Коммуникативное знание
Коммуникати́вное зна́ние, знание, полученное благодаря коммуникации с другими людьми. В отличие от эмпирического или рационального знания, коммуникативное является социально обусловленным. Основная проблема при исследовании коммуникативного знания – вопрос о доверии свидетельству. Эта проблема ставит перед эпистемологией ряд вопросов о том, что такое свидетельство; какие виды актов коммуникации могут быть подведены под категорию свидетельства; действительно ли происходит передача знания через свидетельство; каковы условия для обеспечения такой передачи. Ответы на эти вопросы даются в рамках определённой теории свидетельства, а раздел теории познания, изучающий коммуникативное знание, называется эпистемологией свидетельства.
Свидетельство как эпистемологическая категория
Английское выражение testimonial knowledge не имеет точного аналога в русском языке. В переводе И. Т. Касавина это «знание-сообщение», т. е. знание как результат сообщения (Касавин. 2013. С. 9). Основное значение английского термина testimony – свидетельство, показание, довод, доказательство, утверждение. В английском языке есть различие между юридическим употреблением термина и философским. В последнем случае речь идёт не о формальном свидетельстве (под присягой в суде), а о свидетельствах, встречающихся в повседневных социальных взаимодействиях.
Австралийский философ С. Коуди сформулировал следующее определение свидетельства (Coady. 1992. P. 42): утверждение агента S, что p является свидетельством, если (1) утверждение агента S, что р, есть доказательство, что р; (2) агент S компетентен утверждать, что р, или у агента S имеются соответствующие полномочия или регалии истинно утверждать, что р; (3) утверждение агента S, что р, относится к какому-то спорному или неразрешённому вопросу.
Первое условие определяет, что именно свидетельство, а не личный опыт выступает для субъекта в качестве источника обоснования. Кроме того, оно устанавливает каузальную связь между утверждением и его доказательством. Второе условие касается компетентности говорящего. Говорящий должен обладать определёнными полномочиями для того, чтобы сообщать какое-либо знание. Например, врач, ставящий диагноз, должен иметь соответствующий диплом, подтверждающий его право на постановку диагноза. Третье условие определяет, по поводу чего может быть свидетельство. Нечто может быть для меня свидетельством, если я не обладаю знанием по этому вопросу. Это условие также учитывает не только того, кто является автором свидетельства, но и реципиента, его эпистемический статус, интересы и желания.
Дж. Лаки полагает, что указанные условия слишком сильные (Lackey. 2006. P. 164). Интуитивно кажется, что мы можем не доверять свидетельству, но оно всё равно остается свидетельством (например, свидетельство об НЛО). Не всегда свидетель является надёжным и компетентным, или мы не можем это проверить. Наконец, свидетельство не обязательно направлено на реальный запрос. Примеры: кто-то случайно подслушал чей-то разговор, посмертно опубликованы чьи-то дневники и т. п.
Современные исследователи предлагают более широкое определение свидетельства. Так, свидетельство – это «…устное сообщение какой-либо информации тому или ному человеку» (Audi. 1997. P. 406); или же «[в] широком смысле свидетельство есть утверждение чьих-то мыслей» (Sosa. 1991. P. 219). Свидетельством может быть не только утверждение пропозиции. В качестве свидетельства может выступать кивок, подмигивание, жесты и т. п. Иногда отсутствие свидетельства само может быть свидетельством. Например, я знаю, что на прошлой неделе в мире не произошло разрушительное землетрясение мощностью 9 баллов, иначе об этом бы сообщили различные источники.
Проблема трансфера
Проблема трансфера свидетельства заключается в следующем: как происходит передача знания в процессе коммуникации? На этот вопрос можно ответить, выяснив, возможен ли трансфер знания как таковой. Существует два взгляда на эту проблему:
Трансфер невозможен. Знает только тот, кто сам познает. В диалоге Платона «Менон» Сократ утверждает, что знает только тот, кто на личном опыте узнал что-либо. Тот, кто получил это знание от другого, обладает лишь истинным мнением.
Трансфер возможен. Знает не только тот, кто сам познает, но и тот, кто знает от другого. Знанием можно делиться с другим. При этом возникает вопрос, какой тип знания возможно передать, ведь выделяют как минимум три разновидности знания:
«знание-как» (S знает, как управлять автомобилем);
«знание-каково это» (S знает, каково это есть сладкое яблоко).
Традиционный ответ эпистемологов состоит в том, что трансфер первого типа знания, в целом, возможен. Решение вопроса о возможности трансфера двух других типов знания выходит за рамки эпистемологии, понимаемой как теория пропозиционального знания. Для пропозиционального знания можно выделить следующие необходимое и достаточное условия:
Необходимое условие. Для любого свидетеля А и реципиента B: В знает р на основании свидетельства А, только если А знает, что р (т. е. имеет истинное обоснованное убеждение, что р).
Достаточное условие. Для любого свидетеля А и реципиента B: если 1) А знает, что р; и 2) В убежден, что р, на основании свидетельства А; и 3) у В нет оснований ставить под сомнение свидетельство А, что р, то В знает, что р.
Для объяснения трансфера знания часто используется аналогия с памятью. Память сохраняет и передаёт эпистемические свойства восприятия через какое-то время, но не создаёт новых эпистемических свойств. Иначе говоря, человек не может знать нечто на основании памяти, если он раньше непосредственно не имел опыта или переживания этого нечто. Но если человек имел опыт, то достаточно того, что у него есть воспоминание об этом переживании. Точно так же при передаче знания: достаточно, чтобы тот, кто передаёт знание, сам имел непосредственный опыт.
К данному определению имеются возражения. Возражения касаются того условия, что тот, кто передаёт знание, сам должен знать. Один из вариантов решения этой проблемы – заменить условия, связанные с состоянием убеждения, на безличностные характеристики утверждений. Например:
Необходимое условие. Для любого свидетеля А и реципиента B: В знает р на основании свидетельства А, только если свидетельство А надёжно, где «надёжно» означает в релайабилистском смысле полученное в ходе надежного когнитивного процесса.
Кроме того, проблемы с трансфером знания могут возникнуть как на стороне свидетеля-информанта, так и на стороне реципиента. Проблема может возникнуть, если свидетель и реципиент не обладают соответствующими интеллектуальными добродетелями, качествами, которые необходимы для хорошего информанта и хорошего реципиента. В свете этих проблем возможно модифицировать достаточное условие трансфера знания следующим образом:
Достаточное условие. Для любого свидетеля А и реципиента B, если 1) А знает, что р; 2) В убеждён, что р, на основании свидетельства А; 3) у В нет оснований ставить под сомнение свидетельство А, что р, то В знает, что р; 4) свидетель и реципиент максимально возможно обладают позитивными интеллектуальными совершенствами.
Проблема редуцируемости
Проблема редуцируемости свидетельства заключается в вопросе о том, является ли коммуникативное знание самостоятельным источником знания или сводится к другим источникам.
Редукционисты утверждают необходимую корреляцию между доверием свидетельству и возможностью независимой проверки доказательств, которые служат для обоснования свидетельства. Данный подход отталкивается от описания коммуникативного знания, предложенного Д. Юмом (Юм. 1996; Hume. 1975). Для сторонников редукционизма доверие свидетельству возможно только в том случае, если информант способен (хотя бы гипотетически) самостоятельно, на основе опыта или рационального размышления, показать связь между сформированным на основе свидетельства убеждением и истиной. Для редукционистского подхода проблема доверия свидетельству является тривиальной, так как сводится к более фундаментальной эпистемологический проблеме доверия нашим когнитивным способностям. В рамках редукционизма коммуникативное знание не представляет отдельного типа знания, в его основе всегда либо эмпирическое, либо рациональное знание, сформированное по своим принципам. Иными словами, знание не зависимо от свидетельства. Доверие свидетельству – это коммуникативная, а не эпистемологическая проблема.
Противоположная точка зрения высказывается в рамках нонредукционизма и отталкивается от идеи независимости коммуникативного знания от других типов знания. В основе этого подхода лежит философия Т. Рида, который утверждал, что свидетельство само по себе является доказательством и не требует сведения его к другим, полученным не коммуникативным способом, доказательствам (Reid. 1822. Vol. 1. P. 285). Обсуждая споры сторонников редукционизма и нонредукционизма, Л. Стивенсон так сформулировал базовые тезисы обоих подходов: «позиция Рида состоит в том, что любое утверждение заслуживает доверия, пока не доказано обратное; тогда как Юм подразумевает, что необходимы конкретные доказательства его достоверности» (Stevenson. 1993. P. 433).
В современной эпистемологии появляются концепции, пытающиеся преодолеть указанную дихотомию. Указывается, что теории Д. Юма и Т. Рида в равной мере не обращают внимание на субъектов коммуникативного знания – информаторов и информантов. Их интересуют только сами убеждения, точнее проблема сохранения пропозиционального содержания этих убеждений в процессе коммуникации, поэтому их называют эвиденциалистскими теориями свидетельства.
Одним из первых, кто подверг радикальной критике эвиденциалистские подходы, был Дж. Хардвиг (Хардуиг). Он предложил рассматривать проблему коммуникативного знания не в контексте обсуждения причин принятия доказательств, но в контексте причин доверия субъекту, который эти доказательства предлагает. Дж. Хардвиг считает, что эвиденциалистские теории выдвигают нереалистичный стандарт коммуникативного знания (Hardwig. 1988. P. 310). Его подход называют агентной теорией свидетельства. Данный тип теорий зачастую использует элементы эпистемологии добродетелей.