Конце́пция деидеологиза́ции, концепция, утверждающая необходимость отказа от главенствующих в мире политических идеологий ввиду потери ими практической значимости. Идеи концепции деидеологизации появились в западном обществоведении после окончания 2-й мировой войны и основывались на предположении о возможности сосуществования двух мировых систем в условиях научно-технического прогресса, якобы снимающего актуальность идейного противоборства. Исторический период 19 – начала 20 вв. рассматривался в рамках этой концепции как время господства идеологий и их борьбы, а середина 20 в. объявлялась их «концом». Концепция деидеологизации отражала тенденцию «вытеснения» идеологии из жизни общества и роста влияния науки и позитивного знания на все сферы жизни: политическую, экономическую, культурную. Представление об идеологии как ложном сознании имело место в ранних трудах К. Маркса и Ф. Энгельса, которые считали, что по мере преодоления классового деления общества сознание будет освобождаться от ложных конструктов.

Идеи о конце политических идеологий получили широкое распространение в трудах ряда мыслителей 1950-х гг. Среди них, например, А. Камю («Ни жертвы, ни палачи», 1946), Р. Арон («Опиум интеллектуалов», 1955), Э. Шилз («Конец идеологии», 1955), С. Липсет («Политический человек», 1959). В качестве цельной концепции они были сформулированы в книге Д. Белла «Конец идеологии» («The end of ideology». 1960). «Истощение» главных левых и правых идеологий американский социолог обосновывал ростом удовлетворения интересов рабочего класса в условиях научно-технического прогресса и дальнейшей дифференциацией рабочих специальностей. Одним из источников концепции деидеологизации послужили технократические теории, авторы которых утверждали, что успехи научно-технической революции способствуют развитию технократического сознания и рациональной политики, а также ведут к концу идеологий. Задачей деидеологизации, согласно сторонникам данной концепции, является отказ от применения идеологических подходов и переход к техническим, основанным на возрастании роли науки и технологии в жизни общества.

Ослабление роли идеологии в жизни общества объяснялось не только фактической базой повышения уровня жизни всех слоёв населения и устранения основ классового противостояния, но и необходимостью научной рационализации сферы политики. Так, английский политический философ М. Оукшотт в книге «Рационализм в политике» («Rationalism in politics». 1962) утверждал, что никакие политические аргументы нельзя принимать за истины: по сути, их нельзя ни доказать, ни опровергнуть, но можно представить в более или менее убедительной форме. Поэтому не может быть «правильной» или «истинной» идеологии, любая идеология остаётся предположением. В этом смысле концепция деидеологизации была направлена против идеологического догматизма, препятствующего рациональному анализу общества и принятию политических решений на основе конкретных научных или практических знаний.

Однако исторические события 1960-х гг. и широкая дискуссия по вопросам конца идеологии (в которой с разных сторон, кроме уже упомянутых учёных, принимали участие также У. Кристол, Ч. Р. Миллс, Н. Бирнбаум, Р. Бендикс, Р. Даль, Д. Э. Аптер и др.) привели к отказу (в том числе самого Белла) от концепции деидеологизации. Критиковалась концепция деидеологизации и со стороны политиков обоих лагерей. В социалистическом мире она воспринималась вместе с концепцией конвергенции двух систем как новый инструмент борьбы против марксизма, а на Западе – как либерально-консервативная доктрина, мешающая верной оценке политических событий. На волне роста новых социальных движений (пацифисты, зелёные, феминистки) в 1970-х гг. критика концепции деидеологизации привела к тому, что даже её бывшие сторонники (Р. Арон, Д. Белл) стали активно развивать теорию реидеологизации, утверждавшую важность идеологий, выполняющих воспитательные, управленческие, мировоззренческие функции в обществе. Так, Белл в работе «Грядущее постиндустриальное общество» признал, что социальные противоречия сохранились в обществе, поэтому остались и идеологии, а З. Бжезинский заявил, что закат идеологии означал лишь конец догматических национальных идеологий, поскольку в формирующемся технотронном обществе необходимо глобальное видение мира (Brzezinski. 1970).

Волны деидеологизации чередовались в истории социально-политических идей с волнами реидеологизации, с обострением противостояния двух главных идеологий в период холодной войны, а в начале 21 в. – с ростом исламского фундаментализма и международного терроризма, с процессом глобализации, который радикализирует проблемы политической борьбы и национальной идентичности. Сам термин «реидеологизация» чаще использовался для характеристики западных тенденций идейно-политического развития. Общей чертой обеих концепций считается сохранение тезиса о противопоставлении науки и идеологии, однако если концепция деидеологизации отрицает практическую полезность идеологии, то вторая акцентирует её необходимость в национальном государстве.

Идеи концепции деидеологизации возродились в период перестройки в СССР и последовавшего распада социалистической системы. Эти идеи во многом базировались на западных теориях того времени. Так, Ф. Фукуяма уже в 1989 г. в статье «Конец истории» (Фукуяма. 1990) определил, что борьба идеологий стала бессмысленной, поскольку либерализм одержал всемирную победу. Принципы концепции деидеологизации воспроизводятся и в моделях информационного общества. В 1990-х гг. в японском проекте построения «сетевого общества» деидеологизация наряду с глобализацией, индивидуализацией и либерализацией объявлялись главными ценностями.

Сегодня считается, что проигрыш СССР в «холодной войне» и идеологическом противостоянии Западу привёл к официальному отказу от идеологии с начала 1990-х гг. и дальнейшей экспансии Запада в форме различных концепций, насаждающих западную демократию, западные подходы к правам человека и т. д. В Конституции России в 1990-х гг. был провозглашён отказ от государственной идеологии.

В современном мире признание важности идеологий связано с востребованностью политических идей и идеологий в условиях нового роста противостояния стран на мировой арене.