Обще́ственная опа́сность, уголовно-правовая категория, определяющая материальный (сущностный, социальный) признак (свойство) преступления. Выражается в причинении или создании угрозы причинения вреда общественным отношениям, ценностям и интересам, охраняемым уголовным законом. Понятие общественной опасности является одним из самых дискуссионных в теории уголовного права.

Первые дискуссии о материальном признаке преступления встречаются с середины 19 в. в рамках обсуждения идей классической школы уголовного права в Германии, а впоследствии – и в России. Дискуссии были связаны с законодательной конструкцией понятия «преступление»: нужно ли в определение преступления включать его материальный признак или ограничиться юридическим (формальным) признаком «уголовная противоправность» (преступно всё то, что запрещено уголовным законом под угрозой наказания). Подходы к определению преступления в истории отечественного законодательства были различны.

Укрепление государственной власти в России привело к осознанию преступления не только как сопротивления основам власти, но и как деяния, нарушающего её интересы. Согласно Соборному уложению 1649 г., под преступлением понималось нарушение царской воли, предписаний и закона. Определение преступления как деяния, наносящего вред или каждому особенно, или всему обществу, впервые было сформулировано в период правления Екатерины II в её Наказе комиссии о составлении проекта нового Уложения (ст. 41). Материальный подход к преступлению прослеживается и в последующем законодательстве Екатерины II, например, в ст. 37 Манифеста о поединках Екатерина II установила, что уголовная ответственность за дуэль наступает только при наличии вреда – ран, увечья или смерти. Далее в законодательстве 19 ‒ начала 20 вв. общий подход к понятию преступления трижды менял свое направление. С 27 декабря 1865 г. (8 января 1866) (Высочайше утверждённое мнение Государственного Совета «О согласовании Уложения о наказаниях с Уставом о наказаниях, налагаемыми Мировыми Судьями») в дореволюционном законодательстве утвердилось формальное определение преступления, соответствующее представлениям классической школы уголовного права. В ст. 1 проекта Уголовного уложения 1903 г. преступление определялось как деяние, «воспрещённое, во время его учинения, законом под страхом наказания» (Новое уголовное уложение. 1903. С. 7).

Уже в первых декретах и постановлениях советской власти признак «общественная опасность» возвратился в понятие преступления. Так, Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г., обобщившие мероприятия по борьбе с преступностью раннего советского периода, в ст. 6 определяли преступление как действие или бездействие, опасное для данной системы общественных отношений.

В то время были широко распространены идеи социологической школы, которые оказали значительное влияние на становление советского законодательства. Уголовный кодекс 1922 г. понимал общественную опасность как угрозу «основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени» (ст. 6).

Начиная с Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., понятие общественной опасности избавилось от классового содержания и трактовалось в современном смысле. Действующий Уголовный кодекс РФ (УК РФ) 1996 г. в традициях предшествующего периода включил понятие общественной опасности в определение преступления, которое сформулировано в ч. 1 ст. 14: «Преступлением признается виновно совершённое общественно опасное деяние, запрещённое настоящим Кодексом под угрозой наказания». Отсутствие такого признака, как общественная опасность, означает отсутствие преступления. Согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Несмотря на законодательное определение, доктринальные споры по поводу обязательности закрепления такого признака, как общественная опасность, продолжаются. Суть дискуссии заключается в том, что уголовная противоправность является юридическим отражением общественной опасности. Поскольку общественная опасность выступает основанием криминализации и декриминализации деяний, то в УК РФ содержатся деяния, уже объявленные законодателем общественно опасными. При нормативном закреплении таких свойств преступления, как виновность и противоправность, выделение общественной опасности в качестве самостоятельного свойства во многом является данью традиции (Михайлов. 2007. С. 66).

Основными характеристиками общественной опасности являются её характер и степень. При этом характер считается качественной характеристикой, а степень – количественной. Классическая теория уголовного права утверждает, что состав преступления содержит элементы, определяющие общественную опасность преступления. Поэтому принято считать, что она проявляется (содержится) во всех элементах состава преступления. Применительно к характеристикам общественной опасности конкретизируется, что её характер определяется сочетанием признаков объекта посягательства, общественно опасных последствий (физических, экономических, организационных и др.), формы вины (умышленная или неосторожная) и способа совершения преступления (насильственный, обманный, групповой и т. д.). Степень общественной опасности зависит от размера причинённого ущерба, степени выраженности вины (предумысел, внезапно возникший умысел, неосторожность), опасности конкретного способа посягательства (насилие опасное для жизни и здоровья, насилие не опасное для жизни и здоровья). Однако в доктрине, а также в практике Верховного Суда РФ, встречается также и другой подход. Например, в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» сказано, что при учёте характера общественной опасности следует иметь в виду прежде всего направленность деяния на охраняемый уголовным законом объект, а степень общественной опасности устанавливается в зависимости от характера и размера наступивших последствий, способа совершения преступления, роли подсудимого в преступлении, совершённом в соучастии, от вида умысла (прямого или косвенного) либо неосторожности (легкомыслие или небрежность), а также обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание. Следовательно, характер общественной опасности зависит исключительно (преимущественно) от объекта уголовно-правовой охраны (Воронин. 2015. С. 89–90). Степень же проявляется в остальных элементах состава, в том числе и способе совершения преступления. Однако представляется, что способ качественно отличает одно преступление от другого, разделяя, например, насильственные и ненасильственные формы хищения, и таким образом относится к характеру общественной опасности, а не к её степени. Следует учитывать, что характер общественной опасности определяет сущность деяния, отличительные черты, специфику. Между тем степень общественной опасности определяет количество опасности, содержащегося в деянии. Характер последствий (например, физический, а не имущественный вред) относится к качественной характеристике, а размер этого вреда (тяжкий, средней тяжести или легкий вред здоровью) – к количественной.

С использованием категории общественной опасности построены многие институты российского уголовного права. Например, характер и степень общественной опасности положены в основу категоризации преступлений, предусмотренной ст. 15 УК РФ, учитываются в числе общих начал назначения наказания в соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ и т. д. Более того, законодатель при конструировании нового преступления определяет также и санкцию, которая должна соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления. Иными словами, должно быть установлено соответствие между видами, размерами и сроками лишений и ограничений, составляющих содержание наказания, с характером и степенью общественной опасности преступления (Александрова. 2022. С. 361–363).

Ещё одним дискуссионным вопросом относительно общественной опасности является её принадлежность исключительно преступлению. Многие специалисты однозначно заявляют, что общественная опасность – признак, присущий только преступлению, соответственно, другие правонарушения (в частности, административные, трудовые, гражданско-правовые) общественной опасностью не обладают (но обладают социальной вредностью, вступая в противоречие с отдельными интересами общества, нанося им вред). Таким образом, общественная опасность может выступать в качестве критерия, разграничивающего преступления и иные виды правонарушений (Самощенко. 1963. С. 55; Уголовное право России. 2005. С. 108–109). Другие специалисты полагают, что общественная опасность – синоним вредоносности деяния, следовательно, это признак (свойство) всех без исключения правонарушений: «Безвредных или безразличных для государства, общества, граждан правонарушений не существует, а следовательно, не может быть иных (общественно "полезных", "безопасных") правонарушений, кроме общественно опасных» (Малеин. 1985. С. 10). По мнению последней группы учёных, разница между преступлениями и другими правонарушениями не качественная, а количественная, и заключается в степени общественной опасности.

В доктрине существует ещё одна, не менее популярная, точка зрения, согласно которой общественная опасность хоть и присуща некоторым правонарушениям, однако не является их обязательным качеством. Проступки могут быть общественно опасными, а могут и не быть. Их качественная особенность состоит в том, что они являются вредными для общественных отношений (Епифанова. 2012. С. 64). Что касается классической теории уголовного права, то общественная опасность представляет собой качественную характеристику исключительно преступления, которая отражает опасность деяния для системы охраняемых общественных отношений.

Важно отметить, что общественная опасность – это не застывшая категория, она изменяется в зависимости от требований уголовной политики, социально-политической, экономической ситуации в стране и от международной уголовной политики (Епифанова. 2012. С. 56). В науке получил известность также конструктивистский подход, отрицающий объективность существования преступности и, соответственно, общественной опасности. Так, преступность представляет собой лишь социальный конструкт, придуманный общественным мнением, властью, политическим режимом, СМИ и др. (Гилинский. 2013. С. 15).

Однако принято считать, что общественная опасность большинства преступлений существует объективно и сохраняется вне зависимости от времени и прочих факторов – убийства, разбои, изнасилования считаются преступными во всех правопорядках и во все времена. Общественная опасность вариативной части преступности также объективна, но зависит от ряда факторов экономической, общественной, политической и других сфер жизни общества, при этом она также должна лежать в основе криминализации и декриминализации соответствующих деяний.