Социа́льный конструктиви́зм, теория в изучении международных отношений, развивающая идеи структурализма, в которой под структурой понимается социальное взаимодействие, а под её элементами – идентичности участников политики. Идея социального конструктивизма первоначально возникла в психологии (Л. С. Выготский, Ж. Пиаже) и социологии (П. Бергер, Т. Лукман). В теории международных отношений социальный конструктивизм появился в 1990-е гг. Его основателем считается А. Вендт («Социальная природа международной политики», 1989). Статус социального конструктивизма как теории международных отношений трактуется по-разному: 1) метатеория, позволяющая создавать другие теории; 2) самостоятельная парадигма теории международных отношений (наряду с неореализмом, неолиберализмом и глобализмом); 3) теория в составе парадигмы постпозитивизма.

Основные положения теории

Социальный конструктивизм опирается на идею о том, что человек и общество взаимно формируют друг друга через коммуникации и обмен знаниями. Процесс взаимного формирования обозначается термином «социальное конструирование». Согласно конструктивизму, целостность и само существование общества возможно только тогда, когда большинство граждан схожим образом воспринимает некий набор идей, или «конструктов», а также способно практически действовать в соответствии с этим восприятием. Разделяемое обществом знание (общезначимое) конструктивисты называют интерсубъективным.

В методологии социальный конструктивизм уделяет большое внимание вопросам теории познания, вторгаясь в область философии. Осуждая позитивистские теории международных отношений за эмпиризм, опирающийся на объективную данность изучаемого предмета, социальный конструктивизм предлагает учитывать не столько объективную сторону действительности, сколько субъективные факторы, которые влияют на восприятие человека. Конструктивисты подчёркивают, что познание конкретного человека зависит от множества факторов, включая его социальный статус, знания, культуру, конфессиональные и идеологические предпочтения. Более того, в процессе познания меняется сам познающий субъект, что влияет на дальнейшее восприятие действительности. Введение субъективного начала как противовеса объективному получило название «рефлективистского поворота». Чрезмерное увлечение идеей рефлектевизма ведёт конструктивистов к тезису о принципиальной нераздельности познающего субъекта и объекта познания, поскольку человек всегда вовлечён в социальные процессы и отношения. Но тогда неизбежен и отказ от объективной истины: истина признаётся лишь как относительная, множественная, поскольку никто не может претендовать на позицию независимого наблюдателя. Исходя из такого релятивизма, конструктивисты считают, что задача науки состоит не в установлении истины, а в выявлении и сопоставлении различных точек зрения. Все мнения признаются равными по статусу, образуя «полифонию» вместо монолога позитивистов.

Подобно неореалистам, конструктивисты используют понятие структуры и структурного влияния. Однако структура понимается не как отношение между элементами (например, силовое по К. Уолцу), а включает также различные условия и политические процессы (культуру, общественные правила и нормы, политические действия, речевую практику), которые влияют на политическое поведение субъектов политики. Согласно А. Вендту, можно выделить три основные социальные роли: «враг», «соперник» и «друг». Социологическая природа международных отношений проявляется в том, что характер взаимодействия субъектов политики в рамках названных ролей формирует конкретный облик международной системы.

Субъекты политики (личности, общественные группы, народы, государства) тоже считаются продуктами социального конструирования, что выражается в их идентичности. Идентичность субъекта политики состоит из двух составляющих: самовосприятие и восприятие другими участниками политики. При этом идентичность не остаётся статичной, а постоянно меняется в результате взаимодействий субъектов, влияния политических процессов и других условий. Понятию идентичности конструктивизм отводит ведущую роль в теоретических построениях. Поддерживая принцип постструктурализма о неразрывности субъекта и объекта, конструктивисты утверждают, что национальные интересы являются частью идентичности государства. Внешняя политика в отношении другого государства строится исходя из понимания его идентичности. Каждодневная политическая практика воспроизводит и демонстрирует другим государствам собственную идентичность.

Последовательно проводя принцип социологичности международных отношений, конструктивизм оспаривает базовые постулаты о природе политики, представленные в позитивистских парадигмах, а острие его критики направлено против неореализма. Анархия считается не объективным и постоянным свойством международной системы, а результатом конкретно-исторического взаимодействия. В определённых обстоятельствах состояние анархии может нивелироваться, при этом для сильного государства состояние анархии всегда менее актуально, чем для слабого. Если признать, что анархия преодолевается, то и политика баланса сил тоже перестаёт быть главной тенденцией в отношениях между государствами, на чём настаивает неореализм. В противовес положению неореализма о системообразующем и достаточно стабильном характере суверенитета, социальный конструктивизм подчёркивает, что суверенитет явление преходящее, которое размывается в условиях глобализации. Системообразующая роль отводится понятию идентичности. В содержании понятия власти конструктивизм уделяет особое внимание дискурсному (речевому) влиянию, которое состоит в способности изменять интерсубъективные смыслы, используя многообразные каналы коммуникации в обществе: научные, публицистические, культурные, дипломатические. Тем самым дискурсное влияние превращается в общественную практику, меняя социальные структуры и идентичности.

Проблема безопасности

Проблему безопасности конструктивизм трактует как следствие несовпадения идентичностей субъектов политики. Чем больше несовпадение, тем выше риск конфликта. Разрешить его можно либо добровольным, либо насильственным изменением идентичности одной из сторон. Например, расширение НАТО на восток становится угрозой России не потому, что к границам приближается военная инфраструктура и вооружения, а потому что Россия в силу своей несовпадающей с Западом идентичности воспринимает НАТО как угрозу безопасности (Д. Кэмпбелл). Характерно, что конструктивисты рассуждают не столько о содержании безопасности, сколько о динамике её восприятия обществом и элитами. Другая особенность в понимании безопасности состоит в приоритете ценности человека как главной цели политики, таким образом безопасность человека имеет приоритет над безопасностью государства.

Новаторство конструктивизма проявляется в том, что проблема безопасности изучается с помощью лингвистических по происхождению методов, лежащих в основе дискурсного анализа. Изучение текстов о политике помогает понять, как общество воспринимает угрозу, что ускользало от методологии «канонических» (позитивистских) парадигм. Однако далее конструктивизм отождествляет политические тексты и политические действия (процессы, явления). Для последовательного конструктивиста всё то, что не отражено в текстах, не является социальной действительностью. Исходя из указанного тождества, выводы, сделанные из анализа текстов о политике, экстраполируются на саму политику. Конструктивизм рассматривает безопасность только как результат дискурса, т. е. речевой практики.

Теория секьюритизации

Наиболее оригинальная версия конструктивистского подхода к изучению безопасности представлена в теории секьюритизации, разработанной с участием представителя копенгагенской школы Института исследований мира О. Вэвера и британского учёного Б. Бузана, увлёкшихся идеями конструктивизма (Security: A New Framework for Analysis, 1998). Понятие секьюритизации имеет два значения. Во-первых, оно указывает на самую высокую степень угрозы обществу, связанную с выживанием (экзистенциальная угроза). Примерами экзистенциальной угрозы называют международный терроризм, правые движения неонацистского толка, иррациональные бунты мигрантской молодёжи. Во-вторых, секьюритизация означает политизацию проблемы в виде устойчивого воспроизводства этой угрозы в текстах о политике. Секьюритизация может нарастать до экзистенциальной и спадать под влиянием различных условий. Ситуация, когда угроза достигает экзистенциальной интенсивности, определяется т. н. эпистемическим сообществом, т. е. элитой из научных, политических и государственных кругов, представителями групп интересов, журналистами, другими влиятельными участниками политического дискурса. «Эпистемическое сообщество» в конечном счёте и «конструирует» степень угрозы, поскольку фактически контролирует дискурс.

Поскольку безопасность определяется через выживание, политика безопасности предполагает применение чрезвычайных мер принуждения и выход за пределы права. Авторы теории секьюритизации опираются на учение правого немецкого юриста К. Шмитта, который понимал природу политического как противопоставление «мы» и «другие», причём эти другие названы «врагами». Само существование политического «мы», по К. Шмитту, возможно только через крайнее противопоставление, т. е. указание на «врага». В итоге в теории секьюритизации политика вообще приравнивается к неизбежному конфликту, а процесс политизации в своём пределе превращается в свою противоположность – деполитизацию. Крайняя степень секьюритизации проблемы оправдывает выход за пределы правового поля и применение любых средств против оппонента.

Направления социального конструктивизма

В эволюции социального конструктивизма выделяются два течения: умеренное (А. Вендт) и более влиятельное – радикальное (Д. Кэмпбелл, Т. Хопф, П. Катцентштайн и др.). Если умеренные в основном предлагают компромиссные с «каноническими» парадигмами интерпретации, то радикальные стремятся создать принципиально новые концепции и методы анализа международной политики, развивая следующие направления исследований: связь идентичности и интерпретации обществом политики, эволюция идентичности, выявление ложных представлений, связь отношений «мы» и «другие» с практикой насилия.

Критика теории

Критики социального конструктивизма отмечают, что он страдает от недостаточной определённости понятийного аппарата и нестыковок в методологии. Важнейшее понятие идентичности осталось гораздо более размытым и расплывчатым, чем критикуемое понятие национального интереса. К тому же если и пытаться определить идентичность более строго, то придётся оперировать категориями социологии и социальной психологии, а не теории международных отношений. Нет вразумительного ответа о механизмах формирования и содержании идентичности, а многие конструктивисты считают, что и не нужно ничего уточнять (П. Катценштайн). Попытка конструктивистов обойти проблему субъективности в оценке угроз считается неудачной, поскольку сводится к мнению элит в виде «эпистемического сообщества». Отказ от принципа истинности знания и обращение в пользу бесконечного диалога мнений лишает смысла научное изучение политики. Использование дискурсного анализа связано с подменой реальной политики на тексты о ней, хотя политика как понятие явно шире, чем дискурс, а потому экстраполяция выводов о дискурсе на политику в целом оказывается неоправданной.

Конструктивизм пользуется популярностью в отечественной и зарубежной науке благодаря своему интересу к новым способам анализа политики; вниманию к влиянию на политическое поведение различных факторов, включая культурные, исторические, национальные; изучению роли языковых факторов, роли личности и общественных групп в политике.