Помо́ры, этнографическая группа русского населения, проживающая на Европейском Севере России, расселившаяся по всем берегам Белого моря, в хозяйстве которой значительную роль играл бой морского зверя и морское рыболовство.

Согласно переписи населения 2020 г. в Российской Федерации, 2232 человека назвали себя поморами, преимущественно на территории Архангельской области. Используют русский язык, при этом имеется ряд диалектических отличий – поморские говоры. Традиционно исповедовали православие, при этом широкое распространение имели различные толки старообрядчества.

Поморы не являются однородной группой. Внутри есть множество подразделений: поморы Летнего берега, поморы Зимнего берега, губяне, терчане, пустозеры и др. В рамках каждой из этих групп четко просматривается поселенческая идентичность, например, среди жителей Зимнего берега: койдяне, семжане, мезенцы и др. Различные группы поморов имеют существенные отличия в промысловых, религиозных (православие, различные направления старообрядчества) практиках и в особенности в материальной культуре.

Исторический очерк

Формирование поморской группы происходило на основе взаимодействия русских переселенцев времён новгородской колонизации юго-западного побережья Белого моря и низовской (ростово-суздальской), шедшей с Верхней Волги через Двинско-Волжский водораздел в низовья Северной Двины, Летний, Терский берега и южную часть Зимнего, и местного аборигенного населения – племён чуди, карел, саамов, ненцев и коми. Т. А. Бернштам отмечает взаимное влияние и параллельное возникновение сходных форм культуры в этих этнических средах, происходившее из-за сходства природных, социально-политических и экономических условий, в которых соседствующие и контактирующие друг с другом народы развивались на протяжении веков.

Впервые название «помор», «поморец», по имеющимся данным, появляется на Русском Севере в письменных источниках на страницах Новгородской четвёртой летописи под 1526 г.: «Того же лета 34-го приехаша ко государю великому князю Василью Ивановичю на Москву Поморцы и Лоплене с моря окияна, ис Кандолжьскои губе...» (Полное собрание русских летописей. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 542). С этого времени названия «поморы», «поморский», «Поморье» постоянно фигурируют в актовых памятниках и писцовых книгах 16–17 вв., причём последние два встречаются значительно чаще, чем первое.

Этноним «помор» употребляется как название и самоназвание в официальных документах с 16 в. В грамоте великого князя московского Ивана IV Васильевича в Каргополь (1546), о запрещении каргопольцам, онежанам и окружных волостей крестьянам привозить с морских варниц для продажи соль с кардехою или иной редкой примесью, говорится: «...что де Каргопольцы, и Онежане, и Турчасовцы, и Порожане, и Усть-Мошане... ездить к морю соли купити, да купив де у моря соль у Поморцев да взять ее в Турчасово» (Акты. 1836. Т. 1. № 211. С. 200); Жалованная грамота царя Ивана IV Васильевича Печенгскому Трифонову во имя Святой Троицы мужскому монастырю на его владения в Кольском уезде (1556), с финансовыми льготами для них, также упоминает поморских людей: «А нашим болярам Новгородским и Двинским и Усть-Колские волости приказным и всяким Поморским людям и Корельским детям и лопарям и иному никому в тое их вотчину, в реки, и в тони, и во всякие рыбные ловли, и во всякие угодья не вступатися» (Сборник грамот. 1929. Т. 2. № 136. С. 440).

В качестве самоназвания этноним «помор» использовали жители Кандалакши и Керети, что подтверждают подписи «поморец Кандалакшанин», «поморец Керецкие волости» в различных грамотах 1580–1581 гг. Возникновение этнонима исследователи связывают с мурманским промыслом, что подтверждается тем, что как самоназвание термин «поморы» закреплялся за населением, продолжающим интенсивно заниматься морскими промыслами, но исчезал в тех местах, где промысел сокращался и не являлся самоназванием жителей, живущих на беломорском побережье и не занимавшихся морскими промыслами.

Топоним «Поморье» применительно к российским территориям со второй половины 18 в. и по настоящее время употребляется в трёх значениях: 1. Территория беломорского побережья от Онеги до реки Кеми (Поморский берег Белого моря); 2. Территория всего беломорского побережья; З. Территория всего Русского Севера, включая бывшие Архангельскую, Вологодскую и Олонецкую губернии.

Во время Крымской войны 1853–1856 гг. британо-французской эскадрой была объявлена блокада всего побережья Белого моря, и, хотя Архангельск захватить не удалось, британские и французские корабли причинили немалый экономический ущерб Беломорью, разоряя прибрежные поселения и захватывая каботажные суда. Тем не менее поморы оказывали активное сопротивление высадке на берег британских и французских десантов. Во время Первой мировой войны поморы служили на боевых кораблях Балтийского и Черноморского флотов, а также созданной в 1916 г. флотилии Северного Ледовитого океана. В 1920–1930-е гг. поморы сильно пострадали в ходе репрессий, поскольку занимались международной торговлей и рассматривались советским правительством как буржуазия.

Этнографическое описание

Поморская культура формировалась в особых природных условиях (суровый климат с поздним наступлением весны и длительной зимой, неплодородные почвы, обилие лесов, озёр и рек, близость моря), которые почти не позволяли заниматься земледелием, но были достаточно благоприятны для развития промыслов. В связи с тем, что земледелие и животноводство не могли в полной мере обеспечить население необходимыми продуктами, в системе хозяйствования поморов на первый план вышли промыслы, о чём также свидетельствует распространённая на территории Поморья пословица: «Море – наше поле». Среди промыслов можно выделить основные, к которым относятся морской зверобойный и рыболовный промыслы, имеющие важнейшее значение повсеместно в Поморье; и подсобные: лесопиление, охота, ловля жемчуга и солеварение. К основным занятиям поморов также относились судостроение, мореплавание и торговля.

Морские карбасы на фоне села Койда. Зимний берег Белого моря. Материалы Фольклорно-антропологической экспедиции САФУ. Мезенский район, Архангельская область. 2010.Морские карбасы на фоне села Койда. Зимний берег Белого моря. Материалы Фольклорно-антропологической экспедиции САФУ. Мезенский район, Архангельская область. 2010.

Первоначально происходило стихийное освоение водных угодий, при котором более или менее равномерно развивались рыболовный и зверобойный морские промыслы. Но постепенно начинали активнее развиваться те промыслы, которые более надёжно обеспечивали пропитание в течение года, и добыча которых пользовалась спросом в различных областях Русского государства, поставлявших в Поморье хлеб. Таким образом, на первый план вышли следующие промыслы: бой и лов морского зверя (тюленя, белухи и моржа), сёмужий лов, тресковый, сельдяной (в 18 в.) и лов наваги (в конце 19 – начале 20 вв.). Одновременно с поселением в любом районе Поморья возникал сёмужий лов, поскольку сёмга в течение летне-осеннего цикла была распространена у каждого из поморских берегов и имела высокую товарную ценность.

Поморы проживают на территории севернорусской историко-культурной зоны, где долгое время сохранялись фольклорные формы и элементы культуры, исчезнувшие в других регионах. В ходе многовековой промысловой практики в поморской культуре сформировался специфический промысловый календарь, отражавший основные этапы в хозяйственной жизни поморов. С одной стороны, в нём постепенно изживались земледельческие комплексы и представления, сопутствующие аграрной системе хозяйства, с другой – происходило насыщение его промыслами и промысловой обрядностью. Так, распространённые в среднерусских и южнорусских областях земледельческие приметы о предстоящем урожае усложнялись, дополняясь промысловой частью: «Когда на Светлую Пасху ночью бывает видно много звёзд на небосклоне, то много будет морошки; если же темно, то к хлебородному году; если же темнота или звёзды не на всём горизонте, а в стороне, ближе к морской поверхности, то к лучшим морским промыслам». Кроме того, появлялись собственно промысловые приметы, связывающие то или иное природное явление в определённый церковный праздник с количеством промыслового зверя или рыбы в будущем году: «Если ветер с моря дует на Крещенье, промысел зверобойный будет», «Если много кузнечиков, то будет много сёмги», «Лист берёзовый с три копейки – нерест сороги должен быть».

В поморском промысловом календаре на первый план выходят праздники, связанные с важнейшими для местного населения промыслами: Никола Зимний [день кончины святителя Николая Мирликийского, 6(19) декабря], День Евдокии [день памяти преподобномученицы Евдокии Илиопольской, 1(14) марта], Благовещенье [Благовещение Пресвятой Богородицы, 25 марта (7 апреля)], Никола Вешний [день перенесения мощей святителя Николая Мирликийского, 9(22) мая], Иванов день [Рождество Иоанна Предтечи, 24 июня (7 июля)], Петров день [день памяти апостолов Петра и Павла, 29 июня (12 июля)], Ильин день [день памяти пророка Илии, 20 июля (2 августа)], Первый [Изнесение честных древ Животворящего Креста Господня, 1(14) августа], Второй [Преображение Господне, 6(19) августа], Третий [праздник в честь Нерукотворного образа Христа Спасителя, 16(29) августа] Спасы, Воздвижение/Сдвиженье [Воздвижение Креста Господня, 14(27) сентября], день Иоанна Богослова [Преставление святого апостола Иоанна Богослова, 26 сентября (9 октября)], Покров [Покров Пресвятой Богородицы, 1(14) октября].

Они определяют начало или конец того или иного промысла, характеризуются проведением обрядов, связанных с промыслами, или находят отражение в системе календарных примет. Так, по местной терминологии, существовали походы/подходы сёмги, приуроченные к календарным праздникам: Ивановский [24 июня (7 июля)], Петровский [29 июня (12 июля)], Ильинский [20 июля (2 августа)], Покровский [1(14) октября] и др.

Обрядовый поморский комплекс был связан с морскими промыслами (обрядами проводов и встречи промысловиков, распределением морских угодий, посвящением в зуйки и др.). Например, в поморском промысловом календаре существовали праздники спуска судна на воду – водоноска, ледоноска, происходившие в начале и конце половодья. При постройке большого парусного судна выделяются отдельные этапы строительства, как и при строительстве дома: окладно – при закладке судна, мачтово – при установке мачты и спусково – при спуске судна на воду. Кроме того, совершались различные ритуальные действия, чтобы судно было успешным: хозяин ударял по нагелю, а вслед за хозяином все члены семьи по старшинству. В спуске судна на воду участвовали практически все жители села: в судно наливали воду, чтобы проверить, нет ли в нём течи.

В 2000-е гг. правительство Архангельской области рассматривало понятие «поморы» как потенциальную новую форму общеобластной региональной идентичности. Однако после конфликта в 2012 г. Архангельской областной территориальной соседской общины «Поморы» с Министерством юстиции РФ и судебного процесса над её лидером И. И. Мосеевым термин «поморы» чаще рассматривается с исторической точки зрения.

Устное творчество

Устное музыкально-поэтическое наследие поморов отличается развитостью эпических жанров (былины, духовные стихи), обрядового фольклора (колядки-«виноградья», причитания, свадебные песни и др.). Основные стилевые группы былин: онежская, пинежско-беломорская, мезенско-печорская. Открытие фольклористами северных былин во 2-й половине 19 в. оказало большое влияние на русскую профессиональную литературу, музыку (Н. А. Римский-Корсаков и др.). Крупнейшее собрание былин было издано А. Д. Григорьевым (Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым в 1899–1901 гг., с напевами, записанными посредством фонографа. Т. 1. Москва, 1904, Т. 3 . Санкт-Петербург, 1910, Т. 2. Прага, 1939). Ценные музыкально-этнографические материалы опубликованы в «Трудах» Музыкально-этнографической комиссии (т. 1. 1906; т. 2. 1911). Многие песни свадебного обряда записаны на Терском берегу Белого моря в середине 20 в. Представители сольных традиций: Т. Г. и И. Т. Рябинины, В. П. Щеголёнок, А. М. и М. С. Крюковы, М. Д. Кривополенова, И. А. Федосова, В. А. и Е. П. Чупровы, и др. Лирические песни, хороводы, городские песни и народные романсы сохраняются поныне. Песенные традиции поморов (в том числе мезенцев) отразились в репертуаре Северного русского народного хора.