Госуда́рственные за́ймы, деятельность суверенного государства на внутреннем или международном долговом рынке, предпринимаемая для покрытия его важных текущих расходов (например, военный заём) или в целях финансирования крупных проектов, на которые у государства не хватает средств. Осуществляются в форме эмиссии государственных облигаций и других долговых ценных бумаг. Государственные займы – основная форма заимствований для промышленно развитых стран, обладающих высокими кредитными рейтингами, которые позволяют привлечь финансовые ресурсы на выгодных условиях.

Общая информация

Виды государственных займов и типы государственных ценных бумаг

По месту размещения, обращения и погашения различают внешние и внутренние государственные займы. Номинал ценных бумаг внешних государственных займов устанавливается в валюте той страны, на территории которой предполагается их разместить, либо в иностранной валюте. Ценные бумаги внутренних государственных займов, как правило, номинируются в национальной валюте и обращаются на внутренних рынках. Многие государства устанавливают различные ограничения для покупки нерезидентами внутренних долговых ценных бумаг. Однако в условиях развития процессов глобализации и усиления потребностей в инвестициях эти ограничения смягчаются.

Держатели облигаций государственных займов получают свой доход в основном в виде установленного процента, который правительство выплачивает с определённой периодичностью в течение срока погашения облигаций. Этот процент в соответствии с условиями займа может быть постоянным (на весь срок займа), фиксированным (по отдельным периодам выплаты) или переменным. Доход также может выплачиваться в виде дисконта между ценой размещения облигаций и ценой их выкупа эмитентом (дисконтные облигации). Существуют выигрышные государственные займы, когда доход выплачивается держателям облигаций в форме выигрышей, сумма которых и периодичность проведения соответствующих тиражей определяются условиями займов, а также беспроцентные (целевые) государственные займы, погашаемые конкретными товарами или услугами. Некоторые государственные займы предусматривают смешанную форму выплаты дохода, например процентно-дисконтную, процентно-выигрышную и др.

Ценные бумаги государственных займов бывают неиндексируемыми и индексируемыми (т. е. предусматривающими пересчёт номинальной стоимости долга с учётом изменений уровня инфляции или другого показателя). В зависимости от принятых эмитентом на себя обязательств бывают займы с правом досрочного погашения и без права досрочного погашения, а также рентные займы. Обычно выпускаются долговые обязательства без права их досрочного погашения. По рентным займам государство принимает на себя обязательство в определённые сроки (бессрочно, в конкретный период, в течение жизни конкретного инвестора) выплачивать доход без обязательства когда-либо погасить заём. Существуют также государственные займы, погашение которых гарантировано в любое время по номиналу с учётом накопленного дохода.

По форме выпуска различают займы документарные и бездокументарные. Ценные бумаги документарных займов выполнены на бумажных носителях, бездокументарных – в виде записей на электронных счетах.

По свободе обращения на рынке государственные займы делятся на рыночные и нерыночные. Рыночные займы свободно продаются и покупаются на первичном и вторичном рынках. Нерыночные займы после первичного размещения не торгуются на вторичном рынке. Они выпускаются для привлечения в бюджет ресурсов определённых институциональных инвесторов – центрального банка, государственных социальных фондов, региональных органов исполнительной власти, государственных и негосударственных пенсионных фондов, организаций коллективного доверительного управления и др. Кроме того, различаются универсальные займы, предназначенные для любых инвесторов, и специальные, ориентированные на ограниченный круг инвесторов.

Стремление заёмщиков улучшить условия получения государственных займов (уменьшить их стоимость, минимизировать риски, дифференцировать источники заимствований и др.) привело к возникновению новых видов ценных бумаг на финансовых рынках. К началу 2020-х гг. насчитывалось более 160 видов долговых ценных бумаг. Важное значение имело появление в 1960-х гг. ценных бумаг, размещаемых одновременно на рынках нескольких стран и номинированных в валюте, не являющейся национальной для заёмщика или кредитора. Т. к. основным местом проведения операций с этими ценными бумагами стала Европа, они получили название еврооблигации, хотя и размещались на других континентах. В отличие от традиционных международных облигаций, размещаемых в одной стране, в валюте этой страны, являющейся иностранной только для заёмщика, еврооблигации стали важнейшим инструментом привлечения капиталов институциональных (страховых компаний, пенсионных фондов, фондов управления активами, хедж-фондов, банков) и частных инвесторов. Еврооблигации – наиболее динамичный сегмент внешних государственных займов.

Существуют различия и по последствиям невыполнения заёмщиком обязательств по разным ценным бумагам. Отказ платить по определённым займам (обычно внешним) может вести к дефолту по всем другим государственным займам такого типа (кросс-дефолту), снижению до самых нижних уровней кредитного рейтинга и невозможности выхода на мировой финансовый рынок на приемлемых условиях.

Государственные займы в странах мира

Государственные займы в основном стали использоваться с конца 17 – начала 18 вв. С тех пор и до начала 20 в. совокупный объём государственных займов вырос более чем в 15 раз. Новый стремительный рост объёмов государственных займов произошёл во 2-й половине 20 в. в связи с развитием процессов финансовой глобализации и либерализацией международных потоков капитала. К концу 20 в. вложения в государственные долговые облигации в национальной и иностранной валюте превысили 60 трлн долл. США, что более чем в 2 раза превысило мировой валовой внутренний продукт и почти в 12 раз – мировую торговлю товарами.

На долю государственного долга приходится почти 40 % всего долга (включая долги корпораций и домохозяйств) – это самая высокая доля с 1960-х гг. Форсированный рост государственного долга с 2007 г. во многом предопределён глобальным финансовым кризисом 2007–2008 гг. В 2020-х гг. новый импульс росту государственного долга придали пандемия COVID-19 с масштабными расходами на поддержку экономики и населения; жёсткие и длительные эпидемиологические меры и их экономические последствия; деструктивные эффекты коллективных международных санкций, введённых в отношении России, проявившиеся в виде беспрецедентного роста сырьевых цен и вызванного им энергетического кризиса, а также ухудшения основных макроэкономических показателей в странах Европейского союза, Великобритании и США и ряде развивающихся стран; наконец, жёсткая денежно-кредитная политика стран G7, направленная на борьбу с инфляцией, вызвавшая резкий рост курса доллара и рост доходности государственных долговых инструментов.

В октябре 2021 г. специалисты Международного валютного фонда (МВФ) оценивали совокупный государственный долг всех стран в сумме 88 трлн долл., эта сумма близка к 100  % глобального ВВП. В целом за 2021 г. мировой госдолг вырос на 7,8  %.

Долговые кризисы

Долговые кризисы в развивающихся странах

Утрачивая платёжеспособность, национальное правительство сталкивается с ситуацией, когда его государственные облигации становятся высокорисковыми, доходность по ним резко возрастает, экономика погружается в состояние долгового кризиса, в том числе кризиса государственного долга, увеличивается вероятность дефолта.

С конца 1970-х гг. мировая экономика пережила три волны роста мирового долга (в том числе и государственного долга), каждая из которых завершилась кризисом, указывают в своем исследовании «Глобальные волны долга: причины и последствия» (декабрь 2019) экономисты Всемирного банка (ВБ). Первая волна (1970–1989) была отмечена кризисом государственного долга в развивающихся странах, в первую очередь в странах Латинской Америки. Вторая (1990–2001) – долговым кризисом государств Юго-Восточной Азии (1997). Третья волна накопления долгов (2002–2009) завершилась финансовым кризисом 2007–2009 гг. Наконец, в качестве точки отсчёта четвертой волны форсированного роста обязательств (в том числе и суверенных) авторы исследования обозначили 2010 г., на который пришёлся пик долгового кризиса Греции, приведшего её на грань дефолта, и, во вторую очередь, Ирландии, Италии, Португалии и Франции. В двух третях стран, отметили экономисты ВБ, государственный долг, выраженный в долях ВВП, вырос в 2010–2018 гг. как минимум на 10 процентных пунктов (в среднем по развивающимся странам – на 12 пп., до 50 % ВВП), причём на фоне замедления экономического роста.

В 1980–1990-е гг. драматические долговые кризисы были частым явлением в развивающихся странах: суверенный дефолт были вынуждены объявить Боливия (1980), Гондурас (1981), Аргентина, Мексика, Венесуэла, Гана, Гайана (1982), Бразилия, Чили, Филиппины, Марокко (1983), Египет (1984), Ирак (1990), Судан (1991), Иран (1992); в текущем столетии дефолты имели место в Аргентине (2001), Эквадоре (2008), Зимбабве (2006), Пуэрто-Рико (2015), Украине (2016, не выплатила очередной транш по возврату российского кредита в 3 млрд долл., предоставленного в 2013), Ливане и Шри-Ланке (2022).

Предпосылки долгового кризиса и серии дефолтов развивающихся стран 1970–1980-х гг. связаны с масштабными геоэкономическими изменениями той эпохи. Образование в развитых странах относительного избытка ссудного капитала в результате спада деловой активности в середине 1970-х гг. и рециклирования нефтедолларов, низкие процентные ставки, глобальное повышение сырьевых цен вызвали параллельный рост кредитного предложения и спроса на заёмные средства, особенно со стороны развивающихся стран – нефтеимпортёров. Однако уже в начале 1980-х гг. экономическая ситуация резко переменилась. В условиях экономического кризиса, повышения курса доллара и процентных ставок обслуживание и погашение основной части долга оказались непосильными для целого ряда стран. Во многих случаях мобилизованные на международных финансовых рынках капиталы использовались на финансирование текущих расходов правительств, включая плату старых долгов. Уже с конца 1970-х гг. основные платежи и выплаты развивающимися странами процентов стали обгонять прирост привлечённого ими ссудного капитала. В результате чистые поступления финансовых средств в развивающиеся страны стали сокращаться.

Эксперты-экономисты [в том числе известный испанский экономист М. Арельяно (род. 1957), а также американцы К. Рогофф (род. 1953) и К. Рейнхарт (род. 1955)] выделили несколько причин и предпосылок высокой подверженности развивающихся стран долговым кризисам и суверенным дефолтам. Это прежде всего более высокая, чем в развитых странах, волатильность экономических циклов и потоков капитала, которая не позволяет устойчиво обслуживать большие объёмы государственного долга; критическая зависимость от мировой конъюнктуры сырьевых цен; недостаточная диверсификация национальных экономик. Так, дефолт 1982 г. в Мексике случился при достижении 47-процентного отношения государственного долга к ВВП, дефолт 2001 г. в Аргентине – 50-процентного. При этом развитые страны, напротив, продемонстрировали способность на протяжении десятилетий поддерживать финансовую устойчивость на фоне гораздо более массивного государственного долга, намного превышающего 50 % ВВП.

Кроме того, полагают упомянутые эксперты, в ряду существенных причин подверженности крупных развивающихся стран кризисам государственного долга и дефолтам в 1980–1990-е гг. – неэффективные налоговая политика, валютное регулирование и недостаточное регулирование трансграничного движения капитала [только в течение 1976–1985 гг. развивающиеся страны с высокой (свыше 50 % ВВП) внешней задолженностью в результате бегства капитала потеряли 200 млрд долл. – что составило примерно половину общего объёма заимствований развивающихся стран за указанный период]; наконец, искусственное создание преференций для аффилированных с властями держателей государственного внутреннего долга в ущерб нерезидентам.

Долговой кризис в странах Юго-Восточной Азии (1997–1998), затронувший такие развивающиеся страны, как Таиланд, Индонезия, Малайзия, Филиппины, Вьетнам, Лаос, а также развитые страны – Республику Корея и в определенной мере Японию, был связан в первую очередь с непомерным ростом токсичных корпоративных долгов, а не государственного долга. Тем не менее симптоматично, что часть внешнего корпоративного долга Таиланда (включая корпоративные еврооблигации) была по рекомендации МВФ конвертирована в государственный внешний долг; это, в свою очередь, способствовало переходу ряда крупных тайских компаний в руки новых американских и европейских владельцев.

К началу 21 в. усилиями Группы семи, МВФ и других международных финансовых организаций, а также Парижского и Лондонского клубов кредиторов сформировалась институционально и процедурно регламентированная многосторонняя система урегулирования внешней задолженности; все эти институты активно участвовали в ликвидации последствий как латиноамериканского, так и восточноазиатского долговых кризисов.

Тем не менее суверенная задолженность развивающихся стран выросла с 1,5 трлн долл. в 2009 г. до 3 трлн долл. в 2020 г., при этом наибольший прирост был характерен для Африки. Средний уровень прироста инвестиций в основной капитал, считающийся ключевым фактором экономического роста, сократился в развивающихся странах с 8 % в 2009 г. до 2,5 % в 2019 г. Это, по оценке ООН, было вызвано направлением заёмного капитала на покрытие текущих расходов, в том числе на обслуживание государственного долга, что сокращало долгосрочный финансовый потенциал суверенных должников. Пандемия COVID-19 и её деструктивные экономические последствия, энергетический кризис 2-й половины 2022 г. и резкий рост цен на продовольствие, вызванные коллективными международными санкциями в отношении Российской Федерации, резкая смена вектора денежно-кредитной политики в развитых странах (рост процентных ставок и курса доллара, в котором номинированы государственные долговые обязательства развивающихся стран) – все перечисленные факторы усугубили долговой кризис государств «третьего мира».

В условиях энергетического кризиса и критического ухудшения макроэкономических показателей в ряде стран G7, констатируется в апрельском (2022) Бюджетном вестнике МВФ, прогноз в бюджетно-налоговой сфере, а значит, и в части динамики государственного долга характеризуется повышенной неопределенностью: реальные масштабы последствий Специальной военной операции Российской Федерации на Украине и вторичных эффектов от коллективных международных санкций в отношении России ещё неизвестны и окажутся различными в разных странах. Уровни дефицита государственных бюджетов сокращаются во всем мире, однако МВФ ожидает, что в среднесрочной перспективе они останутся выше допандемийных значений. Долг в странах с формирующимся рынком, согласно прогнозам МВФ, продолжит расти, прежде всего в связи с ситуацией в Китае (к июлю 2022 инфраструктурные кредиты, выданные КНР не менее чем 52 развивающимся странам, оценивались как «высокорискованные»).

«Для стран с низким уровнем дохода долговые риски и долговые кризисы не являются гипотетическими», – признала в июне 2022 г. вице-президент и главный экономист Группы Всемирного банка К. Рейнхарт. В июле 2022 г. агентство Bloomberg прогнозировало «каскад дефолтов и долговых кризисов», который стоит ожидать в целом ряде развивающихся стран, таких как Пакистан, Египет, Тунис и Сальвадор. По оценке агентства, число развивающихся рынков с суверенным долгом, который торгуется на уровнях, свидетельствующих, что инвесторы верят в возможность дефолта, за последние полгода более чем удвоилось; отсюда – риск срабатывания «эффекта домино», когда после дефолта одного крупного государства трейдеры отказываются от инвестиций в страны со схожими экономическими проблемами, еще сильнее усугубляя глобальный долговой кризис. Подобный эффект уже проявился во 2-м квартале 2022 г. в виде резкого роста стоимости страхования долгов развивающихся стран от неплатежей.

В сентябре 2022 г. директор-распорядитель МВФ К. Георгиева заявила, что около четверти стран с формирующимся рынком и 60 % стран с низким уровнем дохода находятся в состоянии долгового кризиса или близки к нему.

Долговые кризисы в развитых странах

В результате финансового кризиса 2007-2009 гг. с острым долговым кризисом столкнулись и ряд развитых стран Европейского союза, в том числе Греция, Ирландия, Испании, Италия, Португалия, Франция.

Предпосылки европейского долгового кризиса 2010-2012 гг. (равно как и наметившегося в 2022 нового долгового кризиса) коренятся в системном дисбалансе полномочий, переданных суверенными государствами – членами ЕС на наднациональный уровень управления. Страны ЕС, согласно Маастрихтскому договору, не вправе проводить самостоятельную денежно-кредитную и валютную политику. Её осуществляет Европейский центральный банк, опираясь на средние по ЕС макроэкономические показатели, которые могут по странам различаться в несколько раз. (Например, в июне 2022 г. инфляция в еврозоне достигла 8,6 %, однако на Мальте она составила 6,1 %, а в Эстонии – 22 %, при целевом уровне инфляции ЕЦБ в 2 %.) Однако при этом бюджетно-налоговую политику государства ЕС реализуют самостоятельно; эффективные механизмы контроля за накапливаемыми дефицитом государственного бюджета, уровнем инфляции, объёмами госдолга, долгосрочными процентными ставками по государственным облигациям в целях соблюдения Маастрихтских критериев практически отсутствуют. В 2022 г. 14 из 27 стран ЕС не соответствовали требованию о максимальном размере государственного долга, а в семи из них долг превышал ВВП. В условиях поддерживаемых ЕЦБ низких процентных ставок это не могло не привести к бесконтрольному росту вышеуказанных национальных показателей, который вылился в долговой кризис соответствующих государств.

На протяжении большей части посткризисного периода (2008–2014) в Греции, Ирландии, Испании, Италии, Португалии и Франции наблюдались существенные бюджетные дефициты. Например, средний размер бюджетного дефицита Испании с 2012 г. по 2022 г. – 6 % ВВП, что в два раза превышает нормы Маастрихтского договора. Начиная с 2007 г., когда ЕЦБ на фоне мирового экономического кризиса вынужден был повысить процентные ставки, многие экономики стран ЕС оказались, по сути, в ситуации цугцванга: с одной стороны, необходимо было наращивать доходы бюджета – в противном случае возникала угроза дефолта; с другой стороны, возможности роста доходов выглядели весьма ограниченными, поскольку политика фискального ужесточения угрожала дальнейшим углублением рецессии и создавала риски политического кризиса. Неспособность правительств осуществлять гибкую фискальную политику и одновременно противодействовать росту инфляции приводила к появлению риска неплатежеспособности. Например, если до кризиса 2007–2008 гг. доходности государственных облигаций Греции и Германии практически не отличались, то в посткризисный период премия за риск по греческим государственным облигациям выросла почти втрое; в январе 2011 г. международные рейтинговые агентства Fitch, S&P и Moody’s понизили рейтинг Греции до «мусорного» уровня; затем последовали реструктуризация её государственного долга в 2012 г. при поддержке МВФ и ЕЦБ и реализация в 2012-2018 гг. трех программ помощи (совокупные затраты только одного ЕС на поддержку экономики Греции составили 278 млрд евро). В целом за период 2007–2012 гг. агентство Standard & Poor’s снизило кредитный рейтинг Франции с ААА до АА+, Италии – с A+ до ВВВ+, Испании – с ААА до А, Португалии – с АА- до ВВ. Облигации этих стран, как и греческие, в течение указанного периода ассоциировались с высоким риском дефолта. Долговой кризис в Испании, Португалии, на Кипре и в Ирландии также был временно преодолен с помощью международных финансовых институтов.

Тем не менее значения отношения долга к ВВП в этих странах за период 2013-2020 гг. начали быстро расти, особенно на фоне пандемии COVID-19 и её экономических последствий. В Японии этот показатель, по данным на декабрь 2021 г., фиксировался на уровне 266 %, Италии – 155 %, США – 137 %, Сингапуре – 131 %, во Франции – 116 %, в Испании – 121 %, Великобритании – 94 %, Бельгии – 111 %, Германии – 69,4 %, Греции – 200 %. Этот рост существенно ускорился в результате пандемии COVID-19 и энергетического кризиса, вызванного коллективными международными санкциями, введёнными в отношении Российской Федерации в 2022 г.

При этом никаких значимых структурных изменений, которые способствовали снижению расходов и преодолению сложившихся долговых трендов, в экономиках государств ЕС в 2012-2022 гг. не произошло. ЕЦБ продолжал денежную эмиссию и кредитование менее богатых стран за счет более богатых. С 2020 г. для преодоления последствий пандемии европейский регулятор нарастил свой баланс на сумму, эквивалентную 4,6 трлн долл.; в результате баланс вырос почти вдвое: с 5,2 до 9,8 трлн. долл.

Созданный в 2012 г. Европейский механизм стабильности (ESM) предполагает мобилизацию до 700 млрд евро на экстренную помощь странам-должникам. Однако государственный долг, например, Италии составляет 2,75 трлн евро, Испании – 1,45 трлн, Греции – 394 млрд, Португалии – 275 млрд евро. В совокупности долг этих стран превышает размеры возможной поддержки в рамках ESM почти в семь раз.

Государственные займы в России: исторический и современный аспект

Государственные займы в Российской империи

Первый успешный внешний государственный заём был осуществлён в 1769 г. императрицей Екатериной II, первый внутренний государственный заём – в 1809 г. при императоре Александре I. Между 1769 г. и 1914 г. российское правительство заняло за границей и внутри России около 15 млрд руб.; из них за этот же период было погашено немногим более 40 %. При этом ²/₃ всей российской задолженности приходилось на займы периода 1887–1902 гг.; займы до 1887 г. составляли около 6 %, а займы в предвоенное десятилетие – немногим более ¹/₄ всего долга. Последний в истории досоветской России внутренний государственный заём был выпущен Временным правительством в марте 1917 г. – «Заём Свободы», который не имел определённой суммы займа и был рассчитан на 54 года, т. е. должен был погашаться в 1971 г. Подписная цена этого займа была установлена в размере 85 % от номинала; под залог его облигаций выдавались ссуды в размере 75 % стоимости подписки. Государственные займы были важнейшим средством финансирования индустриального развития России, становления и поддержания стабильной национальной валюты.

Государственные займы в РСФСР и СССР

После отказа правительства В. И. Ленина в январе 1918 г. платить по царским долгам советское государство как суверенный заёмщик на несколько десятилетий оказалось отрезанным от международных рынков частных капиталов. Только после подписания СССР в 1986 г. с Великобританией и Российской Федерацией в 1997 г. с Францией соглашений об урегулировании старых претензий, в том числе долгов царской России, а также присвоения России в октябре – ноябре 1996 г. сразу тремя ведущими международными рейтинговыми агентствами (Standart&Poor’s, Moody’s Investors Service и Fitch IBCA) кредитных рейтингов для долгосрочных международных валютных облигаций, удалось организовать выпуск займов, размещавшихся на европейских рынках. Осуществлённый Россией в ноябре 1996 г. выпуск еврооблигаций стал первым внешним государственным займом в новейшей российской истории. При этом 8 займов, выпущенных СССР в 1988–1990 гг. на общую сумму 1,6 млрд долл., формально не были государственными займами, так как их официальным эмитентом был Внешэкономбанк СССР, который нёс полную ответственность по данным облигациям (Vnesh loans).

Отсутствие внешних государственных займов РСФСР и СССР компенсировали внутренними государственными займами. Первые займы были организованы в 1922 г., и они были добровольными. В основном это были краткосрочные натуральные займы, которые выпускались не в стремительно девальвировавшейся в тот момент национальной валюте, а в условных «натуральных единицах», обеспеченных гарантированными поставками обладателям «натуральных» облигаций соответствующего вида продовольствия или соответствующих услуг. Были размещены 1-й (1922) и 2-й (1923) хлебные займы, сахарный заём 1923 г., заёмные обязательства Наркомата путей сообщения (транспортные сертификаты) 1923 г. Сахарный заём, выпущенный на фоне острого дефицита сахара, целиком размещался среди городского населения и был рассчитан на спрос рабочих и служащих, обеспечивающих себя путём покупки его облигаций сахаром для личного потребления, а также на розничных торговцев периода НЭПа. Облигации выпускались номиналом от 1 до 100 пудов ржи в зерне. Допускалась уплата облигациями этих займов продналога. В 1927 г. появляется новая форма займов, размещаемых среди трудящихся города и деревни путём коллективной подписки с рассрочкой платежа в течение определённого срока. Это так называемые добровольно-принудительные займы, которые в дальнейшем стали основной формой привлечения средств населения. К концу 1929 г. эти займы составляли уже более трети остатка государственного долга, тогда как доля рыночных займов – всего 12 % (в 1926 – более 40 %). А четвёртый выпуск Займа 3-й пятилетки (1941) имел уже 60 млн подписчиков (в 1927 насчитывалось только 6 млн подписчиков на госзаймы). Кроме принудительной подписки, имели место многочисленные конверсии государственных займов (1930, 1936, 1938), когда облигации нескольких выпущенных ранее займов менялись на облигации нового займа. Эти конверсии вели к снижению доходности долговых бумаг для их держателей, отодвигали погашение долгов по старым облигациям, т. е. являлись насильственной мерой по отношению к «инвесторам». Большую роль сыграли внутренние государственные займы во время Великой Отечественной войны. За счёт этих займов было обеспечено примерно 15 % всех прямых военных расходов. Размещение государственных займов было продолжено и в послевоенный период. Однако трудности в их реализации, с которыми правительство столкнулось в конце 1950-х гг., заставили с 1958 г. приостановить размещение добровольно-принудительных займов по подписке. Одновременно были прекращены тиражи выигрышей для уже размещённых до 1957 г. займов, а их погашение, рассчитанное на 20 лет, было отложено на период после 1977 г. Их погашение началось на 3 года раньше – с 1974 г. В последующем государственные займы размещались в СССР и постсоветской России только на добровольной основе. В конце 1980-х гг. была предпринята попытка увеличить государственные займы. Однако в связи с сильной инфляцией она не имела успеха, а погашение размещённых среди населения бумаг осуществляли уже постсоветские российские правительства.

В 1991 г., когда СССР объявил мораторий на платежи по внешнему долгу, непогашенными оставались связанные целевые кредиты, полученные во 2-й половине 1980-х гг., а также несвязанные финансовые или банковские кредиты, привлечённые в 1990–1991 гг. – всего 61,8 млрд долл. Эта сумма включала 28 млрд долга Парижскому клубу кредиторов (Австралия, Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, США, Дания, Израиль, Ирландия, Испания, Италия, Канада, Нидерланды, Норвегия, Республика Корея, Финляндия, Франция, Швейцария, Швеция, Япония). Объем неисполненных коммерческих обязательств составлял на тот момент 34,8 млрд Таким образом, общая сумма долга СССР составляла 96,6 млрд долл.

2 апреля 1993 г. Правительство Российской Федерации приняло на себя обязательства бывших советских республик по внешнему долгу СССР. Взамен они отказались от причитавшейся им доли в советских зарубежных активах.

Долги перед Парижским клубом Россия закрыла в 2006 г. Всего было выплачено 23,74 млрд, в том числе около $1 млрд в качестве премий за досрочное погашение. 

В течение последующего десятилетия Россией были погашены крупные долги перед Чехией, Китаем, Кувейтом, ОАЭ и др. Отдельным странам долги выплачивались на основании официальных соглашений, причем нередко погашались поставками товаров и услуг. 8 августа 2017 г. Россией была погашена задолженность перед последним иностранным государством – кредитором бывшего СССР, обязательства перед которым оставались до того момента неурегулированными: Боснией и Герцеговиной.

Параллельно за три постсоветских десятилетия Россия (в том числе в качестве члена Парижского клуба) списала целому ряду развивающихся стран (Анголе, Алжиру, Афганистану, Вьетнаму, Ираку, Кубе, КНДР, Монголии, Сирии и др.), согласно существующим оценкам, порядка 150 млрд долл. задолженности перед бывшим СССР.

Дефолт 1998 г.

Несмотря на проявившиеся в 1997 г. внешние признаки стабилизации (снижение инфляции, устойчивый курс доллара, умеренный экономический рост и др.), острый кризис российской экономики продолжался. Выполняя задачу по снижению инфляции, Банк России искусственно, путем массированных валютных интервенций, поддерживал завышенный курс рубля и отказывался от эмиссии, что приводило к перебоям с выплатами зарплат и пенсий. В условиях крайне низкой собираемости налогов Правительство Российской Федерации для финансирования бюджетного дефицита прибегало к крупномасштабным займам. 

Главным кредитным механизмом стали облигации федерального займа (ОФЗ), в особенности государственные краткосрочные облигации (ГКО). Последние были введены в 1993 г.; в феврале 1996 г. право приобретать их получили нерезиденты. Эти бумаги оказались высокорискованным инструментом, доходность по ним нередко превышала 100 %, что привлекало широкий круг инвесторов. Объем краткосрочных обязательств вырос с 76,6 трлн руб. в 1995 г. до 436 трлн руб. в 1997 г. При этом основная часть средств, вырученных за счет продажи новых облигаций, направлялись на погашение прежних выпусков, а доходы, полученные на рынке ГКО, инвесторы, как правило, выводили в другие юрисдикции.

К началу 1998 г. государственный внешний долг России достиг 167 млрд долл. (почти 37 % ВВП), на его обслуживание уходили 30 % расходов федерального бюджета. Резкому ухудшению финансовой и долговой ситуации способствовали разразившийся в середине 1997 г. в странах Юго-Восточной Азии финансовый кризис (спровоцировал резкое снижение иностранных инвестиций на рынках развивающихся стран и, соответственно, падение спроса на российские ГКО), а также случившийся в начале 1998 г. очередной обвал мировых цен на энергоносители: нефть марки Brent подешевела вдвое. На фоне прекращения притока новых вкладчиков в «пирамиду ГКО» Правительство Российской Федерации столкнулось с затруднениями при выплате процентов по уже выпущенным облигациям и проведении новых аукционов по их размещению. К августу 1998 г. оно уже не располагало ресурсами для финансирования государственного долга и удержания курса рубля. Совокупный госдолг к этому времени достиг почти 200 млрд долл. (44 % от ВВП). На рынке началась паника, доходность по ГКО подскочила до 140–190 %. 

17 августа 1998 г. правительство объявило об экстраординарных мерах, направленных на нормализацию финансовой, долговой и валютной политики, которые в совокупности означали дефолт по основным видам государственных долговых обязательств. Было приостановлено на 90 дней выполнение обязательств перед нерезидентами по кредитам, сделкам на срочном рынке и по залоговым операциям, а также принято решение о реструктуризации (пересмотре условий обслуживания) государственного долга по ГКО (на тот момент – 72,7 млрд долл. ). Операции купли-продажи ГКО были прекращены, было объявлено об их обмене на новые ценные бумаги. Одновременно правительство отказалось от удержания стабильного курса рубля по отношению к доллару.

По оценке Московского банковского союза, ущерб, нанесённый кризисом и дефолтом 1998 г., составил 96 млрд долл. Валовой внутренний продукт сократился вдвое – с 404,9 млрд в 1997 г. до 195,9 млрд долл. в 1999 г. Инфляция по итогам 1998 г. выросла в годовом исчислении с 11 до 84,5 %. В результате кризиса было подорвано доверие населения и иностранных инвесторов к российским банкам и финансовым обязательствам государства, а также к национальной валюте.

Тем не менее обвал «пирамиды ГКО» способствовал и финансовому оздоровлению экономики и бюджетной сферы. После дефолта рынок внутренних государственных займов восстановился уже через 2–3 года. В начале 2000-х гг. на рыночные инструменты приходилось более ⁹/₁₀ внутренних долговых обязательств России, в то время как во внешнем долге аналогичный показатель составлял менее ²/₅. В 2000-х гг. Россия резко сократила госдолг (достигнув в 1999 г. уровня выше 90 % ВВП, он начиная с 2004 г. не превышает 20 % ВВП, причем в 2006-2010 гг. фиксировался на уровне 10 % и ниже), были созданы институты стабилизационных фондов и бюджетного правила, обеспечившие устойчивость и предсказуемость долговой политики государства.

Государственные займы Российской Федерации в 2020–2023 гг.

В начале 3-го десятилетия 21 в. государственный долг Российской Федерации планомерно растёт. Быстрый прирост госдолга наблюдался на фоне замедления темпов российской экономики начиная с 2014 г., объяснявшегося, в свою очередь, ухудшением мировой рыночной конъюнктуры, введением США и Европейским союзом в отношении России международных экономических санкций, а также частичным исчерпанием Фонда национального благосостояния и необходимостью финансировать дефицит федерального бюджета. Так, по данным Счётной палаты Российской Федерации, в 2020 г. государственный долг вырос на 36,9 % против 2019 г.; в свою очередь, в 2021 г. он увеличился по сравнению с предыдущим годом на 10,5 %, указал контрольный орган.

По состоянию на 1 августа 2022 г. государственный внутренний долг составил 16 трлн 231 млрд 107,4 млн руб., из которых 95 % приходится на облигационные займы, а 4,4 % (почти 727 млрд 450 млн руб.) – на государственные гарантии в валюте Российской Федерации. Государственный внешний долг, выраженный в долларах США, составил на ту же дату почти 56 млрд 798 млн, в том числе по облигационным займам – почти 63,8 % (36 млрд 218 млн), по государственным гарантиям – 33,2 % (18 млрд 882 млн долл.). К 2025 г. планируется увеличение государственного долга до более чем 28 трлн руб.

Чтобы объективно оценить уровень долга, государственную задолженность сравнивают с валовым внутренним продуктом (ВВП). Чем выше показатель, тем труднее государству погасить свою задолженность. Невысокое значение отношения государственного долга к ВВП говорит об устойчивости ситуации с государственным долгом и возможности его погашения в срок.

На 1 января 2022 г. отношение государственного долга Российской Федерации к национальному ВВП составляло 16 %. В 2022–2024 гг., предусматривают Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2023 г. и на плановый период 2024-2025 гг., он также не превысит 16 % ВВП. По итогам 2025 г. Минфин России прогнозирует долю государственного долга в 16,7 % ВВП. Российская Федерация относится к числу государств со сравнительно невысоким значением указанного показателя. Так, например, в Японии это показатель, по данным на декабрь 2021 г., достиг 266 %, в Италии – 155 %, США – 137 %, в Бразилии – 81 %, в Китае – 59 %.

Государственные внешние и внутренние заимствования планируются в рамках проектирования федерального бюджета на «скользящую трехлетку». Например, Программа государственных внешних заимствований Российской Федерации на 2022 год и на плановый период 2023 и 2024 годов, равно как и Программа государственных внутренних заимствований Российской Федерации на 2022 год и на плановый период 2023 и 2024 годов предусмотрены Федеральным законом от 6 декабря 2021 г. № 390-ФЗ «О федеральном бюджете на 2022 год и на плановый период 2023 и 2024 годов» и входят в состав указанного бюджета.