Зайбт Йоха́нна (Johanna Seibt) (род. 24.11.1959, Мюнхен, Германия), аналитический философ немецкого происхождения. Создала собственную оригинальную и наиболее полную версию аналитической философии процесса.

Бакалавриат по философии окончила в 1982 г. в иезуитской Высшей школе философии (Мюнхен, ФРГ), степень магистра философии получила в 1984 г. в Мюнхенском университете. Докторскую диссертацию (PhD) защитила в 1990 г. в Питтсбурге, а хабилитацию – в 2005 г. в Констанцком университете (Германия). В 1984–1986 гг. была научным сотрудником Мюнхенского университета, а в 1990–2000 гг. работала доцентом в Техасском университете (г. Остин, США). С 2007 г. преподаёт в Орхусском университете (Дания), с 2016 г. в звании профессора. Организовывала серию конференций по философии робототехники (в частности, в августе 2022 в Хельсинкском университете конференции на тему «Социальные роботы в социальных институтах»); является редактором и соредактором серии книг издательства De Gruyter «Процессуальная мысль» и «Метафизические исследования», а также сборников статей по философии процесса, философии межкультурного диалога и философии робототехники. Участвует в целом ряде редакционных советов научных журналов.

Философские взгляды

Зайбт придерживается радикальной версии философии процесса, согласно которой для объяснения всего сущего необходима и достаточна категория процесса; что касается категорий «вещь», «объект», «партикулярий», то они имеют производный, деривативный характер по отношению к процессам. Онтологическое объяснение предполагает структурное описание интересующей нас области; такое описание прибегает к ряду существенных категориальных свойств: так, среди категориальных свойств категории «субстанция» можно выделить конкретность, партикулярность, индивидуальность, устойчивость во времени и т. д. Зайбт стремится показать, что вся совокупность категориальных свойств, традиционно приписываемых категории субстанции, неизбежно приводит к неразрешимым противоречиям. Это обстоятельство ставит под сомнение применяемость всей парадигмы субстанциализма в целом. Субстанциализм как парадигма, в русле которой ныне обсуждается большинство онтологических и даже ряд логических проблем, сводится к 20 принципам или пресуппозициям. Все вместе эти 20 принципов представляют собой «миф о субстанции», по выражению Зайбт [Seibt. 2000 (здесь очевидны аналогии с «мифом музея» У. ван Куайна, «мифом данности» У. Селларса или мифом «духа в машине» Г. Райла)]. Среди этих принципов для примера можно выделить следующие: принцип онтологической замкнутости (существуют только два типа сущностей – конкретные индивидуальные сущности и их атрибуты), принцип онтологического характера языковой структуры (языковая структура отражает онтологическую структуру действительности), принцип партикулярности индивидов (индивидуальные объекты имеют строго партикулярный характер, т. е. являются партикуляриями), а также принцип объектного изменения (все изменения являются модификациями некоторых объектов и зависимы от последних). В ряде статей Зайбт показывает, каким образом определённые сочетания этих и других аксиоматических принципов или пресуппозиций субстанциализма порождают непреодолимые противоречия. В частности, теория субстанциализма в силу противоречивости её аксиоматики не справляется с объяснением таких важных вопросов, как проблема индивидуации, проблема универсалий и проблема существования во времени. В связи с апоретическим характером отношения между различными допущениями субстанциальной парадигмы эти проблемы превращаются в дилеммы; если устранить эти допущения, то указанные проблемы утратят характер апорий и превратятся в философские задачи с широким спектром возможных решений. При этом радикализм позиции Зайбт проявляется в том, что, по её убеждению, необходимо устранить допущения не выборочно, не по отдельности; напротив, следует избавиться от всей совокупности принципов субстанциализма в целом. Один из упрёков Зайбт по отношению к А. Н. Уайтхеду заключается как раз в том, что он не провёл операцию полного устранения аксиом субстанциализма.

Уже на уровне обыденного опыта можно убедиться в неверности принципа объектного изменения, согласно которому субъектами или носителями изменений являются только такие партикулярные объекты, как люди и вещи. Однако в жизни мы приписываем изменения не только партикулярным объектам – в самом деле, Великая французская революция 18 в., так же, как и ветер (или торнадо) может изменить направление или «силу», дружба может окрепнуть, а отношение – упрочиться, цвет автомобиля может потускнеть, а политический или экономический процесс – замедлиться. Иными словами, не только единичные объекты, но и процессы, события, совокупности и группы, и даже некоторые свойства возникают и исчезают, меняют свои характеристики, движутся и длятся во времени. Тем не менее в русле субстанциализма, в котором работают большинство философов, вопрос о вре́менном существовании сводится практически к спору о том, каким образом люди и вещи существуют во времени. Это основано на допущении того, что только люди и вещи являются индивидами, а индивиды существуют во времени не таким же образом, как изменения, но как постоянный субстрат изменений. Кроме того, субстанциализм исходит из представления об интуитивной очевидности утверждения о существовании такого самотождественного субстрата изменений. В противовес этому Зайбт показывает, что этот субстрат является специально постулируемой теоретической сущностью, а вовсе не интуитивной данностью.

Ряд попыток решения проблем, вызванных внутренней противоречивостью субстанциализма, приводил к неудаче в силу того, что не была проведена операция полного устранения всех аксиоматических принципов последнего. Именно это произошло в случае т. н. пердурантизма – группы теорий, постулирующих наличие временны́х частей у объектов, длящихся во времени. Пердурантизм утверждает четырёхмерный характер «объектов» (например, человека или животных), добавляя при этом временное измерение к трём пространственным. Открытым образом пердурантизм отвергает идею субстанции, однако подспудно он принимает ряд аксиом субстанциализма и, прежде всего, – партикуляризм, который можно считать одним из столпов мифа о субстанции. Зайбт показывает, что логическим субъектом предикатов, с точки зрения пердурантизма, всегда служит некая партикулярия.

Партикуляризм основан на убеждении в том, что онтологическое первенство принадлежит партикулярным сущностям либо в качестве базовых единиц онтологии, либо как основным предметам онтологического исследования. С этой точки зрения, все конкретные индивиды – это партикулярии, т. е. единичные объекты. Партикулярии конкретны, независимы от других объектов, исчислимы, едины, являются субъектами свойств и изменений; только партикулярии являются индивидами (т. е. индивидами могут быть собака, здание, ручка, камень, но не дождь, торнадо, революция, экономический кризис или рост, практика виноделия и т. д.). Существуют только партикулярные сущности и всеобщие сущности – т. е. исключительно партикулярии и универсалии. Зайбт показывает, каким образом партикуляризм претерпевает reductio ad absurdum на примере двух самых ярких онтологических теорий, основанных на партикуляризме – т. н. теории голых партикулярий и теории тропов, приводящих, согласно выводам Зайбт, к неразрешимым противоречиям.

В противовес партикуляризму, Зайбт утверждает существование процессов как непартикулярных индивидов. Не все индивиды являются партикуляриями (т. е. единичными объектами). Процесс имеет не партикулярный, но всеобщий характер, и тем не менее процесс может быть индивидом. Партикулярность предполагает отсутствие повторяемости в пространстве – партикулярия с необходимостью существует только в одном пространственном местоположении в данный момент времени. Процесс, напротив, повторяем во времени и может быть повторяем в пространстве, он пронизывает собой пространство и время. «Индивидуальность» процесса зависит не от его местоположения, а от специфики способа функционирования, от динамической роли процесса (действия, деятельности) в определённом динамическом контексте. Процессы определяются тем, что происходит, а не тем, где это происходит – так, в случае неясной формы осадков, мы можем, присмотревшись, сказать: «это мокрый снег, а не дождь», отличая тем самым один процесс от другого. Говоря о пожаре в Москве в 1812 г., мы имеем в виду индивидуальный процесс, вполне отличимый от других. То же самое имеет место, когда мы говорим о процессе эрозии в некотором географическом местоположении. Таким образом, процессы описываются в свете того, какие изменения они привносят, какой вклад вносят по отношению к другим процессам, которые они предполагают или к тем, которые они порождают. Так, говоря: «огонь остановился, но радиация растёт» или: «на западном побережье имеет место в большей мере ветровая, чем водная эрозия», мы дифференцируем процессы в свете того, что они делают, порождают или в чём участвуют.

 Моделью процесса, по Зайбт, является некоторая бессубъектная активность («идёт дождь», «имеет место фотосинтез»). Такие бессубъектные действия могут иметь множественные проявления в нескольких пространственных местоположениях в одно и то же время; они не зависимы от субстрата или носителя, длятся во времени и подлежат изменению масштабирования. Например, можно сказать, что в растении протекает фотосинтез, С₃-фотосинтез, С₃-фотосинтез в растении табака, С₃-фотосинтез в растении табака на окне, в листе табака и т. д.

По убеждению Зайбт, процессы как непартикулярные динамические сущности – это всё, в чём нуждается онтология; из утверждений о процессах можно вывести утверждения о вещах, предметах, веществах, свойствах, поступках, отношениях, людях. О любом конкретном индивиде можно утверждать, что он представляет собой всеобщий процесс, а логические различия между высказываниями о вещах, материалах или событиях можно объяснить в свете онтологических различий между разными разновидностями всеобщих процессов. С точки зрения теории всеобщих процессов, всё есть процесс, однако следует отметить, что существуют различные виды и формы процессов.

С точки зрения Зайбт, одним из важных преимуществ философии процесса является то, что, в отличие от субстанциализма, она не связана с когнитивными особенностями людей, говорящих на индоевропейских языках, – напротив, она близка философским традициям других культур, и прежде всего стран Восточной Азии. Кроме того, она преодолевает водораздел между аналитической и континентальной философией. Философия процесса проливает свет на многие актуальные философские споры – так, она показывает, что современные дискуссии в философии сознания приводят к проблемам в связи с тем, что они исходят из статической онтологии состояний сознания или событий, основанных на этих состояниях; кроме того, философия процесса в состоянии объяснить феномен эмерджентности.

В этом контексте неслучаен интерес Й. Зайбт к проблематике межкультурного диалога. В русле этой проблематики также оказывается применима процессуальная модель. Зайбт рассматривает эпистемический статус взаимопонимания, имеющего место в межкультурном диалоге; она показывает, что этот диалог предполагает тип знания, который не является ни пропозициональным (англ. know what), ни процедурным (англ. know how), но сравним с пространственной ориентировкой, порождающей смыслы. В межкультурном диалоге рутинные способы оценки ставятся под вопрос, и участникам приходится совершать усилие поиска новых чувствительных к контексту смыслов, сравнимое с пространственной ориентировкой. Этот поиск ощущается как процесс смыслообразования, в котором самость постоянно возникает в отношении с другими. Пространственная ориентировка предполагает установление верных отношений между объектами в пространстве, а также между собой и объектами; она имеет ситуативный и временный характер, и смыслы возникают в контексте деятельности (в качестве процесса). «Содержание» (англ. content) имеет здесь ориентировочный, предварительный характер. Намечаемые ориентиры вводятся и обновляются в процессе восприятия окружения. Здесь отсутствуют фиксированные и статичные репрезентации, но важен сам процесс взаимодействия с окружением, именно динамика взаимодействия придаёт (англ. performs) значение. Смыслы являются эмерджентными модусами взаимодействия между индивидом и средой: они имеют реляционный и процессуальный характер. В диалоге имеет место подобное усилие смыслообразования, деятельный поиск ориентиров, который ощущается как творческий и рискованный процесс в контексте встречи с другим «я», предполагающей одновременно высокий уровень признания друг друга и высокий уровень личностной уязвимости в силу отсутствия выработанных социальных конвенций.

Зайбт известна также работами в области «робофилософии», философии робототехники. В частности, она интересуется проблематикой «социальных» роботов, сконструированных с целью взаимодействия с человеком. Зайбт полагает, что не следует доверять одному лишь рынку в определении степени и области использования социальных роботов; этот вопрос имеет политический характер и требует публичного обсуждения в контексте ценностного подхода. Это требует междисциплинарного способа решения данной проблемы, в котором важную роль должны играть социальные и гуманитарные науки, роль которых в настоящее время существенно недооценивается. Создание нового типа социального агента – это вмешательство в социальную реальность, и его оценка требует экспертного знания специалистов в соответствующей области, а не только мастерства инженеров и разработчиков. С этой целью Зайбт организовала серию конференций по «робофилософии».

В силу социального устройства своего собственного мозга человек антропоморфизирует робота, приписывает ему намерения, чувства и даже права. Социальные роботы перестают быть инструментами, но при этом они не вписываются ни в какие существующие категории. Высказывания вроде «робот распознаёт хозяина, видит, просит и т. д.» имеют характер аналогии, и возникает вопрос о том, следует ли воспринимать роботов как полноценных социальных агентов. Социальная робототехника заставляет по-новому поставить вопрос о личности, ведь традиционно личность ассоциировалась с разумом, интеллектом, способностью чувствовать, социальной субъектностью. Кроме того, если машины станут социальными агентами, то следует пересмотреть наше понятие социальности.

Рецепция

Незадолго до своей смерти в 1989 г. У. Селларс высоко оценил работу Зайбт «Свойства как процессы», которая является первой полной интерпретацией философии Селларса на английском языке. В настоящее время онтология процесса Зайбт вызывает интерес, в частности, турецкого философа Э. Эркана, бразильского философа С. Виейры и др.