Конве́нция относи́тельно ра́бства, международный правовой документ, в котором определены проявления социальной несправедливости и нарушений прав человека, подпадающие под понятие рабства. Обязывает все государства, участвовавшие в её подписании, принять соответствующие меры для скорейшего устранения данных проявлений и создания необходимых условий, направленных на искоренение чего-либо подобного.

Понятие «рабства», его сущность и характеристика

Международным соглашением, в котором в форме правового акта было сформулировано понятие «рабство», считается Конвенция о рабстве, принятая под эгидой Лиги Наций 25 сентября 1926 г. В п. 1 ст. 1 говорилось, что рабство представляет собой «положение или состояние лица, в отношении которого осуществляются некоторые или все полномочия, присущие праву собственности». Одновременно в п. 2 ст. 1 было дано определение тому, что входит в понятие «работорговля», и тем сферам общественных отношений, с которыми она непосредственно либо косвенно соприкасается: «все действия, связанные с захватом, приобретением какого-либо лица или распоряжение им с целью обращения его в рабство; все действия, связанные с приобретением раба с целью его продажи или обмена; все действия по продаже или обмену лица, приобретённого с этой целью, и вообще всякое действие по торговле или перевозке рабов». Кроме того, в ст. 5, декларирующей, что «принудительный труд может требоваться только для общественных целей», предписывалось, причём в обязательном порядке, государствам, принимавшим участие в подписании соглашения, «принять все необходимые меры для того, чтобы обязательный или принудительный труд не привёл к условиям, аналогичным рабству» (Recueil des traités et des engagements internationaux enregistrés par le Secrétariat de la Societé des Nations. Vol. 60. Lausanne, 1927. P. 262–265).

Следует учитывать, что, инкорпорировав в понятие рабства «некоторые или все полномочия, присущие праву собственности», и продекларировав в качестве одной из приоритетных целей «отмену рабства во всех его формах», Конвенция о рабстве распространяла действие не только на домашнее рабство, но и на все идентичные формы принуждения (крепостное состояние, обычаи, ограничивающие свободу личности или в итоге ведущие к установлению контроля над личностью в условиях, аналогичных рабству, все формы закабаления или обращения в подневольное состояние лиц за долги и т. д.), известные на тот период и перечисленные в докладе Временной комиссии по вопросу о рабстве Совету Лиги Наций (A.17.1924.VI.B) за 1924 г. Общим элементом, объединяющим Конвенцию о рабстве и ряд международных соглашений, принятых позднее и посвящённых отмене рабства и обычаев, аналогичных либо идентичных институту рабства, следует рассматривать право собственности, следствием которого являлись те или иные формы внеэкономического принуждения. Конвенция о рабстве не содержала в тексте никаких конкретных положений о том, должна ли предложенная ею модель контроля квалифицироваться в качестве абсолютной по своему характеру и требованиям во всех случаях, необходимых для запрещения рабства и различных его проявлений. Поэтому фраза «некоторые или все полномочия, присущие праву собственности», по существу, уже с момента вступления в силу этого правового документа толковалась предельно широко и объёмно, прежде всего для того, чтобы в той или иной ситуации всегда иметь реальную возможность сформулировать и использовать на практике наиболее приемлемое и адекватное определение подобного социального явления. Таким образом, под рабством понималась не только торговля африканскими рабами, которая продолжалась в течение нескольких веков, но и обычаи и традиции, аналогичные по своему характеру и социальным последствиям.

«Классическое» рабство, преимущественно существовавшее в античный период истории государства и права, именовалось «абсолютным рабством», в рамках которого рабовладелец был вправе распоряжаться принадлежащими ему рабами как своей собственностью, «движимым имуществом», фактически ничем, за исключением умения говорить, не отличавшимся от всей остальной домашней скотины, поэтому в любой момент мог его продать или совершить иную сделку (Андерсон. 2007. С. 22–24).

Положение раба и формы рабства

К моменту подписания Конвенции рабство встречалось чрезвычайно редко, являясь, скорее, исключением из правил, а не распространённой «системой» отношений, основанной на внеэкономической модели принуждения. В связи с этим критерий «наличие права собственности» объективно и всё более настойчиво вытеснял из поля зрения некоторые другие характеристики рабства, предполагавшие осуществление полного контроля над жертвой рабства со стороны лица или группы лиц, что, судя по всему, и имелось в виду в формулировке Конвенции о рабстве «…некоторые или все полномочия, присущие праву собственности». Как справедливо подчёркивает в одном из своих исследований, подготовленном совместно с Международной организацией по борьбе с рабством, Д. Вайсбродт, «решающее значение для определения того, какие виды практики составляют рабство, в современном контексте имеют условия, в которых находится порабощённое лицо, и в том числе: i) степень ограничения неотъемлемого права личности на свободу передвижения; ii) степень контроля над личным имуществом; и iii) наличие осознанного согласия и полное понимание характера отношений между сторонами» (Упразднение рабства … 2002. С. 4–5).

Это свидетельствует о том, что указанные выше элементы контроля и права собственности, нередко сопровождавшиеся угрозой насилия, являются важнейшим показателем при установлении факта наличия рабства. И рабочий, приехавший на заработки из-за границы, чей паспорт конфискуется тем, кто олицетворяет работодателя, и ребёнок, проданный с целью занятия детской проституцией, и женщина, принудительно обращённая в сексуальное рабство, – все они «рабы» и лишены права самостоятельно распоряжаться собой.

Несмотря на то что Конвенция провозгласила вне закона рабство и связанные с ним действия и обычаи, она тем не менее не установила никаких обязательных к исполнению процедур, необходимых для рассмотрения каких-либо случаев проявления рабства и прочих форм принуждения в тех государствах, которые её подписали, но и не предусмотрела создания международного института, к полномочиям которого относились бы оценка и исследование по существу конкретных проявлений и фактов нарушения соответствующих норм и предписаний, закреплённых в ней. Таким образом, Конвенция о рабстве во многом носила декларативный характер, обусловленный тем, что нередко для её практической реализации не существовало требуемых условий и соответствующих предпосылок.

До начала Второй мировой войны, помимо создания в структуре Лиги Наций Консультативного комитета экспертов по вопросу о рабстве (1932), было разработано и начало действовать сразу несколько международных конвенций о торговле женщинами с целью принуждения их к занятию проституцией. Преступления подобного рода не упоминались ни в Конвенции о рабстве, ни в перечне, подготовленном Временной комиссией по вопросу о рабстве, и не рассматривались различными экспертными структурами по вопросам рабства и других форм принудительного труда, несмотря на то что в названии первой из международных конвенций (речь идёт о международном договоре 1904 о борьбе с торговлей белыми рабынями, вступившем в силу 18 июля 1905), относившихся к торговле женщинами (League of Nations Treaty Series. 1920. P. 84–94), формулировалось понятие «торговля белыми рабынями». Так, 24 августа 1934 г. вступила в действие Международная конвенция о борьбе с торговлей совершеннолетними женщинами (League of Nations Treaty Series. 1934. P. 432–443), которая криминализировала действия, склоняющие к распутной деятельности совершеннолетних девушек и женщин даже в случае получения их согласия (пункты 1 и 2 ст. 1).

В качестве одной из разновидностей рабства рассматривалось «крепостное состояние» (serfdom), понятие которого впервые было сформулировано в заключительном докладе, подготовленном Временной комиссией по вопросу о рабстве, где оно квалифицировалось как своего рода эквивалент «земельного рабства», непосредственно связанного с использованием принудительного труда рабов для выполнения тех или иных сельскохозяйственных работ. В связи с чем в Конвенции о рабстве 1926 г. содержалось требование «осуществлять постепенно и возможно скорее полную отмену рабства во всех его формах», относившееся как к рабству, так и к крепостному состоянию; как своего рода аналог последнего (особенно для коренного населения целого ряда государств Латинской Америки в лице «пеонов») рассматривалась «сельскохозяйственная долговая кабала», сочетавшая в себе черты и долговой кабалы, и крепостного состояния (см. Temporary slavery commission : letter from the chairman of the commission to the president of the council, and report of the commission : [League of Nations document A.19.1925. VI. Geneva, 1925]). Не меньшее значение придавалось и такой форме, как принудительный труд. Вместе с тем следует обратить внимание, что между рабством и принудительным или обязательным трудом Лига Наций проводила разграничение, исходя из того факта, что это – вопросы, отнесённые к компетенции Международной организации труда. Следствием указанной дифференциации стало принятие в 1930 г. Конвенции о принудительном труде (№ 29), где, в частности, в п. 1 ст. 2 под данной формой дискриминации понимались «всякая работа или служба, требуемые от какого-либо физического лица под угрозой какого-либо наказания, для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг» (United Nations Treaty Series. 1949. P. 55–83).

Дополнительная конвенция 1956 г.

В докладе Временной комиссии по вопросу о рабстве (A.17.1924.VI.B), подготовленном для Лиги Наций и одобренном её Советом, помимо прочих форм рабства, была указана и «…система обязательного труда – будь то в государственном или в частном секторе, как за плату, так и на безвозмездной основе», составным элементом которой, согласно положениям Дополнительной конвенции 1956 г., являлась «долговая кабала», нередко именуемая «кабальным трудом», что в итоге представляло собой идентичные практики эксплуатации. Согласно п. «а» ст. 1 под долговой кабалой понимались «положения или состояния, возникающие вследствие заклада должником в обеспечение долга своего личного труда или труда зависимого от него лица, если надлежаще определяемая ценность выполняемой работы не зачитывается в погашение долга или если продолжительность этой работы не ограничена и характер её не определён». Исходя из чего она квалифицируется в п. «б» ст. 7 не иначе как «подневольное состояние», для ликвидации которого государства обязаны принять национальный закон, отменяющий подобную дискриминационную практику. Несмотря на то что указанные предписания международного соглашения действуют уже в течение более 60 лет, ситуация в данной сфере общественных отношений ещё далека от того, чтобы считать её адекватной современным требованиям, скорее, она не только не улучшается, но и ухудшается, благодаря чему эксплуатация приобретает ранее совершенно не известные социальные формы (United Nations Treaty Series. 1957. P. 59–65).

Различные формы рабства, в том числе исключительно или преимущественно негуманное обращение с лицами, находящимися в данном «статусе», подневольное состояние и принудительный труд, в подавляющем большинстве случаев сопровождались или обусловливались всевозможными (по своим целям и направленности) проявлениями нарушений прав человека, на ликвидацию которых со стороны государств, участвовавших в подписании и последующей ратификации Конвенции о рабстве 1926 г., и были направлены соответствующие требования указанного международного документа. Иными словами, в определение института рабства входили характеристики, квалифицировавшие его в контексте не только права собственности, но и самых разных действий, выходящих за пределы конкретных прав человека, находящегося в подневольном состоянии. Например, собственно процесс порабощения какого-то физического лица или группы лиц чаще всего сопровождается либо похищением, либо вербовкой, либо иными действиями с использованием таких механизмов, как введение в заблуждение посредством обмана и подобного рода манипуляций, связан с нарушением прав человека на свободу и личную неприкосновенность (продекларированные позднее в ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966), а во многих случаях – с нарушением права лица, лишённого свободы, на гуманное обращение, в том числе права не подвергаться жестокому, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению (что в течение нескольких веков имело место в торговле рабами с Африканского континента). В этой связи в тексте ст. 5 Дополнительной конвенции было запрещено «калечение, клеймение выжиганием или иным способом раба или лица в подневольном состоянии, чтобы отметить такое его состояние или с целью наказания, или по какой-либо иной причине» (Упразднение рабства ... 2002. С. 6). Таким же образом решался вопрос и об аналогичных формах жестокого обращения, включая побои и другие виды телесного наказания, являвшихся нарушением права физического лица не подвергаться пыткам, жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство человека обращению либо наказанию, что нашло своё отражение в ст. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Всеобщая декларация прав человека 1948 г.

Важнейшим международным документом, принятым по итогам Второй мировой войны, закрепившим в официальном тексте все те фундаментальные понятия, которые впервые нашли свою регламентацию в Конвенции о рабстве, Дополнительной конвенции и других нормативных правовых актах, является Всеобщая декларация прав человека (1948), провозгласившая в ст. 4, что «никто не должен содержаться в рабстве или в подневольном состоянии; рабство и работорговля запрещаются во всех их видах». Однако так и не ушли в прошлое такие социальные рецидивы, как торговля людьми, принудительные браки и брачная торговля, детский труд и проституция, сексуальное рабство и многие другие проявления эксплуатации и ущемления прав и свобод человека.

В то же время речь не идёт о том, что международное сообщество уже использовало все доступные механизмы, направленные на ограничение либо полную ликвидацию как архаичных традиций, так и принципиально новых, не применявшихся ранее способов дискриминации, которые отвечают понятию рабства и его разновидностей. С другой стороны, практика свидетельствует о том, что те сферы отношений, которые ещё совсем недавно были легальными, ни в чём (несмотря на гендер, цвет кожи и возраст) не ограничивали статуса человека (и не подпадали под отношения, квалифицируемые как рабство или один из известных его видов), всё активнее приобретают характер тенденций тех процессов, идентификация которых во многих ситуациях даёт основание говорить о них как о нарушающих права и свободы, в результате чего в итоге могут появиться формы рабства, эксплуатации либо негуманного обращения совершенно иного содержания и качества. Это потребует со стороны мирового сообщества не только соответствующей нормативно-правовой регламентации, но и создания государственных и наднациональных институтов, отвечающих современным требованиям, основанных на нетрадиционном понимании прав и свобод человека, с которым ассоциируется современная демократия. Тем не менее и в этом случае Конвенции о рабстве 1926 г. будет отведена не последняя роль в систематизации и регулировании вновь возникающих проблем.

Участники Конвенции о рабстве

Для СССР Конвенция о рабстве 1926 г. вступила в силу 8 августа 1956 г. Для трёх стран – бывших союзных республик, входивших в СССР и являвшихся, наряду с СССР, членами ООН, Конвенция о рабстве вступила в силу в следующие сроки: для России и Белоруссии – в 1956 г., для Украины – в 1959 г. Дополнительная конвенция об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством, от 7 сентября 1956 г. была подписана СССР 7 сентября 1956 г., ратифицирована Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 февраля 1957 г. и вступила в силу для СССР 30 апреля 1957 г. По состоянию на 31 октября 2022 г. участниками, присоединившимися или ратифицировавшими Конвенцию относительно рабства, являются 99 государств.

Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ Уголовный кодекс РФ был дополнен ст. 127.2. («Использование рабского труда»), согласно которой «использование труда человека, в отношении которого осуществляются полномочия, присущие праву собственности, в случае, если лицо по не зависящим от него причинам не может отказаться от выполнения работ (услуг)», признаётся уголовно наказуемым деянием и наказывается либо принудительными работами, либо лишением свободы на срок от 3 до 15 лет в зависимости от наличия отягчающих обстоятельств (например, преступление совершено в отношении несовершеннолетнего; с использованием служебного положения; с применением шантажа; организованной группой; преступление повлекло по неосторожности смерть потерпевшего и т. д.).