеала служит нищий бродяга, свободный от привязанности к миру с его соблазнами, – истинный влюблённый, ищущий Бога в собственном сердце, прозревающий его красоту в земных созданиях и не отвергающий иноверцев.

Примерно с 12 в. поэты стали регулярно упоминать в последнем стихе свой литературный псевдоним (тахаллус, араб. ‏تخلَّص). Позже стандартизация концовки газели отразилась и в оформлении рукописи: все бейты располагали в два столбца (первое и второе полустишия), а последний – в середине листа, одно полустишие под другим. Хафиз Ширази. Страница из рукописного сборника «Ди­ван». 17 в. Художественный музей Уолтерса, Балтимор.Хафиз Ширази. Страница из рукописного сборника «Ди­ван». 17 в. Художественный музей Уолтерса, Балтимор.Нередко «подпись» поэта в тексте выделялась цветными чернилами или другим почерком, а последний бейт по бокам декорировался орнаментальными вставками. Так специфические формальные черты газели получили визуальное подкрепление.

Канон газели окончательно сложился к 13–14 вв. и включал уже наряду с любовными прочие мотивы лирического репертуара (картины природы, сцены дружеских пиров, размышления о бренности жизни и жалобы на превратности судьбы, панегирики). На пиршествах при дворе газели было принято исполнять под аккомпанемент музыкальных инструментов; газели, звучавшие во время суфийских радений, также распевались.

Выдающиеся средневековые поэты (Низами Гянджеви, Джалаладдин Руми, Саади, Хафиз, Джами, Алишер Навои и др.) создали классические образцы газели. Джами в назидательной книге «Бахаристан» (перс. ‏بهارستان‎, 15 в.), в главе о поэтах, назвал «пророком газели» Саади, однако уже с 16 в. в Иране непревзойдённым мастером газели почитали Хафиза. В период «поздней классики» (16 – начало 18 вв.) и расцвета т. н. индийского стиля газель стала преобладающей формой стихотворства, а её поэтический язык был доведён под пером таких мастеров, как Саиб Тебризи и Калим Кашани (17 в.), до высшего уровня смысловой изощрённости и фигуративного украшения.

В традиции газели, как и в других жанровых формах персидской классической поэзии, но гораздо более интенсивно развивалась практика «ответов» (джаваб, назира, араб. ‏‏جواب‎, ‎نظیرة) на эталонные произведения предшественников и современников. Внутри неё возникло и пародийное направление: на рубеже 14–15 вв. Абу Исхак Ширази с использованием кулинарной и Низам Кари – портновской лексики сложили множество ответов на известные газели прошлого, в основном принадлежащие Саади и Хафизу.

Семантическая двойственность газели, позволяющая проецировать лирическое переживание одновременно на земной и небесный миры, а также обилие скрытых ассоциаций и широта тематики превратили её в универсальную форму лирики, не утратившую популярности по сей день.

Освоение персидской классической газели в Европе берёт начало в эпохе романтизма, когда интерес к Востоку стал частью художественных экспериментов. С 1-й четверти 19 в. европейцы пытались привить форму газели к древу собственных поэтических традиций: в переводах с персидского они не только заимствовали образный язык оригиналов, но и стремились следовать системе рифмовки и правилам украшать рифму дополняющим её послерифмием (редиф‎‎) – повторяющимся словом или сочетанием слов.

В русскую поэзию 19 в. эти веяния проникали в основном из Германии, где к форме газели обращались И. В. Гёте, Ф. Рюккерт, Ф. фон Боденштедт и Г. Даумер (1800–1875). Первые газели в русской литературе принадлежат Д. П. Ознобишину, владевшему восточными языками, в частности персидским, и подписывавшему переводы псевдонимом «Делибюрадер» (искажённый перс. – сердце брата). Переводы газелей и подражания Хафизу, созданные Даумером, побудили А. А. Фета сочинить русские вариации по мотивам стихов персидского лирика. Среди подражаний Фета есть не только вольные переложения, но и стихи с элементами следования формальной стороне газели (редиф). Особую популярность газели (газэллы, газэлы) приобрели среди русских поэтов Серебряного века, их слагали В. Я. Брюсов, Вяч. И. Иванов, Г. В. Иванов, М. А. Кузмин, И. Северянин, С. Я. Парнок, Э. Г. Багрицкий. Стилизованные под эту форму стихи Н. С. Гумилёв вложил в уста персонажей стихотворной пьесы-сказки «Дитя Аллаха» (1916) – сошедшей с небес прекрасной Пери и вдохновенного поэта Гафиза.