Шла́ттер Адо́льф (Adolf Schlatter) (16.8.1852, Санкт-Галлен, Швейцария – 19.5.1938, Тюбинген, Германия), протестантский богослов и библеист.

Биография и научная карьера

Получил прекрасное филологическое образование в школьные годы: знал латынь, греческий, иврит, английский и французский языки. По её окончании, в 1871 г., поступил в Базельский университет, где изучал теологию, философию, историю (вместе с Я. Буркхардтом) и арабский язык. В 1873–1874 гг. учился в Тюбингене, где большое влияние на него оказал теолог и библеист И. Т. Бек. После возвращения в Базель и завершения образования сдал церковный экзамен и был рукоположен в пастора в реформатской традиции. В 1875–1888 гг. служил пастором в общинах Кильхберга, Ноймюнстере и Кесвиле. К этому времени относится его интенсивное сотрудничество с католическим философом и теологом Ф. К. фон Баадером и первые публикации.

В 1880 г. Шлаттер принял приглашение от теологического факультета Бернского университета и защитил хабилитационную диссертацию. В ней он обосновывал альтернативную по отношению к либеральной теологии богословскую позицию. В 1881–1888 гг. преподавал в Базельском университете сначала в качестве приват-доцента, а затем профессора (с 1888). Известность пришла к Шлаттеру благодаря монографии «Вера в Новом Завете» (Der Glaube im Neuen Testament. 1885), после её публикации он получил приглашения от теологических факультетов нескольких университетов.

В 1888 г. Шлаттер принял приглашение от Грайфсвальдского университета, где стал профессором и преподавал Новый Завет вместе с лютеранским профессором Г. Кремером. Оба, несмотря на конфессиональные различия, стремились к формированию теологической научной альтернативы по отношению к школе А. Ричля, получавшей в Германии всё большее признание. При Шлаттере и Кремере Грайфсвальдский университет приобрёл большое количество слушателей.

В 1893 г. Шлаттер стал профессором в Берлинском университете, где читал лекции по систематическому богословию и считался «антиподом» А. фон Гарнака, с которым его, однако, связывали дружеские отношения.

В 1898 г. Шлаттер получил место исследователя Нового Завета на теологическом факультете Тюбингенского университета. В период 1908–1915 гг. он систематизировал свои ранние экзегетические работы и подготовил их к публикации в 2-томном издании «Богословие Нового Завета» (Theologie des Neuen Testaments. 1909–1910), а также написал свои самые известные академические монографии, не связанные с библеистикой: «Христианская догматика» (Das christliche Dogma. 1911), «Христианская этика» (Die Christliche Ethik. 1914) и «Метафизика» (Metaphysik. 1915; издана посмертно в 1987). Работы Шлаттера по систематическому богословию и этике и доныне высоко ценятся.

С 1914 г. Шлаттер почти полностью сосредоточился на изучении Нового Завета. После эмеритации (1922) в Тюбингене продолжил преподавательскую деятельность (до 1930), в период 1929–1937 гг. подготовил 9 комментариев к текстам Нового Завета и около 80 научных работ.

Шлаттер также известен своей бескомпромиссной позицией неприятия национал-социализма и германохристианства как отвержения Христа, которая нашла своё выражение в книге «Знаем ли мы Иисуса?» (Kennen wir Jesus? 1937). Вместе с тем Шлаттер отказался подписать «Барменскую декларацию» Исповедующей церкви (1934), а о его отношении к евреям и доныне идут дискуссии среди исследователей.

Изучение Нового Завета

Бо́льшая часть работ Шлаттера посвящена экзегезе Нового Завета. Ему первому в немецкой науке удалось создать ценный и в научном, и в церковно-практическом отношении комментарий к Новому Завету («Erläuterungen zum Neuen Testament», 1887–1910). Шлаттер написал комментарии к 9 новозаветным произведениям – Евангелиям от Матфея (1929), от Марка (1935), от Луки (1931) и от Иоанна (1930), к посланию к Римлянам (1935) и 1–2-му посланиям к Коринфянам (1934) апостола Павла, пасторским посланиям (1935–1936), к посланию Иакова (1932) и к 1-му посланию Петра (1937). В этих комментариях приводятся многочисленные параллели из литературных корпусов палестинского и эллинистического иудаизма и на основании тщательного филологического анализа даётся их глубокое теологическое толкование.

Шлаттера часто критиковали за редкое цитирование работ других авторов и практически полное отсутствие ссылок на вторичную литературу и вообще за отсутствие интереса к полемике с существующими литературно-критическими гипотезами возникновения новозаветных текстов (например, скептицизм по отношению к практически общепринятой тогда синоптической теории 2 источников). По его убеждению, постоянная оглядка на неважные подробности научных дискуссий отвлекает от главной цели экзегетической работы: сосредоточиться на самом тексте Нового Завета, увидеть описанные в нём исторические факты и реконструировать точное значение терминологии. В частности, Шлаттер отвергал компаративистскую методологию школы истории религии.

В целом его позиция в комментариях, как и в других монографиях по Новому Завету, таких как «Вера в Новом Завете», «Богословие Нового Завета», «История первохристианства» («Die Geschichte der ersten Christenheit», 1926), – умеренно консервативная альтернатива по отношению к доминировавшей тогда либеральной интерпретации Нового Завета. Синоптические Евангелия он считал очень достоверными источниками, аутентичными признавал 13 посланий апостола Павла, а также практически все соборные послания апостолов Иоанна, Петра, Иуды и Иакова (кроме 2-го послания Петра).

Исследование о вере в Новом Завете, объединяющее анализ истории понятий с теологической интерпретацией новозаветных традиций, во многом определило методологию, использованную в исследованиях при создании опубликованного в 1933–1979 гг. богословского словаря Нового Завета («Theologisches Wörterbuch zum Neuen Testament»).

Шлаттер считал, что толкование Писания – это синтез церковной традиции, восходящей к текстам богодуховенных апостолов, и действия Святого Духа в жизни верующих. Богодухновенность Писания, по его убеждению, это богодухновенность засвидетельствованной в нём истории, Святой Дух оживотворяет любую историческую эпоху, объединяя её со священной историей и делает для нас доступным как понимание Писания, возникшего в конкретном историческом контексте, так и переживание божественной благодати в рамках нашей исторической ситуации.

С толкованием Нового Завета тесно связаны работы Шлаттера по исследованию раввинистического иудаизма. Исходя из убеждения, что знание палестинского иудаизма необходимо для правильного понимания Нового Завета, Шлаттер пытался преодолеть один из недостатков современной ему новозаветной науки, которая в значительной степени игнорировала талмудическую литературу и ограничивалась только еврейскими источниками, сохранившимися на греческом языке. В своих комментариях Шлаттер использовал тексты раввинов в большем объёме, чем кто-либо из его коллег-новозаветников 20 в. Он сам опубликовал ряд исследований по истории и теологии межзаветного и раввинистического иудаизма. Ему принадлежат работы общего характера по истории евреев греко-римского периода, а также специальные исследования по теологии и истории иудаизма новозаветного периода и истории раннего иудеохристианства.

В своих работах по систематическому богословию и этике Шлаттер концептуально расходился с современным ему протестантским богословским направлением. Уклоняясь от библицистского или конфессионального подхода, он развивал в своих «Христианской догматике» и «Христианской этике» концепцию «теологии восприятия» (Theologie der Wahrnehmung), которую он также называл «эмпирической теологией».