Переплетённые моде́рны (англ. entangled modernities), историко-социологическое понятие, применяющееся для анализа взаимодействия Запада с незападными обществами. Первоначально использовалось в работах историков постколониальной ориентации (Randeria. 2002). Особое внимание при этом было обращено на взаимозависимость развития Великобритании и колониальной Индии. С позиций социологической теории возможности использования понятия переплетённых модернов обосновал Й. Терборн (Therborn. 2003). По мнению Терборна, европейский путь выступает лишь одним из возможных вариантов модернизации. Как он указывал, следует выделить особенности формирования общества модерна в странах Нового Света, на колониальных территориях и в государствах, вставших на путь «реактивной модернизации» в ответ на экспансию Запада. В то же время, как отмечает Дж. Деланти, Европу 19 в. следует характеризовать как состоявшую не столько из отдельных наций-государств, сколько из «транснациональных государств», связанных между собой и с колонизированными заморскими территориями (Delanty. 2013. P. 194).

Ссылаясь на социологическую концепцию Терборна, М. Дэвид-Фокс использует понятие переплетённых модернов применительно к советской истории. С его точки зрения, это понятие позволяет рассматривать общество модерна не как упорядоченное целое, но выделять взаимодействие его составных частей в политической, экономической и культурной сферах. Дэвид-Фокс делает вывод о том, что в многонациональном советском государстве существовал не целостный, единый модерн, но его различные переплетённые версии (Дэвид-Фокс. 2016. С. 40).

Взаимное переплетение модернов исследовалось с двух точек зрения. С одной стороны, с позиций мир-системной теории подчёркивалась зависимость периферийных регионов от ядра системы. С другой стороны, критика ранней версии теории модернизации выделяла способность догоняющих обществ учиться на примерах более развитых стран. Тем не менее, как полагает Йохан Арнасон, в обоих случаях недостаточно учитывалась способность модернизирующихся обществ к новой интерпретации заимствуемых паттернов модерна. По его мнению, институты обществ, которые считаются более развитыми, могут интерпретироваться таким образом, что «их интерпретация будет способствовать изобретению этих институтов заново, а не просто их трансферу» (Арнасон. 2021. С. 152).

Йохан Арнасон характеризует различные аспекты переплетения советской и китайской моделей «альтернативного» коммунистического модерна. В 1920-е гг. большевистский режим выступал ориентиром для китайских политических сил: не только для коммунистов, но в определённой степени и для Гоминьдана. В свою очередь, политическая борьба в Китае использовалась для собственной легитимации как руководством ВКП(б), так и оппозиционным троцкистским течением. Как демонстрирует Арнасон, после 1949 г. начался систематический трансфер в Китай институтов и практик советской модели модерна. Более того, произошла «внутренняя радикализация» этой модели. В то же время усилившееся соперничество СССР и Китая, который стремился стать альтернативным геополитическим и идеологическим центром, привело к расколу мирового коммунизма. В постмаоистский период истории Китая переплетение с советской моделью сменилось более выраженным акцентом на собственном цивилизационном наследии, усилением взаимодействия с глобальным капиталистическим модерном и обращением к опыту успешного развития стран Восточной Азии, принадлежащих к китайскому «культурному миру».