Порфи́рий (Πορφύριος) [232, Тир – около 305, Рим(?)], античный философ, представитель неоплатонизма, ученик Плотина. Его имя Малх (от сирийского malka – царь) воспроизводили по-гречески как «Порфирий» – царственный или как «Василевс» – царь. Порфирий учился в Афинах у ритора Кассия Лонгина, знаменитого эрудита и литератора. С 263 г. в Риме, входит в кружок Плотина и становится одним из самых близких его учеников и доверенных лиц. В 268 г., пережив глубокую депрессию, уезжает на Сицилию и обосновывается в Лилибее, поддерживая отношения с Плотином вплоть до смерти последнего, и получает от него все его сочинения. Много путешествует, возможно по приглашению Лонгина, находившегося при дворе царицы Зеновии, посещает Финикию, какое-то время живёт в Карфагене. Возвратившись в Рим, открывает собственную школу, в которой позднее его учеником будет Ямвлих, издаёт сочинения Плотина в виде т. н. девяток – «Эннеад», предваряя их написанной им «Жизнью Плотина».

Бо́льшая часть из 77 трактатов Порфирия утрачена. Среди сохранившихся – трактат по метафизике «Подступы к умопостигаемому»; сочинения по этике «О воздержании от мясной пищи» и «Утешение к Марцелле» – составленное в виде письма жене нравоучительное наставление, представляющее философию как путь спасения души, тесно связанный с аскетическим образом жизни; фрагменты трактата «Против христиан» в 15 книгах; «Письмо к Анебону», вымышленному египетскому жрецу, в котором критикуются традиционные мифы и языческие представления о богах; сочинение «О пещере нимф», содержащее аллегорическое толкование образа пещеры в «Одиссее» Гомера (ХIII 102–113); небольшой трактат «О философии из оракулов», в котором загадочные изречения греческих и египетских богов истолковываются в духе платоновской философии.

Из большого числа экзегетических сочинений сохранились фрагменты комментариев на диалоги Платона «Тимей», «Филеб», «Федон», «Софист», «Государство» (неясна принадлежность Порфирию анонимного комментария к «Пармениду»). Среди комментариев Порфирия на аристотелевские трактаты по логике, физике и метафизике («Категории», «Герменевтика», «Первая Аналитика», «Физика», XII книга «Метафизики») особенной популярностью пользовалось его «Введение к Категориям», известное также как «Исагог, или О пяти общих понятиях». Переведённый впоследствии на латинский язык Боэцием, этот текст стал в Средние века одним из главных руководств по аристотелевской логике. Широкую известность получило и т. н. древо Порфирия – иллюстрация отношения родов и видов на примере дихотомического деления субстанции. При этом философию Аристотеля Порфирий рассматривал как продолжение и развитие учения Платона, считая, что оба мыслителя, несмотря на имеющиеся разногласия, по существу не расходятся друг с другом. Сохранились также фрагменты комментариев Порфирия на «Начала» Евклида и поэмы Гомера (т. н. Гомеровские вопросы). «Жизнь Пифагора» первоначально входила в написанную Порфирием многотомную «Историю философии», доведённую до Платона включительно.

Сохраняя тройственную схему плотиновского универсума (Единое, ум и душа), Порфирий подчёркивает их взаимную проницаемость, подчас сближая Единое с умом на стадии «пребывания», когда мыслящее и мыслимое ещё не отличаются друг от друга (идея, которую подвергли резкой критике позднейшие неоплатоники). Аналогичная тенденция прослеживается и в учении Порфирия о душе: ни тело, ни пространство не отделяют душу от Бога, поскольку она, как и любая другая бестелесная сущность, находится везде и нигде. Тело не удерживает душу наподобие клетки или темницы, она сама привязывает себя к нему до тех пор, пока сосредоточивает своё внимание на нём и действует с помощью телесных органов. По сравнению с Плотином Порфирий расширил иерархию добродетелей, введя, помимо политических (гражданских), очистительных и теоретических добродетелей, ещё и добродетели «парадигматические», свидетельствующие об окончательном приобщении души к уму и слиянии с ним.

Порфирий оказал большое влияние на весь последующий неоплатонизм, как языческий, так и христианский: знакомство с ним на Востоке было инициировано обильно цитирующим его Евсевием Кесарийским, на Западе под его влиянием находились переводивший его Марий Викторин (и через него – Августин), а также Макробий и Боэций.