Dasein, одно из центральных понятий философии М. Хайдеггера, обозначающее сущее, которое единственное среди прочих сущих способно понимать бытие. В русском языке до сих пор нет общепринятого перевода этого термина в его хайдеггеровском употреблении. Предлагаются следующие варианты его передачи: присутствие (В. В. Бибихин), бытиё (Т. В. Васильева, А. В. Ахутин), вот-бытие (Е. В. Борисов, И. Н. Инишев), здесь-бытие (А. В. Михайлов), сиюбытность (Н. О. Гучинская). А. Г. Черняков считает целесообразным оставлять этот термин в русскоязычных текстах без перевода.

История понятия

Изначально Dasein – слово обиходного немецкого языка, означающее наличие, присутствие либо прибытие, наступление чего-либо.

В словаре докантовской немецкой философии оно служит переводом латинского схоластического термина existentia и означает существование, бытие в наличии. В «Критике чистого разума» И. Канта Dasein как существование (в паре с понятием Nichtsein – несуществованием) трактуется как априорная категория чистого рассудка, принадлежащая к группе категорий модальности. В философии Г. В. Ф. Гегеля Dasein – категория, принадлежащая к группе категорий бытия, которую принято переводить на русский как «наличное бытие» (Гегель Г. В. Ф. «Наука логики». Т. I.). Он мыслит её как результат «снятия становления», т. е. как «вид одностороннего непосредственного единства» чистого бытия и чистого ничто. В силу этого Dasein характеризуется им как «определённое бытие», определённостью которого выступает «сущая определённость», т. е. качество.

В ходе философского становления самого Хайдеггера понятие Dasein не сразу становится одним из ключевых терминов его философии. Изначально он больше говорит о понятии жизни. Содержательно специфическое хайдеггеровское употребление этого термина складывается к первой половине 1920-х гг. С этого времени Хайдеггер связывает Dasein с человеком и особенностью его существования, а не распространяет его, как в предшествующей ему философии, на всякое сущее вообще и тем более не редуцирует его к бытию только предметного, наличного сущего.

К середине 1920-х гг. это понятие в мысли Хайдеггера меняет и своё функциональное значение. Dasein становится теперь исходной точкой всего трансцендентально-онтологического исследования.

После отказа от построения онтологии как учения о смысле бытия вообще Хайдеггер не отказывается от использования понятия Dasein в своей философии, но меняет перспективу его рассмотрения. Поздний Хайдеггер, исходя из своего учения об истине бытия как несокрытости, трактует Dasein в качестве «сущего, которое стоит открытым для открытости бытия, где это сущее стоит, умея в ней устоять» (Хайдеггер М. «Введение к: "Что такое метафизика?"»). Также у Хайдеггера Dasein перестаёт ограничиваться отдельным человеческим существом, речь зачастую заходит также об историческом Dasein народа (Хайдеггер М. «Исток художественного творения»; «Logik als die Frage nach dem Wesen der Sprache»).

Содержание понятия

В структуре «бытийного вопроса» Dasein выступает в качестве опрашиваемого. Но оно оказывается равным образом и спрашивающим, возобновляющим вопрос о бытии. Поэтому Dasein – это сущее, «которое есть всякий раз мы есть сами и которое среди прочего имеет бытийную возможность вопрошания» (Перевод наш. – А. П.; Хайдеггер М. «Бытие и время»).

Его главная черта состоит в том, что Dasein – единственное сущее, которому бытие (в его отличие от любого сущего) может быть дано. Сферой данности бытия, согласно Хайдеггеру, может быть только понимание. Dasein – это исключительное сущее, способное понимать нечто такое, как бытие. Согласно Хайдеггеру, это «понимание бытия само является бытийной определённостью Dasein» («Бытие и время»). Поэтому «онтическое отличие Dasein состоит в том, что оно существует (ist) онтологично» («Бытие и время»), т. е. является таким сущим, которое имеет отношение к бытию.

Dasein – это такое сущее, которое «онтически отличается тем, что для этого сущего в его бытии дело идёт о самом этом бытии» («Бытие и время»). Иными словами, только потому, что бытие Dasein уже определённым образом раскрыто для него, что оно затронуто, захвачено своим бытием, это сущее способно иметь отношение к бытию вообще, в том числе к бытию того сущего, которое не является Dasein. Своё бытие – это то решающее, с чем это сущее вообще может иметь дело. Dasein должно понимать своё бытие и его возможности, разбираться в них, чтобы быть. Поэтому-то и само бытие этого сущего у Хайдеггера более конкретно трактуется как понимание. Формально же это бытие именуется философом экзистенцией. Её он определяет как «само бытие, к которому Dasein может так или так относиться и всегда каким-либо образом относится» («Бытие и время»).

Экзистенция как бытие этого сущего конституируется т. н. экзистенциалами. Они образуют в своей совокупности экзистенциальность Dasein. К экзистенциалам, в частности, принадлежат бытие-в-мире, расположение, понимание, речь, страх, забота и др.

Хайдеггер выделяет три преимущества Dasein:

1) онтическое преимущество: Dasein является таким сущим, которое определяется экзистенцией;

2) онтологическое преимущество: понимая в своём бытии само это бытие, Dasein понимает и бытие отличных от него регионов сущего;

3) онтико-онтологическое преимущество: Dasein оказывается условием возможности любых возможных онтологий.

Онтологическая особенность Dasein описывается также следующим образом:

1) Dasein отличается от сущего любого другого типа и способа быть тем, что у него нет никакой заранее заданной сущности. Каждое Dasein – это не единичный экземпляр некоторого предметного региона. Оно вообще не имеет никакого «что», но каждый раз есть «кто»;

2) бытие Dasein для любого Dasein является «всегда-моим». Оно не может отказаться от своего бытия, делегировать его другим, не перестав быть Dasein.

«Всегда моё» бытие Dasein может пониматься им в двух различных модусах. С одной стороны, это модус несобственности, в котором Dasein понимает свою экзистенцию из чужих возможностей быть. Как правило, оно и экзистирует в этом модусе. С другой стороны, это сущее может понимать своё бытие в модусе собственности, т. е. из своих возможностей быть. В этом модусе, переключение в который может быть осуществлено благодаря опыту ужаса, экзистенция открывается экзистирующему Dasein как экзистенция, а именно – как его экзистенция. Философия, целью которой является выявление конкретного устройства экзистенциальности Dasein, также способствует открытию для философствующего Dasein его экзистенции как таковой.

Последовательное развёртывание аналитики экзистенциальности экзистенции Dasein показывает, что бытием этого сущего является т. н. забота. Забота выступает здесь в качестве онтологического понятия и определяется как впереди-себя-уже-бытие-в (мире) как бытие-при (внутримирном сущем). Тем самым предполагается, что Dasein экзистирует, всегда набрасывая себя в будущее (впереди-себя-бытие), удерживая сбывшееся (уже-бытие-в) и завися от текущего положения дел (бытие при). Эти три момента философ называет соответственно экзистенциальностью (в более узком смысле), фактичностью и подпадением.

За каждым из указанных определений заботы уже содержится то или иное определение временности, которая является смыслом бытия Dasein. Временность имеет в качестве своих исходных элементов не замкнутые в себе моменты «теперь», а т. н. экстазисы, каждый из которых, как и сама экстатическая временность, всегда уже находится вовне себя. Экстазисы различным образом комбинируются друг с другом, при этом временность целиком «временится» в каждом из них. Тот факт, что временность составляет смысл бытия Dasein, обусловливает и принципиально историчный характер бытия этого сущего. Указанное устройство временности обусловливает также экстатический характер самого бытия этого сущего, который описывается ещё и с помощью такого термина, как трансценденция.

Хайдеггеровское понятие трансценденции существенно отличается от традиционных трактовок таковой и интерпретируется им как превосхождение. Она является наиболее фундаментальной структурой бытия Dasein, представляя собой «до всякого поведения сложившееся основоустройство этого сущего». (Хайдеггер М. «О существе основания»). Трансценденция – это превосхождение сущего. Dasein трансцендирует сущее как таковое и в целом; трансцендирование совершается в направлении бытия в его отличие от сущего. Трансценденция является исполнением отличения бытия от сущего. Экстатически-трансцендирующая конституция этого сущего позволяет ему не быть замкнутым в себе самом, а заведомо находиться при внутримирном сущем и рядом с другими Dasein. Например, Dasein всегда уже способно нетематически использовать по назначению подручную утварь.

Трактовка бытия Dasein как экстатически-трансцендирующего индуцирует критику новоевропейской теории субъективности, какой она сложилась от Р. Декарта до Э. Гуссерля. Dasein как «правильно понятый субъект» всегда уже есть вовне себя, а потому бессмысленно спрашивать, как оно из замкнутого в себе состояния («субъект-капсула») приходит к вещам. Тем не менее Dasein продолжает рассматриваться как конституирующая инстанция, а потому онтология Хайдеггера сохраняет трансцендентальный характер.

Отчасти именно поэтому трансцендентальное понятие Dasein не следует смешивать с эмпирическим понятием человека во всём многообразии его антропологических определённостей. С оговорками можно сказать и так, что Dasein – то же сущее, что и человек, но только взятое исключительно в своём аспекте понимания бытия. Сам Хайдеггер говорит скорее о «Dasein в человеке». Поэтому он выступает против редукции философии к антропологии, а также – трактовки философской антропологии как базовой философской дисциплины. Вместе с тем Хайдеггер допускает возможность философской антропологии, но только как «региональной онтологии человека», выстроенной на основе учения о смысле бытия вообще, которое, в свою очередь, может быть достигнуто, только исходя из аналитики бытийной конституции Dasein.

Указанные черты Dasein позволяют Хайдеггеру считать, что расчленяющее выявление структур, конституирующих бытие этого сущего, обеспечивает подход к разработке смысла бытия вообще. Это выявление он называет экзистенциальной аналитикой Dasein, в её задачу входит обнаружение и раскрытие экзистенциалов, составляющих экзистенциальность экзистенции. В конечном счёте выявление экзистенциалов должно было, согласно замыслу Хайдеггера, привести к концептуализации темпоральности (временности Dasein, взятой в аспекте единства принадлежащих её экстазисам трансцендентальных схем) в качестве смысла бытия как такового.

Применение и критика

Понятие Dasein оказало мощное воздействие на философский ландшафт 20 и 21 столетий. Его в том или ином виде использовали представители т. н. экзистенциальной философии, некоторых направлений феноменологии, психиатрии и др. Как правило, в подавляющем большинстве случаев смысл этого термина трансформировался по сравнению с изначальным его пониманием у Хайдеггера. Например, Ж.-П. Сартр идентифицирует Dasein с «человеческой реальностью», тем самым антропологизируя его. Обращает на себя внимание т. н. Dasein-анализ Л. Бинсвангера и М. Босса. Г. Маркузе считает, что Dasein можно интерпретировать как класс в марксистском духе.

Критическое отношение к хайдеггеровскому понятию Dasein сформировалось сразу же после публикации «Бытия и времени». Э. Гуссерль считал подход Хайдеггера «переносом» всей трансцендентальной конститутивно-феноменологической проблематики в сферу антропологического. «Ошибкой в подходе» называл обоснование онтологии в аналитике Dasein Н. Гартман, который полагал, что оно релятивизирует всякое сущее к Dasein, так что оно оказывается именно «моим» для Dasein сущим, но не сущим самим по себе. Особую роль в критике понятия Dasein играют работы Т. Адорно. Он считает, что ориентированное на различие хайдеггеровское понимание Dasein является фиктивным, а сам Хайдеггер в своей трактовке этого сущего «плавно повторяет философию тождества». Согласно Адорно, Dasein не может выступать «прафеноменом», каким его видит Хайдеггер.