862 год в истории России. 862 год – принятая в историографии, учебной литературе и публицистике дата приглашения князя Рюрика и его братьев на княжение, которое считается символическим началом процесса создания российского государства.

С научной точки зрения вполне очевидно, что 862 г. – юбилейная условность, а не твёрдо установленная и верифицированная датировка описанного в летописи исторического события. Он высчитывается исходя из датировки 6370 г. от Сотворения мира летописной статьи «Повести временных лет» (ПВЛ), содержащей «Сказание о призвании варягов», в котором рассказывается о призвании Рюрика коалицией местных общностей севера Восточно-Европейской равнины в Ладогу (ныне Старая Ладога) (The Pověst’ vremennykh lět. 2004. P. 99–112).

Точный перевод 6370 г. от Сотворения мира в год н. э. в данном случае сделать нельзя, т. к. неизвестен использованный летописцем календарный стиль. Если принять, что в данном случае использован принятый в ПВЛ мартовский стиль, то точная датировка призвания Рюрика должна относиться к периоду с 1 марта 862 г. по 28 февраля 863 г. В случае если использован ультрамартовский (что очень маловероятно) или сентябрьский (что маловероятно, но теоретически возможно) стиль, то нижней границей становится 1 марта или 1 сентября 861 г., а верхней – 28 февраля или 31 августа 862 г.

Неясно также, какой именно вариант мировой эры использовал летописец. В Византии и на Руси чаще всего годом Сотворения мира считался 5508 г. до н. э. («византийская», или «ромейская», эра), но, как показывает реконструкция А. А. Шахматова, при расчёте первой даты ПВЛ её автор годом Сотворения мира считал 5500 г. до н. э. («александрийская» эра).

Наконец, есть все основания считать, что летописный 6370 г. не был указан в соответствии с неким календарём, а искусственно выбран автором ПВЛ из списка годовых дат, созданного им на основе датировок церковнославянских переводов византийских историографических сочинений, следовательно переводить её на современное летоисчисление не имеет смысла.

В Новгородской первой летописи младшего извода (НПЛ), которая, по мнению А. А. Шахматова (Шахматов. 2001. С. 228–243), разделяемому современными исследователями (Гиппиус. 2012. С. 47), в целом отразила Начальный свод 1090-х гг. (обзор дискуссии об этом летописном памятнике см.: Guimon. 2021. P. 100–111), призвание Рюрика датировано 6362 г. от Сотворения мира [Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 3. 2000. C. 106], т. е., если использовать стандартный календарный пересчёт, 853–855 гг. Однако и в этом случае, скорее всего, годовая дата была не оригинально-календарной, а искусственно высчитанной или даже просто произвольно выбранной, исходя из косвенных данных византийских хроник (Шахматов. 2003. Хронология. С. 6–8; Шахматов. 2003. Начальный Киевский летописный свод. С. 175–185). Местом прибытия Рюрика в НПЛ указан Новгород (ПСРЛ. Т. 3. С. 106), при этом отождествление упомянутого в этом известии Новгорода с одним из археологических памятников Поволховья является предметом дискуссии, поскольку г. Новгород (ныне Великий Новгород), согласно современным археологическим данным, возник не ранее 930-х гг.

Нет никаких оснований предпочитать дату из ПВЛ и считать её более достоверной, чем указанную в Начальном своде. В обоих случаях перед нами совершенно искусственные ориентиры во времени, механизм их «расчёта» летописцем, с одной стороны, вполне понятен, а с другой – базируется на целом ряде ошибочных предпосылок.

Наконец, можно утверждать, что в первом историографическом памятнике середины 11 в., ставшем основой русского летописания, который исследователи условно именуют «Древнейшим сказанием» («Древним сказанием», «Древнейшим сводом», «Древнейшим ядром», «Сказанием о первых русских князьях»; о принципах его реконструкции см.: Щавелев. 2020. С. 193–249; Guimon. 2021. P. 111–119), не было разбивки текста на погодные статьи, а следовательно, годовая датировка призвания Рюрика в нём просто отсутствовала. Поскольку этот самый ранний предлетописный нарратив был с большой вероятностью основан на устной традиции элиты Руси 10–11 вв., в нём изначально не могло быть указаний на какую-либо абсолютную хронологию событий. Достоверная годовая датировка могла бы сохраниться только в письменном тексте 9 в., но нет никаких данных о том, что до Крещения Руси при киевском князе Владимире Святославиче могло бы существовать какое-то древнерусское историографическое сочинение или какие-либо иные исторические записи (Guimon. 2021. P. 91–170), в которых была бы зафиксирована дата прихода Рюрика в Новгород или Ладогу.

Точно так же невозможно предположить, что летописная дата призвания Рюрика стала известна летописцу из какого-либо византийского или тем более латинского источника 9–10 вв., поскольку Поволховье и Приильменье находились слишком далеко от любых центров книжности того времени и события, происходившие на этих территориях, не отразились в известных письменных традициях.

Точкой отсчёта хронологии истории Руси для автора ПВЛ послужила дата восшествия на престол византийского императора Михаила III – 15 индикта 6360 г. от Сотворения мира, о чём летописец, как он сам прямо указывает, узнал из византийской хроники – «ꙝко [же] пишетсѫ в лѣтописаньи Гречьстѣмъ» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 17; PVL. 2004. P. 91–97). В данном случае, видимо, был использован сентябрьский стиль, следовательно при пересчёте получается 851/852 г., а с учётом 15-го индикта – 852 г. Использованная летописцем датировка была ошибочна: на самом деле Михаил III стал императором 21 января 842 г. (Prosopographie der mittelbyzantinischen Zeit). Происхождение этой ошибки было объяснено А. А. Шахматовым (Шахматов. 1940. С. 62–69; Шахматов. 2003. Исходная точка), который показал, что она возникла в результате работы летописца с расчётом лет из «Хронографикона» («Летописца вскоре»; см.: Пиотровская. 2021) патриарха Константинопольского Никифора I (Prosopographie der mittelbyzantinischen Zeit).

Отдельно нужно подчеркнуть, что в расчёте лет летописца по «знаменитым историческим личностям» от Адама и до киевского князя Святополка Изяславича Рюрик отсутствует, а указывается, что от получения власти Михаилом III до первого года правления князя Олега прошло 29 лет. Таким образом, датировка призвания Рюрика 6370 г. была даже не высчитана на основе византийских годовых дат «Хронографикона», а произвольно приурочена летописцем к следующему «круглому числу» – 6370 г. после начального в ПВЛ 6360 г. В целом же все хронологические расчёты летописца были не только и не столько календарно-математическими, сколько историко-эсхатологическими, поэтому их хронологическая точность была априори не слишком высока (Данилевский. 2019. С. 287–293, 346–355).

Достоверность даты 862 г. обсуждалась историками с 18 в.: Г. Ф. Миллер сделал её точкой отсчёта хронологии российской истории (Миллер. 2006. С. 50–55), а А. Л. Шлёцер одним из первых признал её недостоверной (Шлёцер. Ч. 1. 1809. С. 295, 314; Ч. 2. 1816. C. 5). Однако окончательно в качестве точки отсчёта истории «русской государственности» её ввёл в российскую историографию Н. М. Карамзин в своей «Истории государства российского» (Карамзин. 1989. С. 58–60). Первым хронологическим указанием в летописи он считал 859 г. (летописный 6367 от Сотворения мира) – год изгнания варягов, вторым 862 г. – год призвания в Новгород князя Рюрика. Сам историограф вполне осознавал условность ранних летописных дат, однако в духе своего времени писал, что «впрочем мы же не можем заменить летоисчисления Несторова другим вернейшим; не можем ни решительно опровергнуть, ни исправить его, и для того, следуя оному во всех случаях, начинаем Историю Государства Российского с 862 года» (Карамзин. 1989. С. 60). В примечании Н. М. Карамзин добавлял, что А. Л. Шлёцер «утверждает, что Государство Российское основалось в средине IX века... может быть, но как доказать, что древний летописец ошибся, и что Рюрик пришел ранее 862 года?» (Карамзин. 1989. С. 219). Историограф обоснованно считал, что эти события были известны автору ПВЛ из «устных преданий», в которых не могло быть календарных датировок, но предположил, что на Руси в языческий период использовался счёт лет «какими-нибудь знаками» (в примечании цитируется «Сказание о письменах» Черноризца Храбра, где упоминаются «черты и резы» у славян: Карамзин. 1989. С. 60, 235) и летописец совместил эту древнюю хронологию славян с годами из византийских хроник. В дальнейшем тем не менее Н. М. Карамзин при упоминании 862 г. и других ранних летописных дат почти всегда оговаривался, что они даны «по летоисчислению Нестора».

Ф. И. Круг сделал вывод о том, что поскольку опорная для ПВЛ дата восшествия на престол императора Михаила III ошибочна, то и призвание Рюрика должно быть сдвинуто на 10 лет назад и датировано 852 г. (Krug. 1848. S. 128–141). В 1851 г. в первом издании «Истории России с древнейших времён» С. М. Соловьёв со ссылкой на Ф. И. Круга поправил летописную дату 862 г.: «в 862 г. по счету летописца, вернее в 852-м» (Соловьёв. 1851. C. 91). Из-за цензурных ограничений во втором и всех последующих изданиях, включая современное академическое, эта фраза была убрана и никак не комментировалась (Соловьёв. 1988. С. 123).

В 1852 г. в ведущих журналах России и в академических кругах развернулся резонансный спор сторонников 852 г. и 862 г. о том, от какой даты следует отсчитывать 1000-летие России. В связи с этим историки Н. Г. Устрялов, М. П. Погодин и Я. И. Бередников подготовили доклад для министра народного просвещения князя П. А. Ширинского-Шихматова, в котором категорически утверждали:

...нет решительно никаких основательных причин сомневаться в годе призвания великого князя Рюрика и… отодвигать десятью годами назад эпоху тысячелетия Российского государства, которое, по ясному и неоспоримому свидетельству Нестора, наступит в 1862 году...

Доклад был представлен императору Николаю I, который оставил на нём собственноручную запись:

Того мнения и я, ибо так учен был в свою молодость, и слишком стар, чтоб верить другому.

В итоге воспоследовало Высочайшее повеление от 21 августа (2 сентября) 1852 г., в котором предписывалось «держаться строго летоисчисления Преподобного Нестора» (Журнал Министерства народного просвещения. 1852. Ч. 76, ноябрь. С. 20). Так призвание Рюрика вместе с его летописной датировкой приобрело статус «канонического» события, защищённого от исторической критики цензурой. С. М. Соловьёв вспоминал в своих записках, что в это время «запрещено было подвергать критике вопрос о годе основания русского государства, ибо-де 862-й год назначен преподобным Нестором» (Соловьёв. 1983. С. 325).

Подготовка празднования 1000-летия России в 1862 г. сделала Рюрика первым русским «монархом», от которого отсчитывалась история России и российской государственности. Юбилей широко праздновался в России, в Новгороде был воздвигнут одноимённый монумент (Майорова. 2000; Уортман. 2004. С. 117–131).

В итоге 862 г. в качестве одного из символов российской государственности прочно вошёл в российскую официальную риторику власти, учебный процесс, культуру и общественное сознание 2-й половины 19 – 21 вв. Эта дата стала важным элементом исторической памяти о далёком прошлом России, оказавшись в определённой степени включённой в число неформальных символов российской государственности. Фигура князя Рюрика, в свою очередь, стала знаковой для русской культуры 19 в. и обрела популярность в современной массовой культуре конца 20 – начала 21 вв. (Майорова. 2000; Пчелов. 2010. С. 256–292).

Хотя в официальной советской историографии и учебной литературе был взят курс на максимальное удревнение истории русского народа и русской «феодальной» государственности, все летописные датировки ПВЛ за 9–10 вв. были восприняты в ней «по умолчанию» в качестве вполне достоверных. В постсоветский период, несмотря на коренной пересмотр всех основных положений советской историографии домонгольской Руси, вопросы хронологии 9–10 вв. затрагивались на удивление мало и дискуссии о её достоверности никак не отразились в учебной и научно-популярной литературе.

Между тем целый ряд историков, прежде всего А. А. Шахматов, М. Д. Присёлков, С. В. Бахрушин, А. П. Новосельцев, К. Цукерман, А. В. Назаренко, аргументировано обосновали искусственность начальной части летописной хронологии и недостоверность древнерусских летописных датировок событий 9–10 вв. (подробнее см.: Щавелев. 2020. С. 38–54).

Следует подчеркнуть, что ошибочность годовых дат за 9–10 вв. раннего древнерусского летописания не означает недостоверности описываемых в нём событий. Перечень и последовательность первых русских князей от Игоря до Владимира Святославича и значительная часть событий времени их правления в ранней древнерусской летописной традиции может быть верифицирована либо напрямую параллельными данными синхронных для событий 10 в. источников или более поздних, но отражающих более ранние тексты, либо косвенно – с помощью компаративного сопоставления с аналогичными историческими ситуациями и стоящими за ними синхростадиальными социально-политическими процессами (Щавелев. 2020. С. 193–249).