Вспышка оспы в Москве в 1959–1960
Вспы́шка о́спы в Москве́ в 1959–1960, возникновение очага заносной натуральной оспы. Благодаря широкомасштабной и беспрецедентной по объёму операции очаг был быстро локализован с минимальными человеческими жертвами. Была предотвращена эпидемия особо опасной инфекции. С целью предупреждения эпидемии и предотвращения выхода её за пределы страны была проведена массовая вакцинация жителей Москвы и Московской области.
С 1945 по 1960 гг. в Западной Европе и США были зарегистрированы более 40 вспышек заносной натуральной (чёрной) оспы. Наиболее крупные из них – в Нью-Йорке и Бидлстоне в 1947 г., в Брайтоне в 1950–1951 гг., в Гамбурге в 1957 г. Завоз происходил из эндемичных очагов Юго-Восточной Азии и Африки.
В Москву натуральная оспа была завезена советским художником А. А. Кокорекиным из Индии.
В 1959 г. при подготовке деловой поездки, он получил прививку от оспы (вероятнее всего, вакцинация была проведена неудачно, и иммунитет не выработался), он также был вакцинирован от оспы в детстве. Художник мог заразиться, приобретя вещи человека, умершего от оспы. 23 декабря 1959 г. Кокорекин возвратился в Москву. В соответствии с историей болезни, уже вечером художник почувствовал острое недомогание, резко повысилась температура, начался кашель. Наутро врач районной поликлиники поставил диагноз «грипп», однако предполагались также риккетсиоз и острый аппендицит. 26 декабря больного осмотрел хирург отверг диагноз аппендицита и предположил возможность сыпного тифа. В связи с ухудшением состояния Кокорекин 27 декабря был госпитализирован в инфекционное отделение Боткинской больницы, где его лечили от токсического гриппа, а сыпь на теле посчитали проявлением аллергии. 29 декабря художник скончался. На вскрытии обнаружены некротический ларингит, фарингит, эзофагит и колибациллярный сепсис. Правильный диагноз поставлен не был даже при патологоанатомическом исследовании, однако поначалу была заподозрена токсическая чума (от диагноза отказались на основании данных лабораторных исследований). Труп пациента был кремирован 31 декабря, личные вещи сожжены.
Диагноз «оспа» был поставлен 14 января врачу-отоларингологу Т., которая посещала художника 27 и 29 декабря, и сотруднице Союза художников Н., которая также контактировала с Кокорекиным. Таким образом, диагноз «натуральная оспа» у первого больного был поставлен ретроспективно, post mortem.
За время пребывания Кокорекина в самолёте, дома и в Боткинской больнице с ним контактировало много людей. К 15 января инкубационный период у большинства из них был закончен. Иммунологический статус населения Москвы, особенно у пожилых людей, не был достаточно напряжённым, так как по инструкции Министерства здравоохранения СССР люди старше 18 лет прививались выборочно или по эпидемиологическим показаниям. Срочное эпидемиологическое обследование показало, что к 15 января успели сформироваться три крупных очага:
семейный очаг среди близких умершего художника;
очаг в Московской городской больнице имени Боткина;
крупный и потенциально более опасный очаг в Москве.
Очаги оспы и их взаимосвязи во время вспышки оспы в Москве. 1959–1960.Семейный очаг в дальнейшем сформировал очаги: от секретаря Союза художников Н. – в Московском отделении Союза художников РСФСР (ныне Московский союз художников), от дочери художника – в Химико-технологическом институте имени Д. И. Менделеева [ныне Российский химико-технологический университет (РХТУ) имени Д. И. Менделеева], от родственников художника – в Проектном институте «Теплоприбор», от близких знакомых семьи художника – в психоневрологической больнице имени П. Б. Ганнушкина и пошивочном ателье. Самостоятельный очаг сложился в семье страхового агента, 24 января был зафиксирован очаг в Сандуновских банях. Крупный очаг сформировался в Боткинской больнице. Там работало почти 2,5 тыс. сотрудников, а на излечении находилось свыше 2 тыс. больных. Всего за время вспышки было зафиксировано 9 тыс. контактировавших с больными оспой и выявлено 46 случаев заболевания.
Для лабораторной диагностики использовались вирусоскопия и определение антигемагглютининов в сыворотке крови. В 36 случаях диагноз был подтверждён вирусоскопически путём обнаружения телец Гварниери и Пашена в материалах из носоглоточных смывов и кожных элементов. По тяжести течения 6 случаев были отнесены к тяжёлым, 7 случаев – средней тяжести, 33 – к лёгким формам. 43 человека выздоровели, трое больных скончались. Лабораторная диагностика проводилась в лаборатории Института вакцин и сывороток имени И. И. Мечникова (ныне Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Научно-исследовательский институт вакцин и сывороток имени И. И. Мечникова») под руководством С. С. Маренниковой.
При том, что основной путь заражения натуральной оспой – воздушно-капельный, вспышка в Москве подтвердила возможные пути заражения при контакте с третьими лицами (механический перенос материала, содержащего вирус, на вероятно повреждённую кожу человека). Пациентка Б. 6 января посетила Сандуновские бани, где имела единственный контакт с работницей косметического кабинета. Жена умершего первичного пациента Кокорекина, находясь в продромальном состоянии, посетила косметичку примерно в то же время, но раньше, чем пациентка Б. На тринадцатые сутки (19 января) после посещения косметического кабинета Б. заболела, 23–24 января появилась характерная сыпь, 25 января был поставлен диагноз – сливная форма натуральной оспы. От больной Б. впоследствии заразились её муж и сын. Сама работница косметического кабинета не заразилась (была привита в 1957) – таким образом, налицо заражение через третье лицо. Подобный же путь передачи наблюдался в случае заражения регистратора поликлинического отделения Боткинской больницы.
15 января 1960 г. решением исполкома Московского городского совета была организована городская чрезвычайная противоэпидемическая комиссия, а приказом министра здравоохранения РСФСР была создана республиканская чрезвычайная противоэпидемическая комиссия под председательством главного государственного санитарного инспектора РСФСР. Уполномоченным по ликвидации вспышки был назначен заведующий эпидемиологическим отделом Института вирусологии Академии медицинских наук СССР (ныне НИИ вирусологии имени Д. И. Ивановского Российской академии медицинских наук). Был установлен тесный контакт с медицинскими службами министерств путей сообщения, морского, речного и воздушного транспорта.
План ликвидации вспышки предусматривал одномоментное выявление и изоляцию больных оспой, дезинфекцию очагов и вакцинацию населения. Противоэпидемические мероприятия были начаты в Москве 15 января, и в течение четырёх дней были выявлены 960 москвичей, находившихся в непосредственном контакте с больными или подозрительными по оспе больными. В срок до 20 января они были госпитализированы в боксированные отделения 2-й Московской городской инфекционной больницы на Соколиной Горе (ныне Государственное бюджетное учреждение здравоохранения г. Москва «Инфекционная клиническая больница № 2 Департамента здравоохранения г. Москва»). Под медицинским наблюдением в течение 15 дней на дому и по месту работы в Москве и Московской области находилось 5074 человека; в Боткинской больнице – 966 медиков и 2092 больных. Было создано 20 подвижных противоэпидемических отрядов в составе трёх человек. Очень сложным оказался очаг в Боткинской больнице. Там были выявлены 10 случаев заболеваний в 9 из 28 корпусов. Перевод больницы на полный карантин был практически неосуществим, поэтому был объявлен частичный карантин в тех зданиях, где были выявлены заболевшие.
Схема изоляции контактировавших с больным Алексеем Кокорекиным, заразившимся оспой в 1959.Все контактные лица, выехавшие из Москвы в другие города (свыше 250 человек), были выявлены и 15 дней находились под наблюдением; заболевших среди них не оказалось. Дезинфекция в очагах инфекции была проведена силами Московской городской дезинфекционной станции. Было исполнено 722 наряда на обработку очагов и квартир контактировавших.
Города, в которые уехали контактировавшие с больными оспой во время вспышки. 1959–1960.Поскольку население Москвы превышало 5,5 млн человек, а ежедневно в столицу прибывало 30 тыс. человек, было необходимо 14 млн доз противооспенной вакцины (из расчёта 2 дозы на каждого из 7 млн вакцинируемых). В Московской городской санитарно-эпидемиологической станции имелось 3 млн доз, в Институте эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи (ныне Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи) – 5 млн доз. 10 млн доз самолётами в трёхдневный срок были доставлены из Томского и Ташкентского институтов вакцин и сывороток и Краснодарской краевой санитарно-эпидемиологической станции. К 21 января Институт имени Мечникова изготовил дополнительно 6 млн доз противооспенной вакцины.
Для проведения вакцинации был организован 3391 прививочный пункт, где работали 8522 прививочных бригады (врач и два средних медработника). Всего в вакцинации участвовало 26 963 медицинских работника. Вакцинация 6 млн 187 тыс. 660 человек была проведена с 19 января по 2 февраля, причём подавляющее большинство человек было привито 21 и 22 января. Был выявлен 91 случай поствакцинальных осложнений, скончалось трое (причина смерти – менингоэнцефалит).
Для сравнения: в 1947 г. в Нью-Йорке 5 млн человек были привиты в течение месяца. При этом было зарегистрировано 5 летальных исходов.
Вакцинация давала неодинаковый результат: вакцина Томского института вакцин и сывороток давала 56-57% положительных результатов, Ташкентского института вакцин и сывороток – 77–78%, Института эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи – 60–70%. Положительным результатом считается появление поствакцинальных реакций (оцениваются по уровню гипертермии) и вакцинальных элементов (папул, везикул, пустул и корочек).
Через два года после вспышки оспы в Москве вышли работы А. Ф. Серенко, из которых черпали информацию специалисты. В 1961 г. А. А. Мильчаков написал повесть «В город пришла беда», а на её основе в 1966 г. режиссёр М. Е. Орлов на киностудии имени А. Довженко снял одноимённый двухсерийный фильм.