Симо́н Риша́р (Richard Simon) (13.5.1638, Дьеп – 11.4.1712, там же), французский католический богослов и библеист. Один из основателей историко-критического метода в библеистике.

Образование начал в коллеже ордена ораторианцев в Дьепе (изучал философию, латынь и греческий), затем в коллегии иезуитов в Руане (1657–1658). В 1658 г. стал новицием в обществе ораторианцев в Париже (проверки, однако, не выдержал, в 1659 вернулся в Дьеп). В 1659–1662 гг. продолжил образование в Париже: изучал схоластическую философию, церковную историю, занимался библейскими штудиями, посещал занятия по ивриту и сирийскому языку. В 1662 г. вновь вступил в общество ораторианцев, после чего был назначен преподавателем философии в коллеже в Жюйи (1663–1664). Работал в их парижской библиотеке помощником библиотекаря (1663–1678), создал каталог собрания восточных рукописей из Константинополя, изучал литературу, необходимую для библейских исследований. Большу́ю роль в этом сыграла и возможность контактов с еврейскими знатоками Талмуда и раввинистической традиции.

В 1670 г. рукоположен в священники. В течение нескольких лет работал над одним из своих главных произведений под названием «Критическая история Ветхого Завета» (Histoire critique du Vieux Testament). Работа вышла в 1678 г. без титульного листа. Однако епископ Ж.-Б. Боссюэ, после того как ознакомился с книгой, добился конфискации и почти полного уничтожения издания. Книга не отвечала традиционным представлениям о Священном Писании: например, одна из глав назвалась «Моисей не может быть автором всего, что есть в книгах, приписываемых ему» (цит. по: Simon. 1685. P. 31). Одна из немногих сохранившихся копий легла в основу 2-го издания (Роттердам, 1685), после выхода в свет которого Симон должен был активно участвовать в богословской полемике.

Выйдя из ордена в 1678 г., Симон удалился в Болвиль (Нормандия), затем, в 1682 г., вернулся в Дьеп. Здесь он писал труды по Новому Завету, продолжая полемизировать со своими оппонентами. В 1701 г. вышел его французский перевод Нового Завета (от запланированного перевода Ветхого Завета сохранилась только рукопись перевода Пятикнижия).

3-частная «Критическая история Ветхого Завета» посвящена истории еврейского текста, вопросу Моисеева авторства и традиции исторических книг; древним и современным переводам Ветхого Завета и истории экзегезы. Главный акцент Симон делал на доказательстве того, что ни еврейский текст, ни текст Септуагинты (здесь – Ватиканского кодекса) не отражает текст оригинала, но содержит многочисленные его изменения. В предисловии он отмечал, что это положение дел фактически опровергает и весь протестантский принцип Писания (Sola Scriptura). Признавая наличие множества поздних изменений (которые не были преднамеренными), Симон всё же подчёркивал авторитетность свидетельств еврейского текста. В 3-м томе «Критической истории…» он предлагал правило критики текста Ветхого Завета: исходить нужно из масоретского текста, а его очевидные ошибки надо исправлять с учётом свидетельств других источников.

Симон предложил и свою теорию происхождения Пятикнижия. Он отмечает, что некоторые традиции нельзя связать с Моисеем – например, рассказ о его смерти во Второзаконии (Втор 34), повествования, где о законодателе говорится в 3-м лице, – но в целом защищал традиционное представление, что эти книги восходят к Моисею (создатели текста – пророки – собирали и обрабатывали древние источники, хранившиеся в архивах). Форма Пятикнижия и других книг Ветхого Завета – результат деятельности таких писцов, но материалы, с которыми они работали, восходят к Моисею и даже более раннему времени.

В работах о Новом Завете Симон перенёс вопрос об авторстве и на этот материал. Здесь он не ставил под сомнение церковную традицию. Книги о Новом Завете издавались в Роттердаме: «Критическая история текстов Нового Завета» (Histoire critique du texte du Nouveau Testament, 1689), «Критическая история переводов Нового Завета» («Histoire critique des versions du Nouveau Testament», 1690), «Критическая история основных комментаторов Нового Завета» («Histoire critique des principaux commentateurs du Nouveau Testament», 1693).

Из многочисленных примеров критики можно отметить позицию Симона по ключевым вопросам текстологии Нового Завета. В «Критической истории текста Нового Завета» он пытался показать, что надписания Евангелий с их указанием авторов не созданы самими евангелистами, что пространное завершение Евангелия от Марка (Мк 16:9–20) и перикопа о женщине, взятой в прелюбодеянии (Ин 7:53), не встречаются во многих греческих рукописях и восточных древних переводах, что тринитарного расширения текста в 1-м послании Иоанна (1 Ин 5:7–8) в первоначальном тексте Вульгаты Иеронима Стридонского ещё не было и т. д.

Герменевтические принципы Симона, справедливые для толкования всей христианской Библии, в целом сводятся к 4 основным, которые, по его убеждению, могут решить любые экзегетические проблемы.

1. Понять Священное Писание без критики текста и реконструкции его истории невозможно. Необходимо проследить историю возникновения современного текста как можно лучше, в том числе на основании критического анализа доступных рукописей, ранних переводов, цитат из отцов Церкви, восстановить историю канона, изучить всю экзегетическую традицию интерпретации исследуемого текста, от отцов Церкви до современных авторов. Такая работа даёт возможность надёжного перевода Священного Писания, решения трудных переводческих проблем, которые ставит оригинальный текст. Для полемики с протестантами Симон считает важным то, что факт наличия разночтений, возникших при копировании текстов древними писцами, убедительно показывает, что протестантский принцип Писания не имеет основания в истории библейского текста.

2. Богодухновенно всё Писание, а не только главные для вопроса веры тексты; оно распространяется на всех библейских авторов, их источники и редакторов священного текста. Это не относится, однако, к нерадивым переписчикам, ответственным за искажение текста. Отвергает Симон и концепцию особого божественного провидения, гарантировавшего, по убеждению её сторонников (особенно протестантов), безошибочность текста при его передаче из поколения в поколение.

3. Только церковная традиция, то есть regula fidei, позволяет христианским толкователям правильно интерпретировать тексты, используя её для толкования трудных мест Священного Писания. Церковная традиция, по убеждению Симона, продолжает дохристианскую еврейскую традицию, которая начинается с ветхозаветных патриархов, сохранивших в чистоте религию Откровения посредством традиции. В своих исследованиях Симон мотивирован стремлением быть полезным Римско-католической церкви, а также опровергнуть протестантское положение о Писании как единственном и надёжном источнике Откровения. Он подчёркивает, что Писание дошло до нас в ненадёжной текстовой традиции и содержит, таким образом, немало мест, для понимания которых требуется обращение к преданию католической Церкви. Если протестанты считают, что Писание нужно отделить от церковной традиции, то нужно просто обратить внимание на значительные различия между самими протестантскими толкователями Библии, чтобы понять абсурдность этого положения. Данная позиция, однако, не мешает Симону указать на то, что протестантская ориентация только на буквальный смысл Писания должна дать повод и католикам тщательнее изучать буквальный смысл Библии. В работе «Критическая история толкования Нового Завета» он особенно выделяет тех толкователей, которые стремились к буквальному толкованию (из недавнего для него времени – иезуит Мальдонат и протестанты Камерарий и Г. Гроций).

4. В области критики, если анализ не затрагивает вопросы веры, Тридентский cобор, ссылаясь на отцов Церкви, разрешает искать новые толкования; в такой работе принадлежность к конкретной конфессии не играет роли, даже еретики могут прийти к правильным выводам. 

Работы Симона вызвали реакцию как со стороны протестантов, так и со стороны католиков; автор не получил последователей, однако на последующее развитие критики текста работа оказала огромное влияние.