«Исто́рия и бу́дущность теокра́тии», книга русского религиозного философа Вл. С. Соловьёва, в которой он раскрывает свой проект наилучшего всемирного социально-политического устройства мира через апологию вселенского христианства и свободной теократии.

Первый том был опубликован отдельным изданием в 1887 г. в Загребе под заголовком «Исследование всемирно-исторического пути к истинной жизни»; 2-й («Философия церковной истории») и 3-й («Задачи теократии») тома так и не были завершены и опубликованы; собранные для 2-го тома материалы частично вошли в написанную Соловьёвым во Франции работу «Россия и Вселенская Церковь» (1889).

Мысль издать книгу в Загребе появилась у философа после знакомства с хорватскими католиками – канонником Ф. Рачким и епископом Дьяковарским и Сремским Й. Ю. Штросмайером. В России издание книги оказалось невозможным, прежде всего по причине конфликта Соловьёва с К. П. Победоносцевым. Идеи философа противоречили религиозно-просветительской политике обер-прокурора Святейшего Синода, который был убеждён в том, что религиозное просвещение в России неминуемо приведёт к расколу Церкви. Поэтому на родине философа 1-й том книги «История и будущность теократии» был под цензурным запретом. Рукопись книги подарена Святому Престолу через Папскую миссию в России племянником философа – поэтом и католическим священником С. М. Соловьёвым – 26 августа 1924 г. Ныне оригинал рукописи хранится в Ватиканской апостольской библиотеке.

Структура и содержание

«История и будущность теократии» соединяет в себе характер богословского трактата, философского рассуждения и исторического исследования.

В предуведомлении к книге, написанном в Вене в Петров день 1886 г., Соловьёв отмечает, что цель его труда – «сблизить и внутренне примирить Восточное Православие с Западным Католическим в области религиозной истины» (Vat. Slav. 64. Л. 3). Соединение церквей Соловьёв рассматривает как теократическую задачу, как дело наиболее угодное Богу и самое необходимое для блага народов. В основе рассуждений Соловьёва идея о том, что соединение церквей представляет собой философию истории с религиозной точки зрения, или историю теократии. Он планировал посвятить 1-й том философии библейской истории, во 2-м томе изложить философию церковной истории и в 3-м томе раскрыть свой проект свободной теократии и его задачи в современном философу обществе. Соловьёв отмечает, что «история теократии есть ничто иное как исследование того пути, которым Богу было угодно вести человечество к истинной жизни, не нарушая его нравственной свободы» (Vat. Slav. 64. Л. 10).

В предисловии к 1-му тому книги «История и будущности теократии» Соловьёв отмечает, что его цель состоит в том, чтобы «оправдать веру наших отцов, возведя ее на новую ступень разумного сознания; показать, как эта древняя вера, освобожденная от оков местного обособления и народного самолюбия, совпадает с вечною и вселенскою истиною» (Соловьёв. 1914. С. 243). Во многом это был выпад против охранительной национальной политики Победоносцева. Соловьёв стремится показать, что истина русского православия в своём истоке совпадает с католической истиной, между двумя конфессиями нет существенной разницы, а присутствуют только внешние различия, связанные с местным преданием и старой народной верой. Вселенская церковь – это истинная организация жизни, которая проявляет себя через прошедшее, настоящее и будущее. Прошедшее в Церкви – это единое священство во главе со Вселенским отцом, настоящее в Церкви – это царство (народ и государство), будущее в Церкви – это состояние благодати и истины, слово о котором несут пророки в настоящем и прошедшем. Соловьёв был убеждён, что как только будет достигнуто высшее, истинное и вселенское единство Церкви, она неминуемо явится как нравственно-свободное существо, Богочеловечество: «...одним словом, как та София, Премудрость Божия, которой наши предки по удивительному пророческому чувству строили алтари и храмы, сами ещё не зная, кто она» (Соловьёв. 1914. С. 261).

Первый том работы «История и будущность теократии» состоит из 5 книг.

Первая книга посвящена разбору главных предубеждений против строительства теократического государства в России. Соловьёв, анализируя историю православия, показывает, что его истоки имеют вселенский теократический характер. Православная церковь утратила способность к вселенскому действию с момента разделения церквей на Западную и Восточную: «Наше церковное положение фальшиво не только с точки зрения католиков и протестантов, но прежде всего с нашей собственной точки зрения. <…> Другие никак не могут быть виноваты в том внутреннем противоречии, которое подавляет нашу церковную жизнь; и не для других, а для нас разделение церквей имело такие роковые последствия» (Соловьёв. 1914. С. 265). Основной задачей он видит восстановление нарушенного единства между Восточной (Греко-российской) и Западной (Римско-католической) церквями. Соловьёв продолжает свою полемику со славянофилами, которая была начата после публикации им цикла статей «Великий спор и христианская политика» (1883–1885). Он отмечает, что принципиальная ошибка славянофилов состоит в восприятии России как носительницы великой всемирно-исторической идеи, тогда как на самом деле это пустая претензия, не имеющая под собой никаких исторических оснований; истинное историческое призвание России заключается в деле соединения церквей, т. е. устранения ключевого препятствия для создания вселенской христианской культуры, примиряющей в себе Восток и Запад. Соловьёв подчёркивает, что вопрос о соединении церквей является жизненно важным вопросом для славянства: «Славянская рознь давно уже стала общим избитым местом для чужих и для своих. Вряд ли можно сомневаться, что главную свою силу эта рознь получила изначала в глубоком раздвоении славянства, поделившегося между двумя враждующими церквами и, что, следовательно, соединение этих церквей есть самый прямой и надежный способ для объединения славянского мира» (Соловьёв. 1914. С. 269).

Во 2-й книге Соловьёв переходит к исследованию библейской истории и поиску доказательств истинности теократического устройства, которое он определяет как действительное соединение Бога с тварным существом. Соловьёв выделяет 3 ступени истинной теократии – покорность власти, признание авторитета, участие в совете Божием, а также 3 субъективные основы теократии – свободу, разум и сердечное стремление к совершенству жизни своей и всеобщей.

В 3-й книге Соловьёв отмечает, что в истории праотцев содержится первый зачаток теократии. «Уже в этом зачатке достаточно ясно обнаружилась ее сущность: соединение человека с Богом через жертву в милости, через подчинение в свободе» (Соловьёв. 1914. С. 414). Он подробно разбирает историю еврейского народа, показывая, что теократическая форма правления была естественным и органичным устройством общества со времён Моисея. Соловьёв провозглашает евреев одним из ключевых исторических и богоизбранных народов, отмечая их характерные национальные черты, такие как глубокая религиозность, развитое самосознание и самодеятельность, крайний материализм. Философ подчёркивает, что еврейскому народу первому открылась тайна Сущего Бога как совершенной Личности и абсолютного Я (Соловьёв. 1914. С. 415).

В 4-й книге Соловьёв показывает, как история движется от национальной еврейской теократии к вселенской теократии. С точки зрения философа, «национальная теократия основана на свободном договоре народа с Богом и имеет ближайшею целью обеспечение народного существования, а высшая окончательная цель этого союза есть полнота богочеловеческой жизни» (Соловьёв. 1914. С. 489). Соловьёв подчёркивает, что Божественное провидение вело человечество к осознанию идеи вселенского единства. Историческое призвание еврейского народа заключалось не в признании своей национальной исключительности, но в формировании условий для явления Богочеловека – Сына Божия, Иисуса Христа.

В 5-й книге Соловьёв делает акцент на важности явления Мессии в истории как необходимого условия становления вселенской теократии. Соловьёв отмечает: «Соединение Бога с человечеством, составляющее цель теократии, получает свою вполне реальную основу лишь в живой богочеловеческой личности, – в совершенном человеке, который тем самым есть нераздельный обладатель совершенного Божества» (Соловьёв. 1914. С. 571–572). Личное воплощение Бога ведёт к истинному богочеловеческому соединению на основе полной свободы и полной универсальности.

В заключении Соловьёв излагает своё учение о Церкви, подчёркивая, что Церковь представляет собой действительную и предметную форму Царствия Божия. Философ делает вывод, что теократия является наилучшим устройством общественной жизни: «Дадеся Ми всяка власть... <...> Не только церковь имеет Христа своим главою, но также и государство, и общество христианское. Значит, бесправно и бессильно то правительство, которое отделяет себя от источника всякой власти; значит, обманывает себя тот народ, который восстает против царской власти Христовой...» (Соловьёв. 1914. С. 618). Боговластие христианской Церкви опирается на 2 неопровержимых факта – умственное и нравственное несовершенство и несостоятельность человечества, вследствие чего оно нуждается в постоянной руководящей власти, и историческое признание того, что Богочеловек (Иисус Христос) установил данную руководящую власть в форме Святой, Соборной и Апостольской Церкви.

Дискуссия и критика

Теократические идеи Соловьёва получили отклик как в русских православных кругах, так и в католических. С Соловьёвым вступили в полемику церковно-консервативные авторы, такие как А. М. Иванцов-Платонов, И. С. Аксаков, К. Н. Бестужев-Рюмин, А. А. Киреев, М. Н. Катков. Отдельное внимание проблеме теократии уделил друг мыслителя философ Е. Н. Трубецкой. В своей работе «Миросозерцание Вл. С. Соловьёва» последний критикует проект своего старшего товарища, отмечая, что «идея "вселенской теократии" всегда внушала сильные сомнения» (Трубецкой. 1995. С.5). Позитивно к теократическим идеям Соловьёва отнеслись К. Н. Леонтьев и И. И. Кристи. Леонтьев отмечал позитивный момент в проекте философа – желание объединить человечество во Христе.

В начале 20 в. теократический проект Соловьёва нашёл отражение в работах Д. С. Мережковского, Н. А. Бердяева, П. А. Флоренского, В. И. Иванова, Л. П. Карсавина и др.