Шаньца́й (кит. 善財, пиньинь shàncái – Судхана; Шаньцай тунцзы, кит. 善財童子, пиньинь shàncái tóngzǐ – отрок Судхана, от санскр. सुधनकुमार – отрок Судхана от सुधन – богатство, сокровище), второстепенный персонаж пантеона китайского буддизма, восходящий к индо-буддийской традиции. Его история представлена в «Гандавьюха-сутре», входящей в состав китайского варианта «Аватамсака-сутры».

Гуаньинь со спутниками Шаньцай и Лун-нюй. Монастырь Фэншэн-сы (он же Шифан Фэншэн-сы) провинция Шаньси (Китай). 2015.Гуаньинь со спутниками Шаньцай и Лун-нюй. Монастырь Фэншэн-сы (он же Шифан Фэншэн-сы) провинция Шаньси (Китай). 2015.Шаньцай обычно изображается в облике мальчика или юноши – спутника бодхисаттвы Гуань-инь (Гуань-ши-инь), наряду с дочерью царя драконов Лун-нюй. Его образ, претерпев ряд трансформаций под влиянием даосизма и народных верований, стал популярным в Китае. Шаньцай – персонаж народных буддийских сочинений баоцзюань («драгоценные свитки»), а также классической китайской литературы на байхуа (разговорном китайском языке), прежде всего романа «Путешествие на Запад» У Чэнъэня (около 1501 – 1582).

Жизнеописание Шаньцая в «Гандавьюха-сутре»

В основе сюжета «Гандавьюха-сутры» – странствие юноши Шаньцая по Индии в поисках наставников (эта сутра входит в состав «Аватамсака-сутры» под названием «Глава о вхождении в мир дхарм», кит. 入法界品). В тексте сутры бодхисаттва Манджушри во время своей проповеди разъясняет слушателям, что зачатие и последующее рождение Шаньцая сопровождались чудесными знамениями, а также сверхъестественным появлением в доме драгоценностей, что и послужило причиной наречения ребёнка Судханой. Благодаря рождению мальчика его семья обрела великое процветание, интерпретируемое как результат высоконравственной жизни и накопления «благих заслуг» (кит. 功德, санскр. पुण्य) в прошлых рождениях. Сходным образом имя Шаньцай понимается в китайской буддийской экзегетической традиции. Третий патриарх китайской буддийской школы хуаянь Фа-цзан (643–712) в своём трактате «Записи о проникновении в потаённый смысл "Аватамсака-сутры"» (华严经探玄记) комментирует значение этого имени: «Таково [действие закона] благого воздаяния. Явились сокровища, [поэтому] нарекли Шаньцаем. [Имя это говорит о том, что] добродетельные поступки являются причиной (кит. 因, санскр. हेतु), богатство же – их плод (кит. 果, санскр. फल)».

В китайской буддийской традиции наличие в имени Шаньцая дополнения «тунцзы» (童子 – дитя, ребёнок), определяющее его статус бодхисаттвы на пути совершенствования, объясняется следующим образом. Во-первых, как наследник престола (тай-цзы, кит. 太子) становится со временем правителем (ван, кит. 王), так и бодхисаттва в будущем непременно обретёт окончательное пробуждение, став буддой. Таким образом, все бодхисаттвы являются «сыновьями» (цзы, кит. 子) Будды. Во-вторых, следование буддийским заповедям и соблюдение обетов обусловливает отсутствие в сознании бодхисаттвы омрачений-клеш. Согласно дальневосточной традиции, отсутствие страстной омрачённости сознания свойственно состоянию ребёнка.

Согласно тексту «Гандавьюха-сутры», первые наставления Шаньцай получает в мифическом городе Дханьякара (Фучэн, кит. 福城) от самого бодхисаттвы Манджушри. В ответ на вопросы Шаньцая о том, какую жизнь следует вести личности, стремящейся к достижению пробуждения, Манджушри рекомендует направить усилия к обретению «друзей добра» (кит. 善知识, санскр. कल्याणमित्र), т. е. подходящих наставников. Следуя его совету, Шаньцай отправляется в странствие по Индии в поисках достойных учителей. Среди них – бодхисаттвы, монахи и небожители, мужчины и женщины, дети, а также представители некоторых профессий. В совокупности Шаньцаю довелось посетить 53 наставника, и эти события в китайском буддизме получили наименование «Пятидесяти трёх хождений [Шаньцая]» (五十三参).

В завершение своего странствия Шаньцай воспринял т. н. 10 обетов бодхисаттвы Самантабхадры. Часть текста, в которой раскрывается содержание этих обетов, именуется «Вхождение в невообразимый мир освобождения практики обетов Самантабхадры из "Аватамсака-сутры"» (大方广佛华严经入不思意解脱境界普贤行愿). Данный текст приобрёл огромную популярность среди буддистов всего дальневосточного региона, обретя статус самостоятельного сочинения. Он ежедневно рецитируется многими последователями буддизма в Китае, а его издания в виде небольших книжек можно приобрести в каждом буддийском храме.

Одной из ключевых считается 27-я встреча Шаньцая с Авалокитешварой на мифической горе Поталака (补陀洛伽山), во время которой Авалокитешвара проповедует ему метод совершенствования, именуемый «врата освобождения посредством практики великого сострадания» (大悲行解脱门). Его сущность состоит в использовании всевозможных магических приёмов и искусных средств для спасения живых существ. Этот эпизод оказал влияние на трансформации образа Шаньцая в Китае, а также стал популярным сюжетом китайского буддийского искусства (в его не только канонических, но и простонародных формах).

Шаньцай в китайской литературной традиции

В Китае Шаньцай стал персонажем повествовательной прозы сяошо, а также особого класса текстов шаньшу – «книг, наставляющих добру» (善书). В них рассказывается история его жизни и обращения к буддийскому учению. В образе Шаньцая нашли отражение буддийско-даосский синкретизм и верования, характерные для китайской народной религии. Гуаньинь, Лун-нюй и Шаньцай. Китай. 1-я четверть 18 в. Рейксмюсеум, Амстердам.Гуаньинь, Лун-нюй и Шаньцай. Китай. 1-я четверть 18 в. Рейксмюсеум, Амстердам.Среди таких произведений – «Полное повествование о [пребывании бодхисаттвы] Гуань-инь в Южном море» (南海观音全传), состоящее из 4 цзюаней (свитков) и 26 глав. Оно было написано литератором минской эпохи Чжу Динчэнем (朱鼎臣), сведений о котором не сохранилось. Будучи произведением в жанре шэньмо сяошо («повествований о духах и бесах», 神魔小说), этот текст наполнен эпизодами фантастического свойства. Шаньцай, история которого изложена в 18-й главе, в поисках наставлений отправляется в обитель Гуань-инь на горе Путошань. Гуань-инь подвергает Шаньцая испытаниям, после чего он преображается телесно и духовно, обретая чудесные способности. В конце концов он становится учеником и спутником Гуань-инь.

«Драгоценный свиток, [повествующий о] Шаньцае и дочери царя дракона» (善财龙女宝卷, около 19 в.) – ещё один важный текст, в котором подробно изложена история Шаньцая. Здесь его образ тесно переплетён с историей спутницы Гуань-инь – дочери царя-дракона Лун-нюй. По сюжету, праведный сановник Чэнь Дэ-бао и его супруга госпожа Хань бездетны. Гуань-инь, вняв их мольбам, повелевает божеству по имени Отрок, приносящий богатство (招财童子), низойти в мир людей и родиться в семье господина Чэня, после чего он получает имя Чэнь Лянь. В 7 лет он поступает в ученики к отшельнику по имени Жёлтый дракон (黄龙真人). Желая навестить престарелого отца, Чэнь Лянь прерывает аскезу в гроте даосской бессмертной феи Магу (麻姑洞天). Оставив место своего подвижничества, он освобождает из заточения змея-оборотня, который угрожает его сожрать. В результате Гуань-инь в облике прекрасной девушки спасает Чэнь Ляня, и он становится её учеником на горе Путошань. Поверженный змей, исполняя наказ бодхисаттвы, отвращается от дурных дел, после 7 лет совершенствования преображается в Лун-нюй и примыкает к Гуань-инь и Шаньцаю.

История Шаньцая излагается также в 40–43-й главах классического романа У Чэнъэня «Путешествие на Запад». В нём образ Шаньцая приобрёл ряд специфических черт. До обращения к буддийскому учению Шаньцай был сыном принцессы по имени Железный веер и демона Ню Мо-вана. В этом обличье он носил детское имя Хун Хай-эр (红孩儿, буквально – Красный ребёнок) и прозвище Великий князь – священный ребёнок. Обитая в пещере Огненных облаков, он обладал способностью управлять огнём. Приняв облик ребёнка, Хун Хай-эр хитростью похитил танского монаха Сюань-цзана. Царь обезьян Сунь У-кун (孙悟空) пытался освободить того собственными силами, но это ему не удалось. Не помогли и братья-цари – драконы южного, северного и западного морей со своими войсками. Лишь Гуань-инь сумела обуздать демона и освободить танского монаха: Красный ребёнок, усевшийся на лотосовый трон Гуань-инь, был пронзён мечами. Чтобы избавиться от них, он принял монашеские обеты, получив буддийское имя Шаньцай тунцзы. Однако волшебник покорился не сразу, и для его окончательного усмирения бодхисаттве Гуань-инь пришлось использовать чудесные обручи, которые появились на его руках, ногах и шее. Позднее Шаньцай совершил множество добрых дел и стал последователем Гуань-инь.

Почитание и иконография

Встреча Шаньцая с бодхисаттвой Гуань-инь – очень распространённый сюжет буддийского искусства Китая. Как правило, в изобразительном каноне китайского буддизма Шаньцай помещается слева от Гуань-инь в качестве её спутника. В этом случае он всегда изображается в паре с Лун-нюй, стоящей справа от Гуань-инь. При этом Авалокитешвара обычно предстаёт в своих женских ипостасях (Бодхисаттва в белом одеянии, 白衣大士, бодхисаттва Гуань-инь – чадоподательница, 送子观音).

В средневековой китайской буддийской иконографии наличие у бодхисаттвы двух спутников-учеников мужского и женского пола считается довольно редким явлением: изображение Шаньцая и Лун-нюй в свите Гуань-инь обрело популярность сравнительно поздно – лишь в эпохи Мин и Цин. Возможно, здесь сказывается влияние иконографии даосского пантеона, в которой Нефритовый владыка (Юй-ди, 玉帝 или Юй-хуан дади, 玉皇大帝) часто изображается в сопровождении Золотого юноши (Цзинь-тун, 金童) и Нефритовой девы (Юй-нюй, 玉女).

Иногда Шаньцай предстаёт как Хун Хай-эр – Красный отрок из романа «Путешествие на Запад». Кроме того, сюжетом для храмовых скульптурных композиций служат «Пятьдесят три хождения [Шаньцая]». Такие изображения часто помещаются в главном зале буддийского храма (大雄宝殿, буквально – зал великого героя-махавиры) с обратной стороны перегородки, отделяющей центральную часть алтаря от выхода. Подобные изображения Шаньцая можно видеть во многих известных буддийских храмовых комплексах Китая, таких как Сиюань (г. Сучжоу), Линъинь (г. Ханчжоу) и Юйфо (г. Шанхай).

Особых форм религиозного почитания Шаньцая не сложилось. Как правило, поклонение ему совершается в рамках ритуалов почитания бодхисаттвы Гуань-инь; оно может включать в себя подношение благовоний, фруктов, цветов. В рамках народной религии образ Шаньцая приобрёл дополнительные черты: Шаньцай воспринимается как податель богатства и в этом качестве именуется Сунцай тунцзы (送财童子 – Отрок – податель богатства). Эта функция Шаньцая отсылает к концепту «благих заслуг» и не вступает в противоречие с представлениями о мирских благах, свойственных индо-буддийской традиции и зафиксированных, в частности, в «Гандавьюха-сутре». Также считается, что усиленное поклонение этому божеству способно принести мужское потомство.

Образ Шаньцая (в облике Красного ребёнка) нашёл отражение в современном кинематографе Китая в связи с популярностью романа «Путешествие на Запад» и его многочисленными экранизациями. Истории Шаньцая посвящён 14-й эпизод сериала «Путешествие на Запад» (1986–1987, Китай), а также 12-й эпизод одноимённого сериала 1996 г., снятого в Гонконге. Кроме того, 5-серийный фильм «История Красного мальчика» (в нём все роли были сыграны детьми) вышел на экраны в январе 2017 г. В 2021 г. в Китае режиссёром Сюн Чэнем (熊琛) снят полнометражный фильм под названием «Путешествие на Запад: Красный отрок» (西游记红孩儿).