Руви́м (евр. רְאוּבֵן, Rəʾûḇēn; греч. Ρουβήν), в Ветхом Завете первенец Иакова и Лии, родоначальник одноименного колена (племени) Израилева.

Этимология имени неясна. Библейский текст предлагает его символическое толкование: «Лия зачала и родила сына, и нарекла ему имя: Рувим (Rə˒ûḇēn), потому что сказала она, Господь призрел на мое бедствие (ra˒ā bĕ˓onyî); ибо теперь будет любить (ye˒ĕhabanī) меня муж мой» (Быт 29:32). Игра слов в этом стихе подчёркивает связь имени младенца с обстоятельствами его появления на свет: Бог увидел бедствие Лии и дал ей сына, первенца, благодаря чему у Лии появилась надежда отвоевать любовь мужа у его второй жены, бездетной Рахили. Однако наиболее частая трактовка имени – «смотрите: сын» (rə˒ūben).

Конечная «-м» в славянском и, вслед за ним, русском варианте имени восходит к греческому тексту: в некоторых рукописях Септуагинты встречается написание Ρουβημ или Ρουβ(ε)ιμ. Чередование конечных «-ν» и «-μ» в именах собственных характерно для греческой Библии (ср. евр. עֵדֶן ˓ēden и греч. ἐδέμ – эдем, в некоторых рукописях встречается также ἐδέν).

Первородство Рувима неоднократно подчёркивается: в списках потомков Иакова о нём говорится как о первенце (Быт 35:23; 46:8–9). В истории Иосифа Рувим явно играет роль старшего (и при этом заступника самых младших, Иосифа и Вениамина), отдавая распоряжения братьям и беря на себя общую ответственность (Быт 37:21–22, 29; 42:22, 37). Так, он настаивает на том, чтобы не убивать Иосифа, а бросить его живым в яму, надеясь потом вернуть младшего брата отцу (Быт 37:21–22). Он предлагает Иакову двух своих сыновей в качестве гарантии того, что они с братьями вернут Вениамина из Египта (Быт 42:37). Именно Рувим приходит к выводу, что беды, с которыми братья столкнулись в Египте, были божественным наказанием за заговор против Иосифа (Быт 42:22).

Когда предания про сыновей Иакова стали «читаться» сквозь призму истории соответствующих племён, на роль «главного сына», естественно, стал претендовать Иуда. В рассказе о том, как братья хотели убить Иосифа (Быт 37), многие учёные видят переплетение двух преданий. Они отличаются, например, тем, что в одном Иосифа продают мадианитянам, в другом – измаильтянам; в рамках гипотезы Ю. Велльгаузена эти предания относятся к двум разным источникам – яхвисту и элохисту. Яхвист, согласно этой гипотезе, появился примерно в 9 в. до н. э. как памятник иудейской придворной историографии, а элохист представляет собой более поздний документ (около 8 в. до н. э.), отражающий традицию левитов северного Израильского царства. Если это верно, то получается, что в одной версии предания, восходящей к яхвисту, Иосифа от смерти спасает Рувим: «И услышал [сие] Рувим и избавил его от рук их, сказав: не убьем его. И сказал им Рувим: не проливайте крови; бросьте его в ров, который в пустыне, а руки не налагайте на него. [Сие говорил он], чтобы избавить его от рук их и возвратить его к отцу его» (Быт 37:21–22). В другой, более поздней, восходящей к элохисту, – Иуда: «И сказал Иуда братьям своим: что пользы, если мы убьем брата нашего и скроем кровь его? Пойдем, продадим его Измаильтянам, а руки наши да не будут на нем, ибо он брат наш, плоть наша» (Быт 37:26–27).

Рувим нашёл мандрагоровые яблоки (в древности считалось, что эти плоды обладают свойствами афродизиака), за которые его мать Лия выменяла у Рахили одну ночь с Иаковом (Быт 30:14–15). В результате этого Лия зачала своего пятого сына, Иссахара.

После смерти Рахили Рувим возлежал с Валлой, наложницей своего отца (Быт 35:22). Некоторые учёные предполагают, что в Древнем Израиле половой акт с наложницей отца был равносилен узурпации его власти и авторитета. Они проводят параллель с рассказом о восстании Авессалома: Ахитофел советует Авессалому «войти» к наложницам его отца Давида, видимо, имея в виду, что это действие будет политически значимым (2 Цар 16:20–22); после этого Давид не имел сексуальных отношений ни с одной из этих женщин (2 Цар 20:3). Действие Рувима при таком понимании стоит рассматривать в том же ключе: как посягательство на власть Иакова. Впрочем, беглая ремарка (Быт 35:22) скорее предполагает, что действие Рувима было тайным, а это не вяжется с истолкованием, при котором акт «овладевания» наложницей или женой отца является демонстративной узурпацией его прерогатив.

Талмуд отходит от буквального толкования этого сюжета: Рувим не совершил греха с Валлой, но, видя, что после смерти Рахили Иаков стал чаще бывать у своей наложницы, испытал чувство обиды за мать и в сердцах перевернул отцовское ложе (Шаббат. 55б).

В библейском нарративе именно этим поступком мотивируется то, что Рувим утратил право на первородство. Иаков проклинает его, говоря: «…ты бушевал, как вода, – не будешь преимуществовать, ибо ты взошел на ложе отца твоего, ты осквернил постель мою, взошел» (Быт 49:3–4). Следующие далее стихи содержат проклятия в адрес второго и третьего из сыновей Иакова – Симеона и Левия; тем самым первенство – что и требовалось обосновать – переходит к четвёртому сыну, Иуде, прародителю иудеев. В 1-й книге Паралипоменон проклятие Иакова эксплицитно интерпретируется именно как потеря Рувимом первородства: «…когда осквернил он постель отца своего, первенство его отдано сыновьям Иосифа, сына Израилева…» (1 Пар 5:1). Возвышение младшего сына над старшим (или старшими) – один из самых распространённых библейских топосов. Таковы истории Исаака и Измаила, Иакова и Исава, Ефрема и Манассии. То же самое происходит и с сыновьями Иакова: фактически первородство от старшего – Рувима – переходит к одному из его младших братьев.

О жене (жёнах) Рувима библейский текст умалчивает, но сообщает, что у него было четыре сына: Ханох, Фаллу, Хецрон и Харми (Быт 46:9); именно от них произошло колено Рувимово. Проследить историю колена Рувимова удаётся лишь фрагментарно.

Гробница Рувима почитается возле современного поселения Пальмахим, в 14 км к югу от Яффы на побережье Средиземного моря. В Средневековье гробница Рувима почиталась мусульманами в месте, которое находилось в 2,5 км к востоку отсюда.