Состав «Семибоярщины»: семь бояр, десять или больше? Хронограф 2-й редакции (1616/1617) является единственным источником, в котором говорится о том, что после свержения царя Василия Ивановича Шуйского власть в Русском государстве приняли 7 бояр (спустя несколько лет этот фрагмент целиком был включён в «Иное сказание»). Однако автор Хронографа при описании событий допустил две грубейшие труднообъяснимые ошибки (автором «Иного сказания» они не исправлены), ставящие под сомнение точность его сообщения: королевича Владислава (будущего польского короля Владислава IV) назвал Станиславом, очевидно, использовав имя польного гетмана коронного С. Жолкевского, а пребывание в Москве польско-литовского гарнизона значительно продлил, указав вместо почти 25 месяцев срок в два с половиной года («два лѣта и 6 мѣсяць») (ср.: Из Хронографа … 2006. С. 552, 554; Так называемое Иное сказание. 1891. Стб. 123–124).

Доверяя тем не менее свидетельству автора Хронографа 1616/1617 г., многие исследователи уверены: боярское правительство – «Семибоярщина» – состояло именно из семи человек.

Первым их имена предложил В. Н. Татищев: князья Ф. И. Мстиславский, И. М. Воротынский, Б. М. Лыков, Ю. Н. Трубецкой (царский стольник, «боярин» Лжедмитрия II; в черновом варианте первоначально историком имелся в виду его двоюродный брат, тоже царский стольник и «боярин» самозванца князь Д. Т. Трубецкой), В. В. Голицын и один из его братьев (И. В. Голицын или А. В. Голицын), а также М. Г. Салтыков (из рода Салтыковых). В 45-й главе «О древнем правительстве руском и других в пример» 1-й части «Истории российской», а затем в черновом варианте главы «Междоцарствие» 4-й части этого труда Татищев писал:

…все правление поручили семи бояром, следственно сущиа аристократиа учинена. В сем правлении Мстиславский был старший, котораго, два раза избирая, на царство просили, но он безнаследия ради отрекся, 2) Воротынский, 3) Лыков, 4) Трубецкой, 5) князь Василий, 6) князь Иван Голицыны, 7) Салтыков. И сии последние три так помощью поляк усилелись, что протчии никакой власти не имели.

…выбрали всем собранием во управление государством 7 человек боляр, междо которыми князя Федора Ивановича Мстиславскаго наместником имяновали, в том числе князь Андрей Васильевич да князь Василий Васильевич Голицыны, князь Юрья Никитич Трубецкой, князь Иван Михайлович Воротынской, князь Борис Михайлович Лыков, а от короля поверенной Михаил Глебович Салтыков…

Первый список В. Н. Татищева, который был опубликован впервые в 1769 г., подверг критике князь М. М. Щербатов. В неоконченной части своей «Истории российской…» он настаивал на участии в «Семибоярщине» патриарха Московского и всея Руси Гермогена и подчёркивал, что имена бояр, кроме князей Ф. И. Мстиславского и И. М. Воротынского, в действительности трудно установить (здесь и ниже курсив наш. – М. З.):

…вступили находящиеся в Москве бояре в правление государства и Москвы, которых, может статься, и семь только было, яко вышепомянутый хронограф свидетельствует, коих имена нам подлинно неизвестны, по крайней мере всех (ибо о Мстиславском и Воротынском сомневаться не можно, чтобы они в числе оных не были): ибо, окроме что многие начальствовали разными отрядами, употребленными противу врагов государства, некоторые и сами были в стороне, противной отечеству, а наконец иные, видя окружающую себя опасность, разъехались по деревням своим. Что сей совет имел у себя председателем патриарха, сие не сумнительно, ибо во всем спрашивались его совету…

Известен список одного из популяризаторов слова «семибоярщина» литератора Н. А. Полевого: по его мнению, «главными представителями сего народнаго правительства были» не только бояре – князь Ф. И. Мстиславский, князь В. В. Голицын и М. Г. Салтыков, но и думный дворянин П. П. Ляпунов и его брат дворянин выборный З. П. Ляпунов и также патриарх Гермоген (Русская вивлиофика. 1833. С. [215]).

Источники донесли до нас два перечня, где фигурирует 7 имён бояр. На русско-польских мирных переговорах под Смоленском в 1615 г. бывший начальник польско-литовского гарнизона в Москве А. Гонсевский назвал тех, кто в сентябре 1610 г. договаривался с гетманом С. Жолкевским о вводе иностранного корпуса в русскую столицу:

…и учинивши вперед совет с патриярхом Гермогеном и со всякими людьми Московскими, приезжали к гетману корунному в полки бояре, князь Федор Ивановичь Мстиславский, ты[,] князь Иван Михайловичь Воротынский, князь Андрей Васильевичь Трубецкий, князь Андрей Васильевичь Голицын, Иван Никитичь Романов, Федор Ивановичь Шереметьев, князь Борис Михайловичь Лыков…

Эти имена, перечисленные А. Гонсевским, взял за основу С. Ф. Платонов, дополнив перечень оговоркой относительно персоны князя В. В. Голицына:

…в современном перечне семи бояр мы имеем точный состав «семибоярщины» в тот момент, когда ее власть уже кончалась, именно в конце сентября… …летом 1610 года, в состав боярской думы входил без сомнения и князь В. В. Голицын. Был ли он восьмым или же при нем не бывал в думе кто-либо из «семи» прочих, мы не знаем.

Другой список восходит к подписям под грамотами в Кострому и Ярославль от 25 января (4 февраля) и 26 января (5 февраля) 1612 г. (порядок подписей в документах не совпадает, поскольку подписывались они в разные дни): князья Ф. И. Мстиславский, И. С. Куракин, Б. М. Лыков, А. В. Трубецкой, а также Ф. И. Шереметев, И. Н. Романов и М. А. Нагой (Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 142. 1913. № 17. С. 292, 298–299). Под обоими документами отсутствуют подписи князей А. В. Голицына (убит в марте 1611) и И. М. Воротынского (возможно, вторично арестован), но имеются подписи Куракина и Нагого. Данный перечень использовал И. Е. Забелин (см.: Забелин. 1901. С. 52).

В середине 2000-х гг. В. Г. Ананьев объединил два этих списка в один, получив общий перечень из 10 человек, в отдельные периоды, однако, состоявший, по мысли историка, из 7 персон: уехавшего из Москвы под Смоленск В. В. Голицына заменил брат Андрей Васильевич, а арестованных И. М. Воротынского и А. В. Голицына – И. С. Куракин и М. А. Нагой (Ананьев. 2005). Таким образом, по мнению Ананьева, состав «Семибоярщины», зафиксированный на сентябрь 1610 г. и январь/февраль 1612 г., бо́льшую часть времени её существования должен был оставаться неизменным.

Исследователи, однако, не учитывали, что А. Гонсевский в ходе переговоров после 7-го имени продолжил перечислять переговорщиков, а значит, его поимённый список бояр фактически неполон:

…Лыков и вси бояре, и околничие, и думные люди, а с ними чашники, и стольники, и стряпчие, и дворяне, и дети боярские, и гости и торговые люди, и говорили гетману и нам, што в договорных грамотах написано…

Не было принято во внимание и свидетельство дьяка Афанасия Евдокимова, рассказавшего по прибытии в Казань из Москвы в воеводской избе в присутствии митрополита Казанского Ефрема, что в конце 1610 г. столичную власть олицетворяли прежде всего князья Ф. И. Мстиславский и И. В. Голицын, имя которого в два вышеуказанных перечня не входит, но предлагалось в одном из списков В. Н. Татищевым:

…а нынешного 119 году Генваря в 7 день приехал с Москвы дьяк Офонасей Овдокимов и сказывал Митрополиту, и нам: на Москве бояре князь Федор Ивановичь Мьстиславской, князь Иван Васильевичь Голицын с товарыщи…

Оказались проигнорированы данные грамот 1611 г., составленных, очевидно, в конце февраля / начале марта и направленных в осаждённый Смоленск и русскому посольству под Смоленск. Под этими текстами стоит помимо подписей иных думных чинов 17 имён бояр – Ф. И. Мстиславского, И. М. Воротынского, И. В. Голицына, М. Г. Салтыкова, И. Н. Романова, М. Ф. Кашина (ум. 1611; из рода Оболенских) (за Кашина подписался Романов), Б. М. Лыкова, Ф. И. Шереметева, князя Ф. Т. Долгорукова (из рода Долгоруковых), князя В. Т. Долгорукова (за него подписался брат), М. А. Нагого, князя Г. П. Ромодановского (из рода Ромодановских), М. Ф. Нагого (ум. 1611) и Андрея Александровича Нагого (из рода Нагих), В. П. Головина (ум. 1612; из рода Головиных), князя М. С. Туренина (за него подписались окольничие Д. О. Крабов и князь Ф. А. Звенигородский) и князя В. И. Бахтеярова-Ростовского [Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 142. № 11 (X). С. 225, 230]. Из указанных лиц лишь Ромодановский получил боярский чин от польского короля Сигизмунда III, при этом вторым подписался ранее находившийся под арестом И. М. Воротынский, третьим – И. В. Голицын, названный дьяком Афанасием Евдокимовым, а имён И. С. Куракина (отсутствовал в Москве) и А. В. Трубецкого (по непонятной причине) нет.

Этот промежуточный перечень конца зимы / начала весны 1611 г. коррелирует с боярским списком 1611 г., где имён бояр ещё больше, на что справедливо указал в конце 18 в. М. М. Щербатов. Поскольку часть бояр пребывала на воеводствах или по иным причинам отсутствовала в столице, подписать грамоты (при согласии с их содержанием или в случае нерешимости заявить протест) физически могли не все. Так, помимо занимавших воеводские должности среди умерших (с пометой «умре») в боярском списке назван боярин князь А. А. Телятевский (Боярский список … 1909. С. 75. № 28), скончавшийся в середине мая 1611 г. Противником правительственной политической линии он не был, о чём говорит выдача вдове князя в июне того же года в соответствии с приговором «бояр с паном старостою» (т. е. с А. Гонсевским) от 31 мая (10 июня) государевых жалованных грамот на вотчины и часть поместий покойного (Смутное время Московского государства. Вып. 8. 1912. С. 49). В боярском списке его имя стоит выше имён В. П. Головина и В. И. Бахтеярова-Ростовского, получивших боярство позднее. Следовательно, Телятевский не подписал грамоты в числе 17 бояр в силу уважительных обстоятельств, а не потому, что не входил в некую узкую правящую группу.

Вся совокупность имеющихся данных свидетельствует, что после свержения Василия Ивановича Шуйского Боярская дума длительное время как минимум номинально не прекращала действовать в своём широком составе, не ограничиваясь семью (или в общей сложности десятью) боярами. В 1611–1612 гг. тем не менее состав бояр постепенно сокращался, в том числе вследствие естественных причин.