Рейв
Рейв (англ. rave), массовое танцевальное мероприятие с проигрыванием электронной музыки диджеями и одноимённая молодёжная субкультура. Рейвы начали развиваться в конце 1970-х гг. с расцветом диско и появлением хаус-музыки. Является частью танцевальной культуры. Рейвами называют как нелегальные мероприятия на природе или в пустующих заброшенных строениях, так и полу- или полностью легальные мероприятия в клубах. Создаваемое этими событиями «ощущение места» побудило постоянных посетителей называться в соответствии с ним – клабберами (clubbers) и рейверами (ravers). С распространением запрета на проведение таких мероприятий рейвы были вытеснены в нелегальное поле, а их коммодифицированным аналогом стали клубные вечеринки.
Характеристики и особенности
Одной из главных характеристик рейва является проигрывание диджеями чужих пластинок, видоизменённых посредством добавления ритма драм-машины, технической обработки звука и голоса исполнителя и т. д., или собственных электронных композиций. В электронной танцевальной музыке важен чёткий простой ритм, под который легко танцевать. Рейв начинается с диско (сокращение от «дискотека»). Как музыкальный жанр диско восходит к афроамериканским соулу и фанку, но поскольку это была в первую очередь танцевальная музыка, её главной составляющей был настойчивый машинный ритм, который находился на переднем плане в миксе.
Особенностью диско и электронной танцевальной музыки в целом является т. наз. прямая бочка (англ. four-on-the-flour) – партия ударных, когда удар барабанов приходится на каждую долю. Итальянский композитор Дж. Мородер, продюсер полностью созданного из синтезированных звуков диско-хита Донны Саммер «I Feel Love» (1977), отмечал, что проблема музыки прошлого была в сложности танцевать под неё необученному человеку, а прямой ритм упрощал эту задачу (Reynolds. 2012. P. 16–17). Рейв создавался с помощью драм-машин, которые только поступили в продажу в 1979 г. и не пользовались спросом у музыкантов в силу высокой стоимости. Диджеи проигрывали пластинки – специальные 12-дюймовые долгоиграющие синглы, через большие звуковые системы, сводя между собой треки без пауз и разрывов и обеспечивая непрекращающееся звучание музыки, которое позволяло клабберам и рейверам танцевать без остановки (Sylvan. 2013. P. 18–19).
Рейв и клубные вечеринки отличаются прочной ассоциацией с пространством. Историческая полу- и нелегальность таких мероприятий вынесла рейвы в места, ранее считавшиеся непригодными для вечеринок, а дальнейшие запреты со стороны властей придали протестное измерение субкультуре, строившейся на гедонизме, эскапизме и бунте против устоявшихся общественных норм (Массовая культура. 2005. P. 244). Появившийся в подполье, рейв давал свободу самовыражения, что проявлялось в откровенной и экстравагантной одежде, нормализации девиантного поведения. Всё это способствовало формированию внутри сообщества рейверов ценностей терпимости, дружественной атмосферы и расположенности к открытым разговорам с незнакомцами. В клубе мужчины не стеснялись танцевать, а женщины могли не опасаться домогательств (Джексон. 2005. С. 162–163; Thornton. 1996. P. 15–17).
Аудитория клубов собирается на основе схожих музыкальных предпочтений, форм культурного потребления и стремления к контакту с людьми похожих пристрастий. Кумирами рейверов являются диджеи, продюсеры, звукорежиссёры – люди, которые используют технологии в своём творчестве и работе. Поклонение электронному звуку родилось вопреки неодобрению общественности, отрицавшей дискотеки, и стало для хаус-культуры и в дальнейшем для рейва и клубов основой идентификации (Thornton. 1996. P. 16–18). Объединённые общими интересами и маркированные причастностью к субкультуре клабберы и рейверы получают ту социализацию, которой лишены за пределами таких пространств. Для рейва важен положительный коллективный опыт единения в танце с людьми. Эта субкультура готова принять всех, так как не является ни классовой, ни возрастной, но антирасистской и свободной (Goulding. 2002. P. 261–270; Reynolds. 2012. P. 524–525). Рейв привлекает людей всех возрастов, от 18 и до 60 и старше (Долженкова. 2016. С. 82; Peter. 2022; Джексон. 2005. P. 9–10; Адаховская. 2008. С. 14–15).
Эти особенности и ценности формируют субкультурный капитал рейверов и клабберов, позволяя им выделяться и отстраняться от мейнстрима. Субкультура рейва формирует иерархию того, что является подлинным и законным в клубной культуре, что может сделать человека «модным». Так, культурная иерархия выстраивается между полярными для клабберов и рейверов категориями: подлинное против фальшивого, модное против мейнстрима и андеграундное против медийного. Эти иерархии возникают из-за непрекращающейся озабоченности проблемой своего культурного статуса, поэтому барьером входа в субкультуру является обладание инсайдерскими знаниями. Во времена нелегальных рейвов препятствием служило отсутствие информации о месте действия мероприятия, с запретами и коммерционализацией субкультуры огораживающую роль играла маргинализация рейва и социальное неодобрение (Thornton. 1996. P. 16–18; 138–146).
Изначально бесплатные и свободные рейвы с переходом в полулегальную сферу ночных клубов стали организовываться криминальными элементами, которые находили успешных организаторов, помогали им, а затем оказывали на них давление. Осуждение общественностью новой культуры и моральная паника в СМИ связаны с тем, что рейвы выступают площадкой для употребления запрещённых веществ и ассоциируется с криминальной активностью вокруг их организации (Reynolds. 2012. P. 57–58). В газетах печатали статьи о вреде психотропных препаратов, употребляемых на вечеринках, а на телевидении выходили сюжеты из клубов. Внимание СМИ сделало андеграундную культуру угнетённых популярной, у неё появились свои звёзды и известные пространства. Поскольку ценности клабберов антимассовые, презрение выказывается к тем, кто слишком известен. Например, футболки со смайликами перестали быть модными, потому что ассоциировались с мейнстримом, а слово «кислота» (англ. acid) было исключено из названий клубов и классификации музыкальных жанров, как только музыкальный термин «эйсид-хаус» стал привычным для обычных читателей национальных газет (Thornton. 1996. P. 25).
Появление рейва в США и Великобритании
Диско зародилось в подпольных клубах США, основной аудиторией которых были самые уязвимые социальные группы. Электронная музыка в танцевальной субкультуре стала ответом на ненависть к диско со стороны общественности. Так появилась музыка, усиленная электронными битами, сведением, электронной переработкой и т. д. – всем тем, что не нравилось противникам диско (Sylvan. 2013. P. 19; Reynolds. 2012. P. 15). Афроамериканцы среднего класса старались дистанцироваться от афроамериканцев из гетто и активно интересовались европейской культурой, например немецким коллективом Kraftwerk; это явление получило название «Еврофилия» (Europhilia) (Reynolds. 2012. P. 3; 8–9; 13–14). Центром создания новой музыки стал чикагский клуб Warehouse, в честь которого был назван жанр хаус-музыка. В этом же клубе с 1977 по 1982 гг. играл диджей Фрэнки Наклc, которого называли «крёстным отцом хауса» (Thornton. 1996. P. 114; Sylvan. 2013. P. 19).
В то время, как хаус процветал в Чикаго, в Детройте Х. Аткинс, Д. Мэй и К. Сондерсон разработали стиль, который стал известен как техно; для него характерны сильные ритмичные партии драм-машины и резкие синтезаторные звуки (Reynolds. 2012. P. 15).
Нью-Йорк приобрёл известность на электронной музыкальной сцене за счёт дип-хауса или гаражного хауса (garage house), последний назван в честь легендарного прото-хаус клуба Paradise Garage и его диджея Л. Левана. А в Чикаго классическая хаус-музыка породила такие поджанры, как эйсид-хаус, который был построен на характерном звуке синтезатора Roland TB 303, использовавшегося для создания басовых партий. Однако, несмотря на рост и распространение этих жанров танцевальной музыки, они оставались в США в основном андерграундным феноменом с редкими попаданиями в основные чарты.
Группа S'Express. Ок. 1988.Как и в случае со многими субкультурами, в результате музыкальные стили, мода и танец постепенно проникли в мейнстрим и коммерциализировались. На сцене электронной музыки появились свои звёзды, а клубы стали привлекать более широкую аудиторию (Goulding. 2002. P. 266). В конце 1980-х гг. вариации хауса, особенно эйсид-хауса и техно, пересекли Атлантический океан и стали популярными на андеграундных сценах Европы, особенно на о. Ибица (архипелаг Балеарские о-ва), который уже имел контркультурное наследие, оставленное хиппи ещё в 1960-х гг. Ибица была популярным курортом среди британской молодёжи. Таким образом электронная музыка попала в клубы Британии, сразу оказавшись в хит-парадах. Например, такие исполнители, как S'Express с записью «Theme from S’Express», трек «Pump Up the Volume» музыкального проекта M/A/R/R/S, хит «Beat Dis» от Bomb The Bass и др. (Reynolds. 2012. P. 12, 34; Sylvan. 2013. P. 31).
Отцом британской сцены рейва считается П. Окенфолд. Летом 1987 г., проведя отдых на Ибице, он привёз эйсид-хаус в Лондон и сделал его новым популярным жанром клубной музыки. В Лондоне начали повсеместно открываться нелегальные и полулегальные клубы с электронной музыкой. Лето 1988 г. называют «вторым летом любви» («The Second Summer Of Love») с олнайтерами (англ. all-nighters – вечеринки на всю ночь) и ночными опен-эйрами (англ. open air – вечеринки под открытым небом) вечеринками (Reynolds. 2012. P. 36–38). Однако скоро интерес к новой молодёжной культуре сменился моральной паникой в СМИ, связанной с ассоциацией таких вечеринок с девиантным поведением, употреблением запрещённых веществ и страхами старшего поколения перед новой маргинальной субкультурой. И в 1990 г. правительство Британии приняло первый закон против рейвов – Акт о развлечениях, по которому наказание за организацию нелегального мероприятия увеличивалось до десяти раз и могло закончиться лишением свободы (Homan. 1998. P. 57–61; Reynolds. 2012. P. 38–69).
В 1990 г. был принят закон о трансляциях, по которому правоохранительные органы могли конфисковать оборудование и пластинки. Однако закон также легализовал проигрывание электронной музыки на радио. В связи с этим рейв-сообщество разделилось на две части: одни пользовались послаблением, другие относились к легализации и поддерживающим её негативно, видя в рейве большее, чем просто развлечение, а именно инструмент борьбы за свои права и изменения мира. Группа политически настроенных диджеев сформировала объединение Spiral Tribe, которое начало организовывать нелегальные рейвы в сельской местности и не боялось вступать в конфликт в полицией. Рейв начал приобретать политическое значение (Reynolds. 2012. P. 95–110).
Рейв-фестиваль «Castlemorton Common». Графство Вустершир (Великобритания). 1992.С 22 по 29 мая 1992 г. в сельской местности графства Вустершир прошёл самый крупный в Великобритании бесплатный нелегальный фестиваль Castlemorton Common, который объединил рейверов-гуляк (ravellers) и путешественников на колёсах (travellers). По разным подсчётам на нём собралось от 20 до 40 тыс. человек. Фестиваль стал самым масштабным событием и привлёк внимание законодательных и правоохранительных органов. Его принято считать поводом для принятия Акта криминальной юстиции и общественного порядка 1994 г., пресекающего нелегальные собрания 20 и более человек с целью прослушивания музыки «целиком или в значительной степени характеризующейся последовательностью повторяющихся ритмических биений» и ужесточающего наказания за антиобщественное поведение (Reynolds. 2012. P. 136–137). Чтобы бороться с нелегальными рейвами, стали преследовать промоутеров, которых могли посадить на срок до 6 месяцев и изъять выручку от мероприятия. Нелегальные радиостанции закрывались, из-за гонений со стороны власти многим приходилось выходить в легальное поле. Так рейв перестал быть культурой андеграунда – став коммерциализированным, легальным и популярным, он распространился в массы, в том числе и в другие страны (Sylvan. 2013. P. 26–27).
Изменения претерпела и американская рейв-сцена, с ней произошли схожие с британской события, с распространением по всей стране нелегальных вечеринок, появлением журналов, радиостанций и т. д. Становясь сверхпопулярной в Англии и Америке, рейв-культура появлялась в других местах (Индии, Австралии, Канаде, Израиле, Японии и др.), обогащаясь собственным стилем и колоритом. Появились ежегодные рейв-фестивали, которым удалось остаться независимыми, актуальными и связанными с искусством. Например, созданные в начале 1990-х гг. фестивали Movement Festival, Burning Man и некоммерческий коллектив Moontribe существуют и по сей день. Таким образом, культура претерпевает изменения, музыкальные стили продолжают развиваться, и удовлетворяется запрос на локальные и независимые сцены (Sylvan. 2013. P. 27–30).
Рейв в России
В момент развития рейва в англоязычных странах, на смену государственным культурным центрам времён СССР приходили независимые клубы. Первым пространством – прообразом современных клубов с электронной музыкой можно считать сквот «Танцпол» в Санкт-Петербурге, основанный в 1990 г. в «оккупированной» художниками квартире на набережной реки Фонтанки. Здесь собиралась творческая молодёжь: объединение «Речники», художники из Новой академии изящных искусств, «Новые композиторы». Всю электронную музыку вне зависимости от направления тогда называли «новым звучанием», так как понимания формата ещё не появилось. Принципиально важным было её отличие от рока и популярной музыки в России. Электронная музыка и практики её прослушивания привлекали людей возможностью противопоставить себя конформистскому обществу, протестовать против традиционных ценностей и обрести новую социализацию, быть частью «другой» молодёжи – тем, что было нужно ещё приверженцам диско-культуры (Плотников. 2017. С. 189–190; Дерикот. 2019. С. 115).
С возрастанием количества заинтересованных, резиденты «Танцпола» коммерциализировали вечеринки, выходя за рамки сквота. Они проводили мероприятия в Ленинградском планетарии, а затем организовали первый легальный масштабный российский рейв Gagarin Party в павильоне «Космос» на ВДНХ в Москве. Он состоялся 14 декабря 1991 г., прямо перед распадом СССР. Помимо 3 тыс. рейверов мероприятие посетили и космонавты, а Gagarin Party 2 собрал уже 5 тыс. человек и повлёк за собой проведение других подобных мероприятий. Первым официально зарегистрированным российским клубом стал «Тоннель», открытый 7 мая 1993 г. в бомбоубежище в Санкт-Петербурге. Так как профессиональных российских диджеев тогда не было, играть пускали всех желающих. В клубе также проводились выставки художников, семинары о искусстве и кинопоказы (Плотников. 2017. С. 189; Дерикот. 2019. С. 115–116). Также в 1993 г. состоялся первый российский опен-эйр на территории Военно-исторического музея артиллерии, а часть денег от билетов пошла на помощь музею. В то время из-за сильной инфляции многие культурные центры охотно предоставляли свои площадки за наличную оплату для проведения рейвов (Дерикот. 2019. P. 117).
В 1994 г. начал выходить журнал «Птюч». Он был посвящён новым молодёжным культурам и рейву, в частности. Его отличало не только содержание, но и форма: смелые дизайнерские решения в ущерб читабельности. Также было открыто одноимённое культурное пространство. В нём укрепились все те особенные клубные практики, которые потом стали распространяться в других клубах: модные показы, киносеансы, видео-арт, привоз зарубежных артистов и актуальная музыка (Дерикот. 2019. P. 117–118). 28 октября 1995 г. открылась первая российская радиостанция «Станция 106,8 FM» с электронной музыкой (Плотников. 2017. С. 190–191), на которой без остановки играли диджеи в прямом эфире, а затем, 22 августа того же года начала вещание радиостанция «Record», существующая поныне (Дерикот. 2019. С. 119).
Участники рейв-фестиваля «КаZантип». Посёлок Весёлый, Крым. 2000.Ещё одним важным мероприятием стал фестиваль «КаZантип», проходивший ежегодно с 1993 по 2013 гг. Изначально фестиваль собирал энтузиастов, но со временем разросся и стал коммерческим и популярным. Ещё одним популярным фестивалем был «Восточный удар», проходивший в 1995–2005 гг., его идея состояла в том, чтобы совсем отказаться от западных диджеев. На первый фестиваль в СК «Юбилейный» пришло около 15 тыс. человек. Так электронная музыка собирала стадионы (Дерикот. 2019. С. 118–119).
Со временем рейв попадал в провинцию, различные медиа начинали организовывать свои вечеринки, культура всё больше популяризировалась, коммерциализировалась и криминализировалась. В сентябре 1998 г. открылся канал «MTV Россия», на смену андеграундному арт-пространству рейва пришли клубы, где музыка является фоном для мероприятия. Танцевальная электронная музыка постепенно теряла популярность. Однако в 2010-х гг. с приходом ностальгии по 1990-м гг. электронная музыка и рейв стали вновь востребованными (Дерикот. 2019. С. 119–120).