Местничество
Ме́стничество, в Русском государстве в середине 15 – конце 17 вв. система социальных, служебных и бытовых норм в среде знати; в середине 16 – конце 17 вв. также иерархия членов Государева двора.
Восходит, по-видимому, к известному с 14 в. обычаю распределения мест московских бояр за княжеским столом (отсюда сам термин «местничество»).
История местничества
Формирование и основные принципы местничества
Начало складываться в середине 15 в. в связи с включением в состав Государева двора служилых князей и необходимостью соотнесения их статуса с положением старомосковского боярства. Окончательно оформилось к середине 16 в.
На протяжении своего существования эволюционировало как институт, расширяясь за счёт включения в местнические отношения новых возвышавшихся родов и угасания родов старой знати, а также по мере сужения сфер его применения государственной властью.
«Место» лица в иерархии знати определялось служебным положением его предков (а также давностью этого положения) и ближайших родственников: лицо, у которого боярином был дед, могло претендовать на более высокое назначение, чем тот человек, у кого боярином был отец.
Соотнесение «мест» в роде. Архив БРЭ. При этом учитывалась только мужская линия рода, старшинство внутри него определялось по принципу: каждый младший брат одной ступенью («местом») ниже старшего брата; первый сын первого брата был «равен» четвёртому брату, т. е. своему младшему дяде. Личные заслуги лица и другие обстоятельства (например, родство или свойство́ с великокняжеской, позднее с царской фамилией) в ряде случаев позволяли ему занять более высокое место в иерархии, чем то, на которое оно могло претендовать на традиционных условиях, и таким образом в дальнейшем повышали статус его потомков.
Местничество и служба государю
По нормам местничества проводилось назначение на подавляющее большинство государственных должностей. Следили за правильностью их применения компетентные в генеалогии знати дьяки Разрядного приказа, в котором все назначения фиксировались, а затем ежегодно сводились в разрядные книги и учитывались при новых назначениях.
В Боярской думе местничество отсутствовало, порядок «сидения» и выступлений её членов не фиксировался в документах Разрядного приказа и соответственно не мог служить прецедентом для местнических споров.
В сфере центрального управления местнические отношения были простыми, поскольку установить правильную иерархию между двумя – тремя судьями одного приказа было несложно. На более низких должностях родовитые люди практически не служили, поэтому приказная служба была меньше связана с местничеством.
В сфере местного управления существовало несколько типов местничества: между двумя – тремя воеводами одного города; между городовым воеводой и полковым воеводой, возглавлявшим в этом районе войска (последний, как правило, считался старше), при этом в местнических спорах никогда не выдвигались понятия «значимости и древности» города (т. к. исторически более молодой город, например в Сибири, мог принести бóльшую выгоду), кроме того, посылка на городовое воеводство (особенно длительное) крупного вельможи иногда бывала связана с опалой; коллективно между дворянскими корпорациями различных уездов: местничали против корпорации, занявшей более высокое место в списке на ежегодном или полугодовом смотре и, возможно, получившей поместный и денежный оклад быстрее или больше; всей уездной дворянской корпорацией против присланного воеводы (обычно 2-го), который по знатности мог оказаться на равных с верхушкой городовых служилых людей. Претензий уездных корпораций известно немного, правительство их обычно удовлетворяло.
Особенности местничества в придворной сфере были связаны с тем, что главы дворцовых ведомств, лица, имевшие придворные чины, и прочие обычно относились к числу фаворитов или были связаны родственными отношениями с царской семьёй. За столом в присутствии государя рассаживались по чинам согласно церемониалу и этикету, а лица одного чина (например, окольничие) – по местническому счёту. Споры происходили при подготовке и проведении торжественных церемоний (венчаний на царство, свадеб, похорон, крестных ходов, приёмов послов), «походов» царей по монастырям и летним дворцам. За «место» спорили рынды, стольники, распоряжавшиеся трапезами, на свадьбах – «тысяцкие» и дружки, в поездках – «ухабничие» и др.
В военной службе регламентация «мест» по полкам была установлена «Приговором о местничестве» 1550 г. царя Ивана IV Васильевича Грозного, который, однако, ввиду туманности формулировок оставил многое на произвол судей и спорящих сторон. 
Соотнесение «мест» по полкам. Архив БРЭ. В каждый полк назначалось от одного до четырёх воевод. Выше всех стоял 1-й воевода большого полка, что укрепляло единоначалие в войсках. «Места» первых воевод других полков по большей части соответствовали «месту» 2-го воеводы большого полка. В то же время в одних случаях их статус формулировался как до такого-то «дела нет, без мест», в других случаях – «не меньше…», что открывало широкое поле для истолкования. Особенно неясно было положение воевод полка левой руки: они были «не меньше» воевод передового и сторожевого полков, которые были «не меньше» воевод полка правой руки, однако при этом воеводы полка правой руки были «больше» воевод полка левой руки; 1-й воевода полка левой руки [1-й (а), 1-й (б)] в разных случаях мог быть равен 2-му или 3-му воеводе большого полка и, соответственно, 1-м или 2-м воеводам остальных полков.
Местнические конфликты
Местничество, основанное на обычном праве, защищалось государственным судом. Среди важнейших актов государственной власти, регулировавших местничество, выделялись: «Приговор о местничестве» (1550; с подтверждениями 1604 и 1620), «Государев родословец» (1555–1556), «Государев разряд» (1556), «Приговор» («уложение») о местническом понижении родни лица, отъехавшего от государя (середина 16 в.), указы о равенстве 1-го племянника 4-му дяде (не позднее 1579), о несчёте «родословных» людей с «неродословными» (впервые упоминается в 1589), Утвержденные грамоты об избрании царей Бориса Фёдоровича Годунова (1598) и Михаила Фёдоровича Романова (1613), Московский договор 1610 г. об избрании царём королевича Владислава (будущего польского короля Владислава IV), а также отчасти крестоцеловальная грамота царя Василия Ивановича Шуйского, в которой его права на престол обосновывались местническим принципом («не отнятием и не от неволи, но по родству»).
Конфликты разбирались либо лицом, осуществлявшим назначение, либо боярской комиссией, назначенной царём, иногда под его руководством. Стороны ссылались на прецеденты более высоких, чем у соперника, назначений членов своего рода. Судьи проверяли факты по разрядным книгам, архиву Разрядного приказа, документам из личных архивов, собирали свидетельские показания, производили сложные сравнительные подсчёты «мест» предков соперничавших сторон. В Разрядном приказе и у частных лиц имелись специальные справочники для поиска прецедентов («скорого приискания случаев»), сборники сведений о низких, позоривших тот или иной знатный род службах (стрелецкими командирами, городовыми приказчиками, «недельщиками»-курьерами в приказе и прочими). По приговору суда проигравший обвинялся в нанесении «бесчестья» выигравшему и автоматически становился «ослушником государевой воли», приговаривался к штрафу, кратковременному, часто символическому, аресту, иногда – телесному наказанию (также символическому). Особой формой наказания был ритуал «выдачи головой» – проигравшего приводили под конвоем на двор к победителю, где надо было публично просить прощения. Отказ подчиниться приговору мог привести к более серьёзной опале. Местнические тяжбы часто тянулись годами и не завершались. Иногда принималось решение о равенстве сторон.
В материалах Разрядного приказа сохранилось около 200 дел и их фрагментов, известно свыше 1,7 тыс. местнических споров, занесённых в разрядные книги. На время войн разбор местнических дел откладывался. Местнический конфликт в царском войске под Кромами в 1605 г. содействовал победе Лжедмитрия I в его борьбе за русский престол.
Практика «безместия» и постепенная отмена местничества
Иван Грамотин и Фёдор Лихачёв подписывают царский указ о «безместии» на царской свадьбе. Миниатюра из Описания «в лицах» свадьбы царя Михаила Федоровича с Евдокией Лукьяновной Стрешневой. 29 января, 5–8 февраля 1626. Список 18 в. РГАДА. Ф. 135. Отд. V. Рубр. III. № 16. Л. 7.С середины 16 в. периодически объявлялось «безместие» во время военных действий, иногда и в мирное время при дворе: с 1555 г. в дни отдельных дворцовых церемоний (для рынд и др.), с 1598 г. – на царских свадьбах, венчаниях на царство и т. п. (в 1608 во время свадьбы царя Василия Ивановича Шуйского была сожжена разрядная роспись). Для обеспечения нормального функционирования местной власти «безместие» установлено с упразднением института наместников и введением в большинстве городов воеводского управления (2-я половина 1550-х гг.), объезжим головам оно объявлено в 1600 г. (окончательно закреплено в 1648); в посольской службе «безместие» введено в 1621 г.; в 1622 г. установлено при «сказывании» думного чина, в 1649 г. – в приказной службе.
Причиной окончательного исчезновения института местничества стало то, что Государев двор со 2-й половины 17 в. был уже не в состоянии удовлетворять потребности государства в кадрах для разраставшегося и усложнявшегося административного и военного аппарата. С 1678 г. «безместие» было введено во всех новоучреждённых службах, а также при проведении крестных ходов. В 1680 г. объявлена «вечная» отмена местничества в войсках, а 24 ноября (4 декабря) 1681 г. обнародован указ царя Фёдора Алексеевича о полной и всеобщей отмене местничества. Ликвидация местничества подтверждена решением Земского собора от 12(22) января 1682 г.
Значение института местничества
Местничество являлось одним из важнейших структурообразующих факторов в развитии русской знати. Оно способствовало консолидации знати (первоначально высшей, впоследствии вплоть до провинциальных дворовых корпораций), выработке единой позиции в её отношениях с государственной властью и с провинциальной служилой массой, формированию системы официальных и неофициальных социальных и политических связей как внутри родов, так и между ними, а также между родами и государственным аппаратом.
Местничество – ключевой элемент светской субкультуры Русского государства 15–17 вв. В местничестве выработались моральные и этикетные нормы, историко-культурная и генеалогическая традиции, сформировалась даже собственная терминология (например, поражение в конфликте или унизительное назначение – «потерька», победа в нём же или повышение по службе – «находка», приписать себя к знатному роду – «вклепаться»).
Местничество лежало в основе воспитания молодого дворянина, учившегося защищать свой род от сторонних посягательств, и сыграло значительную роль в формировании дворянского самосознания.