Исто́рия Норве́гии в Сре́дние века́, история государства Норвегия с 6 по 16 вв.

Вендельское время (6–8 вв.)

Условия, сложившиеся в период начавшегося климатического оптимума способствовали значительному росту численности населения и увеличению количества поселений, появились богатые хутора с «длинными домами» большого размера (например, Борг на Лофотенских о-вах), а также тяготеющие к таким хуторам богатые могильники знати (в том числе с захоронениями в ладье), что указывает на значительное имущественное и социальное расслоение. Пряжка Вендельского времени. Акер (Норвегия). 7 в. Коллекция древностей Университета Осло.Пряжка Вендельского времени. Акер (Норвегия). 7 в. Коллекция древностей Университета Осло.Усложнение общественного устройства зафиксировано и в топонимии, позволяющей говорить о складывании в Норвегии племенных территориальных союзов, что также отмечается готским историком Иорданом (6 в.). Упоминаемые им этнонимы раумариции и эрагнариции совпадают с названиями норвежских исторических областей Раумарики (или Румерике) и Рагнарики. На возвышенных местах в Восточной Норвегии возникли укреплённые пункты, связанные в единую оборонительную систему (например, в фюльке Хедмарк), что говорит о противостояниях между племенами, которые превращались в территориально-политические образования – фюльки (норв. fylki, буквально – народ, войско). Главным общественным институтом в них был тинг – собрание свободных полноправных общинников (бондов) и местной знати (конунгов, хёвдингов). Ядро фюлька составляли районы, наиболее пригодные для сельского хозяйства, где большие реки и фьорды пересекались с прибрежными морскими путями. В Восточной Норвегии такие области назывались хе́радами.

Период характеризуется складыванием общей и специфической для всей Скандинавии хозяйственной, политической, религиозной культуры и общественных форм. Росла борьба за ресурсы, что приводило к появлению объединений нескольких фюльков (например, Трёнделаг). Постоянные усобицы способствовали значительному возрастанию социальной функции войны, роли в обществе военных предводителей (херсов, ярлов) и их дружин (хирд, лид).

Наиболее значительный прогресс был достигнут в морском деле. Суда совершенствовались в конструкции, а также в части такелажа, получив со временем, помимо вёсельного хода, более сложное парусное вооружение. Это позволило скандинавам перейти от преимущественно каботажного плавания к осуществлению дальних походов в открытом море на длинных кораблях – драккарах, что стало одной из примет т. н. эпохи викингов.

Эпоха викингов (9 – 2-я треть 11 вв.)

В этот период Норвегия представляла собой не этническую общность, а географический регион. Сильно пересечённый ландшафт с большим количеством озёр, гор и фьордов способствовал обособленности земель, сохранению различных форм территориальной организации и местных обычаев, поддержанию локальных идентичностей и борьбе за их сохранение.

Специфика развития норвежского хозяйства заключалась в преемственности структуры аграрной жизнедеятельности. Она отличалась большой удельной долей скотоводства, стойлового и отгонного, единообразием посевных культур с преобладанием ячменя, постепенным, но не повсеместным распространением ржи (только на юго-западе и в приморских районах Трёнделага). Пашенное земледелие значительно дополнялось охотой, рыболовством, морским промыслом, собирательством, а также добычей и обработкой металла. Сельскохозяйственный инвентарь представлен рабочими частями плуга, распространённого лишь в южных регионах с тяжёлыми почвами, мотыгами, лопатами, серпами, косами-горбушами, ротационными жерновами.

Для закрепления угодий за многосемейными домовыми общинами бондов на земли распространилось особое владельческое право одаля. Одалем считалась коллективная наследственная собственность на огороженные земли, находившиеся в постоянном использовании. Совладельцами земель одаля считались родственники вплоть до седьмой степени родства; в этих пределах было недопустимо заключение браков. Реально землями распоряжался старший мужчина, проживавший в главной усадьбе. Кроме давности владения, на одаль распространялось право предпочтительной покупки и выкупа его совладельцами в течение 60 лет, если земли отчуждались за пределы указанного коллектива. По мере закрепления земель одаля за отдельной линией в многосемейной общине остальные совладельцы теряли возможность реального распоряжения этим правом и землями. Поэтому внутри родни росло неравенство. Преодолеть его стремились, начав раздел одаля с тем, чтобы гарантировать владельческий статус выделяемых из некогда общего хозяйства земель. Тем самым одаль постепенно превращался в привилегированное право, ограничивавшее впоследствии возможность массового отчуждения земли. Многосемейная домовая община эволюционировала в общину соседскую, которая была характерна для этапа формирования «общества с государством», предполагала распределение прибавочного продукта по собственности, что вело к возникновению имущественного неравенства внутри свободного населения. При этом продолжал сохраняться свободный доступ всех членов общины к необходимым угодьям.

Кризис крупного хуторского землевладения, распад многосемейных коллективов, естественная нехватка земли, перераспределение ресурсов между главами могучих родов (стурманнами) привели к обострению внутренних усобиц, превращению военной добычи в постоянный источник доходов. Ограниченность внутренних ресурсов для грабежа и данничества, поддержания и воспроизводства военных ресурсов внутри Норвегии, отсутствие возможности качественно увеличивать свой престиж и утверждать власть над более обширными территориями за счёт внутренних средств обусловили выплеск военной активности вовне. Для военных вождей, искавших обогащения в торговле с другими странами и в военных походах, складывались предпосылки усиления их положения в обществе. Меч эпохи викингов. Бюгланн (Норвегия). Исторический музей, Осло. Меч эпохи викингов. Бюгланн (Норвегия). Исторический музей, Осло. Закладывалась основа материального и политического могущества отдельных местных родов, представители которых многократно превосходили своим богатством, военным, управленческим опытом и внешними связями остававшихся на месте конкурентов. Это превосходство обеспечивалось только за счёт внешней экспансии, которая приняла форму морских грабительских походов. Пиратские походы викингов придали дополнительный импульс процессу образования Норвежского государства. В экспедициях участвовали не только представители знати, но и состоятельные бонды, тоже стремившиеся обрести новые источники доходов. Одним из последствий походов викингов для Норвегии стал относительно устойчивый приток рабов, которых широко использовали в хозяйствах и на службе вплоть до конца 11 в.

Шлем эпохи викингов. Гьёрмундбю (Норвегия). Конец 9 – начало 10 вв. Исторический музей, Осло.Шлем эпохи викингов. Гьёрмундбю (Норвегия). Конец 9 – начало 10 вв. Исторический музей, Осло.Внешними факторами походов викингов стали изменения в логистике международной торговли: превращение Средиземного моря в опасный для постоянных перемещений путь, перенос главных торговых транзитных каналов, идущих с арабского Востока, к северу (в Балтийское и Северное моря). Политическая раздробленность в Западной Европе привела к тому, что дружины викингов одновременно охраняли торговые пути и занимались организацией торговли.

На протяжении 9–11 вв. наибольшая активность выходцев из Норвегии охватывала Британию, Ирландию и о-ва Северной Атлантики. Норвежские переселенцы составили один из основных субстратов первого населения Шетландских, Оркнейских и Фарерских о-вов, послуживших базой для дальнейших нападений на Ирландию. Среди походов норвежских викингов до 840 г. выделяется захват хёвдингом Тургейсом северных и восточных районов Ирландии с основанием ряда укреплённых пунктов, которые выросли впоследствии в города Дублин, Корк, Лимерик, Уотерфорд, Уэксфорд. В 853 г. некий «сын норвежского короля» Амлайб захватил Дублин и утвердился в нём, взимая дань с подвластных ему ирландских земель и совершая набеги на Англию вместе со своим братом Иваром, правителем Лимерика. Норвежские викинги совершали регулярные набеги на побережья Западно-Франкского королевства (нападение на Нант и берега Луары в 842–843), а также на Англию и острова в бассейне Ирландского моря, где был захвачен о. Мэн (около 900). Около 870 г. началось заселение Исландии, в том числе норвежцами. В этот же период норвежская знать возглавила захваченные территории Норманнской марки, будущего герцогства Нормандии, а также королевства Нортумбрии с центром в Йорке.

Высадка норманнов во Франции. Миниатюра из Больших французских хроник. Ок. 1375–1379. Национальная библиотека Франции, Париж. Département des Manuscrits. Français 2813. Fol. 165r.Высадка норманнов во Франции. Миниатюра из Больших французских хроник. Ок. 1375–1379. Национальная библиотека Франции, Париж. Département des Manuscrits. Français 2813. Fol. 165r.

Заморские походы и торговые поездки способствовали знакомству норвежцев с христианским вероучением. Христианизация Норвегии была продолжительной (со 2-й трети 8 по 2-ю треть 12 вв.). Каменный крест, Хордаланн (Норвегия). Каменный крест, Хордаланн (Норвегия). Ко 2-й трети 10 в. в Норвегии было немало христиан, принявших крещение за рубежом – прежде всего в Англии и Ирландии, а также в Византии, Священной Римской империи, Франции, что оказало значительное влияние на расширение дипломатических контактов норвежских вождей, политическую культуру, изобразительное искусство. Орнаментика и формы отдельно стоящих больших каменных крестов (более 60 – в Ругаланне, Хордаланне, Согн-ог-Фьюране), которые служили как надгробиями над захоронениями, так и местом сбора местных христиан, свидетельствуют о тесных контактах Западной Норвегии прежде всего с Британскими о-вами. К 10 в. относятся найденные нательные кресты в погребениях, остатки, возможно, домовых церквей в частных усадьбах, что означало появление в Норвегии постоянных христианских общин.

Наряду с грабительскими походами норвежцы включились в систему торговли в Балтийском и Северном морях. Активное участие в международной торговле способствовало появлению на протяжённом норвежском побережье сети факторий (каупангов), самыми крупными из которых были торговые центры в Скирингсале (Осло-фьорд, 9 в.) и на месте современного Тронхейма (10 в.). Успехи европейских правителей в борьбе с набегами викингов, установление и интенсификация стабильных деловых связей норвежских элит с остальным миром, превращение торговли в постоянный источник доходов заставляли самих вождей бороться против дружин викингов, которые возглавляли порвавшие с родиной и мирным образом жизни «морские конунги», во 2-й половине 10 в. начавшие грабить уже саму Норвегию. Военная добыча и доходы от торговли способствовали социально-политическому усилению знати внутри фюльков, росту во 2-й половине 9 – 1-й трети 10 вв. борьбы между правителями отдельных областей Вестланна (Юго-Западной Норвегии, Мёре и Трёнделага) за власть и контроль над всем путём на север вдоль побережья. В условиях необходимости обеспечения обороны от внешних угроз, в том числе в Восточной Норвегии, где датские конунги подчинили своей власти мелких правителей, происходило складывание первоначальной территории Норвежского государства.

Образование государства в Норвегии

Норвежская средневековая историография, исландские «королевские» и «родовые» саги связывают начало государственного объединения Норвегии с именем конунга Харальда Прекрасноволосого (2-я половина 9 – 1-я треть 10 вв.), чей род происходил из Восточной Норвегии (по другой версии – из Согна) и был связан с легендарной династией Инглингов. Конкурентами Харальда являлись ярлы Хладира (ныне в черте г. Тронхейм), которые контролировали Трёнделаг, Холугаланн и Финнмарк, собирая богатую дань с саамов, а также властители Мёре и Лофотенских о-вов, которые активно проявляли себя во внешней экспансии в качестве викингов (традиция провозглашает Роллона, основавшего графство Нормандия в 911, одним из потомков мёрских ярлов). После решающей битвы при Хаврсфьорде (между 872–890) Харальд Прекрасноволосый стал единовластным правителем Юго-Западной Норвегии, подчинив своей власти местных конунгов и обложив население данью («отнятие одаля»). Он стремился не допускать серьёзных столкновений с ярлами Хладира, сделав их союзниками в борьбе с другими конкурентами. Харальда поддерживали также конунги Восточной Норвегии и английский король Этельстан, при дворе которого воспитывался младший сын Харальда Хакон I Добрый. Знаком власти Харальда стала вейцла – ежегодный почётный пир, задаваемый населением каждой подвластной ему области, где принимались важнейшие решения и собирались дани в пользу конунга. Впоследствии вейцла превратилась в систему срочных кормлений, раздаваемых королями лояльным им князьям в обмен на службу.

После смерти Харальда начались усобицы между его многочисленными сыновьями. Один из них – Эйрик Кровавая Секира – смог удержаться у власти лишь несколько лет (1-я половина 930-х), после чего был изгнан из страны вернувшимся из Англии Хаконом I (ум. около 961). В Англии Хакон I получил образование и первым из норвежских правителей принял крещение. Его попытка распространить христианство в Норвегии закончилась неудачей: местные вожди потребовали от него придерживаться традиционных верований и исполнять все языческие ритуалы, положенные конунгу, угрожая лишить его власти и жизни. Хакон I придерживался христианских норм лишь в частной жизни. Союз с территориальными князьями, возвращение бондам их прав добавили Хакону I популярности и позволили королевской власти начать создание системы королевских ежегодно собираемых судов-тингов, вокруг которых объединялось по несколько областей. Главными были Гулатинг (Юго-Западная Норвегия, Южный Мёре), Фростатинг (Трёнделаг, Северный Мёре, Гудбрандсдаль), Боргартинг (Юго-Восточная Норвегия) и Эйдсиватинг (Эстланн). Каждый тинг возглавлял избираемый бондами председатель – лагманн (законоговоритель), а решения и кассацию принимала особая коллегия из 36 человек – лёгретта. Каждый судебный округ обладал своим правом.

Противниками Хакона I выступили сыновья Эйрика Кровавая Секира, действиями которых руководила их мать, Гуннхильд, вступившая в союз с датским конунгом Харальдом I Синезубым (правил около 965 – около 987), крестителем датчан. Курган Хакона (Håkonshaugen) – предполагаемое захоронение Хакона Доброго. Усадьба Сейм, муниципалитет Линдос, графство Хордаланн (Норвегия).Курган Хакона (Håkonshaugen) – предполагаемое захоронение Хакона Доброго. Усадьба Сейм, муниципалитет Линдос, графство Хордаланн (Норвегия).Сыновья Гуннхильд тоже приняли христианство, но не ставили его распространение в Норвегии своей задачей. В решающей битве при Фитьяре Хакон I погиб, а Харальд Синезубый подчинил юго-восток Норвегии и провозгласил себя верховным конунгом; сыновья Гуннхильд получили в управление различные части страны и стали данниками; старшим конунгом Норвегии стал Харальд II Серая Шкура (правил около 960/961 – около 970/973). Неугодные местной знати сыновья Гуннхильд были убиты; с их смертью род Харальда Прекрасноволосого по мужской линии, вероятно, пресёкся. Норвегией от имени Харальда Синезубого стал управлять ярл Хладира Хакон (в 973–995), который обязался выплачивать ему дань и поддерживать войсками. В 973 или 974 г. ярл Хакон во главе норвежских отрядов отправился в Данию, где совместно с Харальдом Синезубым выступил против императора Оттона II. После поражения датчан и норвежцев ярл Хакон был вынужден принять христианство и обещал способствовать его распространению в Норвегии. Нарушение этого обязательства послужило причиной конфликта между ним и датским королём. Ярл стремился самостоятельно править Норвегией, расширяя влияние за пределы родного Трёнделага, и лишь номинально признавал власть датского конунга. Против ярла Хакона Харальд организовал набег йомсвикингов, но в 986 или 987 г. в битве в заливе Хьёрунгаваг ярл разбил пиратский флот, после чего его власть в Норвегии значительно укрепилась. Это привело к складыванию против него заговора норвежской знати, и в 995 г. он был предательски убит. Власть перешла в руки его сына, ярла Эйрика, который заключил союз со шведским королём Олафом Шётконунгом (правил около 995 – около 1022) и подтвердил свою верность новому датскому королю Свену I Вилобородому (правил около 987 – 1014), став его данником.

Продолжение христианизации Норвегии связано с именем короля-викинга Олафа Трюггвасона (правил 995 – 999/1000), происходившего из Восточной Норвегии. По возвращении из Англии он вступил в союз с оппозиционной ярлам Хладира знатью и добился провозглашения себя конунгом. Олаф I привёз в Норвегию епископа Сигурда-Иоанна, а священников Тангбранда и Тормода послал в Исландию для проповеди и утверждения там христианства. Он рассматривал новую религию как политический инструмент для утверждения своей личной власти, создания независимых от традиционных властных институтов структур управления, признания себя на международной арене. Пеннинг Олафа Трюггвасона, серебро. 995–1000. Музей истории культуры, Университет Осло.Пеннинг Олафа Трюггвасона, серебро. 995–1000. Музей истории культуры, Университет Осло.Олаф I в подражание английским королям стал чеканить монету с изображением креста. Сопротивление новой религии было формой оппозиции со стороны местной знати, стремившейся к политической самостоятельности. Христианство рассматривалось в Норвегии как вера, привнесённая извне людьми чуждыми и враждебными привычному укладу жизни. Успехи Олафа I в деле христианизации, а также пересмотра системы внутренних союзов территориальной знати и внешних контактов были незначительными. Против него сложился союз из короля Дании Свена Вилобородого, ярла Хладира Эйрика Хаконарсона и короля Олафа Шётконунга. В решающей битве (999 или 1000) при Свольдере Олаф I погиб. Олаф Шётконунг присоединил к своим владениям норвежскую область Ранрики, Свен Вилобородый остался верховным конунгом Норвегии, а сыновья ярла Хакона, Эйрик и Свен, получили во владение земли их отца. Новый датский король Кнуд Великий (995–1035, король Англии – с 1014, Дании – с 1018, Норвегии – с 1028) рассматривал Норвегию как неотъемлемую часть доставшейся ему от отца державы.

Борьба за восстановление независимости Норвегии и утверждение христианства (1015–1066)

Дальнейшее становление государства в Норвегии и продолжение её христианизации связаны с именем короля Олафа Харальдссона (1014/1015–1028). Он был известным викингом, но около 1014 г. принял крещение в Руане (по другим версиям – в Англии или уже в детстве в самой Норвегии) и с большими богатствами решил вернуться на родину, взяв с собой из Англии нескольких епископов-миссионеров. В Норвегии Олаф II столкнулся с сильной оппозицией в лице жителей области Трёнделаг, возглавляемых ярлом Свейном Хаконарсоном. Олаф II опирался на восточные области страны – Уппланн и Хедмарк, где располагались его владения. В 1016 г. в битве при Несьяре Олаф II одержал победу, что позволило ему заставить провозгласить себя правителем всей Норвегии на Эйратинге (одном из тингов Трёнделага, где провозглашались конунги Норвегии).

В 1024 г. Олаф II провозгласил на тинге в Мостре законы, наделявшие Церковь в Норвегии имущественными правами, за ней также признавалась собственная юрисдикция в делах, где одной из сторон были священнослужители. Это событие считается датой провозглашения христианства официальной религией в Норвегии. Король потребовал признания прав Церкви от бондов и на других тингах. Государственно-церковные отношения стали важной частью внутренней политики Норвегии. При Олафе II в королевскую дружину (хирд) вошла особая группа приближённых священников, ведавших в том числе перепиской и делопроизводством. Около 1025 г. дружинный епископ короля Гримкель совершил поездку в Бремен, чтобы привести Норвежскую церковь под юрисдикцию Гамбург-Бременской кафедры.

Политика христианизации рассматривалась как посягательство на старые порядки и вызвала широкое недовольство внутри страны, как среди знати, так и среди бондов: их не устраивали жёсткое преследование традиционных культов, строгое подчинение епископам и священникам без учёта сложившихся традиций местного управления. Внешние силы воспользовались возникшим недовольством: в битве на реке Хельгео (1026) Кнуд Великий разбил войска Олафа II и его союзника, шведского короля Анунда Якоба (правил около 1022 – около 1050). В 1028 г. трёнды (жители Северо-Западной Норвегии) предали Олафа II при вторжении войск Кнуда Великого, после чего норвежский король бежал на Русь, ко двору князя Ярослава Мудрого. Управлять Норвегией от имени Кнуда должен был ярл Хакон Эйрикссон, но он погиб, возвращаясь из Англии (1029). В 1030 г. Олаф II вернулся на родину, но его поддержали лишь немногочисленные сторонники с юго-востока Норвегии. Трёнды смогли составить коалицию недовольных политикой Олафа II и разбили его войско у хутора Стиклестад (Трёнделаг), король погиб (29 июля 1030).

Смерть Олафа II, провозглашённого в 1031 г. святым, не привела к изменениям, которых ожидала местная знать: Кнуд Великий посадил править Норвегией своего сына, Свена Кнудсона, а главы норвежской оппозиции не получили обещанной самостоятельности. Денарий Кнуда Великого, серебро. Нортгемптон (Англия). 1016–1035. Британский музей, Лондон. Денарий Кнуда Великого, серебро. Нортгемптон (Англия). 1016–1035. Британский музей, Лондон. Чрезмерное налогообложение датскими властями Норвегии способствовало росту недовольства и, в том числе, распространению культа Олафа Святого, а также складыванию легенды о его справедливом правлении. Одновременно с этим началось движение за восстановление на троне местной династии. В 1033 г. Свен Кнудссон бежал из Трёнделага на юг страны. Бывшие главы оппозиции Олафу Святому предпочли иметь в стране собственного короля. Оркнейский ярл Рёгнвальд, Эйнар Брюхотряс и Кальв Арнессон возглавили посольство на Русь, где при дворе князя Ярослава Мудрого воспитывался сын Олафа Святого от наложницы – Магнус Добрый, который стал королём Норвегии (правил в 1035-1047) после смерти Кнуда Великого и изгнания Свена Кнудсона. В 1046 г. власть с Магнусом разделил его дядя – Харальд III Суровый Правитель (правил в 1046–1066), вернувшийся после многолетней службы в наёмных варяжских дружинах на Руси, в Польше и Византии. Приобретённый политический опыт он использовал для внутреннего сплочения Норвежского государства. Главы оппозиционных королевской власти родов Пеннинг Харальда Сурового Правителя, серебро. Исторический музей, Осло. Пеннинг Харальда Сурового Правителя, серебро. Исторический музей, Осло. были уничтожены в ходе карательных экспедиций и заговоров или же перешли на службу королю, епископы – подчинены королевской воле. Это приводило к постоянным конфликтам между архиепископами Гамбург-Бременскими и Харальдом Суровым Правителем, который настаивал на праве самостоятельно назначать местных епископов, а также воспринимал дары, полагавшиеся Олафу Святому, как принадлежащие лично королю.

На протяжении 20 лет Харальд III воевал с датским королём Свеном II Эстридсеном (правил в 1047–1076). Харальд III упрочил своё влияние в районе Осло-фьорда, стремясь лишить датчан плацдарма для вторжения в страну. Он начал укреплять приморские посёлки, которые стали основой будущего города Осло. Гибель Харальда Сурового Правителя в битве при Стамфорд-Бридже. Миниатюра из рукописи Матвея Парижского «Житие короля Эдуарда Исповедника». 1250–1260. Библиотека Кембриджского университета. MS Ee.3.59. Fol. 32v. Гибель Харальда Сурового Правителя в битве при Стамфорд-Бридже. Миниатюра из рукописи Матвея Парижского «Житие короля Эдуарда Исповедника». 1250–1260. Библиотека Кембриджского университета. MS Ee.3.59. Fol. 32v. Война с Данией была безуспешной: в 1064 г. Харальд III и Свен Эстридсен договорились не притязать на владения друг друга и заключили мир. В 1066 г., после смерти английского короля Эдуарда Исповедника, Харальд III решил поддержать английского эрла Тостига, который боролся за престол Англии со своим братом, королём Гарольдом II Годвинсоном. Использовав обращение эрла за военной помощью как предлог для завоевания Англии и восстановления «империи Кнуда Великого», но уже под своей властью, Харальд III собрал огромный флот, мобилизовав все норвежские и оркнейские силы. Поход окончился поражением в битве при Стамфорд-Бридже (25 сентября 1066), гибелью короля и отказом нового норвежского государя – Олафа III Тихого, сопровождавшего отца в экспедиции, от притязаний на английскую корону. Эта битва традиционно рассматривается как последнее событие эпохи викингов.

Социально-экономическое развитие Норвегии в классическое Средневековье (1066–1350)

Началом этого периода считается время правления королей Магнуса II (1066–1069) и Олафа III Тихого (1067–1093), сыновей Харальда III. Завершение эпохи викингов ознаменовалось процессами внутренней колонизации и хозяйственного освоения предгорных районов страны, чему благоприятствовали климатические условия. Демографический рост (к 1300 в Норвегии жили около 500 тыс. человек) и экономический прогресс продолжались до 2-й трети 13 в. Во 2-й половине 11 – 12 вв. общество состояло из местной территориальной и служилой знати, состоявшей на государственной службе, массы лично свободных полноправных общинников-бондов, которые постепенно утрачивали владельческие права и роль в местном управлении, превращаясь в крестьян, а также значительного слоя лично и поземельно зависимых вольноотпущенников и рабов.

Стабильное развитие земледелия затрудняли требующие постоянного удобрения бедные почвы, что приводило к необходимости содержать большое количество скота и мешало увеличивать площадь распашки. Скотоводство было стойловым, что требовало трудоёмкой заготовки кормов и приводило к существенной нагрузке на малоплодородные земли. Земледелие и скотоводство сочетались с охотой и морским промыслом, что делало хозяйство многоотраслевым. Каждое из занятий, не доминируя над другими, выполняло компенсаторную роль, требуя приложения труда большого числа людей, постоянного и налаженного обмена между различными регионами страны; труднопроходимые внутренние области делали необходимым развитие мореходства и каботажного плавания, а значит – судостроения. Однако со 2-й половины 13 в., с началом господства Ганзы, судостроение в Норвегии пришло в упадок. Море определяло характер отношений норвежцев с внешним миром, до 2-й половины 13 в. ориентируя их хозяйственные и культурные контакты на запад (Британские о-ва, Северная Атлантика) и на север (Баренцево и Белое моря).

Районами пашенного земледелия были юго-западные области и Трёнделаг, а в Холугаланне и Финнмарке распространение получили присваивающие формы хозяйства, где местное население (саамы) занималось отгонным оленеводством, добычей пушного и морского зверя, сбывая эти дорогие и пользующиеся спросом на рынке товары через норвежских купцов. На территории Норвегии формировались более сильное и устойчивое в хозяйственном отношении ядро и отсталая периферия, по-разному задействованные в экономике. Их устойчивость зависела от способности производить продукты для нужного рациона питания, что обеспечивалось необходимостью обмена местных товаров на недостающие продукты, прежде всего на хлеб, которого в Норвегии постоянно не хватало. До 2-й трети 13 в. он ввозился из Восточной Англии, затем – из заэльбских земель ганзейскими купцами. Стабильность хозяйств на периферии подчинялась необходимости производства экспортной продукции.

В Норвегии отсутствовала возможность мобилизации земли в крупные хозяйственные комплексы. Основной формой поселения оставался хутор, состоявший из огороженной усадьбы и земельных угодий (пашня, луга, горные пастбища-сетеры), которые могли находиться на значительном расстоянии друг от друга, будучи разделены горной рекой или фьордом. Трудоёмкость ведения экстенсивного натурального хозяйства и замкнутость хозяйственных ячеек приводили к медленной эволюции общественных отношений, построенных на кровном родстве. Сохранение архаичных прав собственности на землю (одаль) и высокая смертность не позволяли разрастаться семьям численно. Это требовало наличия в хозяйстве достаточного количества зависимых работников, для удержания которых требовалось проводить жёсткую социальную сегрегацию. Билатеральная система родства не способствовала установлению чётких границ родовых сообществ, представленных многосемейными коллективами. Индивид и малая семья были включены в такие объединения, как домовая община, и одновременно в местное общество, проживавшее в более широкой округе. Ограничение брачных отношений седьмой степенью родства способствовало налаживанию контактов с соседями, что преодолевало территориальную изолированность подобных коллективов. Их сплачивали происхождение, хозяйственные занятия, правовая и военная защита – наличие территориальных собраний-тингов и участие в военно-морском ополчении (ледунге).

Во 2-й половине 13 в. условия жизни стали ухудшаться: возможности хозяйственного освоения страны силами незначительного для её просторов населения достигли предела при отсутствии значительных усовершенствований в агрокультуре. Лишь к концу 13 в. в отдельных районах Норвегии светские магнаты и Церковь стали прибегать к частичной мобилизации земли, объединяя пашенные угодья, а для поселения создавая небольшие деревни (районы близ Осло и область Агдер), но этот процесс не зашёл далеко. Отсутствие крупных поместий, которые не имели ярко выраженного центра, собственной курии и вотчинного права, разбросанность угодий заставляли крупных землевладельцев либо держать значительный управленческий штат, либо полагаться на зависимых бондов, что приводило к увеличению расходов и сокрытию непосредственными производителями возможных доходов. Малочисленное (до 300 семейств) норвежское дворянство, сплошь состоявшее на королевской службе, было вынуждено организовывать управление собственными землями, привлекая для этого административный аппарат государства, что делало каждого магната зависимым от действий других представителей знати, а также королевской власти. Внутренней сплочённостью отличалась только самая богатая и авторитетная часть норвежской знати (т. н. господа), остальная часть дворянства была бедна, слабосильна, обладала локальным самосознанием.

Главной формой поземельной эксплуатации была аренда (бюгсель), в том числе внутрикрестьянская, что обусловливало преимущественно экономическое принуждение непосредственного производителя – наёмщика чужой земли (лейлендинг); собственность на землю реализовывалась посредством изъятия владельцами (государством, Церковью, знатью, зажиточными бондами) натуральной платы (ландскюльд), которая взималась ежегодно пропорционально стоимости произведённой продукции. Размер угодий, сдаваемых внаём, определялся в соответствии с доходностью хозяйства и перспективностью их дальнейшей аренды, что воплощалось в разнообразных «доходных единицах» (например, маркеболь [markarból] – участок земли, приносящий в год дохода на марку серебра). Арендный контракт заключался сроком на 3 года с правом сторон его продлить и пересмотреть. Взиманием платы и заключением контракта занимался сам хозяин или его уполномоченный. Арендаторам и господским управляющим было строго запрещено сдавать земли в субаренду. Широко была распространена практика сдачи высокодоходных дворов внаём частями с получением хозяином от каждого арендатора полного размера арендной платы, но только в развитых в сельскохозяйственном отношении районах. В среднем размер арендной платы не превышал ⅙ общих доходов наёмщика. Сами арендные отношения часто перерастали в наследственные, а краткосрочность договора позволяла хозяину земли манипулировать своими арендаторами. Их положение было юридически необеспеченным при сохранении у массы норвежского крестьянства личной свободы и отсутствии насильственного прикрепления работника к земле. От всего числа хуторов (около 55 тыс.) хозяйства, принадлежавшие короне, составляли 7 %, светской аристократии – 20 %, церкви – около 40 %, крестьянству – около 33 %. Зажиточные бонды, выделяя земли своим вольноотпущенникам и бедным родственникам, были не заинтересованы в приобретении теми хозяйственной и юридической самостоятельности, хотя лично зависимое население в средневековой Норвегии в отличие от эпохи викингов не было значительным. Отношения аренды возникли изначально между полноправными бондами, разрастались за счёт вовлечения в них вольноотпущенников. Их развитие было ускорено в силу установления во 2-й трети 12 в. верховных прав короны на все общественные земли (альменнинг), когда работники, получившие там земли, сразу же оказывались королевскими тяглыми людьми. Потеря перспективы получить эти земли в собственность, краткосрочность контракта, обременённость общественными работами снижали заинтересованность непосредственного производителя в повышении производительности труда, которая также сдерживалась запретом изменять хозяйственное назначение полученных в аренду земельных угодий.

В зависимости от размеров заявленной в контракте арендной платы начислялся ледунг, который из действительной службы в ополчении во 2-й половине 12 – 1-й половине 13 вв. превратился в одноимённый общегосударственный, сначала подворовый, а с 1274 г. – подушный налог; повышение хозяином арендного платежа означало пропорциональное увеличение ледунга. Поскольку взимание налогов при отсутствии развитой местной королевской фискальной администрации было возложено на самих хозяев, то арендный контракт часто не фиксировался письменно, а размер платежа занижался, что позволяло хозяину земли изымать разницу в свою пользу. Несовершенство налоговой системы сильно било по доходным статьям казны: короли были вынуждены вводить чрезвычайные налоги и повышать торговые пошлины. Ко 2-й половине 13 в. полноправными домохозяевами остались лишь некоторые крестьяне (хольды). Понятие же «бонд» объединило в себе все категории тяглого населения, не занятого на королевской службе, лиц, занимающихся преимущественно крестьянским трудом. Но тягло (скатт) в Норвегии никогда полностью не снималось как с земель Церкви, так и знати, которые сдавались ими в аренду. Поэтому норвежское дворянство не знало не только абсолютных судебных, но также налоговых и прочих иммунитетов. Тем самым в 13 в. все подданные норвежской короны в той или иной мере платили государственные налоги, что снижало степень социальной разобщённости, особенно в условиях крайней материальной неустойчивости, когда рыцарь, не имевший средств поддерживать свой статус, переходил в разряд бондов. Доминирование большей части дворянства было обеспечено не столько его высоким имущественным и социальным положением, сколько титулами и должностями.

Дворянство в Норвегии находилось в полной зависимости от государственного жалованья и кормлений (вейцлы), выдававшихся на короткий срок за службу и легко утрачиваемых. Самая авторитетная часть дворянства была представлена 15 аристократическими фамилиями, представители которых занимали высшие придворные и административные должности в центральном аппарате управления и Государственном совете (с 1319). Эта группа распоряжалась основной частью ресурсов страны, но не имела достаточных механизмов усиления своего господства и могущества без угрозы социального недовольства хорошо организованных на местах бондов. Это заставляло магнатов заключать сделки с иноземными купцами, приобретать собственность за границей, заключать династические браки с представителями датского и шведского дворянства, в результате чего ко 2-й трети 14 в. появился узкий круг «общескандинавских родов», сплочённых общностью происхождения, сословными и экономическими интересами. Их представители стремились объединить ресурсы Норвегии, Дании и Швеции и сообща управлять ими. В связи с низкой зависимостью бондов от дворянства как организатора экономической эксплуатации и слабым влиянием центральной администрации на отдельные районы страны ключевыми оставались роль местных обществ, их внутренняя самоорганизация и связь с верховной властью. Это способствовало росту значения местных судов-тингов, которые бонды использовали в том числе для борьбы за собственные интересы, апеллируя на них к королевской власти.

К аграрному кризису последней трети 13 в. привели частичная деколонизация хозяйственной периферии и возвращение людей в уже освоенные и плотно населённые районы. Тем самым увеличивалась нагрузка на старые угодья, происходили сселение нескольких семей в один хутор, снижение урожайности, рост земельного голода в приморских районах с традиционно высокой плотностью жителей. Животноводческая специализация сельского хозяйства только усилилась, хотя соотношение отраслей аграрного производства варьировалось от района к району. Норвегия стала экспортёром сливочного масла, рыбы (солёной, сушёной и вяленой), ворвани, строевого леса и пиломатериалов (с последней четверти 13 в.), пушнины. В отношении сбыта Норвегия зависела от своих более развитых торговых конкурентов – Англии, Ганзы, Нидерландов, Дании и Швеции.

Особую роль в хозяйственном устройстве Норвегии играли немногочисленные города. Их становлению способствовало развитие резиденций влиятельных конунгов (Берген, Тронхейм), где находили сбыт местные и заморские товары, имелась необходимость в постоянном ремесленном населении; таким образом, ремесло в норвежских городах выполняло скорее вспомогательную функцию, оставаясь по преимуществу занятием сельского населения. Роль, подобную резиденциям знати, выполняли также центры церковных диоцезов (Тронхейм, Берген, Осло, Ставангер, Хамар). Нетипичный в сравнении с западноевропейским облик норвежскому городу придавало отсутствие внешних городских крепостных стен (эту роль часто играли обступавшие город горы и море, как, например, в Тёнсберге). Имевшиеся 4 крупных каменных замка (построены в 14 в.) выполняли функцию административных центров. Города в Норвегии располагались на королевской земле и имели общий свод законов. Немногочисленную влиятельную часть городского общества из представителей знати местного происхождения составляли собственники подворий или лица, арендовавшие их в течение полугода (хусфастеманны). Они привлекались в органы городского управления (бютинги), возглавляемые королевским чиновником (гьяльдкером). Городское население состояло также из духовенства, подённых рабочих, люмпенов, слуг короля и магнатов, а основу топографии городской застройки составляли городские усадьбы-подворья. Крестьяне не стремились становиться горожанами, с которыми имели одинаковые права и лично свободный статус. Создание ремесленных цехов и торговых корпораций не приветствовалось, т. к. городские ремесленники были в основном иноземцами и их организации рассматривались в качестве агентов иностранного влияния. Роль цехов выполняли гильдии норвежских горожан, а также конторы и представительства немецких и английских купцов. Города незначительно способствовали ремесленной специализации: в последней четверти 13 в. в Норвегии насчитывалось лишь до 30 ремесленных профессий. Неконкурентная продукция норвежских ремесленников была слабо представлена на внешних рынках. Всего городов и мест, обладавших городским правом, в средневековой Норвегии было 16; самым густонаселённым городом до 2-й половины 14 в. был Берген (5 тыс. жителей), что было связано с его ведущей политической и экономической ролью в стране. Города обладали торговой монополией, за допуск на городской рынок выплачивалась пошлина, иностранные купцы тоже могли вести дела только на городском рынке. Розничная торговля в сельской местности иностранцам была запрещена, а особой привилегией являлся допуск иноземных купцов внутрь страны с целью скупки предлагаемых бондами товаров. Севернее Бергена действовало монопольное право торговли норвежского архиепископа. Само норвежское купечество было крайне слабым, плохо связанным с городами, являясь младшим компаньоном ганзейцев и англичан. Главными торговцами в Норвегии наряду с иностранцами были король, магнаты и духовенство. Часто доходы от торговли вкладывались в покупку земли, чтобы получать более надёжно поступавшую арендную плату.

Политическое развитие средневековой Норвегии в последней трети 11 – 1-й половине 14 вв.

Король Олаф III Тихий (правил в 1066–1093) отказался от активной внешней политики отца. Он подтвердил договор с Данией и заключил соглашение о границе со Швецией (1070). Замирившись с местной знатью, он основал г. Берген (около 1070), куда привлекал иностранных купцов. При Олафе III, который сам был грамотным, умел читать и писать по-латыни, норвежцы начали совершать поездки в Европу с целью получения образования, а королевский двор стал очагом распространения в среде аристократии европейской придворной культуры. Со смертью Олафа III единство Норвегии оказалось под угрозой: страну разделили между собой сын его брата, Магнуса II, – король Хакон II Магнуссон (также Воспитанник Торира; правил в 1093–1094) и сын Олафа III, король Магнус III Голоногий (правил в 1093–1103). Усобица прекратилась после внезапной смерти Хакона II. Магнус III вёл активную внешнюю политику. Он предпринял несколько походов в шведские земли (1094–1095, 1097). Союз Дании и Швеции остановил норвежского короля, заставив его заключить трёхсторонний договор на реке Гёта-Эльв о соблюдении прежних границ (1100). Магнус III также предпринял попытку навести порядок в островных владениях (Мэн, Гебридские и Шетландские о-ва), правители которых лишь номинально признавали власть норвежского государя. После гибели Магнуса III во время похода в Ирландию власть над Норвегией перешла к его сыновьям Сигурду, Эйстейнy и Олафу. Сигурд I Крестоносец (правил в 1103–1130) вскоре по призыву папы Римского отправился в паломничество в Иерусалим (1108–1111), оставив страну и юных братьев на попечение магнатов. Эйстейну I (правил в 1103–1123) удалось включить в состав Норвегии удалённую область Емталанн, расширив норвежские владения на восток Скандинавского п-ова.

По возвращении в Норвегию Сигурд I в 1124–1125 гг. совершил рейд в шведскую область Смоланд («Кальмарский ледунг») и заставил местное население, ещё придерживавшееся языческих обычаев, уплатить огромную дань. После смерти братьев Олафа (1115) и Эйстейна I (1123) Сигурд до конца жизни оставался единовластным правителем Норвегии, расширяя внешние контакты путём установления династических браков с правителями скандинавских стран, а также Руси.

В 1-й трети 12 в. в Норвегии укрепилось положение территориальной знати из числа крупных землевладельцев (лендрманнов), которые получали от королевской власти дополнительные кормления, чем та добивалась их лояльности. Стремление Сигурда Крестоносца ограничить самостоятельность лендрманнов привело к тому, что магнаты поддержали явившегося из Ирландии самозванца Харальда IV Гилли (или Гилликриста; буквально «слуга Христов»), который называл себя сыном Магнуса III. Король признал его своим братом при условии, что Харальд не станет требовать раздела власти до тех пор, пока жив сын Сигурда – Магнус (в 1130–1135 король Магнус IV Слепой). Это обещание было нарушено Харальдом IV, формально положив начало длительному периоду норвежской средневековой истории, который получил название Эпоха гражданских войн (1130–1240). Её содержание заключалось в серии разнохарактерных, но взаимосвязанных социальных конфликтов, политических и придворных переворотов, вызванных обострением противоречий между различными группами норвежской знати, королевской властью и Церковью, аристократией и крестьянством (бондами), что привело к внутреннему территориальному разобщению Норвегии. В 1135 г. Харальд IV победил и сверг короля Магнуса IV, но уже в следующем году сам был убит новым самозванцем Сигурдом Слембидиаконом (правил в 1136–1139). После его гибели страна оказалась разделена на 3 части, контролировавшиеся группировками местной знати. К 1157 г. хёвдинг Григорий, сын Дага, смог объединить под своей властью почти всю страну, но в 1161 г. был убит сторонниками одного из претендентов на престол Хакона Широкоплечего (правил в 1159–1162), внука Харальда IV. Группировку знати, взявшую курс на достижение внутреннего мира и единства государства, возглавил ярл Эрлинг Кривой, союзниками которого стали новый архиепископ Эйстейн Эрлендссон (на кафедре в 1157–1188) и, временно, датский король Вальдемар I Великий. В решающем сражении в Румсдале победу одержал флот Эрлинга (1162), Хакон Широкоплечий погиб.

Эрлинг Кривой настоял на избрании королём своего малолетнего сына Магнуса, который был родным внуком Сигурда Крестоносца. Осенью 1163 или 1164 г. Магнус Эрлингссон (правил в 1164–1184) был коронован и помазан на царство, что стало первым задокументированным подобным актом в скандинавских странах. Влияние Церкви проявилось в создании нового закона о престолонаследии, в котором проводились принципы единодержавия, наследования трона по мужской линии в соответствии с первородством и необходимости рождения наследника в церковном браке. В 1160–1180-х гг. была осуществлена кодификация норвежского областного законодательства. Каждый из четырёх главных судебных округов страны получил свой судебник, регулировавший хозяйственные и общественные отношения бондов между собой, королём, магнатами и Церковью.

Несмотря на это, в стране сохранялась политическая нестабильность, появлялись всё новые самозванцы. Один из них, священник по имени Сверрир, был избран королём на Эйратинге (1177) и вскоре одержал победу над ярлом Эрлингом (1179), уничтожив его. В результате охватившей страну гражданской войны к 1184 г. Сверрир и поддерживавшие его берестяники одержали победу. Король реформировал местное управление, разбив страну на наместничества (сюслы) во главе с верными себе наместниками (сюслуманнами); к ним перешли сбор положенных короне штрафов и набор войск. Лагманны норвежских тингов перестали избираться и стали назначаться монархом. Центральное управление перешло в руки королевских приближённых, сплочённых в хирд – корпорацию магнатов, объединившую в себе королевский двор, дружину, советников, сюслуманнов, а также преданных лично государю лагманнов, лендрманнов и представителей духовенства королевских капелл, которые составили штат канцелярии. Главными оппонентами короля оставалась верхушка духовенства, в особенности архиепископ Эйрик Иварссон (на кафедре в 1188–1213).

Ослабление королевской власти внутри Норвегии приводило к появлению новых самозванцев и внешним вторжениям (в том числе войск ярла Оркнейских о-вов в 1194–1195). Влияние Норвегии в номинально подвластных ей владениях в Северной Атлантике стало незначительным. В самой Норвегии всё чаще стали появляться иностранные купцы, которые пользовались возможностью фактически беспошлинной торговли в условиях усобицы.

В 1196 г. в Норвегии появилась оппозиционная королю и берестяникам «партия» посошников. В 1198 г. папа Римский Иннокентий III призвал монархов Дании и Швеции совместными усилиями изгнать Сверрира и наложил на страну интердикт. В отдельных районах на востоке Норвегии стало складываться двоевластие, когда одним и тем же наместничеством одновременно правили представители и посошников, и берестяников. В 1202 г. Сверрир после длительной осады взял оплот посошников город Тёнсберг, но вскоре скончался. Его сын и преемник Хакон III (правил в 1202–1204), попытался замириться с Церковью, но вскоре был отравлен сторонниками своей мачехи, королевы Маргариты, и её дочери Кристины, которая в 1209 г. вышла замуж за Филиппа (король в 1207–1217), поддерживаемого посошниками. Фракции внутри «партий» посошников и берестяников выдвигали разные кандидатуры на престол. В результате в 1208 г. страна оказалась расколотой на 3 части, в каждой из которых были свой король и своя администрация.

На Государственном собрании 1217 г. обе партии признали королём 13-летнего Хакона IV (правил в 1217–1263), сына Хакона III. Однако единству государства продолжали угрожать самозванцы, что привело к масштабным восстаниям «оборванцев» (1217–1219) и «погромщиков» (1219–1227). В правление Хакона IV Норвегия оказалась вовлечена в конфликт между папством и императором Фридрихом II Штауфеном, который рассчитывал на неё как на противовес мятежным северонемецким князьям. Норвегия, которая всё больше попадала в зависимость от поставок заэльбского зерна, видела в усилении власти императора гарантию от переменчивой политики немецких торговых городов. В 1237 г. был установлен союз между Хаконом IV и Фридрихом II. В 1239 г. против короля поднял восстания ярл Скули Бардарсон, но на следующий год потерпел поражение и был казнён. Это событие рассматривается как завершение Эпохи гражданских войн.

Печать короля Норвегии Хакона IV. 13 в.Печать короля Норвегии Хакона IV. 13 в.Пришедший ей на смену период внутренней стабильности и активной внешней политики получил название «Эпоха величия» (1240–1319). Вместе с тем это было и время постепенного заката самостоятельного средневекового Норвежского государства. Хакон IV, укрепившись на престоле, занялся вопросами престолонаследия, систематизации управления страной, отношений с Церковью, преодоления изоляционизма во внешней политике. Король утвердил административное деление Норвегии на 50 наместничеств (сюсел) во главе с назначаемыми короной сюслуманнами. Число лендрманов в ходе внутренних противостояний сократилось, а раздача новых срочных земельных владений (ленов) была прекращена. Аристократия была удовлетворена многочисленными привилегиями, а также высокими постами и жалованиями на королевской службе. Во внешней политике Хакон IV стремился построить мощную морскую державу на основе союза Норвегии и подвластных ей островов, включая Исландию и Гренландию. После переговоров с папой Римским Иннокентием IV Хакон IV получил буллу (1246) о признании законной власти Сверрира и его потомков. В следующем году папский легат совершил его коронацию. Важное значение имели также договор с немецким городом Любеком (1250), по которому ганзейцы допускались на норвежские городские рынки, соглашение о границе с Новгородской республикой (1251), контакты и династические браки с правящими домами Кастилии, Дании, Швеции. В союзе со Швецией Хакон IV попытался укрепиться в районе балтийских проливов и в 1256 г. вторгся в принадлежащую Дании область Халланд (ныне юго-запад Швеции). Датский король Кристофер I был вынужден уступить Норвегии северную часть Халланда и заключить мир (1257). Укрепление на берегах проливов Большой и Малый Бельт стало новым направлением внешней политики Норвегии и привело к переориентации торговли с Англии на северонемецкие рынки. Это ставило страну в зависимость от Ганзы, а также Фландрии и северонемецких князей Померании, Бранденбурга, Мекленбурга. Важными успехами стали подчинение Гренландии (1261) и Исландии (1262–1264), что превратило Норвегию в огромную морскую державу. Вместе с тем смерть Хакона IV во время похода против Шотландии (1263) положила конец норвежскому присутствию на Британских о-вах (официально утрата Мэна и Гебридских о-вов закреплена норвежско-шотландским договором в Перте 1266).

Магнус VI. Миниатюра из «Земского закона» (Ландслова) Магнуса VI. 13 в. Королевская библиотека Дании, Копенгаген. Магнус VI. Миниатюра из «Земского закона» (Ландслова) Магнуса VI. 13 в. Королевская библиотека Дании, Копенгаген. В царствование короля Магнуса VI Исправителя Законов (1263–1280) был подготовлен ряд общенорвежских законодательных сводов: Земский закон (Ландслов; 1274, регулировал отношения бондов между собой и с королевской властью), Дружинный устав (1275, определял взаимоотношения представителей титулованной аристократии с королём и внутри своей корпорации, а также регламент придворной службы), Городской закон (1276, единый свод норм городского права). Во внешней политике Норвегия всё сильнее втягивалась в конфликты между Данией, Швецией и Ганзой. При малолетнем короле Эйрике II (правил в 1280–1299) фактическая власть принадлежала Регентскому (с 1287 Королевскому) совету, а Государственное собрание перестало созываться. Регентский совет отказался утвердить самостоятельное законодательство для Норвежской церкви, составленное архиепископом Йоном II Красным (1268–1282), что, несмотря на принятое ранее в Тёнсберге соглашение (1277), не позволило чётко разделить юрисдикции церковной и светской властей. Злоупотреблявшие властью в личных интересах придворные втянули Норвегию в конфликт с северонемецкими городами, которые в 1283–1284 гг. впервые объявили торговую блокаду Норвегии. Ландслов. Арнамагнеанская коллекция, Королевская библиотека Дании, Копенгаген. AM 302. Fol. 1r. Ландслов. Арнамагнеанская коллекция, Королевская библиотека Дании, Копенгаген. AM 302. Fol. 1r. После её снятия при посредничестве Бремена, Гольштейна и Швеции Берген стал членом Ганзы (1285). В 1285 г. страна была поделена между королём и его братом герцогом Хаконом Магнуссоном. Эйрик II вёл борьбу за земли своей матери Ингибьёрг в Дании, вмешавшись во внутренний конфликт в этой стране. По условиям мира 1295 г. норвежский король получил право пользоваться материнскими ленами, а также двумя крепостями. Норвегия закрепилась в районе проливов, упрочила связи с Ганзой, которая получила ряд торговых привилегий (1294, 1296). В результате норвежское купечество стремительно утрачивало свою самостоятельность, экономически страна оказалась в зависимости от немецких городов.

Своеволие придворной клики стало ограничиваться в 1299 г., с восшествием на престол Хакона Магнуссона, ставшего королём Хаконом V (правил в 1299–1319). Он стремился управлять страной в соответствии с принципами своего отца, Магнуса Исправителя Законов: расправился с прежними временщиками, ввёл контроль за сбором налогов, а вместо Королевского совета создал постоянный Государственный совет (16 апреля 1302), выполнявший роль правительства. Хакон V перенёс столицу в Осло. В 1308 г. страна была разделена на 4 фискальных округа (казначейских лена) с центрами в Бергене, Нидаросе, Осло и Тёнсберге. В управлении государством монарх делал ставку на лично преданных ему священников, которые были членами 14 особых королевских капелл.

Внутреннее положение в Норвегии ухудшилось в первые десятилетия 14 в. (т. н. 10 голодных лет) и продолжило усугубляться из-за земельного голода, сокращения посевных площадей, неумелых действий королевской администрации в области арендных и внешнеторговых отношений, что привело к складыванию глубокого экономического кризиса. Единственным наследником Хакона V, не имевшего сыновей, стал внук Магнус Эрикссон, являвшийся одновременно (по отцовской линии) и претендентом на трон Швеции. Чтобы не допустить возможного безначалия при малолетнем короле, Хакон V с 20 апреля 1319 г. передал власть Государственному совету (риксроду), к которому после его смерти (9 мая 1319) и до совершеннолетия нового короля Магнуса Эрикссона перешло управление страной. Избрание в том же году 3-летнего Магнуса на шведский престол положило начало личной унии Норвегии и Швеции. Её условия были оговорены в соглашении, заключённом риксродами обоих королевств в Осло (28 июня 1319). Регентшей обеих стран была мать Магнуса, герцогиня Ингибьёрг (дочь Хакона V), но они сохраняли собственные управление, законодательство и налоги. Из-за конфликта с норвежским риксродом в 1322 г. герцогиню Ингибьёрг отстранили от управления Норвегией. Риксрод не допустил разрастания приграничного конфликта с Новгородом, заключив новый договор об устройстве границы (1326), который предусматривал взаимную беспрепятственную торговлю для купцов обеих стран; также был заключён «вечный мир» с Данией. В 1343 г. риксрод принудил Магнуса Эрикссона, вызывавшего среди норвежцев недовольство своей внешней политикой (война за область Сконе с Данией) и чрезвычайными налогами, объявить королём Норвегии своего 3-летнего сына Хакона VI (самостоятельно правил в 1355–1380) при сохранении за Магнусом регентских полномочий. В июне 1349 г. в Норвегии началась пандемия бубонной чумы, вспышки которой периодически происходили вплоть до последней четверти 15 в.

Норвегия в позднее Средневековье (1355–1536)

В 1355 г., когда Хакон VI стал совершеннолетним, уния между Норвегией и Швецией была прекращена. Заключение брака между Хаконом VI и датской принцессой Маргрете, дочерью короля Вальдемара IV, привело к тому, что шведы, воевавшие с Данией, в 1363 г. пригласили на трон Альбрехта Мекленбургского, отвергнув притязания Хакона. В 1368–1370 гг. Норвегия оказалась втянутой во Вторую ганзейскую войну на стороне Дании. Её последствиями для страны стали торговая блокада и прекращение поставок хлеба. Государство, разорённое чумой, оказалось банкротом. Чтобы сохранить власть после смерти Вальдемара IV, королева Маргрете добилась избрания на датский престол их общего с Хаконом VI сына – Олафа IV (1376–1387), что в 1380 г. положило начало личной унии Норвегии и Дании. После смерти Олафа IV корона должна была перейти к Альбрехту Мекленбургскому, однако Маргрете удалось убедить норвежскую знать согласиться с её кандидатом на престол – малолетним Эриком Померанским, внуком её сестры. Норвежская элита надеялась в союзе с Данией расправиться с господством мекленбуржцев и эффективнее противостоять ганзейскому диктату во внешней торговле. В 1388 г. шведские аристократы, недовольные засильем немцев, обратились к королеве Маргрете за помощью в борьбе против Альбрехта Мекленбургского. В битве при Осло войска Маргрете разбили шведского короля (24 февраля 1389), который вместе с сыном Эриком Мекленбургским (после 1359 – 26 июля 1397) попал в плен; но их сторонники продолжили удерживать в своих руках Стокгольм (до 1398).

Ранние союзы скандинавских государств подготовили тройственный союз Дании, Швеции и Норвегии – Кальмарскую унию (1397–1523), которая сложилась в результате объединения сил общескандинавских аристократических родов с целью противостояния торговой, политической и военной экспансии немецких городов и княжеств (Ганзы, Померании, Мекленбурга, Бранденбурга, Шлезвига, Гольштейна). В г. Кальмар на общем заседании членов государственных советов трёх скандинавских стран были приняты акт о заключении союза и акт о коронации Эрика Померанского как общего монарха (коронация – 17 июня 1397). От Норвегии присутствовали только светские члены риксрода, духовенство представлено не было. В каждой из стран предусматривалось сохранение своего законодательства и риксрода. Однако роль органа центрального управления унией на себя взяла созданная Маргрете и не предусмотренная договором личная канцелярия короля. Норвежский государственный канцлер назначался из числа местных епископов.

Повторяющиеся вспышки чумы унесли жизни около половины населения Норвегии, которое сократилось до 180–200 тыс. человек, и усугубили экономической кризис, в ходе которого произошло снижение доходов государства, знати, Церкви и бондов, производительности труда и падение уровня потребления; ⅔ хозяйств пришло в упадок (30 тыс. из 55 тыс. хуторов). В Норвегии появился огромный фонд необрабатываемых угодий, проблема земельного голода была решена. Собственники снижали ставку арендной платы, передавали часть своих земель во владение тем наёмщикам, которые соглашались обрабатывать хотя бы часть угодий, чему содействовало правительство. Доход от аренды земель составлял ⅕ прежнего объёма, снизились и цены на землю. Устойчивому состоянию сельского хозяйства в 1-й половине 15 в. способствовали отсутствие земельного голода, незначительный уровень арендной платы, возможность для арендаторов пересматривать контракты по найму земли в свою пользу.

Доля животноводства в сельском хозяйстве значительно увеличилась, как и значение морских и лесных промыслов, продукция которых шла на экспорт. Важнейшим экспортным товаром стал строевой лес, который сплавляли по крупным рекам. С последней четверти 14 в. правительство стало вводить экспортные пошлины на лес. Центрами лесоторговли стали Осло, Тёнсберг и Шиен. К концу 15 в. для лесопереработки и изготовления пиломатериалов стали применяться водяные мельницы. Главными покупателями норвежского леса были голландцы и англичане, что требовало переориентации внешней торговли страны с ганзейских земель на запад, в страны бассейна Северного моря, где торговые связи Норвегии были стабильней, чем на Балтике.

Крупнейший торговый центр Норвегии, Берген, полностью оказался в руках ганзейцев, которые следили за соблюдением своей монополии и за рыбным транзитом. Берген напрямую подчинялся Любеку, а Осло и Тёнсберг, где тоже находились ганзейские конторы, – Ростоку. В Берген была внедрена ганзейская администрация во главе со старостами, а должности городских лагманнов в Тронхейме и Бергене упразднены. Натурализация немцев в Норвегии была запрещена Ганзой. Иностранные купцы нередко совершали насилие в норвежских городах, прибегали к подкупу властей, найму пиратов. Немецкая диаспора не стала органичной частью норвежского общества. Норвежские горожане управлялись фогтами, выборными городскими советами, из состава которых выдвигали двух бургомистров (с 1440 – в Осло и Тёнсберге, после 1536 – в других городах).

Основными норвежскими городскими собственниками стали бюргеры из числа немецких, голландских, шотландских купцов и ремесленников, а также датских чиновников. Правительство, желая выйти из ганзейской торговой блокады, допустило к торговле на внутреннем рынке других иноземных купцов (1440-е гг.). Пригородные хозяйства, ориентированные на обеспечение городов, стали пустеть. Горожане скупали у бондов эти хутора и сами занимались подсобным хозяйством, что теснее связало город с сельской округой. В Норвегии городской образ жизни не оказывал влияния на сельских жителей, что способствовало отчуждению города от деревни. Роста городских территории и численности населения, а также появления новых городов в Норвегии в 15 в. не отмечалось, развивались только прежние центры.

Исключение Норвегии из торговой борьбы с Англией и Нидерландами за североморские и атлантические торговые пути привело к монополизации англичанами торговых контактов с Исландией и к замедлению притока в Норвегию капиталов. Оказавшись в кредитной кабале у ганзейцев, норвежские купцы были вынуждены продавать своё дело немцам, которые монополизировали посредническую торговлю с крестьянами во внутренних районах страны. Под воздействием Ганзы и стремясь не допустить вывоза рабочей силы из Норвегии, правительство повышало ценз за право отправляться в торговые поездки за границу, ограничивало свободу перемещения крестьян. Это привело к росту торговли рыбой между ганзейцами и бондами непосредственно с кораблей, в обход городских рынков; при этом кредиты на улов рыбы и оснащение кораблей выдавались ганзейцами крестьянам в обход властей. За норвежскими купцами оставалась только розничная торговля. Норвежцы не имели независимого доступа на внешний рынок. Норвегия превращалась в сырьевой придаток датской и ганзейской экономик.

Королевская власть вела противоречивую торговую политику, периодически ограничивая монополию ганзейцев в Норвегии и вводя привилегии для местных купцов (1508), но тут же подтверждая прежние обязательства в отношении Ганзы (1489, 1498). Проявлением кризиса ганзейской торговли с Норвегией стала охрана немецких торговых караванов наёмными каперскими судами, которые защищали немцев от нападения англичан и голландцев. В 1490 г. король Ханс (правил в Дании в 1481–1513, в Норвегии в 1483–1513, в Швеции в 1497–1501) даровал выходцам из Амстердама равные с ганзейцами права в торговле с Бергеном, возможность организовывать там собственные конторы, а также беспрепятственный доступ на Шетландские о-ва и в Исландию. В 1498 г. королевская власть дозволила амстердамским купцам свободную торговлю по всей Норвегии, что стало толчком к мощному прогрессу в лесной отрасли, т. к. с этого времени Нидерланды стали главным потребителем норвежской древесины.

Сильнее всего демографический и экономический кризисы ударили по норвежскому дворянству, проложив начало его постепенному экономическому и политическому упадку. Во 2-й половине 14 в. началось «окрестьянивание» дворянства, переход его представителей к непосредственному занятию сельским хозяйством. К 1-й четверти 16 в. из 300 дворянских родов осталось лишь 60; к аристократическим родам относились представители древних семейств из Бьяркёй, Йиске, Судрхейма, которые в 15 в. сменили датские по происхождению фамилии – Болт, Галле, Дарре, Кане, Лосна, Рёмер, Стумпе. В 1-й половине 16 в. лишь каждый 10-й землевладелец носил дворянское звание, а дворянское землевладение составляло 15 % от общего фонда земель. Об отсутствии в Норвегии дворянства было заявлено в тронном манифесте короля Кристиана II. Портрет короля Дании, Норвегии и Швеции Кристиана II. Ок. 1475–1525. Национальный музей Швеции, Стокгольм. Портрет короля Дании, Норвегии и Швеции Кристиана II. Ок. 1475–1525. Национальный музей Швеции, Стокгольм. Используя сословное превосходство, дворяне боролись за упрочение своего положения в местных обществах, становясь священниками, лагманнами, членами городских советов, – прежняя аристократия искала должностей, которые бы не заставляли поддерживать высокий статус за свой счёт, но при этом освобождали бы от уплаты податей. Одновременно произошло укрепление сословия бондов за счёт вливания в него бывших дворян и вымирания бедного крестьянства. Сближение интересов бондов и дворянства повысило организованность и сопротивляемость местных обществ налоговому и административному нажиму, осуществление которого связывалось с иноземной властью и с насаждаемым ею административным аппаратом. Это заставило норвежцев бороться за остатки своей свободы и не допустить укрепления личной зависимости. Недовольство иностранной властью росло также по причине общего увеличения числа чиновников в Норвегии.

Норвежские дворяне часто делали церковную карьеру, чему способствовало вымирание во время эпидемии чумы местного духовенства. Таких дворян, роднившихся с богатыми бондами, стали называть «пуговицы» (кнаперы). При медленном хозяйственном подъёме епископату с целью аккумуляции ресурсов приходилось объединять несколько церковных должностей. Страшный удар испытали норвежские монастыри, жившие исключительно за счёт земельной ренты: большинство из них были мелкими и закрылись к началу 16 в. Скупка приходскими священниками угодий и крупные земельные вклады бондов привели к росту церковной собственности. К 1500 г. Церковь владела половиной всех обрабатываемых земель.

Экономическая и политическая слабость норвежского дворянства, высокая смертность в его среде в годы эпидемий тоже привели к недостатку местных кадров во власти, где образовавшийся вакуум заполнялся за счёт датчан; норвежцы редко привлекались в союзные властные институты. Управление Норвегией осуществлялось из Дании. Непосредственный контакт норвежского населения с датским монархом был крайне нерегулярным. Правивший в его отсутствие Государственный совет был слабым институтом из-за отсутствия влиятельной местной аристократии, которая бы связывала свои интересы с внутренним развитием Норвегии, а также по причине нерегулярных заседаний. Члены риксрода, которыми назначались датские и шведские дворяне, были разделены на территориальные секции: южную, заседавшую в Осло, и северную, центром которой был Берген. Контроль над ними осуществляла двухчастная Королевская канцелярия во главе с канцлерами, представителями короля.

Согласно тронному манифесту Кристиана I (1450), король должен был посещать Норвегию не реже чем 1 раз в 3 года, что не исполнялось. Функции главной высшей администрации с 1452 г. перешли к датскому гофмейстеру Х. Круммедиге – держателю замкового лена Акерсхус, а после его смерти в 1476 г. – к архиепископу Нидаросскому. В Норвегии была предпринята попытка расширить представительство в Государственном совете за счёт мелкого дворянства, и ко 2-й трети 15 в. число членов риксрода выросло с 24 до 40. Эта политика проводилась непоследовательно, порождая фракционную борьбу («королевская партия» и «партия риксрода»): олигархия, тесно связанная с монархией, а также с датской аристократией, легко шла на союз с верховной властью. Объявление «вечного союза» Дании и Норвегии (1450) привело к управлению двумя странами объединённым Государственным советом, где норвежцев к началу 16 в. оставалось 10 человек. Он играл роль правительства Норвегии, вместе с королём издавал законы, ведал распределением ленов, вотировал налоги, регулировал вопросы внешней торговли, распоряжался войсками, управлял делами унии. Налоги в Норвегии 15 в. делились на постоянные (подушный, арендная плата с королевских земель, судебные штрафы, конфискат, таможенные и торговые пошлины) и чрезвычайные (дополнительный подушный, оплата постоя королевских чиновников). Ведали финансами провинциальные казначеи – главы ленов с центрами в Осло и Бергене.

Организация системы ленов стала важным нововведением в управлении Норвегией. Понятие «лен» обозначало право держания земельного участка на условиях несения службы, которая заключалась в управлении доходами с отдельной крупной территории, и сопряжённые с этим административные, фискальные и полицейские функции, вверенные королевской властью назначаемому лицу. С 1420-х гг. в Норвегии установилось децентрализованное местное управление, а прежние сюслуманны стали называться ленсманами (ленсгеррами). Держатель замкового лена осуществлял военно-полицейскую власть с правом взимания налога только на содержание гарнизона, расквартированного в одном из 5 замков (Бохус, Акерсхус, Тёнсберг, Берген и Вардё). По статусу им был равен также Тронхейм (Нидарос), где эти обязанности выполняли чиновники администрации архиепископа. Казённые поступления с Трёнделага уходили в казну Бергенского лена, а архиепископ собирал подати, причитавшиеся только церкви. Фискальные возможности ленсмана могли быть расширены за счёт присоединения к замковому лену территории нескольких прежних наместничеств (сюсел), которые возглавлялись назначаемыми ленсгерром фогтами; такая расширенная территория называлась главным леном.

Для пополнения слоя служилого дворянства корона прибегала в Норвегии к датской и шведской практике раздачи малых, или служилых, ленов, с территории которых поставлялись дополнительные военные отряды. В фискальных целях стали организовывать платные лены, когда собранный с этих земель доход непропорционально делился в пользу держателя и короны, а также закладные лены, отдаваемые на откуп королевским кредиторам в возмещение единовременной суммы, внесённой держателем такого лена в казну. По примеру Дании король выделял отдельные территории в личные кладовые, или коронные, лены, доходы с которых шли на содержание королевской семьи. Иногда ленами награждались прелаты церкви. Многие ленсманы часто лично не присутствовали в Норвегии, сажая своих фогтов в качестве заместителей. Они, как правило, иностранцы, находились на жаловании и не зависели от местных обществ, любыми средствами получая положенные сборы и штрафы, часть которых шла лично фогту. От местного крестьянского общества перед ленсманом или фогтом выступал «ленсман от бондов», бывший местным уроженцем, но часто не избираемый, а назначаемый. В этих условиях укрепилась роль местных тингов, которые выполняли судебную и представительскую функции. В 1-й половине 15 в. на тингах возобладала узкая коллегиальность: городские и сельские выездные суды состояли из 6 или 12 советников, которые вели следствие и занимались делопроизводством, выступали в качестве старост крупных приходов. Государственный совет выносил решения вместе с лагманнами тингов; такие объединённые суды получили название областных тингов Государственного совета. Во 2-й половине 15 в. местные суды на фоне угасания национальной монархии становились политической трибуной. Это было использовано королями для упорядочения судопроизводства и для контроля над Норвегией. Тинги во главе с лагманнами стали реальными органами местного управления на фоне растущего недовольства ленсманами и откровенного саботажа местным населением приказов королевских управляющих.

В последней четверти 15 в. судебно-административная система Норвегии была реорганизована: появился Верховный суд в королевском присутствии (реттертинг), разбиравший только дела общегосударственного значения. Все суды общего права (тинги) были подчинены двум высшим судам (высшим лагтингам): один из них заседал в Осло, второй – в Бергене. Оба высших суда созывались одновременно с Государственным советом, им также были переданы все функции, которые прежде выполняли лагманны старых областных тингов. В состав высших судов входили отдельные члены Государственного совета, епископы и представители олигархии. В составе высших лагтингов коллегии лагманнов стали высшей местной судебной инстанцией.

Организационное единство сохраняла лишь Норвежская церковь; её положение в обществе 15 в. делало государственно-церковные отношения важной частью внутренней политики. При Маргрете, которая сделала епископат одной из главных опор своей власти, священники широко привлекались ко двору, к работе в королевской администрации в качестве канцлеров и писцов. За Церковью признавалась исключительная юрисдикция в вопросах веры, были чётко установлены штрафы и их распределение между Церковью и короной. Но юрисдикция в тяжбах между духовенством и мирянами так и не была разграничена. Епископат признавал за короной право патроната над королевскими капеллами и не препятствовал назначению туда угодных короне священников. По вопросу об утверждении королём кандидатур избранных епископов и аббатов у королевской власти возникали трения с Римской курией. Начиная с 1350 г. папы Римские пользовались правом прямого назначения епископов без получения согласия короля. Это не устраивало королевскую власть, т. к. прелаты были непременными членами Государственного совета. Пользуясь слабостью папской власти в период Великой схизмы, Маргрете способствовала продвижению на епископские кафедры верных себе священников. Как правило, на епископские кафедры Норвегии назначались иностранцы, что позволило короне укрепить контроль над Церковью, более свободно пользоваться правом патроната и использовать церковные доходы и земли в своих целях. Взамен правительница осуществляла щедрые земельные и денежные раздачи в пользу Церкви, которые компенсировались чрезвычайными сборами, уплачиваемыми в том числе и с церковных владений.

В 1401 г. на союзном съезде в Хельсингборге Эрик Померанский полностью вступил в свои права. С этого времени и Маргрете жила на территории Норвегии в замке Бохус, сохранив влияние на ход дел. Политический курс Эрика Померанского не отличался гибкостью. Вмешательство в выборы претендентов на вакантные архиепископские и епископские кафедры, продвижение на них угодных королю кандидатов, учитывая лишь их личную преданность, а не страну их происхождения, вызывало недовольство. Провинциальные церковные соборы стали трибуной для политических оппонентов Эрика, высказывавших недовольство постоянным введением чрезвычайных налогов.

Под влиянием восстания в Швеции против режима Эрика Померанского под руководством дворянина Энгельбректа Энгельбректссона (1434–1436) начались и выступления в приграничных норвежских областях (Бохуслене, Румерике и Эстфолле). В 1436 г. вспыхнуло восстание бондов и мелкого дворянства под руководством дворянина Амунда Сигурдссона Болта, принявшего титул «главы государства». Восставшие взяли Осло, заняли резиденцию епископа и приступили к осаде крепостей Акерсхус и Тёнсбергхус. Однако они не получили поддержки ни со стороны жителей других областей, ни от шведов, ни от архиепископа Аслака Болта, находившегося в то время за пределами Норвегии. В конце зимы или весной 1437 г. бонды были разгромлены королевскими войсками, а Амунд Болт, вероятно, был убит в Бергене.

В июне 1442 г. на общем съезде датских, шведских и норвежских делегатов в Лёдёсе новым королём Норвегии был избран король Дании (с 1440) и Швеции (с 1441) Кристофер Баварский (правил в 1442–1448, с 1443 как союзный король Дании, Швеции и Норвегии), племянник Эрика Померанского, низложенного в Дании и Швеции в 1439 г. В 1440-х гг. под влиянием решений Базельского собора (1431–1449) выросла самостоятельность норвежского епископата. Церковь укрепила контроль над своими финансами, стала менее зависима от мнения короля в вопросах назначения на должности, сохраняя при этом постоянное представительство в риксроде. После смерти бездетного Кристофера (январь 1448) в Швеции королём был избран Карл VIII Кнутссон Бунде, в Дании – герцог Ольденбурга Кристиан, представитель младшей ветви датского королевского дома. Норвежская знать раскололась на «датскую» (во главе с епископом Осло Йенсом) и «шведскую» (к ней принадлежал архиепископ Аслак Болт) партии. В начале 1449 г. Карл VIII Кнутссон Бунде был провозглашён норвежским королём и затем коронован архиепископом в Нидаросе (20 ноября 1449). Отправившись затем в Швецию, Карл VIII Кнутссон в начале 1450 г. организовал оттуда военное вторжение в Норвегию и безуспешно пытался взять Акерсхус. Жестокое поведение Карла VIII Кнутссона и его сторонников в Норвегии оттолкнуло от него местное население. В июне 1450 г. норвежский риксрод в Осло избрал Кристиана Ольденбургского королём Норвегии. В Бергене между Норвегией и Данией был подписан союзный договор, который предусматривал «вечный мир» между двумя государствами, общий закон о выборах короля, единое законодательство и общие органы управления (29 августа 1450). Это означало включение Норвегии в состав монархии Ольденбургов.

Кристиану I, воевавшему с Карлом VIII Кнутссоном Бунде за Норвегию, пришлось заключить военный союз с Ганзой и расширить торговые привилегии ганзейцев в норвежских городах. Бергенский наместник Олаф Нильссон, напротив, последовательно придерживался курса норвежского риксрода: не допускал восстановления в городе ганзейских судов, активно приглашал на рынок английских купцов, применял единые для всех таможенные и тарифные ставки. В 1455 г. немцы, наняв пиратов, учинили в Бергене резню: Олаф Нильссон и все члены его семьи были убиты, жизни лишился также епископ Бергенский Торлейф Олафссон и ещё около 60 горожан, укрывшихся в монастыре Мункелив; обитель была сожжена. Корона, стремившаяся сохранять нейтральные отношения с Ганзой, никак не покарала ни пособников, ни пиратов, ни немецких купцов. Капитуляцией перед Ганзой стало введение общего для Дании и Норвегии торгового права (1475), в котором предусматривался запрет на торговлю вне городских рынков, где господствовали немцы. Ослабевший в экономическом отношении Берген утрачивал монополию на торговлю с Исландией, которая оставалось почти единственной постоянной внешней статьёй доходов Норвежского государства. Интересы Норвегии находились в противоречии с политикой Кристиана I и требовали введения свободной торговли и заключения норвежско-английского торгового союза, который можно было противопоставить Ганзе.

Нуждавшаяся в деньгах королевская власть безуспешно пыталась добиться от Шотландии уплаты накопившегося долга за потерянные по Пертскому миру 1266 г. земли. Кристиан I заключил с королём Франции Карлом VII договор, который был направлен против Англии и предусматривал поддержку требований к шотландскому королю о возобновлении выплаты контрибуции. Король Шотландии Яков II Стюарт предложил заключить брак между принцем Яковом и датской принцессой Маргаритой, условиями которого были отказ Норвегии от Оркнейских и Шетландских о-вов, аннулирование контрибуции и богатое приданое за невесту (1460). Норвежский риксрод отверг эту сделку. Переговоры возобновил новый король Шотландии Яков III (1466), и в 1468 г. окончательный договор был подписан. Норвегия фактически теряла оба архипелага в уплату приданого, т. к. Кристиан I заложил эти владения Шотландии.

В напряжённых условиях велись переговоры об избрании нового союзного короля Ханса. Взаимные датско-норвежские претензии разрешились на собрании в Хальмстаде (Хальмстадский рецесс, 13 января 1483). Но тройственная уния была восстановлена лишь после военной победы Ханса над шведским регентом Стеном Стуре Старшим в 1497 г. В 1501 г. в Норвегии вспыхнуло восстание под руководством дворянина Кнуда Альвссона против унии с Данией, но в следующем году он был убит королевскими ставленниками. Сын короля Ханса, герцог Кристиан (будущий король Кристиан II), назначенный в Норвегию личным наместником монарха и впервые в истории Норвегии получивший титул вице-короля (1506), жестоко подавил выступления, ввёл налог на содержание датских гарнизонов, арестовал заподозренного в сношениях с восставшими шведами и норвежцами епископа Хамарского Карла (1508). После смерти архиепископа Нидаросского Гаута (1510), который отказывался короновать Ханса короной Норвегии, новым примасом стал личный секретарь герцога Кристиана датчанин Эрик Валькендорф. В управлении страной епископат и норвежский Государственный совет были отодвинуты на задний план. Ханс не вмешивался в норвежские дела, предоставив сыну свободу действий, в силу чего в 1506–1513 гг. Дания и Норвегия имели фактически раздельное управление.

Правление Кристиана II (1513–1523) как союзного короля сочетало в себе консервативный политический курс с новациями в социальной и религиозной сферах. Король способствовал проникновению в свои владения последователей Реформации, желая самостоятельно управлять Церковью. В Швеции новый регент Стен Стуре Младший взял курс на окончательный выход страны из состава скандинавского союза. После «Стокгольмской кровавой бани» (1520) в Швеции развернулись пропагандистская кампания и антикоролевское восстание (с 1521). Королём Дании в Виборге был провозглашён Фредерик I, младший сын короля Кристиана I (26 марта 1523). Кристиан II бежал в Нидерланды. Шведское государственное собрание провозгласило королём Густава I Вазу (6 июня 1523), что означало фактический распад Кальмарской унии.