Маламати́йа (маламатийя, маламатия, араб. الملامتية; от ملامة, буквально – «порицание»), течение в мусульманском мистицизме. Название восходит к Корану (5:59), где упоминаются «порицающие». Движение возникло в 9 в. в Нишапуре в противовес показному благочестию некоторых подвижников. Важную роль в становлении доктрины маламатийа сыграли идеи аль-Хариса аль-Мухасиби, Сахля ат-Тустари и Баязида Бистами. Очевидна её зависимость от идей ранних хорасанских мистиков, например Абу Тураба ан-Нахшаби (ум. 859), в чей близкий круг входили основоположники движения. Основателями течения были Абу Хафс аль-Хаддад (араб. «Кузнец») (ум. между 874–879) и его ученик, Хамдун аль-Кассар (араб. «Валяльщик») (ум. 883). Установки доктрины порицания встречаются уже у учителя Абу Хафса аль-Хаддада, Салима аль-Барсуси. Считается, что к маламатийи принадлежал известный проповедник Абу Усман аль-Хири (ум. 910).

Движение никогда не имело единой структуры. Существуют сведения о наличии проповедников маламатийи в г. Рей. Из Хорасана оно распространилось на Ирак, Сирию и Мекку (Абу Умар аз-Заджжаджи, Абу-ль-Хасан ибн Бандар, Мухаммад ибн Ахмад аль-Фарра и др.), Туркестан, а во времена Османской империи – в центральную Анатолию, название «маламатийа» закрепилось за ответвлением секты байрамийа. В 19 в. в Хиджазе существовала группа маламатийи, представленная кади г. Таиф Хасаном Фатхом аль-Кархи, а в Мекке действовала обитель маламатийи.

Систематической доктрины у маламатийи не существовало. Показному благочестию она противопоставляла искренность (ихлас) и правдивость (сидк). Неприкрытая набожность и чересчур суровый аскетизм квалифицируется как лицемерие (рийа) и многобожие (ширк). Источником такой неприязни являлась критика благочестия, практикуемого движением каррамитов. Такой критикой был широко известен Салим аль-Барсуси. Сторонники маламатийи не только скрывали свою религиозную практику, но и публично совершали поступки, вызывавшие общественное осуждение и порицание. Они осознанно провоцировали осуждение, например прилюдно вкушая пищу во время поста, прикидываясь пьяницами или блудниками. Согласно формулировке Абу Хафса аль-Хаддада, «порицание – это отказ от благополучия» (аль-малама тарк ас-салама); утверждается непримиримая борьба с желанием обрести награду за благочестие, воплощённым в плотской душе (нафс). Приверженцы маламатийи полагали полную ничтожность человека перед Богом. Униженное положение человека предполагает постоянное изъявление благодарности Творцу, которая не должна, однако, быть показной. Например, запрещается прямое молитвенное обращение к Богу (дуа).

Две составляющих подлинной веры – страх (хауф) и надежда (раджа) – должны уравновешивать друг друга. Приверженцы учения обязаны были скрывать свою бедность, добывая средства пропитания изнурительным трудом. В силу этого маламатийа не принимала суфийскую практику таваккуль (безраздельного упования на Бога). Маламатийа ставила целью очищение сердца от всего мирского с помощью собственных усилий. Отрицается достижение чистоты через практику духовных состояний (ахваль), ибо на их уровне не реализуется борьба с нафс. Такие идеи, как любовь к Творцу (махабба), включая её страстный аспект (шаук), на тот момент получили широкое распространение в мистических кругах Хорасана и Ирака.

Приверженцы маламатийи избегали открытых проповедей, наравне с любыми знаками отличия своей принадлежности, например в одежде. Однако Абу Усман аль-Хири прославился именно как проповедник, за что заслужил упрёки в популизме со стороны оппонентов.

Маламатийа имела явные связи с футуввой – городскими организациями цехового типа, бытовавшими на востоке халифата, имеющими доисламские корни и родственными иранскому институту джаванмарди. Футувва стала восприниматься как идеал «духовного рыцарства». Особой приверженностью ему выделялся один из виднейших поборников маламатийи – Абдалла ибн Муназиль (ум. 940–941), ученик Хамдуна аль-Кассара. Это позволяет утверждать, что маламатийа вышла из городской среды. Идея футуввы вошла в доктрины многих суфиев Хорасана и Ирака.

Специфика практики маламатийи дала повод некоторым исследователям говорить о влиянии античной традиции киников или практики сокрытия благодеяний у сирийских христиан. Однако подобное сходство, которое также прослеживается с практикой восточнохристианского юродства, следует считать не результатом взаимовлияния, а типологической общностью развития в рамках религиозной практики.

С группами маламатийи были связаны суфии экстатического направления на базе главной идеи – совершать действия, руководствуясь искренностью, даже если они идут вразрез с религиозным законом. Принципов маламатийа придерживались странствующие дервиши, чьи практики, однако, скорее восходили к практикам каландаров или представляли собой синтез принципов каландаров и маламатийа. Поведение каландаров было настолько асоциально, что часто официально запрещалось властями. Провокационный характер поведения ряда дервишей, низводившего изначальные идеалы маламатийи, стал трактоваться как признак святости.

Маламатийа не оставила письменного наследия. Большинство её приверженцев считали недопустимым излагать свои идеи на бумаге. От придерживавшегося противоположной позиции Абу Усмана аль-Хири не дошло никаких сочинений. Сведения о маламатийи приводит ряд суфийских авторов, особенно связанных с Хорасаном, – ас-Сулами и аль-Кушайри. Наиболее подробно их доктрина изложена в «Послании о маламатийи» («Рисалат аль-маламатийа») ас-Сулами. Идеология этого движения оказала существенное влияние на мировоззрение двух данных авторов. Они, равно как и Шихаб ад-Дин Сухраварди, видели в маламатийе особое течение в суфизме. Провести границы между суфизмом и маламатийей невозможно. Аль-Худжвири не наделял течение статусом школы в мистицизме, считая его в большей степени показным. Абд ар-Рахман Джами разделял маламатийу и суфиев, поскольку они уповают не на Божье милосердие, а на собственные деяния.

Элементы традиции маламатийи отразились в практике накшбандийи через доктрину хваджаган (одиночество в обществе, тихий зикр). Шихаб ад-Дин Сухраварди указал на фундаментальное различие практик маламатийи и каландаров. Джами сблизил их практику, что идёт вразрез со всеми остальными свидетельствами.