Релайабилизм
Релайабили́зм (от англ. reliable – надёжный), класс теорий в рамках эпистемологии добродетелей, которые определяют интеллектуальные добродетели как надёжные когнитивные процессы. Релайабилизм является разновидностью экстернализма в теории познания.
К основным представителям релайабилизма относятся Э. Голдман, Э. Соса, Дж. Греко и Д. Притчард. К релайабилизму также можно отнести концепцию А. Платинги. Голдман изначально не называл свою концепцию эпистемологией добродетелей, но позже официально примкнул к лагерю сторонников этого направления. С середины 1980-х гг. представители релайабилизма уже не использовали явно термин «надёжный процесс», предпочитая понятия «добродетель», «компетенция», «навык» или «способность». Как считается, впервые понятие надёжности в эпистемологическом контексте употребил Ф. Рамсей (Рамсей. 2003. С. 205).
Предшественниками релайабилизма следует считать концепции, которые в попытках решить проблему Геттиера стали рассматривать вопрос о зависимости субъекта, выступающего в качестве носителя убеждения, от среды, которая имеет референциальную связь с пропозициональным содержанием убеждения. Был выдвинут тезис, что субъект в примерах Геттиера имеет неадекватное представление о среде, в которой находится.
Генезис релайабилизма в теории Э. Голдмана
В работе 1967 г. «Каузальная теория познания» Э. Голдман стремится дать ответ на проблему Геттиера, что можно считать отправной точкой релайабилистского подхода. Голдман считает, что раз пропозициональное знание относится к фактам, то субъект, являющийся носителем убеждений, должен каким-то образом вступать в связь с этими фактами. Эта связь должна быть адекватным образом упорядочена (Goldman. 1967. P. 358–359). Факт должен выступать причиной для формирования убеждения о нём. Подобное объяснение позволяет решить затруднения, возникающие в стандартных геттиеровских сценариях.
Каузальная теория в дальнейшем была названа неудовлетворительной самим Э. Голдманом, так как были предложены примеры, показывающие, что каузальные связи между субъектом и средой могут носить случайный характер, из-за чего вновь возникает проблема Геттиера (Goldman. 1976. P. 773).
Теория, которую предложил Э. Голдман вместо каузального объяснения, основана на «ограничении надёжности»: чтобы убеждение было эпистемически обоснованным и, следовательно, считалось знанием, оно должно быть произведено с помощью надёжного процесса установления истины. В статье 1979 г. «Что такое обоснованное убеждение?» Голдман стремится примирить каузальный подход с релайбилизмом. Он считает, что обоснование нужно рассматривать в контексте процесса формирования убеждений. Эта теория получила название «исторической», или «генетической». Она названа так, потому что делает акцент на генезисе обоснования: корректная связь между состояниями убеждённости определяет обоснование. Для исторической теории иметь обоснование убеждений и быть обоснованным (в смысле состояния субъекта) – не одно и то же. Иметь обоснование означает обладать такими убеждениями (как ментальными состояниями), которые имеют доказательную связь с рассматриваемым убеждением (как пропозицией). Чтобы быть обоснованным, не обязательно актуально иметь обоснование для убеждений. Достаточно иметь корректное причинное отношение между доказательствами и целевым убеждением. Иными словами, чтобы убеждение было обоснованным, достаточно, чтобы оно когда-то в прошлом имело обоснование, но не обязательно, чтобы оно имело его актуально.
Концепция Э. Сосы
Э. Голдман изначально не использовал понятие «добродетель» при описании надёжных процессов. Его «историческая» теория уделяет мало внимания субъекту, выступающему носителем убеждений. Голдмана в большей степени интересуют сами убеждения и внесубъективные характеристики обоснования. Осуществляя расширение теории Голдмана, Э. Соса предложил рассматривать надёжные процессы как интеллектуальные совершенства.
Обсуждая спор когерентизма и фундаментализма в статье 1980 г. «Плот и пирамида: когерентизм против фундаментализма в теории познания», Соса пришёл к выводу о несостоятельности обоих подходов. Основной проблемой когерентизма является неспособность объяснить, каким образом возможна связь между чувственным опытом и убеждениями. С такой же проблемой сталкивается и фундаментализм: либо отношения между чувственным опытом и фундаментальными убеждениями примитивны (и тогда невозможно объяснить, как они могут быть обоснованы), либо они выводимы из других принципов (но тогда не являются фундаментальными). Соса решил применить эпистемологию добродетелей, чтобы объяснить, как вообще возможно обоснование убеждений. Он ссылается на имеющиеся у нас «устойчивые предрасположенности [диспозиции] к обретению истины», которые можно рассматривать в качестве «первичного обоснования» (Sosa. 1980. P. 23). Данные предрасположенности позволяют нам получить обоснование благодаря их надёжности в достижении истины.
Соса настаивал, что навыки должны проявляться в соответствующей среде. Так, профессиональный лучник является надёжным стрелком, потому что его мастерство в стрельбе из лука подтверждается большим количеством случаев попадания в цель. Но если он вынужден стрелять в ситуации сильных порывов ветра, его навыки не могут быть проявлены в полной мере.
Особенностью теории Э. Сосы является то, что он рассматривает знание как способ взаимодействия со средой. Это значит, что знание невозможно без проявления какой-то формы активности со стороны познающего субъекта. Всякое действие имеет цель, которая определяет нормативные критерии данного действия. Отсюда возникает потребность рассматривать знание в нормативных контекстах, а эпистемологию в качестве нормативной дисциплины.
Релайабилистское определение знания
Теории Э. Голдман и Э. Сосы стали фундаментом для многочисленных версий релайабализма. Вне зависимости от деталей реайбилисты разделяют следующие тезисы относительно критериев знания: 1) знание должно быть точным (истинным); 2) знающий должен обладать надёжными познавательными способностями, познавательными навыками решения соответствующего типа задач; 3) истинность знания должна возникнуть в результате использования этих надёжных познавательных способностей, т. е. не должна быть результатом познавательного везения и удачи.
Третий критерий знания является ключевым, т. к. использование познавательной способности должно быть непосредственной и главной причиной обладания знанием. В этом случае можно говорить о том, что субъект действительно знает что-то. При этом «надёжность» нужно понимать в фаллибилистском смысле. Такие познавательные способности, как зрение, осязание, память являются надёжными, но приблизительно точными. Если субъект видит или помнит что-то, то скорее всего так и есть на самом деле, хотя логически возможно, что то, что он видит или помнит, может не соответствовать действительности. Используя термин «добродетели» расширительно, Э. Соса называет все наши надёжные познавательные способности «добродетелями» (англ. virtues), а субъекта, чьё знание основано на использовании этих надёжных познавательных способностях, «эпистемически добродетельным» субъектом. О конкретном убеждении субъекта S, что р, также можно говорить, что оно является эпистемически добродетельным или не является таковым.