Ушако́в Си́мон Фёдорович (Симон Фёдоров Ушаков) [1626, Москва(?) – 1686, там же, похоронен в Знаменском монастыре в Москве], древнерусский иконописец, рисовальщик, гравёр, руководитель иконописной мастерской Оружейной палаты Московского Кремля.

Московский дворянин (предположительно, по происхождению; родословная Симона Ушакова неизвестна). В поминальных надписях на иконах Ушакова «в память по сродниках своих» приводятся имена схимонахов Филарета (по мнению многих исследователей – Фёдора, отца Ушакова), Савватия и Сергия (предположительно, дядья); родственником Ушакова считается святитель Иларион Суздальский. Жена Феврония и дети (в том числе сын Пётр, также иконописец) упоминаются в нескольких документах, в том числе в синодике Знаменского монастыря, и в надписи на иконе «Спас на престоле» из иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры (1684, Сергиево-Посадский музей-заповедник). Владел двором в Китай-городе в Москве.

Обстоятельства и время обучения Ушакова иконописи неизвестны. С 1648 г. состоял на государственной службе, в качестве знаменщика Серебряной палаты чертил карты и планы (чертёж реки Дон, карта Швеции и др.), выполнял подготовительные рисунки для чеканки монет, украшения оружия, произведений лицевого шитья, знамён. В надписи на самой ранней из известных ныне икон Ушакова («Богоматерь Владимирская», 1651–1652, Третьяковская галерея, Москва, далее – ГТГ) мастер называет себя «государевым иконником». В 1660 г. Ушаков поновлял древнюю живопись в Успенском и Архангельском соборах Московского Кремля. По личному заказу царя Алексея Михайловича писал иконы (образы небесных покровителей царской семьи, мерные иконы в честь рождения детей, например, «Святой великомученик Феодор Стратилат», 1661, Музеи Московского Кремля), создавал росписи в царских покоях в Московском Кремле (не сохранились). Царским указом в 1663 г. Ушаков переведён из Серебряной палаты в Оружейную; как ведущий мастер осуществлял надзор и руководство над всеми крупными художественными работами (создание иконостасов в придворных церквах и новые росписи Грановитой палаты Московского Кремля, 1668), декорировал экипаж для царицы Марии Ильиничны из рода Милославских (1667), привлекался для составления смет и списков расходных материалов, оценивал качество работ других иконописцев.

В начале 21 в. известно более 50 икон Ушакова, подавляющее большинство из них имеют дату и авторскую подпись. Подписанное на иконах имя мастера варьируется от краткого «Симон Федоров» и «Симон Федоров сын Ушаков» до развёрнутого «Пимен, зовомый Симон Федоров сын Ушаков» (предположительно, Пимен – имя, данное художнику при крещении). Надписи на иконах Ушакова зафиксировали также имена заказчиков, среди которых занимавшие высокие государственные должности бояре Б. М. Хитрово и А. С. Матвеев, церковные иерархи, настоятели монастырей.

Решающую роль в работах Ушакова играли новаторские для древнерусского искусства приёмы письма, демонстрирующие виртуозное владение живописными средствами. Светотеневая моделировка ликов, получившая название «живоподобие», строилась на тончайших многослойных лессировках. Лики, созданные Ушаковым, имели анатомическую правильность и объём, но при этом были идеализированы, пронизаны светом изнутри, обладали отстранённостью, приближавшей их не столько к портрету, сколько к классическим византийским памятникам. Исследователи (В. Г. Брюсова, Л. И. Лифшиц, Н. И. Комашко) отмечают стремление Ушакова вернуть иконописи её высокое предназначение – представить образ совершенного Бога, восходящий к Первообразу, как об этом писал современник Ушакова Симеон Полоцкий: «...тыя токмо образы подобает почитати, иже совершенно живоподобни суть первообразным...» (Былинин. 1985. С. 287).

Ушаков неоднократно делал списки с богородичных икон – как древних чудотворных русских святынь (Владимирской, Казанской, Печерской), так и греческих (Киккской, Иверской). Создал целый ряд образов Спаса Нерукотворного, в которых совершенствовалась и варьировалась его манера личнóго письма [наиболее ранний – 1661, ГТГ; последние – 1678, ГТГ, и 1670-е гг. (выполнен вместе с сыном Петром), Тульский музей изобразительных искусств]. Среди образов Спаса Нерукотворного выделяется икона 1672 г. (частное собрание), которая представляет собой не только эталонное произведение мастера по манере и технике письма, но и самый ранний известный пример использования виршей в древнерусской иконописи.

Симон Ушаков. Спас Нерукотворный. 1670.Симон Ушаков. Спас Нерукотворный. 1670.

Симон Ушаков. Троица Ветхозаветная. 1671.Симон Ушаков. Троица Ветхозаветная. 1671.Ключевые произведения С. Ф. Ушакова – иконы «Древо государства Московского» («Похвала Владимирской иконе Божией Матери», 1663, ГТГ), уникальная иконография которой разработана самим художником; «Ветхозаветная Троица» (1671, Русский музей, Санкт-Петербург), в которой вместо традиционных для иконописи палат изображена антикизирующая ордерная архитектура, а также «Архангел Михаил, попирающий дьявола» (1674, ГТГ).

На иконе «Древо государства Московского», написанной для иконостаса церкви Троицы в Никитниках в Москве, внутри стен Московского Кремля изображено растущее из Успенского собора древо; в центре его кроны – медальон с образом Владимирской иконы Божьей Матери, а в боковых ветвях – образы русских святых. Симон Ушаков. Богоматерь Владимирская (Древо государства Московского). 1663. Симон Ушаков. Богоматерь Владимирская (Древо государства Московского). 1663. У подножия Успенского собора изображены насаждающий древо князь Иван Калита и поливающий древо митрополит Пётр, по сторонам от них – здравствующая царская семья: государь Алексей Михайлович, его супруга Мария Ильинична, их сыновья Алексей и Фёдор. Образ не только иллюстрировал единство истории Московской Руси и Русской православной церкви, но и наглядно представлял Москву как священный град, покров которому дарован самим Христом. Икона не имела повторений и списков, известен лишь восходящий к ней графический образец (конец 17 – начало 18 вв., частное собрание).

С именем Ушакова связано зарождение русской гравюры на металле. Его офорты «Семь смертных грехов» (1665) и «Отечество» (1666) – первые в отечественном искусстве гравюры на меди. Созданные по рисункам Ушакова гравюры Афанасия Трухменского к сочинениям Симеона Полоцкого («Царь Давид» и «Беседа Варлаама и Иоасафа», обе – 1680; «Христос Вседержитель со сценами Ветхого и Нового Заветов», 1681) отличаются смелостью в передаче многопланового пространства и многочисленными деталями, свидетельствуя об Ушакове как о великолепном художнике-графике.

Симон Ушаков. Семь смертных грехов. 1665.Симон Ушаков. Семь смертных грехов. 1665.

Ушакова считают автором трактата «Слово к люботщательному иконного писания» (около 1666), где изложены близкие его творчеству эстетические представления: следование натуре, уподобление живописи зеркалу, отражающему природу, поскольку так искусству учит сам Господь. В трактате высказано мнение о личной ответственности иконописца за созданную им работу: «Многие из нас, [недостаточно] владеющие искусством живописи, пишут то, что скорее достойно смеха, чем благоговения и умиления, этим они вызывают гнев Божий и [подвергают себя] осуждению чужестранцев и великому посрамлению от честных людей» (Ушаков. 1969. С. 52). Сочинение, по всей видимости, должно было стать введением к задуманной Ушаковым «Азбуке художеств» – пособию для изографов, своего рода книге образцов, которая так и не была создана.

Ушаков воспитал множество учеников: это иконописцы, работавшие с ним над конкретными заказами (их имена упомянуты в авторских надписях: Михаил Милютин, Сергей Рожков, Георгий Терентьев Зиновьев и др.), обучавшиеся у него частным образом или работавшие под его началом (Пётр Билиндин, Иван Максимов), и те, кто считается учениками Ушакова на основании косвенных свидетельств (Феодот Ухтомский). Они переняли выработанный Ушаковым «живоподобный» стиль иконописания, который, по мнению исследователей, постепенно сделался стилем придворной мастерской (Комашко. 2015. С. 48).