Э́мбри Ле́стер, Лестер Юджин Эмбри (Lester Eugene Embree) (9.1.1938, Сан-Франциско, штат Калифорния – 19.1.2017, Бока-Ратон, штат Флорида), американский философ, внёсший значительный вклад в развитие феноменологической философии.

Биография

Родился и вырос в Сан-Франциско, штат Калифорния. После окончания государственной средней школы переехал в Новый Орлеан для продолжения образования в Тулейнском университете, где благодаря Э. Г. Балларду ознакомился с феноменологией. В 1962 г. получил степень бакалавра по философии.

После он учился в Новой школе социальных исследований (Нью-Йорк), где работал с Д. Кэрнсом и А. М. Гурвичем. Под руководством Гурвича в 1972 г. защитил диссертацию, получил степень доктора философии. Затем он занимал позиции сначала в Университете Северного Иллинойса, потом в Университете Дюкена и, наконец, в Атлантическом университете Флориды, где с 1990 г. возглавлял кафедру философии имени У. Ф. Дитриха.

Основные идеи

Работы Эмбри переводились на множество языков, включая кастильский, японский, русский, польский, румынский и китайский. Возможно, его величайшим вкладом является пропаганда феноменологии. Он был членом или членом правления 35 феноменологических обществ (и 20 философских обществ) не только в США, но и в Латинской Америке, Европе и Азии. Среди них Общество феноменологии и экзистенциальной философии (SPEP), Кружок Э. Гуссерля, Американская философская ассоциация, Кружок М. Мерло-Понти, Индийское общество феноменологических исследований, Ирландский феноменологический кружок и др. Кроме того, он вместе с другими исследователями был основателем ряда феноменологических организаций, включая Общество феноменологии и наук о человеке (SPHS), Организацию феноменологических организаций (OPO), Кружок феноменологии для Восточной Азии (PEACE), Междисциплинарную коалицию североамериканских феноменологов (ICNAP), Международный кружок А. Шюца по феноменологии и интерпретативной социальной науке, Латиноамериканский центр феноменологии (Círculo Latino Americano de Fenomenología, CLAFEN), Центрально-европейскую конференцию по феноменологии (CEECOP), Скандинавского общества феноменологии (NoSP) и Европейско-среднеазиатского общества феноменологии в целях межкультурного диалога (Réseau Euro-Méditerranéen de phénoménologie pour le Dialogue Intercultural, REM). Значительная часть его деятельности была связана с Центром передовых исследований в области феноменологии (CARP), который оказывал финансовую поддержку другим группам, организовывал конференции и спонсировал выпуск серии книг, таких как «Континентальная мысль», «Современные континентальные исследования» и «Вклады в феноменологию». Венцом издательской деятельности Эмбри можно считать серию «Вклады» и «Энциклопедию феноменологии», вышедшую в 2007 г., в которой собрано множество статей о темах, выдающихся деятелях феноменологической традиции и практике феноменологии в более чем 22 странах. Он также сыграл важную роль в основании в 1997 г. Архива Альфреда Шюца в память об Альфреде и Ильзе Шюц в Университете Васэда в Японии (Nasu. 2017; Headley. 2017).

Две книги Эмбри подготавливают почву для обсуждения, которое он ведёт в двух других. Базовой для его проекта является книга «Рефлексивный анализ: первоначальное введение в феноменологию», которая доходчиво объясняет феноменологию тем, кто с ней не знаком, и, в традиции «Идей I» Гуссерля, знакомит читателя с полным инструментарием методов и понятий, позволяющих заниматься феноменологической рефлексией вопросов, далеко выходящих за пределы философии и феноменологии. По предположению М. Пинтос Пеньяранда и М. Барбера (Pintos Peñaranda. 2018. C. 117; Barber. 2017. C. 91–92), ключевое влияние на эту книгу оказал Д. Кэрнс, с которым Эмбри учился в Новой школе за 40 лет до этого и которому он посвятил книгу. В «Рефлексивном анализе» Эмбри делает акцент на теме, которая была важна для Кэрнса и к которой Эмбри неоднократно возвращается: важность использования феноменологии для описания того, что переживает человек и как конституируются вещи, в противоположность изучению авторов феноменологических текстов (Embree. 2003. C. 32–34). Пинтос Пеньяранда представляет это различие как различие между эрудированным анализом автора или повторением допущений автора и занятием позиции автора и действием в качестве феноменолога, описывающего то, что он или она переживает (Pintos Peñaranda. 2018. C. 105–107).

Чтобы подготовиться к столкновению с миром в качестве феноменолога, важно понимать на базовом уровне, что́ такое столкновение подразумевает, поэтому «Рефлексивный анализ» начинается с обсуждения объектов, данных в прямой интенциональности, с фокусом на данном объекте, и затем переходит к «отчёту», с помощью которого даётся базовое объяснение любого встреченного объекта. Затем следует рефлексия как интенциональность более высокого уровня, в рамках которой человек постигает как интенциональность более низкого уровня, так и различные виды интендированных объектов, например идеал, внутреннюю данность (например, эго), внешне трансцендирующее интенциональный поток (например, стул), воспринимаемое в качестве чего-то чувственного, социального или культурного, своё Я и других и нечто ценное. Далее Эмбри проясняет: различные виды интенциональности; желание, оценку и убеждение со всеми их вариантами и объектами; различия между прямым и непрямым переживанием (например, изобразительным, символико-языковым); интенциональные, мотивационные и эйдетические методологии; «изучение», в ходе которого рассматриваются установки и культурные идентичности, такие как гендер, этническая принадлежность и окружающая среда (например, биологические виды). Всё это ощущается как постепенное наращивание и поступательное обогащение полноты человеческого опыта, начинающееся с базовой интенциональности и встречающихся объектов, переходящее к рефлексии более высокого уровня, исследующее различные виды интенциональности и переживания и заканчивающееся всесторонними описаниями анализа и изучения более высокого уровня.

Как показывает заключение «Рефлексивного анализа», Эмбри перенёс свой, на первый взгляд, абстрактный анализ на конкретных людей, помещённых в культуру, и на конкретные области социокультурного мира, где действуют предрассудки, против господства которых в философии выступал Гуссерль (например, натурализм). Хотя в «Рефлексивном анализе» он затрагивает вопросы гендерной, этнической или экологической идентичности (Pintos Peñaranda. 2018. C. 121–122), в книге 2007 г. «Fenomenología Continuada» вся первая половина посвящена межпоколенческим различиям, этнофобии, классовым установкам, дифференциации мужского и женского и здоровью экосистем. Аналогичным образом его работа 2008 г. «Окружающая среда, техника и оправдание» демонстрирует, что размышления об окружающей среде требуют рассмотрения роли техники, а размышления о технике обязательно предполагают рассмотрение окружающей среды. Кроме того, размышления об окружающей среде как-она-дана и о технике как-она-дана, а также о соответствующих типах данности не являются просто частью познания, но должны иметь дело с вопросами оправдания и оценки действий.

В книге «Шюцеанская теория наук о культуре» Эмбри с самого начала признаёт, что его цель – изложить и развить взгляды Шюца на теорию наук о культуре (охватывающую в том числе культурные паттерны, обнаруженные среди приматов) (Embree. 2015. P. vii), и утверждает, что задача Wissenschaftslehre была основополагающей как для Шюца, так и для Гуссерля, и что оба они относились к наукам положительно, в отличие от некоторых других течений в феноменологической традиции. Однако Кэрнс, феноменологию которого Эмбри брал за образец при построении своей собственной, неоднократно рассматривал связь между феноменологией и психологией и поэтому предложил свой вариант теории науки, возможно, подвигнув Эмбри тоже заняться теорией науки.

Вслед за Шюцем очерчивая рамки, в которых можно разместить психологию, Эмбри выделяет четыре уровня иерархии мышления, составляющие «теорию науки», четвёртый уровень которой – «философский» (Embree. 2015. C. 51, 81). На нижнем уровне находится повседневная, донаучная жизнь, в которой акторы, партнёры и наблюдатели интерпретируют объекты, ситуации или смыслы друг друга. Над ним находится уровень «предметной науки о культуре», на котором учёные предлагают эмпирические или теоретические объяснения обыденных интерпретаций. На третьем уровне «учёные – теоретики науки» размышляют о своей работе на втором уровне с целью анализа оснований, совершенствования исследований и выработки дисциплинарного определения, основных понятий и методологических процедур своей науки. Философская теория науки располагается на четвёртом уровне, и философы-теоретики размышляют о трёх предыдущих уровнях и их взаимосвязях. Этот последний уровень наиболее широк по охвату, но наиболее удалён от конкретных данных. Эмбри утверждает, что отличительной чертой четвёртого, философского уровня является то, что он учитывает более одной дисциплины и работу различных исследователей культуры. На этом четвёртом уровне феноменологическая психология Шюца закладывает философский фундамент для всех наук о культуре, предоставляя основополагающие интерпретационные категории, такие как субъективный и объективный смысл и теория действия и мотивации.

Затем Эмбри рассматривает различные науки о культуре и помещает их в очерченные им рамки. В начале он указывает (Embree. 2015. C. 50), что Шюц не отводит науке психологии никакого места в своих классификациях, хотя ссылается на психоанализ, бихевиоризм и гештальттеорию, и, следовательно, его феноменологическая психология, которая обеспечивает фундамент для всех наук о культуре, представляет собой в то же время его наиболее серьёзное обсуждение психологии, которое Эмбри усиливает, обсуждая её основные понятия, отличительные методы и дисциплинарное определение. Далее Эмбри показывает, что экономика, как и все науки о культуре, должна соответствовать постулату субъективной интерпретации, т. е. она должна учитывать «субъективный» смысл (экономического) действия актора, то, что актор подразумевает под своим действием (Embree. 2015. C. 19). В результате феноменологическая психология Шюца, наряду с методологией идеальных типов (которая обнаруживается в веберовском типе протестанта в «Протестантской этике и духе капитализма»), делает доступным концептуальный аппарат для объяснения такого субъективного смысла в экономике. Кроме того, дисциплину современной экономики в рамках наук о культуре определяет принцип предельной полезности (Embree. 2015. C. 22–23). Аналогичным образом юриспруденция (Embree. 2015. C. 31) зависит от базовой нормы, которая определяет область правового действия и устанавливает субъективный смысловой контекст любого юридического актора. Это дисциплинарное определение, базовые понятия которого могут опираться на понятие субъективного смысла, которые предоставляет феноменологическая психология Шюца, также в конечном итоге обращается к методам построения идеального типа (объясняя мотивы юридических акторов) и внутреннего/внешнего (или субъективного/объективного) смысла для объяснения взаимодействий в правовых рамках. Эмбри показывает, что культурная антропология, рассматривающая коллективные культурные паттерны жизни примитивных групп, не является психологической наукой, сосредоточенной на жизни отдельных людей, хотя её базовые понятия должны опираться на основополагающие представления об интерсубъективной интерпретации смысла, которые Шюц развивает в своей феноменологической психологии (Embree. 2015. C. 69–70). Наконец, Эмбри рассматривает социологию, которую Шюц определял как дисциплину, исследующую современников и начинающую с социальных групп, к которым принадлежат индивиды, или с индивидов, находящихся в отношениях с другими в таких группах (Embree. 2015. C. 42). Хотя Шюц склонялся к ассимиляции социологии социальной психологией (Embree. 2015. C. 38, 42–45), как наглядно демонстрируют его культурно-научные статьи «Чужак» и «Возвращающийся домой», он признавал, что социологию и социальную психологию можно разделить. Однако, поскольку социология предполагает интерсубъективную интерпретацию смысла, фундаментальная феноменологическая психология Шюца, которую он позже называл социальной психологией, предлагает (эйдетические) базовые понятия, которые может использовать любая социология и которые он мастерски применяет в своих культурно-научных работах о чужаке и возвращающемся домой (Embree. 2015. C. 42–45). Кроме того, учитывая широкий спектр наук о культуре, которые опираются на фундамент Шюца, Эмбри неоднократно отвергает описание Шюца в качестве «феноменологического социолога», как будто социология сама по себе является фундаментом или единственной дисциплиной, которую Шюц стремится философски обосновать (Embree. 2015. C. 78, 159).

Эмбри также написал сотни мультидисциплинарных статей, посвящённых различным дисциплинам, в которых специалисты уже используют феноменологические методы, таким как сестринское дело, образование, физическое воспитание, архитектура, медицина, этнология, этология и археология.