Додд Ча́рлз Ха́ролд (Charles Harold Dodd) (7.4.1884, Рексем – 21.9.1973, Оксфорд), английский библеист и богослов.

В 1902–1906 гг. изучал классическую филологию и археологию в Университетском колледже в Оксфорде, в 1907 г. – римскую нумизматику в Берлинском университете Гумбольдта и раннехристианскую эпиграфику в Магдален-колледже в Оксфорде. В 1907 г. в Берлине посещал лекции А. фон Гарнака. В 1907–1911 гг. университетский стипендиат Магдален-колледжа, в это же время (с 1908) изучал богословие в Мансфилд-колледже. В 1912 г. принял сан священника конгрегационалистской церкви в Уорике. В 1915–1930 гг. преподавал библеистику в Оксфордском университете, в 1927–1931 гг. читал курс лекций по Септуагинте, в 1930–1935 гг. профессор библейской критики и экзегезы Нового Завета Манчестерского университета, с 1935 г. профессор Кембриджского университета. После эмеритации (1949) продолжал преподавательскую деятельность. В 1950–1961 гг. генеральный директор проекта по подготовке нового английского перевода Библии.

В ранней работе об авторитете Библии (1928) Додд затрагивает также темы богодухновенности и собственно авторитета Библии. В этом труде он показал себя приверженцем либерального богословия – например, в выводе о религиозной надежде, дающейся человеку в Библии, как основе её религиозного авторитета. По сравнению с этим использование Библии как источника вероучения становится уже вторичным. Как источник сверхъестественного откровения более опредёленно Библия рассматривается в работе «Библия Сегодня» (The Bible today, 1946).

Выяснению самого раннего христианского экзегетического метода посвящена работа Додда «Согласно Писаниям» (According to the Scriptures, 1952), в которой он пришёл к выводу, что приводимые в Новом Завете свидетельства об исполнении ветхозаветных обетований в служении Христа содержат следы оригинального христианского метода библейского толкования. В нём внимание толкователя, конечно, направлено на выявление исторического контекста и изначальной интенции авторов цитируемых пассажей, но всё же главным было понимание того, что история подчинена Богу, действующему по отношению к человеческому обществу и как Судия, и как Искупитель. Этот герменевтический принцип – общий для апостолов Павла, Иоанна и автора послания к Евреям, но создателем его Додд считает Иисуса Христа.

В своей книге о притчах Христа (1935) Додд развил учение о провозвестии Иисуса, эсхатологическая суть которого выражается термином «осуществлённая эсхатология» (realized eschatology). Во вводной главе он соглашается с тезисом А. Юлихера о невозможности аллегорического толкования притч, даже если такая интерпретация предлагается самим евангельским текстом. Но если Юлихер считал, что целью создания отдельных притч является выражение общих этических наставлений, обращённых к широким массам, то Додд видел такие цели обусловленными конкретными ситуациями проповеди Иисуса Христа.

Основное содержание проповеди Иисуса, согласно Додду, иллюстрируют притчи о суде и растущем семени в их первоначальном виде. Суть этой проповеди в том, что возвещаемое Христом Царство Божие уже наступило и является реальностью нынешнего времени и человеческого опыта, а не только ожидаемым в будущем событием (ср. Мф 12:28; Лк 11:20). Именно так нужно понимать и слова: «исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1:15). Провозвестие о Царстве Божием, уже наступившем (нарушающее эсхатологическую схему, в которой его чаемому наступлению предшествует ещё долгое ожидание), только в дальнейшем было реинтерпретировано христианской общиной как имеющее отношение исключительно к будущему. Эсхатон в первоначальном смысле не означал «последнего в том, что касается времени», но указывал на «предельное в том, что касается ценности» (Dodd. 1935. P. 50).

Наиболее яркий пример возврата к изначальной эсхатологии, по мнению Додда, даёт богословие Евангелия от Иоанна. Несмотря на то, что 4-е Евангелие говорит о «последнем дне», когда мёртвые воскреснут для жизни или для осуждения, всё-таки речь, согласно Додду, идёт прежде всего не о буквальном будущем воскресении, а о вечной жизни как нынешнем и непреходящем даре уверовавшим во Христа. Это решение здесь и сейчас: уверовавшим дарована истинная жизнь, в то время как те, кто не уверовали, «уже осуждены».

Важным моментом в истории новозаветной библеистики было несогласие Додда с современными ему результатами анализа литературных форм Евангелий (Formkritik). Уже в 1932 г. в статье о структуре евангельского повествования он использует метод анализа форм, но в отличие от его создателей (К. Л. Шмидта, М. Дибелиуса, Р. Бультмана), приходит к более консервативным выводам о достоверности и аутентичности евангельского предания. Выделяемые в евангельском материале «обобщающие резюме» (традиционное название «Sammelberichte» – введённые евангелистом в отдельные перикопы указания на место и время и редакторские тексты, написанные им для скрепления всего повествования и поэтому якобы не имеющие никакой исторической ценности), по мнению Додда, отражают саму структуру рассказа о служении Иисуса в Галилее (Dodd. New Testament studies. 1952). В эту схему евангелист Марк включил свой остальной материал, который отчасти (на уровне перикоп и их комплексов) принял фиксированную форму уже в устном предании и был организован евангелистом хронологически и тематически. Таким образом, автор пришёл к выводу о наличии в Евангелиях «достоверной последовательности событий, с видимыми движением и развитием» (Dodd. New Testament studies. 1952. P. 11).

Тезис этой статьи Додд разработал в книге о развитии апостольской проповеди (Dodd. 1936). Общая схема керигмы подлинных посланий апостола Павла следующая: пророчества исполнились с приходом Христа, наступил новый век; Христос родился от семени Давидова, умер, согласно Писанию, чтобы освободить нас от нынешнего злого века; воскрес на третий день, согласно Писанию; как Сын Божий и Господь живых и мёртвых он вознёсся одесную Бога; он вернётся как Судия и Спаситель людей. Та же самая схема в принципе прослеживается в речах апостола Петра (которые, как подчёркивал Додд, не были созданы автором книги Деяний святых апостолов и не обнаруживают признаков влияния посланий апостола Павла), а также предполагается в послании к Евреям и 1-м послании Петра. Данная схема керигмы, по сути, совпадает со схемой «обобщающих резюме» Евангелия от Марка, определивших всю структуру повествования евангелиста.

Евангелие от Марка, таким образом, можно понимать как расширенную форму керигмы, в которой служение Христа изображается как развёрнутая преамбула к повествованию о страстях. В повествованиях Матфея и Луки оригинальная перспектива керигмы изменена; в 4-м Евангелии, однако, схему исторической керигмы можно увидеть не менее ясно, чем у Марка.

Додд, применявший метод анализа форм к исследованию новозаветных текстов, довольно высоко оценивал историческую достоверность евангельской традиции. В статье о «Форме диалога в Евангелиях» (1954–1955) он выделил простые (разговор о подати в Мк 12:14–17, вопрос о власти в Мк 11:27–33) или более сложные диалоги (беседа с богатым юношей в Мк 10:17–27, ответ на вопрос сыновей Заведеевых в Мк 10:35–45). За разнообразием форм диалогов Додд видел единство их темы; это, по его убеждению, предполагает, что синоптическая и Иоаннова традиции вместе восходят к более ранней «несформировавшейся» (unformed) традиции учения Христа, большую часть которой можно восстановить из диалогов 4-го Евангелия, не имеющих параллелей в синоптической традиции, но согласных с ней тематически.

В лекциях, прочитанных в 1938 г. и опубликованных в книге «История и Евангелие» (History and the Gospel, 1960), он признал ценность метода форманализа для вывода об исторической достоверности Евангелий. Он позволяет изучить материал, сгруппированный в традициях, не подверженных влияниям известных мотивов, и судить о сходстве и различии этих традиционных потоков (Dodd. 1960. P. 91). Полученные в результате анализа различные образы Иисуса на самом деле образуют единство: с самого начала предание учило, что он жил, проповедовал, действовал, пострадал, и умер как Мессия, никакой альтернативной традиции изначально не существовало. Согласно Додду, только люди, находившиеся непосредственно под воздействием произошедших событий, а не историки-аристократы, типа Тацита, с большой вероятностью дают истинную оценку произошедшего.

Важными для новозаветной библеистики этого времени были исследования Доддом литературы, связанной с именем апостола Иоанна. В статье, посвящённой сравнению 1-го послания и Евангелия от Иоанна, он показал, что они написаны разными авторами (1937). Эти выводы учтены и в его комментарии на послания апостола Иоанна (1946), а в дальнейшем развиты в работе о толковании Евангелия от Иоанна (1953). Итогом многолетних трудов над проблемами 4-го Евангелия стала работа о его исторических традициях (1963), в которой Додд пришел к выводу о существовании независимого от синоптической традиции до-иоанновского потока евангельского предания.

Апостол Иоанн, как считает Додд, написал своё повествование для эллинистической аудитории, отдалённой как по времени, так и по месту от участников евангельских событий. Ближайший идейный фон для первых читателей этого Евангелия он видит в литературе раввинистического иудаизма, у Филона Александрийского и в литературе герметизма, но отличительный характер Иоаннова христианства именно в преобразовании общих с другими традициями идей. Додд не сомневается, что евангелист правильно понимает смысл служения Христа. Иоанн использует самые сильные из современного ему религиозного языка термины для выражения идеи единства человека с Богом. Вера во Христа даёт возможность вступить в личное общение с вечным Богом, – сверхъестественное, неотмирное отношение, выражаемое термином «агапе» (любовь). Оно, однако, всё же укоренено именно в этом мире, т. к. центральное событие «агапе» произошло в истории, «апрельским днем приблизительно в 30 г. н. э., за столом Тайной вечери в Иерусалиме, в саду напротив долины Кедрона, при дворе Понтия Пилата и на римском кресте на Голгофе» (Dodd. 1953. P. 199–200).