Кереме́т (киремет; луговомар., горномар. керемет, киреме́ть, киремет, йын; чуваш. киремет, арçури, эсрель, киреметь, вутăш; удм. керемет, луд, шайтан; тат. киремет, шайтан), категория персонажей или единичный персонаж в мифологии народов Поволжья (марийцев, чувашей, удмуртов, татар). Термин в зависимости от контекста имеет несколько значений: 1) злой дух, нечисть, синоним понятий чёрт (луговомар. ия), демон; 2) мольбище, место для совершения жертвоприношений, поклонения богам; 3) бранное слово, применяемое в отношении людей с дурным характером; 4) духи – покровители рода, божества; 5) духи – покровители природы; 6) воплощение души умершего, заложного покойника. В зависимости от языковой традиции данное понятие может писаться как кЕремет или кИремет. Известна форма написания данного мифологического термина со строчной буквы в начале (если подразумевается категория персонажей) или с заглавной (если речь идёт о конкретном персонаже).

Этимологически слово «керемет», вероятно, имеет арабское происхождение и распространилось в языках Поволжья посредством исламской культуры. По одной из версий, это слово произошло от арабского понятия «карамат» – чудо (совершенное святым или на могиле святого) (Ашмарин. 1923. С. 270). Венгерский исследователь Д. Месарош связывал возникновение термина «кереметь» с культом мусульманских святых, распространённым вместе с исламом сначала в Волжской Булгарии, а затем в золото-ордынский период.

В отечественной этнографии авторы начиная со второй половины 19 в. приводили различные значения данного термина в культуре народов Поволжья. В работе А. Ф. Риттиха «Казанская губерния» керемет описан как злой дух, нечистая сила, его облик наделён характеристиками чёрта («лукавый, страшный») (Риттих. 1870. С. 166). Согласно этнографу Д. А. Корсакову, в мифологии марийцев керемет является божеством-антагонистом и одновременно злым духом (Корсаков. 1872. С. 32–33). Исследователь Г. Я. Яковлев писал, что керемет является злым духом, но в то же время ему принято молиться в случае болезней и других невзгод (Яковлев. 1887. С. 77–78). Т. С. Семёнов отмечал, что кереметы являются воплощениями заложных покойников (мертвецов, призраков), а в каждой местности обитает свой злобный дух-керемет; тем самым автор подчеркивал его связь с загробным миром (Семёнов. 1893. С. 25). Схожие данные приводил епископ Никанор, который в своём описании марийских традиционных верований писал, что кереметами местное население называет злых духов, а также места поклонения им (Никанор. 1910. С. 10). Согласно этнографу М. Г. Васильеву, марийский керемет представляет собой духа в образе бородатого человека в красной одежде, управляющего тройкой лошадей (Васильев. 1904. С. 7–14). Этнограф С. К. Кузнецов в работе «Культ умерших и загробные верования луговых черемис» описал керемета как злобное божество, к которому обращаются за помощью в случаях крайней необходимости (Кузнецов. 1907. С. 3). Чувашский фольклорист Н. Р. Романов связывал появление образа злобных духов-киреметов с представлениями крестьянства об умерших помещиках. Так, в народной традиции землевладельцы с плохой репутацией после смерти продолжали угнетать местное население: «По нашему мнению, превращение мусульманских «благочестивых чудотворцев» в сознании чуваш в злых и жадных киреметей знаменовало оппозиционное настроение чувашского крестьянства к существовавшему в то время государственному строю и господствовавшей религии. Это было особой формой социально-классового протеста» (Романов. 1957. С. 205). Исследователь чувашских традиционных верований П. В. Денисов приводил свидетельства о вере в кереметов как в злых духов умерших колдунов (Денисов. 1959. С. 100). Советский исследователь С. А. Токарев рассматривал керемета как злого духа, заимствованного из исламской мифологии (Токарев. 1964. С. 196). Специалист по марийской мифологии Л. С. Тойдыбекова характеризует керемета как «…главное божество нижнего мира, антипод бога-творца. Керемет приходится младшим братом бога, низвергнутым с неба за гордость», подчеркивая его статус мифического антогониста (Тойдыбекова. 2007. С. 104).

В указанных работах авторы соотносят керемета (ов) с персонификацией зла, с дьяволом, чёртом, а также описывают его как воплощение духов умерших людей, заложных покойников. При этом в марийском и чувашском фольклоре керемет может иметь статус божества-покровителя. Этнограф Г. А. Сепеев приводил сведения о культе почитания богов-кереметов, а также о кереметах как о родовых духах предков. «У многих марийцев-язычников были священные деревья, олицетворяющие семейно-родового покровителя, духа-предка «керемет», которые росли на усадьбе или в поле» (Сепеев. 1975. С. 118). Фольклорист Н. И. Ашмарин писал о том, что образ кереметов у чувашей изначально был связан с культом умерших, а затем объединился с представлениями об исламских святых (Ашмарин. 1994. С. 249). Советский и российский исследователь О. В. Данилов на основе археологических и архивных источников выявил несколько аспектов образа керемета в марийской мифологии: учёный писал о связи данного персонажа с культом предков, плодородием и влагой, при этом он относил его к категории духов природы (Данилов. 2016. С. 323–325). В то же время О. В. Данилов отрицал демоническую характеристику керемета, полагая, что «сущность керемета не однозначна, и трактовать его только как «высшего злого духа» было бы неверно» (Данилов. 2016. С. 305). Современные этнографы Н. С. Попов (Марийцы... 2013. С. 289) и Т. Л. Молотова (Этноконфессиональные... 2010. С. 91) приписывают керемету две мифологические ипостаси: божественного покровителя и зловредного духа. У восточных марийцев распространён культ поклонения мифическому правителю и божеству Султан Керемету (Садиков. 2008. С. 103). Этнокультуролог Г. Е. Шкалина считает, что керемет является богом-воплощением «непроявленного добра», т. е. он противопоставлен в марийской мифологии высшему божеству Юмо, но при этом не является источником зла, а, напротив, помогает людям избежать его (Шкалина. 2009. С. 81). В представлениях кряшен киреметы одновременно воспринимаются как духи-покровители и как места для жертвоприношений и молений им: «Духа-киреметя имела как целая община, так и отдельный род, семья» (Исхаков. 2013. С. 124).

В науке существует мнение, что изначально керемет имел именно положительный образ и статус бога-покровителя, однако под влиянием русской культуры перешел в разряд демонических. Фольклорист Ю. А. Давыдова определила различия между отношением русского и марийского населения к данному персонажу. По мнению автора, русское население было склонно демонизировать керемета, сравнивать его с чёртом и другой нечистью, в то время как марийцы традиционно приписывали ему статус божества-покровителя (Давыдова. 1999. С. 17). Под влиянием христианского миссионерства культ керемета постепенно был вытеснен из ритуально-религиозной сферы (Исхаков. 2013. С. 134). Вероятно, восприятие керемета в культуре народов Поволжья изменилось с течением времени, и в связи с этим в настоящее время он упоминается в демоническом контексте. В современных культовых практиках керемет представлен мало. В редких случаях к нему обращаются в случае болезни, падежа скота, в частности последователи марийской традиционной религии.

Образ керемета описан в художественной литературе, например, в поэме «Керемет» удмуртского писателя К. Герда (в значении молельной рощи), поэме «Югорно» современного марийского писателя А. Я. Спиридонова, в марийском этнофутуристическом комиксе «Чоткар Патыр. Начало» А. Окольникова. Персонаж керемета присутствует в театральных постановках, например, в балете «Лесная легенда» композитора А. Б. Луппова, мюзикле «Юмынÿдыр» режиссёра Р. Ю. Алексеева. Культу керемета посвящена картина чувашского художника А. И. Миттова «Киреметь» из серии «Земля наших дедов» (1963–1965).

Часто под кереметами подразумеваются сакральные объекты – места для коллективных молений и жертвоприношений. П. В. Денисов рассматривал киремети как чувашские мольбища, «сооружения для общественных жертвоприношений», расположенные в оврагах, лесах или полях (Денисов. 1959. С. 91). По В. Е. Владыкину и ряду авторов, в каждой удмуртской деревне ранее имелась своя священная роща луд или керемет (Владыкин. 1994. С. 109; Атаманов. 2014. С. 20). У закамских удмуртов кереметями или лудо называют священные рощи, расположенные в дубовых, берёзовых, липовых, еловых, смешанных лесах (Садиков. 2008. С. 107).

В мифах и несказочной прозе (легендах, быличках, бывальщинах) народов Поволжья керемет чаще всего фигурирует в нескольких сюжетах. Самый основной из них – это сюжет мифа о творении земли. Керемет участвует в создании земной тверди наравне с богом-демиургом, братом-близнецом (мар. Юмо; удм. Инмаром). Божество-трикстер, Керемет ныряет за землей на дно мирового океана, чтобы «доброе» божество создало из этого твердь, но при этом утаивает часть почвы во рту. Если демиург создает равнины, то Керемет из утаённой земли – горы (Марийский фольклор. 1991. С. 11–12; Владыкин. 1994. С. 72). Другой распространённый сюжет также относится к категории этиологических мифов. Доброе божество создает человека, а Керемет портит его: насылает болезни, смерть, делает человека скверным душой (Марийский фольклор. 1991. С. 37–38; Владыкин. 1994. С. 74). В марийской мифологической сказке о дочери бога Юмо (мар. Юмынÿдыр) Керемет является братом божества, желающим жениться на прекрасной племяннице, однако она сбегает от Керемета вместе с женихом-марийцем (Марийский фольклор. 1991. С. 78-82). В текстах несказочной прозы керемет выполняет функции нечисти: «портит» и «водит» людей, насылает проклятья и прочее (Марийский фольклор. 1991. С. 110). Кереметы фигурируют в топонимических легендах: с их именами связывают возникновение географических названий населённых пунктов, оврагов, холмов и т. д. (Марийский фольклор. 1991. С. 125–138; Атаманов. 2014. С. 22–28).